Глава пятая Человек со стороны

Глава пятая

Человек со стороны

Она пригласила меня к себе — но не в родительскую квартиру, куда я за ней заезжал и где жила Кристина, а в другую — свою собственную. Оказывается, у нее была «однушка» в Вешняках, в панельном доме на окраине у МКАДа, доставшаяся в результате развода с бывшим мужем Миколасом Орбакасом. Алла там не жила. Отдала эту «хату» музыкантам из «Веселых ребята». Кое-кто из солистов-вокалистов водил туда девушек и употреблял любимые народные напитки в немереных количествах. Обстановка была соответствующая.

Я просто обалдел, когда увидел эту жилплощадь. Комната была совершенно пустая. На полу — полосатый матрас не первой свежести, а вокруг — водочные бутылки и горы всякого мусора. Алла поспешно ушла на кухню готовить еду, а я взял веник, ведро и стал разгребать этот бардак. Одних бутылок вынес на лестничную площадку сто сорок штук. Я их сосчитал из любопытства. А когда расчистил комнату, стал прикидывать, как бы поуютнее организовать пространство.

На глаза попалась картонная коробка с Кристинкиными вещами — первыми рубашечками и носочками и даже с первой прядью ее волос. Там же лежали игрушки, свечки, мишура. До Нового года оставалась пара недель. Я установил елку на коробку, а из мишуры на полу выложил извилистую «дорожку» до двери. Разложил шарики. Зажег свечи. Получилось очень эффектно. Когда Алла вошла с подносом, то чуть не уронила курицу, которую пожарила. Вместо гадюшника, который был еще час назад, в комнате царила атмосфера праздника.

— Это что такое? — спросила она, кивнув на мою «инсталляцию».

— Звездный путь, — ответил я. — Путь жизни Аллы Пугачевой…

С того вечера мы поселились в этой квартирке. У нас были нежные отношения. Конечно, мы не демонстрировали каждому встречному наши чувства, но перестали скрывать, что живем вместе. Несмотря на привязанность друг к другу, мы с Аллой оставались самостоятельными творческими единицами и занимались каждый своим делом. Я — фильмами, которые тогда снимал. Алла — концертами и гастролями. Утром мы уезжали каждый на свою работу, а вечером садились за стол, ужинали, рассказывали друг другу, как прошел день. Конечно же, ходили в гости к друзьям, в театры, на кинопремьеры, в рестораны, особенно часто — в Дом кино.

Постепенно обустроили квартиру. Первым делом купили югославскую стенку и мягкую мебель — диван, столик и два кресла. За это я дал взятку директору магазина — еще одну стоимость этих вещей. Достать тогда ничего было невозможно. Алла пачками раздавала билеты на свои концерты (это тоже был дефицит!), чтобы мы с заднего крыльца могли приобрести цветной телевизор, одеяла, подушки и постельное белье, посуду…

Я съездил в Питер, привез из родного дома несколько фамильных антикварных вещей. Но комната была небольшая, шестнадцать метров, особо там не развернешься.

Мы жили настоящим. Но и о прошлом друг другу, конечно, рассказывали. Я узнал, что жизнь Пугачевой складывалась непросто. Алла окончила дирижерско-хоровое отделение Музыкального училища имени Ипполитова-Иванова, работала аккомпаниатором в цирковом училище. А мечтала петь на эстраде. С шестнадцати лет стала выступать в «сборных солянках» артистов, гастролировавших в провинции. Это была далеко не сладкая жизнь. Там было все: и изнурительные поездки по глубинке, и нищета, и бесконечные приставания мужиков. Она не сдавалась и долго не могла пробиться. Ездила по маленьким городкам и селам, где зачастую не было никаких условий. Иногда артистов укладывали спать прямо в клубе, на раскладушках, а в углу ставили ведро — чтобы ночью не бегали на улицу.

Так продолжалось десять лет. Другой давно опустил бы руки. Но однажды ей повезло. Она попала на фестиваль «Золотой Орфей» в Болгарии. Попала случайно.

