Апрель
Апрель
1 апреля
Президент Чехословакии Бенеш сказал в Москве: «Для нашей будущей политики, для будущего Чехословакии этот путь, проложенный нашим договором, единственно правильный путь, по которому должны идти все славянские народы... Этот путь является залогом нашего освобождения, залогом безопасности наших народов и в будущем. И на этот раз мой путь в Москву символичен, так как он является последней остановкой по дороге на родину, освобождаемую от германского врага доблестной Красной Армией...»
Бенеша сопровождали Масарик, Шрамек и другие. Временная резиденция чехословацкого правительства — город Кошице.
Нацисты самолетами нейтральных стран, подводными лодками эвакуируют из Германии огромные ценности.
Во Франции раскрыта подпольная фашистская организация. На членских билетах ее молодчиков — петэновский лозунг. [485]
* * *
Мао Цзэ-дун не может допустить осуждения Кан Шэна. Косвенно это означало бы признание ошибочности своего курса. Поэтому доклад Кан Шэна изъят из программы съезда. Мао не без колебаний решился на этот шаг, хотя такой доклад был бы кстати. Он подвел бы итоги чжэнфына.
Снят и доклад Пэн Чжэня — тут причины не совсем понятны. Может быть, маловато материала о работе КПК в городах? Ведь Пэну надлежало доложить именно этот вопрос.
Бо Гу тоже отказано в докладе. Причины тоже неясны. Как бы там ни было, но Мао не доверяет Бо Гу, хотя в условиях сближения с Москвой это нужный для него человек. Бо Гу должен был отчитаться перед съездом о деятельности органов партийной печати.
Все эти решения приняты 24 марта.
Предложил снять данные вопросы с повестки дня съезда не кто иной, как сам Мао Цзэ-дун. Расширенный пленум Центрального Комитета партии утвердил все его предложения.
Спят с повестки дня и доклад Дэн Фа (отчет о работе профессиональных союзов) и тоже по предложению Мао Цзэ-дуна...
Мао решил вывести из-под удара Кан Шэна и его приспешников, но отнюдь не из-за привязанности к шефу цинбаоцзюй. Даже при поверхностном анализе чжэнфына становится ясно, кто стоял за спиной комиссии по проверке кадров и каков идейный смысл кампании 1942–1944 годов.
По твердому убеждению Мао, съезд не должен привлекать внимания Москвы к столь щекотливым для председателя ЦК КПК вопросам...
* * *
Откровения Сервиса отнюдь не случайны.
Он не выдает интересы своей страны, как это может показаться. Он обращается к руководству КПК как потенциальному союзнику своей страны. В этом вся его «откровенность». Дэвис и он точно улавливают националистическое существо политики руководства КПК, видят в ней будущую силу, с которой можно и необходимо поладить для сохранения позиций США в этой части Азии. Националистический курс в политике руководства КПК, с точки [486] зрения Дэвиса, делает программу лидеров КПК в перспективе лишенной опасности для Соединенных Штатов и даже, наоборот, нейтрализующей мощь СССР на Дальнем Востоке...
В этом суть откровенности Сервиса, суть всей стилуэлловской гвардии: Дэвиса, Луддена, Сервиса и Вайтмейера. Поэтому Сервис теряет самообладание и горячится.
В Хэрли трусливость и недальновидность всей дальневосточной американской дипломатии. Именно за это «непонимание политики руководства КПК» так обозлен на Хэрли Мао Цзэ-дун...
До сей поры Мао Цзэ-дун обменивался с Хэрли трогательными посланиями, выражая благодарность генералу за его «умелое посредничество» и высокие душевные качества...
2 апреля
Антисоветизм укореняется в партии весьма своеобразно. Внешне все благополучно. О Советском Союзе и ВКП(б) говорят с уважением...
В данном случае антисоветизм выступает в личине «марксизма реальности». «Советский Союз — друг и брат!» — на такие слова не скупятся газеты и политические работники.
Однако интернациональная сущность философии марксизма выхолощена. Интересы группы Мао Цзэ-дуна преобладают над «всеми прочими» интересами международного рабочего движения. Чжэнфын укоренил в партии то болезненное национальное самолюбие (растравил его до инстинкта), которое при известных обстоятельствах способно переходить в отрицание всего некитайского. Именно на этих принципах и вырос «марксизм реальности» Мао Цзэ-дуна.
«Ван Мин хотел стать князьком в партии. Он вел капитулянтскую линию перед Чан Кай-ши. Он оппортунист и т. п.» — в этом уверен каждый. Значит, опорочено и все, что отстаивал Ван Мин. Это изнанка все того же «марксизма реальности».
Группа интернационалистов окончательно дискредитирована в Компартии Китая. Она якобы привносила чуждые, несвойственные Китаю принципы «западного марксизма». «Догматики» виноваты во всех бедах Компартии, ибо не учитывали национальных особенностей... [487]
И массы, вышколенные чжэнфыном, усвоили эти истины. Теперь Мао Цзэ-дуну уже не надо никого убеждать. Политической компрометации Ван Мина он посвятил не один год жизни...
