Счастье, израсходованное в Ленинграде…

Счастье, израсходованное в Ленинграде…

«Ленфильм» давно заприметил обаятельного актера с неистребимым украинским говором. После почти десятилетней службы на харьковской сцене Леонид Быков оставляет раздираемый интригами и обескровленный уходом лучших актеров театр.

Ленинград сразу же признал Быкова своим. «Максим Перепелица», «Укротительница тигров», «Осторожно, бабушка!», «Чужая родня», «Дорогой мой человек» – все эти картины вышли именно на «Ленфильме» и принесли Леониду Быкову всесоюзную славу. Его вместе с Тамарой приглашают в штат «Ленфильма» и сразу же вручают ключи от просторной трехкомнатной квартиры в лучшем районе города, на набережной Мартынова. То были самые счастливые годы. К тому времени у Леонида и Тамары было двое маленьких детей – сын Лесь и дочка Марьяна. «Мы жили по своему уставу, своей конституции, – вспоминала позже дочь. – Мама была у нас президентом, мы были у нее пипл. Папа считал ее мерилом нравственности и ставил ее в абсолют человеческих качеств». Наверное, поэтому именно оценку жены Леонид Быков ждал с особенным волнением. Марьяна: «Он дождется, пока картина выйдет, она купит билет, пойдет в кинотеатр. И это время, эти полтора-два часа, пока идет кино, он курит, он не находит себе места. Прикидывает вслух, какое именно место фильма сейчас идет на экране, стараясь представить ее реакцию… Гадает: «Вот сейчас, наверное, идет вот этот момент…» Такие сцены Марьяна в Ленинграде наблюдала достаточно часто.

Немало способствовало переезду в Ленинград и то, что Быкову пообещали на «Ленфильме» кинопостановку. Надо сказать, что в начале 60-х считалось хорошим тоном, что обладатели разных творческих специальностей – сложившиеся сценаристы, операторы, актеры пробовали свои силы и в кинорежиссуре. Так что Быков был в этом отношении не одинок. Приняв сознательное решение, он органически перерастает в режиссера, не расставаясь, однако, и с актерской профессией. В результате в 1961 году вместе с режиссером Гербертом Раппапортом Быков сначала снимает короткометражный фильм «Как веревочка ни вьется…», а потом и режиссерский дебют – кинокомедию «Зайчик», сыграв в нем главную роль.

Павел Кадочников: «Я услышал, что Быков ушел из Харьковского театра и собирается переезжать в Ленинград, будет работать у нас на «Ленфильме».

Леня долго пробивал право на постановку фильма «Зайчик», параллельно пробуя себя в режиссуре на «Фитилях». Несколько раз предложенный им сценарий отклоняли. Но Быков с упорством дорабатывал, в какой уже раз, и, наконец, художественный совет студии сценарий утвердил. Я выступал на худсовете с самыми теплыми словами о сценарии, о Быкове. Меня поддержал Григорий Михайлович Козинцев, очень добро относившийся к Быкову. Он и представил фильм на премьере в ленинградском Доме кино».

На гонорар от фильма, на радость всей семье, Леонид Быков покупает свою первую машину «Волгу» ГАЗ-21 и гараж. Машина нужна ему не как акцент престижности, она дает возможность умчаться куда-нибудь от назойливой городской суеты, от людей, побыть наедине с природой, с семьей. В таких случаях Тяпа (так ласково называет он свою машину) незаменима.

«Каждому человеку в жизни выделяется определенное количество счастья, – вспоминала на страницах «Газеты 2000» 9 декабря 2005 года Марьяна Быкова. – Мы то счастье, которое нам выделила судьба, израсходовали в Ленинграде. Папа нежно любил этот город, и в Ленинграде он был совершенно другим: абсолютно раскрепощенным, открытым, счастливым человеком. В нашем доме всегда было по-хорошему шумно, весело, нашими гостями бывали очень интересные люди, велись очень интересные разговоры. Борис Андреев, Станислав Ростоцкий, Алексей Баталов, Алексей Смирнов – тогда нам с Леськой эти имена ни о чем не говорили, но мы видели, как лучились глаза родителей в эти незабываемые ленинградские вечера…»

Марьяна в силу своего возраста тогда и не догадывалась, сколь непросто складывалась жизнь отца в Ленинграде. Хотя незамысловатую историю о симпатичном человеке со странной фамилией Зайчик зрители встретили неплохо, чиновники и критики разгромили ее в пух и прах. Поклонники Максима Перепелицы не сразу приняли этого героя. Зайчику не простили его непохожесть на привычных быковских персонажей. Настораживало и то, что полюбившийся актер устремился в режиссуру. Прицепив «Зайчику» ярлык «неактуальное мелкотемье», начальство решило больше не допускать Леонида Быкова к режиссуре. В ответ на это актер начинает отказываться от предложенных ему ролей. В период с 1961 по 1964 год на экраны выходят только несколько картин с его участием: «Осторожно, бабушка!», «Горизонт», «Когда разводят мосты», «На семи ветрах», «Улица Ньютона, дом 1».

«Он очень боялся попасть в вечные мальчики кинематографа… У Быкова часть души, не вместившаяся в его роли конца 50-х – начала 60-х годов, не просто болела, ныла, мешала жить – она бунтовала! Этот тихий удачник ел себя поедом за каждое повторение. Удача средней, по его внутренней оценке, картины, в которой он снимался, не приносила ему ничего, кроме разочарования», – объясняет причину такого поведения актера режиссер-документалист Алексей Симонов.

