Глава пятая Офицер русского Флота

Глава пятая Офицер русского Флота

Надев офицерскую форму, Георгий первым делом едет к Камневым, показаться Леночке. Ему, как любому молодому человеку, было необходимо одобрение любимой женщины. Лена была в восторге! Папа генерал, да еще и возлюбленный – морской артиллерист. Как дочь военного, она знала: офицеры флота были всегда на высоком счету. Тем более она сама помогла ему попасть в Школу, а это двойная радость!

Прибыв на место службы, молодой прапорщик получил определение младшим офицером 1-й роты 28-й батареи 5-го крепостного батальона береговой обороны Финского залива¹. Батарея была введена в строй 6 августа 1915 г., располагалась на острове Руссарэ и имела вооружение – 4 234/50-мм американские пушки. В составе батареи он успел принять участие в отражении нескольких атак германского флота².

За время службы Г.Э. Лангемак прошел путь от младшего офицера до командира артиллерийской батареи³, занимая каждую из должностей по 6 месяцев (март – август 1917 г. – младший офицер батареи; август 1917 г. – февраль 1918 г. – старший офицер батареи; февраль-август 1918 г. – и.о. командира батареи)⁴.

Однако в послужном списке времен Кронштадта, этот периодописан иначе. Имея документы, относящиеся к событиям июля 1898 г. – марта 1917 г., можно понять, на какие из этих дат можно не обращать внимания, однако, пока не найдены документы периода марта 1917 г. – апреля 1918 г., данные документы являются единственным источником, описывающим эти события. А теперь приведем записи, сделанные в указанном выше послужном списке:

1 июня 1916 г. – добровольно поступил в Школу мичманов военного времени, 1 октября 1916 г. – произведен в мичманы военного времени, 23 октября 1916 г. – назначен в распоряжение командующего Балтийским флотом, 3 ноября 1916 г. – назначен в артиллерию Приморского фронта Морской крепости императора Петра I, 6 ноября 1916 г. – назначен младшим офицером 29 батареи Приморского фронта Морской крепости Императора Петра Великого, 5 мая 1917 г. – командирован в Ревельский офицерский класс, 29 августа 1917 г. – окончил Ревельский офицерский класс и возвратился к месту службы, 1 сентября 1917 г. – Назначен старшим офицеров 28-й батареи, 5 января 1918 г. – назначен командиром 28-й батареи, 13 марта 1918 г. – согласно приказу по флоту и морскому ведомству № 102 от 30 января 1918 г. о роспуске флота и

06 организации Красного рабоче-крестьянского наемного флота уволен вовсе от службы (билет от ГУЛСФ № 3128 от 13 марта 1918 г.)⁵. Вероятнее всего, в обоих документах советского времени (кроме перевранной даты поступления в Школу прапорщиков и последующих дат) допущена еще одна ошибка – на самом деле Г.Э. Лангемак был не командиром, а исполняющим обязанности командира батареи, т. к. офицер в чине мичмана не мог занимать эту должность.

В июле приказом Временного Правительства весь выпуск февраля 1917 г. производят в мичманы флота⁶. 1 августа 1917 г. он заканчивает Артиллерийские офицерские временные классы, г. Ревель⁷.

Тем временем на Балтийском флоте происходят различные безобразия, в среде которых в силу обстоятельств оказывается Г.Э. Лангемак. 16 и 17 марта 1917 г. были убиты 76 адмиралов и офицеров флота, в числе которых оказался командующий Балтийским флотом вице-адмирал А.И. Непенин. Таким образом, матросы начали мстить своим командирам за ту жизнь, которую они им устроили. Были избиты сотни офицеров. Как раз в период нахождения Г.Э. Лангемака в Ревеле было арестовано 8 офицеров. Поводы для подобных действий были разными: начиная от участия в подавлении матросских бунтов, требовательность в службе, личная неприязнь кого-то из матросов, немецкие «фамилии» и т. д.

На место погибшего командующим Балтийским флотом был назначен вице-адмирал А.С. Максимов, возглавлявший до этого минную оборону. Через три месяца его поменяли на контр-адмирала Д.Н. Вердевского, которого через месяц (в июле) заменили на контр-адмирала А.В. Развозова. Во всех подразделениях были созданы так называемые «судовые комитеты», сосредоточившие в своих руках значительную власть. Они взяли под свой контроль офицеров и вопросы, касающиеся текущей службы в воинских частях и на кораблях. Чисто военные вопросы они решали вместе с офицерами, безбожно вмешиваясь в них и сильно мешая проведению в жизнь. Безграмотные или полуграмотные люди, не имевшие даже среднего образования, рассуждали о военном деле, как о детской забаве. Несколько позже это приведет к трагедии…

12 мая 1917 г. был создан Центробалт, который возглавил большевик П.Е. Дыбенко. По воле Центробалта правительство отправило в отставку 24 адмирала и 182 офицера, на места которых досрочно произвели в офицеры около 500 гардемарин.

