Глава 15 Beata peccatrix – святая грешница… царского происхождения

Глава 15

Beata peccatrix – святая грешница… царского происхождения

Beata peccatrix, святая или блаженная грешница – название, напоминающее одновременно о грехе и святости. Это дополнение довольно часто приписывали к имени Марии Магдалины. Любопытно, что в то время, как факты биографии «взрослой» Марии из Магдалы на протяжении многих столетий вызывали ожесточенные споры, сведения о ее ранних годах под сомнение не ставились.

Практически все проповедники и составители житий были единодушны в вопросе происхождения Марии Магдалины. По их мнению, она происходила из stirpe regia, то есть, из королевской семьи. В проповеди ХII столетия встречается утверждается, что Мария Магдалина – не только голубых кровей, но и богатая наследница. В цистерцианском тексте (написан также в XII веке) и некоторых других текстах житий Марии Магдалины говорится, что ее мать по имени Евчария происходила из израильского королевского дома, а ее отец, Теофил, – из семьи знатных сатрапов и являлся наместником Сирии и соседних приморских районов. Теофила также называют сирийцем по национальности. К тому же отдельные авторы житий стали писать, что Теофил «стал впоследствии под влиянием учения Христа его учеником и, отказавшись от мирской власти, смиренно последовал по его стопам».

Магдала – родина Марии Магдалины

Иаков Ворагинский в своей «Золотой легенде» сообщает, что имена родителей Марии Магдалины, Марфы и Лазаря – Сирус и Евхария, и происходили они из царского рода. Дети их разделили богатое наследство: Марии досталась Магдала, Лазарю – часть Иерусалима, а Марфе – Вифания.

В западноевропейских апокрифических легендах сообщается, что ее родителей звали Сир и Евхария.

В большинстве источников действительно утверждается, что у Марии были сестра и брат: Марфа, которая, как мы помним, позаботилась об угощении для Христа, и Лазарь, – тот самый, которого Иисус из сострадания к убитым горем сестрам воскресил из мертвых. Родовыми владениями этой знатной семьи являлись часть Иерусалима, где Лазарь был полновластным владыкой, Вифания – вотчина Марфы, и castellum Магдала (крепость, укрепленный дворец с башнями), откуда и появилось у Марии такое прозвище.

Судя по имеющимся свидетельствам и ее принадлежности к благородному сословию, она была очень богата. Являясь хозяйкой Магдалы, Мария получала арендную плату и владела рабами (как рассказывается в некоторых житиях святой). Впоследствии этот факт в проповедях о Марии Магдалине был подан так: богатство не защитит от греха, поскольку порождает похоть и ненасытное желание иметь еще больше. Итак, утверждали проповедники, богатство влечет к праздности, а праздность всегда ведет к плотскому греху. Так что нашлась причина беспутства юной Магдалины: ее богатство.

Мария Магдалина, проводящая дни в безделии, создала благоприятные условия для искусителя. Посему в церковных трактатах, предписывающих правила поведения для женщин, рекомендовалось: ткать и прясть им без устали, занимая руки работой, чтоб дьявол сам не прибрал их к рукам.

Марфа и Мария Магдалина. Художник Караваджо

Также причиной похотливо-праздной жизни Марии Магдалины называют и отсутствие в ее жизни близких мужчин. Согласно некоторым источникам, «ни один мужчина не был ее повелителем»; будто бы отец ее умер преждевременно, а брату Лазарю, занятому своим продвижением по военной службе, некогда было следить за сестрой. И без мужского надзора красавица попала в лапы к дьяволу. Есть и совершенно другая, по всей вероятности, более поздняя трактовка истории: Мария Магдалина, убежав из Магдалы от нелюбимого мужа, оказалась в злачных местах Иерусалима. Вот не зря же и апостол Павел наставлял: «Жены, повинуйтесь своим мужьям, как Господу» (Еф. 5:22).

Несмотря на некоторые имеющиеся до сих пор разногласия в вопросах биографии библейской героини, все, без исключения авторы сходятся в том, что Мария Магдалина обладала дивной красой и роскошными волосами.

Доминиканский монах Доменико Кавалка, живший в XIV веке, сообщает: «Это была самая красивая в мире женщина, за исключением Девы Марии».

Цистерцианский монах, составитель жития Марии Магдалины, написал следующее похвальное слово ее красоте: «С тех пор как она стала женщиной, Мария озаряла все вокруг своей миловидностью и телесной красотой: красивая, прекрасно сложенная, миловидная, с чудесным волосом, добрая, с пристойной и изящной речью, и с цветом лица, сочетавшим в себе алость роз и белизну лилий. Она была столь хорошо сложена и прекрасна, что говорили, будто это одно из лучших творений Господа Бога» (взято из книги К. Янсен).