Пренебрежение в Компартии к Ван Мину и всем его товарищам — это прежде всего выражение национализма, то есть отрицание главного принципа марксистского учения — общности борьбы трудящихся всех стран мира. Все в Яньани делалось и делается в узкособственнических интересах.
Внутрипартийная борьба 1942–1944 годов затронула каждого. В правильности чжэнфына сомнений нет. Но каждый считает себя правоверным, ни в чем не виновным.
Но отсюда и поднимается главная опасность для Мао — все понимают правильность чжэнфына, согласны с ним, преданы председателю ЦК КПК, но каждый считает себя несправедливо обиженным. А в сумме все обиды означают неправоту всей акции, ее преступный замысел.
Волна гнева, поднимающаяся против Кан Шэна, грозит, по сути дела, всей внутрипартийной политике Мао Цзэ-дуна.
Это вызывает опасения у Мао Цзэ-дуна, мучительное напряженное желание погасить пожар, им же вызванный. Личная преданность Мао Цзэ-дуну и одновременная ненависть к Кан Шэну, обрекшему почти каждого на несправедливые мучения, грозит неприятностями председателю ЦК КПК, о которых не подозревает никто, кроме самого Мао и его ближайших единомышленников. Поэтому вся работа расширенного пленума ЦК КПК и будущего съезда были и будут направлены на подавление этого стихийного бунта делегатов съезда. Делегатов, которые искренне олицетворяют Мао с совестью партии, у которых и в мысли нет как-то ущемить, поставить под сомнение его авторитет, искренне верящих и готовых за него умереть.
Волна гнева, поднятая против Кана, уже угрожает Мао Цзэ-дуну. Этого никто не видит, кроме него. Борьба же с подобными настроениями для Мао весьма усложняется тем, что он не может назвать вещи своими именами. В новых условиях переориентации на Советский Союз продолжение борьбы с «догматизмом» под видом борьбы за национальный характер Компартии опасен. Москва может в будущих своих действиях учесть эти настроения руководства КПК.
Мао делает все, чтобы обойти молчанием чжэнфын или коснуться вскользь, кратко одобрив его, но не допустив [488] обсуждений. И делает тогда, когда никак без этого не обойтись.
По отношению к Кан Шэну Мао Цзэ-дун скорее всего встанет на путь выдачи его в качестве виновника репрессий («перегибов»).
Таким образом, Мао надеется сохранить в чистоте идеи чжэнфына. Ведь чжэнфын отныне героическая страница истории КПК.
Приближается тщательно подготовленный годами спектакль съезда...
3 апреля
Председатель ЦК КПК всеми средствами старается избежать дискуссий по внутрипартийным вопросам. Станет явной та борьба, которую вдохновлял он: подавление группы Ван Мина, выхолащивание смысла интернационализма, скрытый антисоветизм. Поэтому Мао Цзэ-дун намерен сосредоточить работу на решении современных проблем. Тогда съезд пройдет единодушно, никаких расхождений в мнениях не возникнет. Такое единодушие окончательно убедит партию в безошибочности курса Мао Цзэ-дуна.
И он последовательно осуществляет свои замыслы. Доклады наконец розданы членам Центрального Комитета партии. Потом товарищи должны высказать свое мнение на заседаниях пленума ЦК КПК.
Я ознакомился с ними. Вот это отчеты! Ни словечка, которое охарактеризовало бы сущность процессов в партии за десять лет и особенно за последние три года!
Любой ценой обойти молчанием «скользкие» темы — вот главная задача Мао. Не позволить делегатам сорваться на обсуждение внутрипартийных вопросов!
Чем же иначе объяснить, что в текстах докладов вообще нет имен?!
* * *
Дневник — это мой друг. Я устаю — и тогда могу хотя бы с ним поговорить... Это моя слабость — дневник. Я здесь могу выговориться, проверить себя. Не помню, кто сказал, но сказал неплохо: что сталось бы с моими мыслями без слов.
4 апреля
1 апреля американцы высадились на остров Окинава.
Маньчжурия — ключевая позиция японцев. Она связывает [489] Японию через Корею с Китаем, который обеспечивает промышленность метрополии необходимым сырьем.
В конечном итоге японцы уберутся из северной части Французского Индокитая и Южного Китая ради укрепления обороны Северного и Центрального Китая. Однако они, безусловно, будут цепляться за центральную часть Бирмы, изобилующую нефтью...
2 апреля на пресс-конференции в Вашингтоне Патрик Хэрли заявил о намерениях США сотрудничать только с Гоминьданом и не предоставлять оружие и военное снаряжение Особому району.
После грубого политического промаха — подписания проекта договора между Компартией и Гоминьданом 10 ноября 1944 года — Хэрли всячески пытался спасти свою репутацию «демократа» и «знатока Китая», но безуспешно. Он не останавливался ни перед чем, даже выдворением своих коллег из Китая.