20 июля 1917 г. вместе с запрещением всех противоправительственных партий и началом гонений на всех инакомыслящих был упразднен Центробалт. Период двоевластия закончился, и вся власть целиком перешла к Временному Правительству.

Во время Октябрьского переворота он находился на батарее на острове Руссарэ в Финляндии и никакого участия в вооруженном восстании не принимал.

Однако война на Балтийском море заканчивается для Г.Э. Лангемака бесславным образом. Вот что пишет об окончании военных действий Херберт Вильсон в своей книге «Линкоры в бою. 1914–1918 гг.»: «25 февраля 1918 г. немцы, договорившись с эстонцами, заняли Ревель. В марте германская экспедиция, сопровождаемая 2 линейными кораблями, захватила Аландские острова. 1 апреля началась перевозка в Финляндию 12-тысячного отряда германских войск под командой генерала фон дер Гольца:

3 апреля отряд высадился в Ганге под прикрытием 3 линейных кораблей. Перед входом транспортов в гавань Ганге линейный корабль «Вестфален» подошел вплотную к форту Руссарэ, занятому русскими, и приготовился открыть огонь, после чего русские подняли белый флаг.

12 апреля немцы заняли Свеаборг и Гельсингфорс и вытеснили оттуда финских и русских коммунистов.

Немцы пришли сюда как освободители от коммунизма. Моряки Балтийского флота заключили с немцами соглашение, по которому должны были оставаться нейтральными. Благодаря этому немцы смогли занять форт Ино – внешний форт Кронштадта…»⁸

Еще способный к сопротивлению гарнизон, состоящий из двух артиллерийских батарей (23-й и 28-й), по приказу подстрекаемого анархистами коменданта форта и при попустительстве не желавших воевать матросов сдается на милость «победителя». Личный состав обеих батарей, как не оказавших сопротивление арестовывают и препровождают в Ревельскую комендатуру, где уже содержались матросы и офицеры с других островов, так же позорно избежавших сражения. Желая избежать личного позора, по дороге Лангемак пытается застрелиться, но матросы-большевики успевают его обезоружить. В комендатуре коммунистические подсылыши продолжали работать с еще не до конца разложившимися остатками офицерского корпуса русского флота, а Г.Э. Лангемак… Он внутренне негодовал над происходившим вокруг, а внешне… Внешне он, со свойственным ему сарказмом, задавал этим агитаторам вопросы, вызывавшие хохот у всех окружающих. Несколько раз он заводил коммунистов в тупик… А те, сжимая кулаки, грозились расправой над остроумным мичманом…

Как и.о. командира одной из батарей форта он должен был подписать капитуляцию своего подразделения. Его привели в комнату, где за грязным железным столом сидел человек с белыми, зализанными назад, волосами. Такого же цвета пушистые ресницы делали его похожим на кролика. Лангемак сел рядом со столом и на вопрос о немецкой фамилии отвечал, что они – выходцы из Швейцарии, но Россия его вторая родина. Этот офицер предлагает мичману сдать все спрятанные им документы батареи в руки представителя немецкого Генерального штаба, обещая ему нормальные условия жизни.

– Поймите, господин мичман, я тоже немец…

– Я не немец, господин гауптман, я сын выходцев их Швейцарии, а Россия – моя вторая родина…

– Это же не трудно сделать. Нынче же в полночь, в полной форме вам нужно встретиться с человеком. Кто он, мы вам не скажем. Потом мы подойдем, а вы сможете идти.

– Зачем такие сложности?..

– Чтобы вас потом не обвинили в предательстве…

– В полной форме… – Лангемак усмехнулся. – Идиотизм какой-то…

– Вы получите 700, нет, 800 рублей…. – не слыша произнесенное Лангемаком, – Сходите на эту сумму в ресторан. вы бедны как церковная мышь… Скажите, когда вы в последний раз нормально ели? – Гауптман поднял глаза на офицера.

Лангемак знал, что им были нужны секретные директивы командования Балтфлота. Кроме того, он должен подписать и капитуляцию батареи как ее командир. После этого его обещали отпустить на свободу.

Тяжелым взглядом мичман посмотрел на говорившего. Этот взгляд настолько тяжелый, что белобрысый его не выдерживает и отводит свои глаза в сторону.

– Лучше спросите, когда я в последний раз спал?..

– Вы будете спать сейчас, если поможете нам…

– Я никого никогда не сдавал и не сдам… Вы можете щелкать маникюрными ножницами возле моего лица сколько угодно… Запомните, что душевные страдания хуже физических. Испытание физических страданий отвлекает от душевных…

– Как же вы не понимаете, что сами себе все портите… Мы все равно получим то, что хотим… Конвойный! Уведите его к остальным…

Несмотря на уже произошедшую в стране революцию, немногие из морских офицеров приняли ее сторону. Среди них оставались кадры, еще верные старому режиму. Офицеры, веру которых не поколебали не февральские, не октябрьские события 1917 г. Среди них был и Георгий Лангемак. И именно таких офицеров и обрабатывали коммунисты. Кого-то удалось переубедить, кого-то нет. Г.Э. Лангемак сделал вид…

В конце мая 1918 г. его отпускают из-под ареста. Демобилизовавшись с флота, прожив полтора месяца у Камневых, Георгий возвращается в Елизаветград. Вернувшегося из Финляндии сына мать встречает словами о том, что надо продолжать учебу и окончить университет, чтобы продолжить дело своего отца.