Но – по понятным причинам – большего внимания церковников, проповедников, авторов житий и даже художников удостоились из всей привлекательной внешности Марии Магдалины ее удивительные по красоте волосы. Как уже указывалось, волосы всегда связывались с женской сексуальностью; не удивительно, что густые волосы Марии Магдалины служили объектом бесконечных тирад, произносимых с кафедр и амвонов. При этом одни утверждали, что девушка имела от природы ярко-рыжие, с золотым отливом волосы, другие искренне убеждали, что Магдалина была белокурой (некоторые средневековые художники действительно изображали ее блондинкой). Тот же Бернардино Сиенский в одной из проповедей, произнесенной на праздник Марии Магдалины, обвинил святую в том, что она… сушит свои волосы на солнце, чтобы они приобрели более золотистый оттенок.

Вид на Галилейское море

Привнесем немного красок в наше повествование, взяв цитату из литературного труда о Марии Магдалине из спорной книги Густава Даниловского (предупрежу честно: я еще вернусь к этому повествованию в конце своего труда):

«Легкое покрывало соскользнуло на каменный пол вместе с прядями курчавых волос, обнажив прекрасное, теплое, розовое ото сна тело, гладкие, атласные руки, круглые бедра, пышную грудь, сеть мелких голубых жилок в изгибах.

У Деборы кружилась голова от восторга, она закрывала глаза и до боли сжимала проколотое ухо, пытаясь унять волнение крови.

– Пора вставать, жарко уже верно. Я ужасно заспалась, – болтала Мария.

Полежав еще немного в задумчивости, она медленно повернулась, уткнулась лицом в подушки и вся утонула в пушистых волосах, закрывших, словно рассыпавшийся сноп пшеницы, затылок, плечи, спину и край постели.

– Собери! Искусные, черные пальцы рабыни погрузились в светлое зарево, расправляя локоны, ловко приводя в порядок кольца цвета яркой меди. Расчесанные пряди волос вскоре превратились в один пламенный поток, отливавший золотом с переливами цвета красного дерева.

Дебора разделила этот поток на две части и стала свивать его в косы.

– Пахнут еще? – Одуряюще.

Мария Магдалина. Художник Ян ван Скорел

Дебора спрятала лицо в шелковистых извивах волос и, обезумев, ничего не сознавая, стала покрывать их поцелуями, а потом прижалась пылающими губами к белоснежным плечам…»

У той же «основательной» исследовательницы Кэтрин Людвиг Янсен, написавшей научную диссертацию о Магдалине, о волосах библейской героини говорится следующее: «Показательно то, что как до обращения, так и после, в облике Марии Магдалины прежде всего бросались в глаза ее пышные и ниспадающие волосы. Будучи грешна плотью, она заходит в дом фарисея, плачет у ног Христа и вытирает их своими волосами. Знаменательно, что в момент обращения волосы ее – символ плотского греха – становятся олицетворением ее раскаяния. И подобная многозначность символов передалась ее изображению в Ла Сент-Бом. Согласно легенде за годы, проведенные в пустыне, затворничества и глубокого раскаяния ее одежда рассыпалась от ветхости, и ее обнаженное тело прикрывали лишь отросшие за это время волосы. С одной стороны, наготу Марии Магдалины можно рассматривать как символ чистоты и невинности, обретенных ею после обращения. Однако, принимая во внимание то, что в прошлом она предавалась плотскому греху, средневековые описания и изображения обнаженного, прикрытого лишь волосом тела Марии Магдалины вызывают представление не только о состоянии невинности, существовавшей до грехопадения: они также указывают на чувственный аспект ее наготы, служат напоминанием о ее прошлом, когда она была грешна плотью».

Прекрасные волосы – практически единственное личное богатство, оставшееся у этой женщины даже после (возможного) ухода от мира суетного в мир пустыни и медитаций.

Какова бы ни была жизнь этой исторической персоны, абсолютно все, желавшие прикоснуться к ее тайнам и оставить свои впечатления потомкам, описывали и рисовали ее как необыкновенно красивую женщину. Достаточно лишь взглянуть на любую из обширной галереи картин на тему Марии Магдалины, в ряду которых – работы кисти самых знаменитых художников, таких как Вечеллио Тициан (1477–1576), Эль Греко (1541–1614), Микеланджело да Караваджо (1573–1610), Гвидо Рени (1575–1642), Орацио Джентилески (1563–1639), Симон Вуэ (1590–1649), Хосе де Рибера (1591–1652), Жорж Дюмениль де Латур (1593–1652), Франческо Хайес (1791–1882); работы скульпторов Педро де Мена (1628–1688), Антонио Канова (1757–1822) и др.

Кающаяся Мария Магдалина в гроте. Художник Жюль Жозеф Лефевр

Вот с такой красивой женщиной и познакомился однажды Иисус Назареянин, чтобы сделаться… ее мужем. Так утверждают многие, и нам придется рассмотреть и эту версию, кажущуюся на первый взгляд (вернее, после прочтения Библии) совершенно невозможной. Ведь Библия устами пророка Исайи (22:12) говорит, будто Господь призвал Марию Магдалину лишь «плакать и сетовать, и остричь волосы, и препоясаться вретищем».

Так как же было на самом деле?!

Данный текст является ознакомительным фрагментом.