На пресс-конференции в Вашингтоне Патрик Хэрли, забыв, что он теперь не министр обороны, а дипломат, обрушился с угрозами на яньаньское руководство. Где же его личина миротворца?..
Конечно, многое в этой исповеди реакционера на пресс-конференции и от личных обид. Разрешить конфликт между КПК и ГМД он не сумел, а, наоборот, обострил. Дабы скрыть свой провал, он повел разговор в грубом, оскорбительном для КПК тоне. Генерал от политики оскандалился — это факт. Однако он забывает, что Китай — не стойка бара, где все решает кулак и брань...
В переговорах с Патриком Хэрли председатель ЦК КПК разоблачил себя. Ведь он рассчитывал на понимание американцев! Сколько было проявлено откровенного риска, даже определенного заискивания!
Мао Цзэ-дун рассчитывал на заинтересованность союзников в «его тяжелых руках» — 8-й НРА и Новой 4-й НРА.
У председателя ЦК КПК в сейфах полные тексты многочасовых бесед с генералом Хэрли. Да-а, там такие перлы! Вряд ли подлинные тексты увидят когда-либо свет. Там все названо своими именами. Председатель ЦК КПК предлагал Америке свой союз, нерушимый союз, гарантировал независимость Яньани от политического курса Москвы и т. п.
Раздражение председателя ЦК КПК прорывается в брани. Для него союз с американцами — кладбище самых радужных надежд.
В Сан-Франциско международная конференция учредит Организацию Объединенных Наций. Это огромное достижение [490] прогрессивных мировых сил. После недолгих споров для участия в этой конференции назначены У Сю-цюань, Дун Би-у, Чэн Цзя-кан. Они и составят делегацию Особого района.
В своем проекте доклада съезду Мао Цзэ-дун совершает исторический экскурс в прошлое отношений Советского Союза с китайским народом. Председатель ЦК КПК отмечает бескорыстный характер помощи Советского Союза, его готовность защищать интересы КПК. Мао Цзэ-дун подчеркивает, что вообще тихоокеанская проблема не может и не подлежит решению без участия могучей тихоокеанской державы — Советского Союза.
Председатель ЦК КПК подробно разбирает в своем докладе корыстный характер отношения Гоминьдана к Советскому Союзу. Это отношение в своей основе враждебно Москве. Гоминьдан только маскирует свою ненависть к Москве вежливой доброжелательностью.
У Сю-цюань в прошлом разделял взгляды Ван Мина. Как «догматик» испил свою чашу горечи...
Он включен в состав делегации Особого района на учредительную конференцию ООН из-за превосходного знания русского языка, а знает его он, действительно, превосходно. Если закрыть глаза и слушать, то никогда не подумаешь, что это говорит китаец. Ни малейшего акцента! Мао Цзэ-дун посылает У Сю-цюаня не без умысла. Во-первых, У Сю-цюань знает русский. Во-вторых, числился в интернационалистах, такой встретит искреннее понимание со стороны советской делегации.
И опять, как и всегда, Мао Цзэ-дун полагает решить главные вопросы своей политики в Сан-Франциско с помощью СССР.
Чэн Цзя-кан — один из работников Чжоу Энь-лая.
У Чэна университетский диплом. Прежде он был одним из активистов молодежного движения. С лета прошлого года практически исполняет обязанности секретаря Чжоу Энь-лая.
У Сю-цюань с 1927 по 1930 год учился в Москве. Человек высокой культуры. Специализируется в политической экономии.
Дун Би-у родился в 1886 году. Уроженец Хунани. Старейший революционер. Участник I учредительного съезда Коммунистической партии Китая. Участник Великого похода. Специализировался на связях КПК с Гоминьданом, как в период сотрудничества до 1927 года, так и сейчас, в период единого антияпонского фронта. Участвовал [491] в прошлогодних переговорах Линь Бо-цюя, Ван Жо-фэя с Гоминьданом, который представляли Ван Ши-цзе, Шао Ли-цзы и Чжан Чжи-чжун.
Шао Ли-цзы — почти постоянно представляет Гоминьдан на переговорах с КПК. Бывший посол центрального правительства Китая в СССР (его псевдонимы Шао Вэнь-тай, Шао Фэнь-шоу и Шао Чжун-хуай).
* * *
Клонится к ночи день. Строки под рукой сливаются. Пора запаливать свечи.
На столе среди кипы бумаг томик моего любимого Пушкина. Безмерную усталость снимаю музыкой и мыслью его чудесных строф...
Забавны вот эти... о петербургском наводнении («И в благодетельном ковчеге...»)...
* * *
И уже ночь! В открытую дверь льется мягкий лунный свет. Удивительно прозрачно-зеленоватые сумерки. Чернеют тени. Нависают черные тени скал. Удивительна глубина этих теней! Не хочется шевелиться, двигаться. Тусклым огнем разгораются свечи в комнате Риммара.
Окошки искрятся лунными бликами.
6 апреля
В Москве Тито и Шубашич.
Тито выразил благодарность за ту «огромную моральную и материальную помощь», которую Советский Союз оказывал и оказывает Югославии в тяжелой борьбе против германской оккупации и предателей...