Внутренний двор бывшего здания женской гимназии. Вход в помещения, где располагались квартиры преподавателей, в одной из которых в период 1917–1920 гг. жила семья Г.Э. Лангемака. Фото автора

Еще раз подчеркнув тот факт, что все ее дети должны быть учителями, Марфа-Мария предложила сыновьям выбрать, в какой из университетов они хотят поступить.

– Я понимаю, ты молод, Жорж. Тебе хотелось славы, и ты ее получил. Ты получил хоть и полугодовое, но хорошее образование… И еще эти классы… Я думаю, что окончив университет, ты теперь сможешь стать прекрасным учителем! И никаких «нет»! Вот и сестра с братом так же считают. Кстати, Виктор собирается восстанавливаться в Новороссийском университете, думаю, что вам будет лучше учиться вместе. А заодно он тебя остановит, если ты опять начнешь…

– Мама, прошу тебя… Я не смогу жить, если не буду военным! Ты же знаешь, что я мечтал об этом с детства!

– Тебе что, мало Ёлки?!. Или ты забыл про завещание своего отца?!. Я сказала «Нет!», и ты станешь учителем, как мы все! А генералу Петерсу я напишу, чтобы он перестал потворствовать твоим штучкам! Дети, малые дети!

Сбежать из Императорского университета, чтобы поступить в Школу прапорщиков!

– Мама заранее знала, что ты выбрал японскую филологию, чтобы провалиться на экзаменах, но не сомневалась, что поступишь… Она ведь сама с тобой занималась, и серебряная медаль тому подтверждение…

– Мама, я могу отдохнуть?..

– Несколько дней, да… Я дам, как окончишь университет, я дам тебе такую возможность! Ты же понимаешь, что у нас нет возможности для пустых забав, да и время сейчас сложное, сам знаешь…

Побыв несколько дней дома (г. Елизаветград, Петровская улица, д. 2) и подумав над этим предложением, он уступает матери и вместе со своим старшим братом Виктором решает поступить (а Виктор восстановиться заново) на 1 – й курс Новороссийского университета. Еще одной причиной столь скорого отъезда в Одессу является стесненность в жилищных условиях. Марфа-Мария и Мария Эриховна жили в небольших комнатах, предназначенных для преподавателей женской гимназии, располагавшихся в здании учебного заведения. Каждый раз, когда к ним приезжали родственники, это очень сильно стесняло их и не способствовало хорошей обстановке в доме.

Они едут в Одессу и 12 и 13 августа 1918 г. пишут прошения на имя ректора университета с просьбой о приеме в число студентов 1-го курса историко-филологического факультета по классическому отделению. 24 августа они были зачислены⁹ и могли приступить к занятиям.

Согласно «Списку предметов, изучавшихся слушателями классического отделения», студенты 1-го курса должны были изучать обязательные предметы: Богословие (3 часа); Новый язык (2 часа); Древняя история: – Восток (1 час, 1-й или 2-й курс), – Греция (2 часа, 1-й или 2-й курс), – Рим (2 часа, 1-й или 2-й курс); Римские авторы и семинарии по ним (10 часов, 1, 2, 3 и 4-й курс); Логика (2 часа); Общее языковедение (3 часа, 1-й или 2-й курс); История античного искусства (3 часа, 1, 2 или 3-й курс); Древнеклассическая теория словесности (2 часа, 1, 2 или 3 курс); Энциклопедия и история классической филологии (1 час, 1, 2 или 3-й курс). Кроме того, были предметы, рекомендуемые для прослушивания в течение 4 лет обучения на отделении, не менее 4 часов по собственному выбору: Русский язык; Один из славянских языков; Один из романских языков; Один из германских языков; Среднегреческий язык; Новогреческий язык; Религия греков и римлян; Психология; Педагогика; Археология и нумизматика; История русской литературы; История славянских литератур; История западноевропейских литератур; История новой философии; Переводы с русского языка на древние.

В Государственной испытательной комиссии студенты классического отделения должны сдавать: Авторы греческие и римские (по 2 автора – прозаик и поэт); Греческая и римская литература; Древности греческие или римские; Сравнительная грамматика или санскрит; История древней философии; а также те предметы, которые читались на 4-м курсе.

