Глава 58 Исправительный процесс
Глава 58
Исправительный процесс
— Что делаешь? — однажды спросила меня Катя по телефону.
— Стенгазету рисую.
— Что рисуешь?!
— Стенгазету…
— Совсем рехнулся? Мужику тридцать лет, а он рисует стенгазету…
— Я вчера еще в конкурсе чтения стихов участвовал. Как в первом классе, блин… Грамотой наградили.
— Да… прямо back to USSR…
— А это и есть СССР. Тут все, как в 1960-е. Стенгазеты, плакаты, наглядная агитация, пропаганда… Все фальшиво и искусственно. И уж точно никому в XXI веке не нужно…
— Чем ты еще там занимаешься? Библиотека у вас хоть есть?
— Библиотека есть. Да читать в ней нечего. Русская классика меня не интересует — в школе начитался, Донцова и Маринина — тем более. Остальной фонд — труды классиков марксизма-ленинизма…
Недавно написал в Министерство образования — поинтересовался, могу ли я дистанционно обучаться в вузе, находясь за решеткой. Выяснилось, что могу, но «на практике этот процесс не организован». Хотя в соседней России заключенные беспрепятственно оканчивают институты, пока «мотают» срок.
Самое страшное в лагере — это изолированность от общества и безделье. Как следствие — постепенная деградация. Уже через год ловишь себя на мысли, что ты с трудом подбираешь слова, когда разговариваешь с кем-нибудь на воле. Фразы больше не получаются такими стройными, как раньше. В некоторых белорусских зонах есть курсы английского языка и компьютерной грамотности, а у нас на «восьмерке» один компьютер на всю зону. Да и к тому доступ строжайше запрещен.
Помню, приходит перед Новым годом Михаил Самуилович Люхтер — старший инструктор по воспитательной работе, неплохой, в сущности, мужик — и говорит:
— Пацаны, нужно, чтобы кто-нибудь из отряда несколько новогодних подарков купил: детям вашим к празднику отправим.
Я и взял пять. Подписал открытки, вложил внутрь каждого подарка и жду, когда их отправят. День, второй, неделю. В середине февраля мы эти конфеты съели сами.
Такой вот, понимаешь, «исправпроцесс»…
Данный текст является ознакомительным фрагментом.