В парламентах многих стран раздаются требования к своим правительствам порвать дипломатические отношения с фашистским режимом Франко.
Генерал Макартур назначен командующим всеми сухопутными вооруженными силами на тихоокеанском театре военных действий.
Кабинет министров генерала Койсо подал в отставку. Дабы, по заявлению генерала, очистить дорогу более мощному правительству. Император Хирохито поручил сформировать правительство адмиралу Судзуки. [492]
* * *
Все планы и мечты в КПК теперь связывают с будущим участием Советского Союза в решении дальневосточной проблемы. Решении, выгодном для Особого района и, в известной мере, компенсирующем прежние расчеты на Америку. Это вызвало перераспределение сил в партии.
Представители ненавистного политического курса — недавние фавориты председателя ЦК КПК — шеф цинбаоцзюй и Пэн Чжэнь, а также работники рангом пониже принимают все меньшее участие в решении различных вопросов. Их вес и роль в партии падают. Это вполне объяснимо. Идейное уничтожение «московской группы» непосредственно задело лишь ее представителей: Ван Мина, Бо Гу, Ло Фу и других. Деятельность же комиссии по проверке кадров потрясла всю партию. Репрессий в том или ином проявлении не избежали даже высшие военные и партийные руководители...
Изменение расстановки сил в мире, необычайно возросший авторитет СССР не могли не сказаться на позиции Мао Цзэ-дуна. Он вынужден опираться на новых людей. В дипломатии — это Чжоу Энь-лай. Вынужден сотрудничать Мао Цзэ-дун и с Бо Гу. А вот эти люди не могут забыть издевательств чжэнфына. Не могут забыть этих гнусностей (тут, конечно, так никто не смеет называть деятельность Кан Шэна) и военные товарищи, которые снова в почете и уважении у Мао Цзэ-дуна: Пэн Дэ-хуай, Чжу Дэ, Не Жун-чжэнь, Е Цзянь-ин, Чэнь И. Теперь пнуть Кан Шэна им по силам. И они пинают его при каждом удобном случае...
Жэнь Би-ши должен был дать оценку политической линии партии за период с 1931 по 1935 год. Этот доклад неожиданно исключен из программы съезда.
Шеф цинбаоцзюй и Пэн Чжэнь пользуются дружной неприязнью среди делегатов.
Телеграмма Сталина, статья в «Известиях», провал переговоров с Америкой убеждают всех в правильности переориентации на Советский Союз. Этот процесс набирает темпы!
Словом, не считаться с Москвой в нынешних условиях опрометчиво. Следовательно, неизбежен компромисс. Посему Мао Цзэ-дун срочно убирает с повестки дня два вопроса, с которыми связаны в той или иной мере политика антисоветизма, борьба с влиянием Коминтерна и прочие, крайне невыгодные Мао Цзэ-дуну «деяния»... [493]
Итак, нет больше в повестке дня съезда докладов Кан Шэна и Жэнь Би-ши.
7 апреля
Мао Цзэ-дун исключил из программы съезда два самых важных доклада (Кан Шэна и Жэнь Би-ши).
Этот ловкий ход позволит председателю ЦК КПК ослабить удар по Кану и его помощникам, а возможно, и совсем отвести. Им бы на съезде досталось «на орехи»! Ведь в роли инквизиторов партии орудовали члены комиссии по проверке кадров, возглавляемой Кан Шэном.
Однако обойти молчанием данный вопрос нельзя. Во-первых, чжэнфын — любимое детище Мао. Во-вторых, нельзя привлекать внимание Москвы съездовской перепалкой. Посему доклад шефа цинбаоцзюй будет обсуждаться на нынешнем расширенном пленуме Центрального Комитета партии.
Делегаты будущего съезда займутся обсуждением только текущих дел. Доклады военные, политические отвлекут их внимание. Одновременно будет спасена от критики и поношений «московская группа» (в коих неизбежно проявится национализм и все то, что сложно предусмотреть, но что прямо или косвенно будет свидетельствовать о неуважении к ВКП(б), советской политике и т. п.). Именно спасена! Это обстоятельство чрезвычайно волнует председателя ЦК КПК. В его памяти еще свежи подробности переписки с Димитровым. И вдруг снова те же политические вопросы накануне важнейших событий на Дальнем Востоке.
Мао опасается разоблачить себя, но не перед делегатами (на сей счет все благополучно: «Мао — вождь!»), а перед Москвой. Поэтому самый острый, больной вопрос Мао предлагает обсудить пленуму, а не съезду. Пленум — это не съезд. Пленум легче контролировать. И вообще пленум не претендует на такое внимание со стороны.
Текущие политические вопросы, как и военные, не могут вызвать разногласий — в этом весь расчет Мао Цзэ-дуна. И тогда съезд продемонстрирует всему миру (а особенно Москве) монолитность и единство Компартии Китая.