Для зачета 1 – го и 2-го семестра студент должен сдать 6 экзаменов, для зачета 3-го и 4-го семестра – еще 6 экзаменов, для зачета 5-го и 6-го семестров – еще 4 экзамена; 7-й и 8-й семестры зачитываются без экзаменов, на основании заявлений преподавателей об участии студента в практических занятиях и о посещении им лекций. Все эти экзамены сдавались из предметов обязательных или рекомендованных. Экзамены, сданные из предметов необязательных и из новых языков, к зачету семестров не принимались; но сдача экзамена по Богословию и одному из новых языков составляет непременное условие для получения свидетельства о зачете 8-го семестра и выпускного свидетельства. Экзамен по лекторскому курсу греческого языка при зачете семестров в счет указанного выше количества экзаменов не принимался, но составлял непременное условие для перехода с 1-го курса на 2-й. Для зачета каждого семестра было обязательно получить зачеты по тем практическим занятиям, на которые в этот семестр студент записывался¹⁰.

Однако к занятиям он так и не приступает. В личном деле студента есть документ, говорящий о том, что в случае призыва Георгий Эрихович обязан (почему-то именно 23 июля 1918 г.) явиться на призывной пункт такого-то района¹¹.

И все. Дальше его следы теряются. Что касается Виктора, то с ним вообще ничего не понятно. В его деле студента Новороссийского университета¹² самым поздним документом является прошение о приеме в число студентов.

Согласно Алфавитной книге записи о выдаче дипломов испытательными комиссиями за 1912–1919 гг.¹³ за указанный период ни Г.Э. Лангемак, ни В.Э. Лангемак выпускной испытательный экзамен не держали и дипломов об окончании университета не получали¹⁴.

Таким образом, можно сделать заключение, что еще одно насилие со стороны его матери закончилось ничем, т. к. при первом же удобном случае Георгий оставляет университет и снова уходит в армию.

В начале сентября 1998 г. в г. Одессе, в дни празднования 90-летия со дня рождения академика В.П. Глушко, один из коренных жителей города рассказал мне историю о том, что Георгий Лангемак послужил прообразом поручика Леонида Юрьевича Шервинского, героя романа М.А. Булгакова «Белая гвардия». Г.Э. Лангемака же от Л.Ю. Шервинского отличали только две детали: честность и то, что Георгий Эрихович носил не черкеску поручика кавалерии, а форму мичмана флота. Однако это пока только легенда… Ничем не подтвержденная красивая легенда… За нее говорит еще и тот факт, что у Елены было два брата (у Елены Петерс – пятеро), все военные. Старший из братьев умирает (в фильме погибает), второй пропадает без вести… Некоторые параллели все же видны и совпадения понятны, да и дело происходит в Украине, что тоже в нашем случае не мало важно… По последним данным, эта легенда пока так и осталась легендой. И дело не только в том, что в документах «Пражского архива» (в части документального фонда времен Верховной Рады) нет ни одного упоминания о мичмане флота Георгии Лангемаке, как нет ни одного упоминания о его деятельности и далее¹⁵. Точно известно только то, что в один из вечеров в ресторане мичман знакомится с молодым человеком, склад ума которого очень сильно заинтересует молодого офицера. Сидя за столиком, он увидит импозантного мужчину в костюме, со спокойным взглядом и одновременно лихорадочно блестящими глазами. Общаясь со своими собеседниками, он с веселым смехом громко произнес:

– Я все время учусь и буду учиться всю жизнь… И я бесконечно благодарен тем, у кого могу учиться…

В тот же вечер они познакомились, и с того дня он станет для Лангемака одним из самых интересных собеседников. Имя этого человека – Михаил Булгаков. Их отношения продляться очень долго, вплоть до ареста Георгия Эриховича.

Удалось выяснить тот факт, что, пока Украиной командовал Гетман Павло Скоропадский, Георгий делал свой выбор, пытаясь понять, что же сейчас главное, а что нет.

Он опять на распутье… Хочет быть военным, но что или кого он будет защищать? Воспитанные в нем порядочность и честность не давали ответа на этот вопрос, тогда он стал искать методом проб и ошибок. Стал присматриваться и задумываться над происходящим вокруг… А дальше…

Чем занимался Георгий Эрихович с момента падения гетманщины и до поступления в Красную Армию – документально не подтверждено.

Принимая во внимание все творившееся тогда в Одессе, предположить можно все, что угодно. Вот как описаны события, происходившие тогда в городе, в книге «История Гражданской войны в СССР»: «…23 ноября 1918 года англо-французская эскадра с десантом интервенционистских войск вторглась в Новороссийский порт, 25 ноября десанты интервентов высадились в Севастополе, а 27 ноября – в Одессе. В составе войск интервентов были французские, английские, греческие и другие части. Почти ежедневно в Одессу прибывали военные суда интервентов. 18 декабря в порту высадились новые крупные части французских войск. 31 января 1919 года интервенты заняли Херсон, а 2 февраля – Николаев.