За год до этого Алла участвовала во Всесоюзном конкурсе молодых артистов эстрады и заняла третье место. Первое отдали певцу с чудной фамилией Чемоданов. Он-то и должен был ехать на болгарский фестиваль, но то ли что-то натворил, то ли заболел. Когда Чемоданов отпал, решили послать парня, получившего второе место. Тот оказался гомосексуалистом, и поэтому «невыездным». (Сегодня его бы отправили первым).

Тут вспомнили о Пугачевой, буквально за несколько дней до конкурса. Она едва успела найти песню для выступления — нужно было петь болгарский хит, сделать аранжировку, русский текст. Алла поехала в Болгарию и победила. Но это была только первая ступенька к славе. Ведь на конкурсах в странах сателлитах СССР побеждали многие: и Пьеха, и Ротару, и Ненашева, и Кристалинская, и Миансарова, и Лещенко… До положения суперзвезды было еще ой как далеко. Песню «Арлекино» знали все, но Пугачева народу была толком не известна.

Расставшись с женихом, Алла устроилась в «Москонцерт». Начались поиски нового аккомпанирующего коллектива, хорошего администратора, гастрольного репертуара. Я чем мог помогал любимой девушке. Например, пошил ей новое концертное платье во время съемок фильма «Диск». Старое Алла оставила в армянском коллективе. Для сюжета фильма эпизод с Пугачевой был даром не нужен, но под него художник Марина Левикова изготовила для Аллы в пошивочной мастерской «Мосфильма» красивое концертное платье, отвечавшее новым сценическим задачам. Фотограф Слава Манешин, всегда работавший на моих фильмах, сделал на съемках «Диска» портрет, где Пугачева в этом платье сидит у меня на плече. Фотка потом обошла многие издания.

Есть в западном менеджменте такое понятие — «человек со стороны». В налаженный бизнес, который катится по наезженным рельсам, запускают дилетанта. Тот смотрит на все свежим «незамыленным» взглядом и предлагает: «А почему бы не сделать это иначе? Вот так или так?» Наверное, я выполнял похожую роль.

Однажды Алла предложила мне съездить с ней в Москонцерт. Я ожидал увидеть что-то солидное, сродни «Мосфильму», но моему взору предстал убогий двухэтажный барак в районе трех вокзалов, похожий на сарай. Что интересно, люди, работавшие в этой жалкой дыре, вовсю «гнали понты». Один взахлеб рассказывал о триумфальном концерте в Белгороде. Другой уверял, что у него «схвачена» Ужгородская филармония. Это было смешно. Я привык к совсем другому масштабу. У нас на «Мосфильме» если уж хвастались, то Госпремиями и «Оскарами». Я честно поведал Алле о своих впечатлениях. Она только невесело усмехнулась в ответ — «что имеем, то имеем». Для нее в тот момент было важно уйти в собственное плавание.

Еще Алла рассказывала мне о порядках, царивших в эстрадной жизни, а я советовал, как их обойти, или как исправить положение.

Простой пример. Алла пожаловалась, что на гастролях в провинции ее — солистку, имя которой на афишах по всему городу, — селят в маленьком гостиничном номере. Провинциальные журналисты приходят брать интервью у столичной артистки и с изумлением реагируют на это убожество. Но концертные администраторы в ответ на просьбу Пугачевой переселить ее в люкс отвечают: «С какой стати? Ты что — народная артистка? Живи, где полагается по чину. Так заведено».

Выслушав печальное повествование на эту тему, я вспомнил, что мне как режиссеру-постановщику в экспедициях всегда предоставляют лучший номер в гостинице и в нем, как правило, для красоты стоит рояль. Я посоветовал: «А ты не проси „люкс“. Требуй номер с роялем для репетиций. Не будут же они тащить инструмент в тесную однокомнатную щель. Скорее всего, рояль оставят на месте, а ты будешь жить в апартаментах». И что вы думаете? Сработало. Вскоре Алла сообщила: «Теперь живу как королева. Все знают — Пугачева селится там, где есть рояль»… Больше на гастролях проблем с «жилплощадью» у нее не было.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.