Но за всем этим кроется и еще один бесчестный прием Мао Цзэ-дуна. Раз на съезде не будут обсуждаться вопросы внутрипартийной политики — значит, они автоматически признаются делегатами, а следовательно, и партией, как некая истина, не требующая доказательств, т. е. генеральный курс Мао Цзэ-дуна будет одобрен без обсуждения! [494]
9 апреля
Англичане окружили японские войска в районе Мандалай (Бирма). Участок железной дороги на Куньмин самураи будут оборонять до последнего.
Япония намеревается превратить Китай в свою основную сырьевую и продовольственную базу. Она наращивает свои силы в Китае и Маньчжоу-Го. До конца первого квартала 1945 года здесь запланировано сформировать двадцать одну новую дивизию. Одновременно японское командование планирует захват железной дороги, связывающей Шанхай с Чанша через Ханькоу и Наньчан, а также участок шоссе Шаочжоу — Цзиньхуа для обеспечения своих войск быстродействующими коммуникациями Япония — Корея — Маньчжурия — Южный Китай...
* * *
Шквальные ветры из Гоби. Тусклое солнце. Люди в марлевых масках.
Все вокруг желто-бурого цвета. Нет ни неба, ни гор — лишь плывет, вихрится гигантская лёссовая завеса.
Ветер из пустыни сухой, пронизывающий, студеный. В затишье жарко, даже душно...
10 апреля
Пал Кенигсберг! Капитулировали 27 тысяч солдат и офицеров во главе с генералом Ляшом.
Представитель райхсбанка Фик признался американцам, что нацисты вывезли свой золотой запас в зоны оккупации Америки и Англии, с тем чтобы он не достался русским.
В Вене неизвестными застрелен начальник обороны города генерал-полковник СС Дитрих.
* * *
Вашингтонская пресс-конференция Патрика Хэрли произвела удручающее впечатление. Руководство КПК расценивает заявление посла США как серьезный политический удар по позициям Компартии в Китае и за его пределами.
Мао Цзэ-дун раздраженно толкует о «новом курсе США в китайском вопросе вообще и по отношению к Компартии в частности». Теперь, когда надежды на американскую помощь рухнули окончательно, он во всеуслышание называет Хэрли «империалистом»!.. А еще пять месяцев назад Мао Цзэ-дун восхищался «гениальными способностями посланца [495] президента Соединенных Штатов» и благодарил генерала Хзрли «за его симпатии к китайскому народу». И еще сколько нежных слов было потом сказано на банкете, как сиял тогда Мао Цзэ-дун и как восторгался энергией этого «здравомыслящего американского политика»!..
А теперь?.. Вот уже поистине по русской поговорке: «Был милый, стал постылый»...
Информация о заявлении американского посла была получена 3 апреля, а на другой день вечером на неофициальном совещании руководства КПК были внесены два предложения:
1. Опубликовать ответное заявление:
— Гоминьдан — тоже вооруженная партия, к тому же насильственно захватившая власть;
— оказание помощи Гоминьдану означает усиление его агрессивного, реакционного характера и будет способствовать возникновению новой гражданской войны;
— возразить Хэрли: Чан Кай-ши — фашист!
— опровергнуть утверждение Хэрли, будто Компартия просила у США оружие и военное снаряжение.
2. Кроме того, направить телеграмму протеста лично Патрику Хэрли.
Однако 6 апреля руководящая «пятерка» на своем заседании порешила ничего не предпринимать.
Озлобление против Хэрли исключительное — ему здесь ничего не простят! Проявлением сего был приказ Мао Цзэ-дуна сфотографировать проект договора между Компартией и Гоминьданом, составленный в ночь с 9 на 10 ноября прошлого года, скрепленный подписями Хэрли и председателя ЦК КПК.
Фотокопия вручена Дун Би-у, который тут же вылетел на конференцию в Сан-Франциско. В соответствующих условиях фотокопия будет предъявлена прессе. И тогда пусть Хэрли не отнекивается, будто такой проект договора вообще не существовал. Если пресса поставит под сомнение этот факт (договор был секретным документом), Дун Би-у предъявит его, чем скомпрометирует Хэрли, ибо под проектом документа красуется его подпись.
Руководство КПК крайне встревожено визитом Хэрли в Лондон, его беседами с Черчиллем и предстоящей поездкой в Москву для встречи со Сталиным и передачей ему личного письма Рузвельта. Предполагается, что эта деятельность Хэрли имеет прямое касательство к проблемам Дальнего Востока и прежде всего — китайским... [496]
12 апреля
В американской прессе все настойчивее голоса, требующие иного подхода к решениям китайских проблем.
В журналах появляются статьи, которые требуют изменить отношение Америки к другим народам. «Мы должны поставить крест на прошлом все вместе: Англия, Соединенные Штаты, Китай» — вот подлинные слова одной из статей. И далее: «Нельзя проводить политику «открытых дверей». Соединенные Штаты нуждаются в Китае, как надежном друге в Азии... Мы, американцы, нуждаемся в Китае, потому что он является огромной потенциальной силой в борьбе за свободу и демократию в Азии».