Одновременно интервенты направили свои военные миссии к Деникину и Краснову. 3 декабря к Деникину прибыла английская военная миссия во главе с генералом Ф.Пулем, бывшим главнокомандующим интервенционистскими войсками Антанты на советском Севере. Выступая на банкете, устроенном Деникиным по случаю приезда английской миссии в Екатеринодар, Ф.Пуль заверял, что Антанта окажет быструю и всестороннюю помощь белогвардейцам.

«Я послан своей страной, – говорил Ф.Пуль на банкете, – чтобы узнать, как и чем вам можно помочь; с большим удовольствием, с большой охотой мы вам эту помощь дадим».

Через несколько дней другая миссия Антанты прибыла в Новочеркасск к Краснову. О встрече с ней Краснов писал:

«После речи атамана встал капитан Бонд и заявил, что он и капитан Ошэн уполномочены заявить донскому атаману, что они являются официально посланными от союзников, чтобы узнать о том, что происходит в России. Союзники помогут всеми силами и всеми средствами, не исключая и войск, донским казакам и Добровольческой армии».

С января 1919 года в порты, оккупированные интервентами, стали прибывать транспорты с военным имуществом. Вначале пришло несколько кораблей из Батума, Трапезунда и Карса с артиллерийским и инженерным грузами со складов бывшей царской армии.

«А с февраля, – писал Деникин, – начался подвоз английского снабжения. Недостаток в боевом снабжении с тех пор мы испытывали редко».

Империалисты Антанты усилили одновременно помощь контрреволюционной украинской Директории. Правительство США предоставило ей в кредит на 5 лет военное имущество на сумму около 11 миллионов долларов. Военные материалы доставлялись во французские порты Марсель и Бордо, а оттуда – в русские черноморские порты. Французское правительство отправило к Петлюре в Винницу военную миссию во главе с капитаном Ланжероном. Французское правительство потребовало от Директории за оказываемую помощь признания протектората Франции над Украиной. Главари контрреволюционной Директории приняли это условие и подписали в Виннице кабальный документ, который гласил:

«Директория отдает себя под покровительство Франции и просит представителей Франции взять на себя руководство управлением Украины в областях: военной, дипломатической, политической, финансовой, экономической и судебной в течение всего времени, пока будет продолжаться война с большевиками…

Директория надеется, что Франция и другие державы Согласия проявят великодушие, когда после окончания борьбы с большевиками возникнут вопросы о территориях и нациях»…

В конце февраля 1919 года Директория заключила в Бирзуле военный договор с Антантой и деникинцами. За этот предательский акт петлюровцам было обещано вооружение для борьбы с Советской властью.

«Союзное командование, – говорилось в договоре, – обязуется снабжать всеми техническими средствами украинскую регулярную армию…

Все оперативные действия против большевиков ведутся под единым командованием, назначенным Антантой».

В феврале 1919 года американское правительство направило на юг России специальную военную миссию. Ее возглавлял бывший военный атташе США в Петрограде подполковник Риггс. В задачу миссии входили организация шпионажа и разведки и оказание всякого рода помощи и содействия белогвардейским армиям. Члены миссии изучали экономику занятых белогвардейцами районов, состояние железных дорог и их пропускную способность, выбирали новые районы для сосредоточения интервенционистских и белогвардейских войск.

К 15 февраля 1919 года общая численность иностранных войск на юге Советской страны, по данным самих интервентов, достигла 130 тысяч человек. Командующим войсками интервентов был назначен французский генерал д’Ансельм с подчинением ему деникинских войск в районе Одессы. Войска захватчиков имели артиллерию, танки и самолеты. В черноморских портах находились: 3 линкора, 8 крейсеров, 12 миноносцев и большое количество других военных кораблей Антанты. Кроме того, интервенты захватили в первые же дни высадки часть русского военного и торгового флота, которая в свое время попала в руки немецких оккупантов, а также русские военные склады. Вооруженные силы интервентов и белогвардейцев значительно превосходили советские силы на юге.

Вскоре после высадки иностранных войск члены английской военной миссии провели в Новороссийске совещание с белогвардейским командованием. Здесь был уточнен план, разработанный союзническим военным комитетом и изложенный Вертело на совещании в Бухаресте. Предполагалось, что объединенные силы интервентов и белогвардейцев в количестве не менее 100 тысяч человек начнут наступление на Москву по трем основным направлениям: из Одессы, Херсона и Николаева через Киев и Калугу, из Севастополя через Харьков и Курск и из Мариуполя через Купянск, Воронеж и Рязань. Прикрытие левого крыла этих сил возлагалось на группу румынских и французских войск, которые действовали в направлении Яссы – Кишинев.

Империалисты Антанты рассчитывали начать широкое наступление всех контрреволюционных сил не позднее второй половины декабря 1918 года.

