XIV

Многие картины Брейгеля очень трудно датировать точно. Большинство знатоков сходится на том, что картина «Падение Икара» написана не позже 1558-го или 1559 года, то есть как раз в те годы, о которых мы сейчас говорим. В этой картине звучат мысли, охватившие художника еще, быть может, в Италии, но с особенной силой мучившие его в тревожные годы, когда резко обострился конфликт между Нидерландами и Испанией.

Первый раз Брейгель нарисовал «Пейзаж с падающим Икаром» еще в Риме. На гравюре, впоследствии выполненной по этому рисунку, есть пометка «Питер Брейгель сделал в 1553 году». Над рекой, по которой плывут корабли, над холмистым островком, разделившим ее течение на две протоки, нависло большое белое облако. Среди набросков, сделанных Брейгелем в окрестностях Рима, есть похожие пейзажи. На фоне облака две маленькие, едва заметные фигуры. Потерявший крылья Икар стремительно падает вниз. Это стремительное падение очень верно подмечено художником.

Так падают подстреленные птицы. Дедал устремляется к сыну, чтобы помочь ему.

Замысел рисунка мог возникнуть и при чтении «Метаморфоз» Овидия и при созерцании римских фресок или барельефов на саркофагах, часто повторявших этот сюжет. Рисунок следует за традиционным изложением сказания, но картина резко и неожиданно переосмысляет его.

Вспомним предание о Дедале и Икаре. Это одна из самых глубоких легенд, созданных человечеством.

Художник и строитель Дедал бежал на остров Крит из Аттики. Бежал потому, что убил своего племянника, а убил потому, что позавидовал, — тот изобрел многие важные инструменты: циркуль, гончарный круг, пилу. На острове Крит Дедал построил для правителя острова, Миноса, лабиринт, где обитало грозное чудовище Минотавр, постоянно требовавшее человеческих жертв. В лабиринт ежегодно доставлялись на гибель юноши и девушки из Афин. Однако настал день, когда Минос разгневался и на самого Дедала за то, что тот помог бежать Тезею, убившему Минотавра. Теперь Дедал должен был сам стать узником лабиринта, им созданного.

Тогда он построил крылья для себя и своего сына Икара и они бежали с острова.

Дедал построил крылья из птичьих перьев, скрепленных воском. Он предостерегал Икара, чтобы тот не поднимался слишком высоко в небо, но тот, ощутив радость полета, взлетел к солнцу, горячие лучи растопили воск, крылья распались, Икар рухнул в море и утонул.

У Брейгеля кроме рисунка «Дедал и Икар» есть Два варианта картины «Падение Икара». На одном Дедал изображен, на другом его нет, но Икара мы тоже найдем не сразу и с трудом. Мы видим морской берег, пахаря, который идет за лошадью, влекущей деревянную соху. Ближе к воде пастух пасет овец, вот корабль со вздувшимися парусами, вот рыболов с удочкой. Где же Икар?

Не сразу заметишь между берегом и кораблем всплеск воды и ноги тонущего, беспомощно торчащие из воды. Икар упал, он тонет. Он тонет поблизости от корабля, на котором есть матросы, почти рядом с рыболовом. Но никто, решительно никто не приходит ему на помощь! А ведь падение его не могло быть незамеченным. Оно продолжалось долго. Он поднялся к солнцу, когда оно стояло в зените, а сейчас, когда он упал и тонет, оно уже заходит за горизонт. Те, кому посчастливилось видеть эту картину в подлиннике, говорят, что в ней все озарено загадочным, призрачным, фантастическим светом…

Все в этой картине таит в себе загадку.

Иногда говорят — Брейгель хотел противопоставить слишком высоко вознесшегося над землей Икара крестьянину, твердо и прочна стоящему на земле. Неужели Брейгель обратился к легенде о прекрасном взлете человеческого дерзания только для того, чтобы проводить гибнущего в пучине вод словами: «И поделом»?

Иногда картину считают воплощением пословицы: «Ни один плуг не остановится, когда кто-то умирает». Пахарь продолжает пахать свою ниву, рыболов закидывает удочку, корабль продолжает плавание. Жизнь сурова, каждый день требует от людей напряжения всех сил, и гибель одного не может даже на миг прервать ее повседневного течения. Оно продолжается так же постоянно и неизменно, как солнце движется по небу, и ничто не в состоянии остановить круговращения природы и движения людей и жизни. Такой смысл в этой картине, конечно, есть. Спокойное безразличие к чужому страданию и гибели будет занимать воображение художника годами. Вот рисунок «Надежда»: уходит под воду корабль, тонут в разбушевавшемся море люди. Кто-то цепляется за обломки мачт, за доски, из последних сил плывут люди к берегу, протягивают к нему руки, взывают о помощи. Но мало кто пытается помочь им. Большинство просто глазеет. Рыбак сидит на каменной набережной, перед его глазами гибнут люди, рядом с ним пылает дом, а он не видит ничего, кроме своей удочки.

Но, быть может, это еще не весь смысл картины. Современники, для которых художник создал ее, знали легенду об Икаре. Здесь тонет не некто безвестный. Гибнет один из самых смелых, самых дерзких, самых обаятельных героев, созданных человеческим воображением. Ему мало было просто улететь вслед за отцом с Кипра, ему недостаточно было спастись самому. Он устремился к солнцу, к свету, и для того, чтобы увидеть далеко вокруг себя, и, наверное, для того, чтобы показать путь другим людям: смотрите, крылья повинуются человеку, полет возможен, и высокое небо и далекие дали открыты для тебя, человек!

Взлет Икара подобен взлету, который совершила человеческая мысль в эпоху Возрождения. Падение Икара подобно падению одного из героев этой эпохи. В безвестности и нищете, а часто и в оковах кончали свой путь многие из тех, кто нанес на карту мира новые земли, а в историю мысли внес новые идеи. Создатели смелых теории, провидцы будущего всходили на эшафоты и костры. И казалось — их взлет и падение ничего не изменяли на земле: по-прежнему шагал за плугом пахарь, по-прежнему плыл к своей цели корабль, так же шелестели деревья, так же розовел закат. Вот что остается от смелого подвига и отважной мысли: всплеск воды, фонтан брызг, круги на воде, смешно, даже уродливо торчащая из воды нога гибнущего… Какая ирония. Какая трагедия!

Неужели эта тема возникла у Брейгеля случайно? И неужели случайно он обратился к ней впервые в Италии? Он воплотил ее вначале в рисунке — робко и традиционно. Но прошли годы, прибавился опыт глубоких и горьких раздумий. Он возвратился к сказанию об Икаре, чтобы создать картину, которая называется «Падение Икара», но которую, наверное, можно было бы назвать и «Судьба еретика» или «Судьба мыслителя».