Все радиостанции мира перечисляют захваченные немецкие города, цифры потерь вермахта, гадают о судьбе фашистских бонз. Фашистская Германия разваливается.
Япония подвергается бомбежкам американских сверхтяжелых бомбардировщиков.
* * *
Доклады Жэнь Би-ши и Кан Шэна на обсуждении пленума ЦК КПК. Съезд уже должен был начать свою работу, но страсти вокруг этих докладов вылились в ожесточенную перепалку. Особенно эти страсти разбушевались на заседаниях делегатов, представляющих партийные организации Особого района. Этой делегацией руководит Гао Гаи. Делегатов легко понять: с наибольшей силой чжэнфын поразил Особый район. Делегатов сдержать невозможно. Перетряхивается вся история развития Компартии. Ругают Чэн Ду-сю, Ли Ли-саня, Бо Гу, Ван Мина, «москвичей», заодно и Кан Шэна с его компанией.
Мао Цзэ-дун принимает все меры, чтобы пресечь этот нежелательный процесс. С делегатами проводятся индивидуальные беседы.
Политический доклад председателя ЦК КПК единодушно одобрен. Есть кое-какие замечания по военным докладам. И в них вносятся соответствующие поправки.
Проект доклада Лю Шао-ци об изменениях в уставе партии принят, но без тех пунктов, которые ставили бы Мао Цзэ-дуна над партией и над критикой. Эти пункты руководство Компартии просто не решилось пока внести в проект устава.
Итак, расширенный пленум Центрального Комитета Компартии практически исчерпал повестку дня, но затянувшиеся прения по докладам Жэнь Би-ши и Кан Шэна вынудят руководство КПК подождать с открытием съезда [497] еще неделю, другую. Доклад Жэнь Би-ши «О политической жизни партии с 1931 года по 1935 год», как и следовало ожидать, вызвал яростную полемику. Недаром Мао Цзэ-дун перенес его с повестки дня съезда на обсуждение пленума. Он-то уж знал, что может случиться!..
14 апреля
12 апреля скоропостижно скончался президент США Франклин Делано Рузвельт.
Рузвельт родился в 1882 году. Окончил Гарвардский. Колумбийский университеты. На пост президента избран в 1932 году. До своего президентства был семь лет губернатором штата Нью-Йорк. Вторую половину своей жизни Рузвельт страдал от последствий детского паралича.
Смерть Рузвельта — ощутимая потеря не только для Америки. Рузвельт был трезвым и дальновидным политиком.
Рузвельт скончался, когда художник рисовал его портрет.
Вице-президент США Гарри Трумэн занял пост президента.
По случаю смерти Рузвельта дни 14 и 15 апреля объявлены в Москве траурными.
* * *
Закрытое письмо Чан Кай-ши своим генералам:
— Компартия усиливает контроль на оккупированных японцами территориях и начинает распространять свое влияние в центральные части провинции Хэнань, в северной части провинции Аньхой и вдоль Янцзы;
— Компартия ведет агитацию, которая наносит ущерб делу национально-освободительной войны;
— все свои мероприятия Компартия проводит в целях противодействия контрнаступлению китайской армии и организации беспорядков в стране, для чего и добивается помощи иностранных государств.
Далее Чан Кай-ши призывает солдат, офицеров и генералов своих армий повысить дисциплину, указывает на коррупцию генералитета, обман генералитетом центрального военного командования...
Для Гоминьдана изгнание японцев собственными силами — золотая мечта. Это позволило бы сохранить контроль над оккупированными сейчас территориями Китая.
В американских радиокомментариях сквозит тревога за будущие отношения между Соединенными Штатами и [498] Китаем. Американцы заявляют, что «наши отношения с Китаем после войны — это вопрос войны и мира для США».
Об отношениях Чунцина с Яньанью союзники лицемерно заявляют, что это внутренний вопрос Китая. Великие державы вмешиваться в этот давний спор не должны. Любопытно сравнить здесь эти слова с практическими делами...
* * *
Маневр председателя ЦК КПК — притушить разногласия перенесением докладов Жэнь Би-ши и Кан Шэна на пленум — рассчитан точно. Прения тому доказательства. Слишком тягостны у большинства делегатов воспоминания о деятельности комиссии по проверке партийных и беспартийных кадров и репрессиях чжэнфына. Нетрудно вообразить, каковыми оказались бы прения на самом съезде, если на одном из заседаний они довели седого и почтенного Линь Бо-цюя до рыданий (это в прениях по докладу Жэнь Би-ши)!
Линь Бо-цюй — один из делегатов Особого района, член партии с первого года ее существования.
Страсти вокруг докладов могут привлечь внимание ко всему десятилетнему курсу председателя ЦК КПК. Он крайне заинтересован (если невозможно свернуть дискуссии вообще) в смягчении полемики. Мао Цзэ-дун регулярно проводит совещания с руководителями делегаций, представляющих партию на нынешнем пленуме. На последнем инструктаже председатель ЦК КПК обвинил руководителей делегаций в «уступчивости гнилым и отсталым настроениям» и призвал к решительному пресечению прений по докладу Жэнь Би-ши. Но совладать с настроением делегатов Особого района Гао Гану оказалось не по силам. Тогда председатель ЦК КПК сказал, что сам выступит на заседаниях отдельных делегаций, особенно пораженных «хвостизмом». В первую очередь это относится к делегации Особого района.