Проанализировав сделанные им ошибки в дебютной постановке, Быков щедро делится опытом с товарищами «по кино». Вот как вспоминает одну из таких бесед Евгений Матвеев: «…Кажется, это было в 1965 году. Во время Всесоюзного кинофестиваля в Киеве мы наговорились с ним вдоволь…

К этому времени Леонид Федорович уже испытал сладость и горечь режиссуры, поставив па «Ленфильме» комедию «Зайчик», а я только готовился к своей первой постановке («Цыган») на Студии имени А. П. Довженко.

Леня! Добрый и чистый Леня! Он словно заглянул в мои смятения – и подарил мне день. День откровения! Все то трудное, неожиданное, опрометчивое, суетливое, коварное, что он испытал на своем режиссерском «Зайчике», он рассказал мне как предостережение».

В 1965 году Леониду Быкову присваивается звание заслуженного артиста РСФСР. Ему тридцать семь. Время зрелости. Леонид Быков отчетливо понимает, сколь непростительно мало сделано им в искусстве, и начинает переживать настоящий творческий кризис. В одном из писем он признается харьковскому другу Николаю Борисенко: «Уже почти год не снимаюсь. Не хочу. Отказался от 9 сценариев. Не хочу участвовать в лживых и антихудожественных вещах. Конечно, долго не продержишься, надо выполнять план студии. Все чаще думаешь, что надо возвращаться домой. Но в театре, очевидно, то же самое. В чем же суть? Как же сделать, чтобы жить на уровне? Может, это наша проклятая работа?..»

Прошло еще несколько лет, но мало что изменилось. В период с 1966 по 1971 год Леонид Быков снялся всего лишь в трех картинах. В крохотном эпизоде в фильме Иосифа Хейфица, которому не смог отказать. В картине Юрия Рогова «Счастье Анны». И в довженковском фильме «Разведчики» по сценарию Евгения Оноприенко, с которым позже придумал историю «Стариков».

Вот как вспоминал этот период жизни Леонида Быкова в статье «О тех, кого помню и люблю. Счастливчик» в апрельском журнале «Искусство кино» 1987 года Алексей Симонов: «…Наша с ним вторая запомнившаяся встреча – в Ленинграде примерно два года спустя после первой. У него родился третий ребенок. Детям не полезен климат Финского залива. Денег нет, потому что он отказывается от ролей. Если, как он просит, ему не дадут самому поставить картину, ему надо возвращаться на Украину. Леня тих и мрачен. У меня возникает ощущение, что его раздражает и мое присутствие, и мой интерес к его делам. Не идем ни к нему домой, ни ко мне в гостиницу, ни на студию, встречаемся на улице, на улице расстаемся…»

Тучи сгущаются. Свободолюбивому художнику Леониду Быкову трудно ужиться, пусть и в золотой, но клетке… Он переехал в Ленинград в надежде на столь необходимый ему «воздух», на свободу творчества, но ожидания не оправдались. Все чаще Быков подумывает вернуться туда, откуда уже не суждено будет вырваться…

Клиники, стационары, врачи, специалисты по нервным расстройствам – это тоже часть жизни Быкова, скрытая от посторонних глаз, трагическая и горькая. Вялотекущая шизофрения – такой диагноз поставлен психиатром жене Быкова Тамаре. Любящий муж долго отказывался в это верить. «Она просто много пережила, – убеждает он себя. – Когда ребенок умирает сразу после родов, какая женщина перенесет это спокойно? Правда, у Томочки случаются нервные срывы, истерики… но ведь это еще не повод записывать ее в сумасшедшие…»

Врачи уверяли, что Тамара больна давно, просто на маленькой стадии шизофрению трудно распознать, она незаметна для окружающих. Жаль, что диагноз поставлен с таким опозданием. После перенесения женщиной ряда трудностей и бед у нее сначала развилась так называемая эндогенная депрессия, которая потом перешла в вялотекущую шизофрению. «В этом случае ее состояние будет только ухудшаться», – друг за другом вторили врачи.

Каждый раз Леониду Быкову стоило немалых усилий убедить жену сходить к врачу. На сердце – невыносимая тяжесть… На ее долю выпало слишком много страданий и тяжелых испытаний. Жить с талантом всегда нелегко, а быть спутницей ярко одаренного, мужественного человека – огромная нагрузка, ответственность, большое напряжение сил. …Все чаще Быков надолго уходит из дома и часами бесцельно бродит по улицам. Он как будто пытается убежать от собственных гнетущих мыслей, от семейных проблем. Порой ему кажется, что точно так же одиноким, слабым и беззащитным чувствовал себя так и не сыгранный им Башмачкин – жалким, никому не нужным в большом чуждом ему городе…

Николай Мащенко вспоминал: «Помню незабываемый вечер в квартире Быковых. Жена Леонида Федоровича, Тамара, готовила обед, а мы с Леней говорили об искусстве, о пока несбывшихся мечтах. И вот тогда он рассказал мне, почти как концертный номер, историю, которая стала потом фильмом «В бой идут одни «старики». И когда он говорил, казалось, что нужно включить камеру и незаметно начать съемку, чтобы сохранить своеобразное видение художника. Тогда в Ленинграде мы решили, что эту картину Быков будет ставить на Киностудии имени Александра Довженко. И потом, несколько лет спустя, когда я уже смотрел готовый фильм, меня не покидало радостное чувство, что мой друг не забыл своего давнего замысла».

Так что было решено – он круто изменит свою жизнь, уволится с «Ленфильма» и переедет в Киев, куда его так настойчиво зовут, обещая интересную работу, блестящие сценарии и полную свободу творчества. К тому же и ему, и его Томе, как воздух, нужна смена обстановки. Быков надеется, что родные стены помогут ему обрести второе дыхание…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.