…Очень скоро стала очевидной авантюристичность планов интервентов. Уже с первых шагов они встретили серьезный отпор, в первую очередь, со стороны рабочих и коммунистических боевых дружин, которые сумели сдержать продвижение интервентов в глубь Украины до подхода частей Красной Армии. Захватчикам удалось занять лишь плацдармы в районе Одессы, Херсона и Николаева. Из Одессы, где высадилось свыше 27 тысяч иностранных солдат, матросов и офицеров, интервенты смогли продвинуться вдоль железных дорог на расстояние не больше 100–150 километров. В феврале 1919 года граница оккупированной интервентами зоны на юге Советской страны проходила от Тирасполя через Бирзулу, станцию Мартыновка до Николаева и Херсона. Интервенты, кроме того, захватили Крым.

В южных районах России, занятых интервентами Антанты и белогвардейцами, был полностью сохранен режим голода, насилий и массовых убийств трудящихся, установленный еще австро-германскими захватчиками. Хозяйственная жизнь почти полностью замерла. В Одессе в первый же месяц закрылось большинство предприятий. Повсеместно ощущалась острая нехватка топлива – угля, нефти. Катастрофических размеров достигла безработица. В январе 1919 года в Одессе в некоторых отраслях производства 85–90 процентов рабочих было без работы. В городе и его окрестностях свирепствовал голод.

«Никогда еще Одесса, – отмечала даже буржуазная газета «Одесские новости» весной 1919 года, – не переживала такого трагического, кошмарного момента, как теперь. Население изнемогает в буквальном смысле этого слова от голода и холода. Голод достиг небывалых размеров. Сотни тысяч семейств не только лишены возможности питаться горячей пищей, – они мечтают о сухом куске хлеба, сделавшемся недоступным даже для средних классов. Нет не только хлеба, но и картофеля, кукурузной муки, нет бобов, нет вообще пищевых продуктов, а если и имеются, то в ограниченном количестве и продаются они по баснословным, совершенно недоступным даже для людей среднего достатка ценам… Ужас дополняется холодом, полным отсутствием топлива и безработицей, достигающей потрясающих размеров».

Тяжелый продовольственный кризис усугублялся безудержной спекуляцией, которая при содействии интервентов приняла небывалые размеры.

В Одессе и других захваченных интервентами городах действовала разветвленная сеть официальных контрразведок и различные полицейские органы. Расстрелы без суда, пытки, истязания стали обычным явлением. Массовыми расправами с трудящимися интервенты пытались обескровить прежде всего рабочий класс оккупированных областей, сломить его революционный дух»¹⁶.

Если опустить помпезно-коммунистический тон, которым написан этот отрывок, то остается тяжелое положение жителей Одессы в этот период времени. Принимая во внимание этот факт, вполне возможно, что не работал и Новороссийский университет, т. к. документы о его деятельности за этот период практически полностью отсутствуют, и студенты были предоставлены сами себе. (В таком положении факт службы Г.Э. Лангемака в войсках гетмана П.П. Скоропадского, а затем и С.В. Петлюры вполне объясним.)

Фотография петлюровских офицеров из книги И. Мазепы «В огне и бури революции». Третий справа (во втором ряду) офицер очень похож на Г.Э. Лангемака

Хотя в воспоминаниях бывшего министра гетмана П.П. Скоропадского И.П. Мазепы «Україна в огні й бурі революції. 1917–1921» среди многочисленных фотографий есть фотография группы офицеров петлюровской армии, на которой изображен человек, очень похожий на Г.Э. Лангемака. Примечательно, что он под фотографией не подписан…¹⁷ Но он это или нет, данный вопрос требует проверки, а потому работа продолжается дальше. Но уже сейчас известно, что он несколько месяцев служил во флоте (или в береговой артиллерии, или в морской пехоте) петлюровской армии, и посему можно сделать вывод, что вероятность того, что на фотографии офицеров изображен именно он, очень велика.

По имеющимся данным, он действительно служил у Симона Петлюры. Убивал, как убивал и во время службы на Руссарэ, как будет убивать и потом, в Кронштадте. Убивал потому, что это была война. До тех пор, пока не понял, что этот путь тоже ведет в тупик… Этот путь тоже не его… Украине не быть петлюровской… Он не видел Украину и советской, но… он видел свою родину своей родиной и, понимая, что в случае продолжения борьбы на этой стороне баррикад он будет вынужден сбежать, т. е. предать свою родину… Это и заставило его простить себе еще одну ошибку и вернуться в Одессу…

Идя по улице, он видит маленького оборванного мальчика с кровоточащей губой. Его взрослые и злые глаза смотрят на молодого офицера. В этих глазах, как на экране, он увидел себя, сидящего на полу и пытающегося подняться после сильнейшего удара человека, одетого в военную форму, с какими-то странными знаками различия на петлицах. Его начищенный и пахнущий гуталином сапог сильно нажимал на кисть правой руки, а голос требовал признания в каких-то невероятных преступлениях. Георгий пугается этого взгляда и отходит от ребенка прочь…

Через несколько дней, встретившись с одним из своих, так же как и он, ушедших от Петлюры офицеров, Лангемак расскажет ему об этой встрече с сожалением и грустью в голосе. И в ответ на свой рассказ он услышит странное замечание:

– Нет ничего хуже детей мертвых духом, которые могут убить из-за угла за копейку… Не смейте никого брать на воспитание, мой друг… Если вам не хватает воспитанника, заведите собаку. Животные еще не забыли, что значит любовь и верность…

Он и не собирался брать кого бы то ни было на воспитание, ему просто показалось очень странным то, что он увидел в глазах этого ребенка. Хотя заметная доля реализма в словах его товарища заставляла запомнить их и не забывать ни при каких обстоятельствах.