Председатель ЦК КПК торопится протащить отчет Жэнь Би-ши по истории партии, дабы пресечь прения, вскрывшие вдруг опасные разногласия и недовольства. Мао Цзэ-дун намерен сам обработать делегатов, ибо его авторитет в партии незыблем (так сказать, «оздоровить обстановку»). Он намерен направить эти настроения в нужное русло, с тем чтобы на съезде все сошло гладко и никто не заикнулся о «перегибах товарища Кан Шэна».
Деятельностью шефа цинбаоцзюй руководил председатель [499] ЦК КПК. Значит, любая критика деятельности комиссии так или иначе поставит под сомнение политику Мао.
Мао Цзэ-дун превращает Ван Мина в объект своих политических спекуляций. Избрание бывшего члена Исполнительного Комитета Коминтерна в ЦК КПК усыпит недоверие Москвы (репрессии против «догматиков», попытки умерщвления Ван Мина «лечением» доктора Цзина, уличающие телеграммы Димитрова, некоторые аспекты переговоров с американцами). Мао Цзэ-дун уже сейчас развертывает работу по обработке делегаций, внушая необходимость избрания Ван Мина на будущем съезде в состав нового Центрального Комитета партии.
В результате клеветы и постоянного воздействия на общественное мнение Ван Мин непопулярен среди делегатов. В этом тоже одна из причин промедления с открытием съезда. Ловкий политический ход с переизбранием Ван Мина в ЦК КПК сулит слишком много выгод, и Мао Цзэ-дун не торопится...
Все эти годы Мао Цзэ-дун сам разжигал страсти вокруг «московской группы» и «догматиков», травил интернационалистов. Словом, всячески раздувал пламя внутрипартийной борьбы, точнее — пожарище, которое должно было испепелить его политических оппонентов. Сейчас же в тактических целях он пытается притушить его. Действует Мао с исключительной напористостью...
16–19 апреля
Корреспондент ТАСС сообщает об издевательствах, пытках голодом и насилием над советскими военнопленными, интернированными в Швейцарии.
Советские войска в Вене!
Обнародована речь Рузвельта, которую он предполагал произнести по радио 13 апреля вечером: «...Больше, чем конца войны, мы хотим конца начала всех войн. Да, конца этого зверского, нечеловеческого, совершенно непрактичного метода урегулирования разногласий между правительствами... Мы должны приложить все наши силы к тому, чтобы победить сомнения, страхи, невежество, алчность, сделавшие возможным этот ужас».
* * *
Снимая доклады Жэнь Би-ши и Кан Шэна с повестки дня съезда, председатель ЦК КПК отнюдь не тревожился о своем авторитете. Он уже давно смял оппозицию. Здесь никто не посмеет и заикнуться о том, что «товарищ Мао [500] Цзэ-дун в каком то случае нерав». Десять лет Мао Цзэ-дун «внушал», что значит его политика для партии. «Внушал» по-всякому и в главном не относя: расчет на националистические инстинкты оправдал себя. На всех этапах борьбы (порой очень сложных) Мао Цзэ-дун всякий раз обращался именно к этому проверенному средству. Он и «философски» обосновал его — это «марксизм реальности». Да, это тот же «марксизм»! Просто «марксизм, учитывающий реальность».
За свой авторитет Мао совершенно спокоен. Вся возня на пленуме из страха разоблачения перед Москвой. Мао не может не понимать, что характер чжэнфына, расправа с Ван Мином, попытки договориться с американцами за спиной Советского Союза могут повлиять на позицию СССР по отношению к Яньани.
Все, что сейчас на пленуме, — это яростная попытка спрятать, затушевать сущность своей антисоветской и антикоминтерновской деятельности. Председатель ЦК КПК идет на все, лишь бы заручиться поддержкой Советского Союза. Он готов пожертвовать Кан Шэном, свалить на него всю вину «за перегибы», только бы не остаться без поддержки Москвы. Последняя пресс-конференция Патрика Хэрли окончательно убедила его в реальности коалиции Гоминьдан — США. Мао Цзэ-дун вдруг с ужасом видит, на край какой пропасти вышел!..
Все свое умение ловчить он теперь обращает на решение главной задачи — заручиться доверием Москвы, доказать свое право на это доверие, чтобы потом опереться на эту поддержку. Отдельные пункты докладов, обсужденных на пленуме, в которых столько слов о традиционной дружбе ВКП(б) и КПК, демонстрация именно такого рода! Трагедия в том. что делегаты, как и сама партия (может быть, за ничтожным исключением), не отличают этой политики Мао от его действительных целей. Своим докладом Мао Цзэ-дун показывает, как следует себя вести и относиться к СССР в текущий момент и на съезде в частности.