Источники и комментарии:

¹ «Посвiдчення Елiсаветського повiтового вiйськового начальника № 10782 от 28.07.1918», копия, ГАОО (г. Одесса), ф. 45, оп. 5, ед. хр. 7394, л. 10.

² «Анкета для членов и кандидатов РКП(больш.) флота от 17.11.1921», РГАВМФ, ф. р-52, оп. 4, ед. хр. 430, лл. 1, 1 об, 2.

³ РГВА, Служебная карточка № 147974, Георгий Эрихович Лангемак.

⁴ Получается очень интересная ситуация. По одним данным, он, демобилизовавшись в 03.1918 после развала флота, до 08.1918 проживал в Петрограде, по другим выходит, что был на батарее и командовал ею до упора, оставшись после того, как разбежалось все командование. Одни данные получены из воспоминаний дочери Г.Э. Лангемака М.Г. Беляниной, которые она писала со слов своей матери, а другие из Послужного списка (из Кронштадта). Кроме того, то что он бывал в это время в Петрограде, сомнений не вызывает, как не вызывает сомнений и то, что там же он провел крайние дни перед отъездом к матери в Елизаветград. А поскольку Майя Георгиевна, говоря об этом, называет свою мать источником информации, то предельно ясно, что он останавливался в доме генерал-майора В.Н. Камнева, бывшего тогда начальником Академии Генерального штаба. Возможно, что с этого времени начались разговоры о свадьбе, т. к. если пока она была еще маленькой и он не выполнил своего обещания, то речи об этом быть не могло, то уже повоевав, он имел полное право сделать 17-летней девушке официальное предложение…

⁵ «Послужной список на пом. командира 1-й батареи 2-го дивизиона артиллерии морской крепости Георгия Эриховича Лангемака», копия, РГВА, ф. 37976, ед. хр. 121–470, лл. 14, 14об, 15, 15об.

⁶ Интересен еще один факт. В разных анкетах и послужных списках, заполненных им после Октябрьского переворота, он сам пишет себя то прапорщиком, то мичманом флота.

⁷ Опять же, по одному из послужных списков. Документы этих временных классов я не смотрел, т. к. место их нахождения пока не удалось обнаружить. Мне кажется, что, обнаружив их, я получу несколько более сдвинутые сроки окончания этого учебного заведения, или объяснение того, что он делал на батарее весной и летом 1918 г.

⁸ Вильсон X. «Линкоры в бою 1914–1918 гг.», «Изографус», «Нижегородское Книжное Издательство», издательство «ЭКСМО», Москва, 2002, стр. 272–273. В таком случае становится понятны все эти разночтения и неточности в определении местонахождения Г.Э. Лангемака в этот период времени. Даже если приказ по флоту и морскому ведомству № 102 от 30.01.1918 о демобилизации офицеров в связи с созданием нового флота (как то написано в Кронштадтом послужном списке Г.Э. Лангемака) и имел место, а если верить, то он дошел до руссарского форта только в 03.1918, т. к. билет от ГУЛСФ, подтверждающий факт отчисления с флота, был подписан 13.03.1918. Теперь обратимся к описанным событиям.

25.02.1918 – немцы занимают Ревель. В 03.1918 они захватывают Аландские острова. Тем временем 03.03.1918 был заключен Брестский мир и Россия вышла из войны с Германией. 01.04.1918 начинается перевозка в Финляндию 12-тысячного отряда германских войск. 03.04.1918 отряд высаживается в Ганге, перед высадкой линейный корабль «Вестфален» подходит вплотную к форту Руссарэ и наводит свои орудия на защищавшие его батареи. Соответственно до этого дня он точно находится в расположении части, как старший офицер (по одним данным) и командир (по другим) 28-й батареи. Кроме 28-й батареи на острове стояла еще одна – 25-я. Над ним был и комендант форта, и начальство в Ревеле, в приказном порядке заставившее артиллеристов прекратить сопротивление немцам.

В результате (как бы), испугавшись одного линейного корабля, русские поднимают белый флаг. 12.04.1918 немцы занимают Свеаборг и Гельсингфорс. А это уже середина 04.1918. Не находясь в состоянии войны с РСФСР, но продолжая военные действия, немцы могли, разоружив сдавшихся, сразу отпускать их на свободу. Соответственно, пока, будучи отпущенным, Г.Э. Лангемак добирался до Петрограда, это был уже 05.1918. Соответственно в период 05.-07.1918 он мог проживать в Петрограде на квартире генерал-майора В.Н. Камнева. Тем более что накопившихся вопросов у обоих было много и получить ответы на них все же хотелось.

⁹ «Господину ректору Новороссийского университета

Бывшего студента Петроградского

Университета, прапорщика запаса флота

Георгия Эриховича Лангемак

Прошение

Прошу Вашего распоряжения о зачислении меня в число студентов 1-го курса историко-филологического факультета по классическому отделению…»

Далее идет перечисление приложенных документов, стоит дата: «августа 13 дня 1918», подпись и адрес «Елизаветград, Петровская № 2» («Прошение бывшего студента Петроградского университета Г.Э. Лангемака на имя ректора Новороссийского университета от 13.08.1918», ГАОО (г. Одесса), ф. 45, оп. 5, ед. хр. 7394, л. 2).

16.08.1918 прошение было зарегистрировано, а 24.08.1918 был поставлен штамп, на котором за подписью ректора Университета стоит следующая надпись: «Зачислить на_отд. Историко-филфак.

24 авг. 1918».

«Господину ректору Новороссийского университета

Бывшего студента

Новороссийского Университета,

Виктора Эриховича Лангемак

Прошение

Прошу Вашего распоряжения о зачислении меня в число студентов 1-го курса историко-филологического факультета по классическому отделению…»

Далее идет перечисление приложенных документов, стоит дата: «августа 12 дня 1918», подпись и адрес «Елизаветград, Петровская ул. № 2» («Прошение бывшего студента Новороссийского университета В.Э. Лангемака на имя ректора Новороссийского университета от 12.08.1918», ГАОО (г. Одесса), ф. 45, оп. 4, ед. хр. 151, л. 13).

16.08.1918 прошение было зарегистрировано, а 24.08.1918 был поставлен штамп, на котором за подписью ректора Университета стоит следующая надпись: «Зачислить на_отд. Историко-филфак.

24 авг. 1918».)

¹⁰ «Планы преподавания на историко-филологическом факультете Императорского Новороссийского университета», ГАОО, ф. 45, оп. 4, ед. хр. 2719, лл. 20–29.

¹¹ «Елісаветський Копія

повітовий

Війсковий начальник

по час. зап.

28 Липня 1918 р.

№ 10782

м. Елісавет на

Херсонщині

Посвідчення

Властникъ увого віиено йэ Георгій Эриховичъ Лангемакъ, прапорщикъ батарей № 28 и 1 рота 5 окрепн. баталіону берегової батарей Оборони Финьского заливу, увильненний від військової службі по демобілізації На збірний пункт в м. Елісавет повинен явитись по першому заклику. Послуговий список в Управленіі не одержань. Мэшкання зібрав м. Елісфвет Петровська вул. № 2…» («Посвідчення Елісаветського повітового військового начальника № 10782 от 28.07.1918», копия, ГАОО (г. Одесса), ф. 45, оп. 5, ед. хр. 7394, л. 10. Орфография и пунктуація подлинника.)

¹² «Дело студента Новороссийского университета Виктора Эриховича Лангемака», ГАОО (г. Одесса), ф. 45, оп. 4, ед. хр. 151.

¹³ «Алфавитная книга записи о выдаче дипломов испытательными комиссиями за 1912–1919 гг.», ГАОО г. Одесса, ф. 45, оп. 4, д. 1959а, лл. 26, 26об, 27, 27об, 28.

¹⁴ Понятно, что за один год окончить университет невозможно, но в то время могло быть все, что угодно и потому исключать и этой возможности было нельзя.

¹⁵ Это ничего не значит. Когда я искал в документах гетмана и Петлюры хоть какое-то упоминание о Г.Э. Лангемаке, а там не видел никаких упоминаний и о будущем полковнике танковых войск, георгиевском кавалере, Андрее Григорьевиче Серга. А как известно из многочисленных анкет, заполненных рукой этого человека, А.Г. Серга служил у С.В. Петлюры. Таким образом, можно предположить, что мною были просмотрены еще не все документы «Пражского архива» и интересные находки еще ждут меня впереди.

¹⁶ «История Гражданской войны в СССР», Москва, Издательство Политической литературы, 1957, в 5 томах, том 3, стр. 331–332.

¹⁷ Мазепа І.П. «Україна в огні й бурі революції. 1917–1921», Київ, «Тетрога», 2003, стр. 576. Под одной из напечатанных там фотографий стоит следующая подпись: «Команда ІІ-Ї дівізії січових стрільців у Шепетівуі, 1919 рік. Сидять зліва направо: полк. Цівірко, полк. Ю.Отмарштайн, полк. Р.Сушко,? сотн. Гнатченко. Стоять зліва направо: сонт. М.Максим, пор. Л.Савойка, сонт. М.Стронціцький,?? хор. С.Миколин». Первый неизвестный из стоящих и есть человек, внешне очень похожий на Г.Э. Лангемака. Фотография приведена в настоящей книге.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.