Теперь все речи, все выступления отрабатываются по образу и подобию политического доклада Мао Цзэ-дуна: «СССР — друг, брат, надежда всех угнетенных народов!..»
Однако «марксизм реальности» молчаливо сохраняется в качестве основной философской доктрины КПК. Здесь Мао никому ни в чем не уступит. Он откажется от Кана, Пэн Чжэня, но не от того главного, за что дрался всю жизнь...
На ближайшие годы председатель ЦК КПК сделал выбор. [501] Вынужден был сделать. Перед Чан Кай-ши ему не устоять. За Чан Кай-ши вся мощь США. Значит, равнение на Советский Союз. Именно в этом плане перестраивается вся работа в Компартии.
Канкан Мао перед Москвой сменяется глубоким почтительным реверансом и потоком самых правоверных марксистских фраз.
Мао ставит на интернационалистические принципы ВКП(б). Ставит хладнокровно, расчетливо... Партийцы принимают все это за чистую монету. Искренне радуются победам СССР. Пресса, радио, выступления политработников создают обстановку повышенной доброжелательности к СССР.
Мао крепко держит в своих руках все нити этого спектакля.
Добиться своего — и не выдать себя! Добиться своего — и ни на шаг не отступить от своих принципов! Принципов «марксизма реальности». Жертвовать своими верными людьми, но не сдавать позиций! Мао великолепно осознает, что сейчас все зависит от политического маневрирования. Умения маневрировать...
Мао в предельном напряжении: только бы на съезде делегаты не вышли из рамок программных и строго выверенных речей! Он не щадит себя в этой новой роли суфлера! Только бы не прорвались боль и стон внутрипартийной борьбы этого самого жестокого десятилетия в истории КПК!
Яньань гудит диалектами всех провинций Китая. Рой делегатов, советских работников, повышенная активность военных патрулей. Во всем напряжение, энергия предстоящего огромного события — съезда!
* * *
Советское правительство денонсировало пакт о нейтралитете с Японией. Это явное подтверждение того, что мы не останемся в стороне от событий на Тихом океане.
В Яньани искреннее ликование! Мао Цзэ-дун все эти дни радостно возбужден. Решение Советского правительства сразу поднимает авторитет КПК. Здесь понимают, что теперь Гоминьдан будет искать соглашения с Компартией.
В Яньани полагают, что контакты советских армий и войск КПК в будущей войне СССР против Японии неизбежны.
Нынешняя любимая тема разговоров руководящих китайских [502] товарищей — похвалы в адрес Советского Союза и Сталина.
В Яньани от рядового партийца до работника самого высшего ранга считают само собой разумеющимся, что советские вооруженные силы решат все задачи, которые были до сих пор не по плечу Яньани. Они освободят Внутреннюю Монголию для КПК, они разгромят Квантунскую армию в Маньчжурии, и лавры побед советского оружия достанутся Яньани. Мао рассчитывает превратить Особый район в огромную территорию, которую для него отвоюет Советский Союз...
Особенно много говорят о решении Советского правительства после пресс-конференции генерала Хэрли в Вашингтоне...
20 апреля
Союзники в боях за Дессау. Нюрнберг окружен. Бои в Италии.
Американцы сражаются на Окинаве и атакуют морскими и авиационными силами остров Рюкю.
В Бразилии после восьми лет тюремного заключения освобожден по амнистии Луис Карлос Престес.
* * *
В своих покоях Мао совершенно один. Абсолютная тишина царствует в этих подземных лабиринтах, где все ходят в войлочной мягкой обуви (другой в Яньани нет), но здесь под десятками метров земли это безмолвие производит впечатление какой-то полной отрешенности от мира. И прислуга — это люди-призраки, люди тени...
Мао чуток к сплетням.
Слушать не любит и не умеет. Сам, увлекаясь, говорит долго. Слова, речь оживляют его. В известном смысле Мао живет в слове — до того преображает его порой речь. Часы самозабвенных речей...
На публике председатель ЦК КПК совсем другой. То глуховатая, страстная, пересыпанная цитатами речь. То насмешливый крестьянский говорок — и ответный хохот зала на грубоватые шутки. То невозмутимо-бесстрастное бормотание кабинетного мыслителя...
21 апреля
Официальную версию США, почему они поддерживают Чан Кай-ши, несколько лет пропагандируют американские газеты, журналы, радио. Вот ее смысл: [503]
— правительство Чан Кай-ши борется за политическое единство и оно наиболее полно представляет все слои населения Китая;
— правительство Чан Кай-ши неизменно дружественно к США;
— любое ослабление правительства Чан Кай-ши ослабит позиции США не только в Китае, но и в Азии.
Именно поэтому в недавнем прошлом и была предпринята реорганизация китайского правительства. Это новое правительство, по расчетам Белого дома, должно более действенно способствовать политике США.
* * *
Итак, расширенный пленум ЦК КПК — это уже историческое прошлое. Где нажимом, где лестью, где посулами, но Мао Цзэ-дун добился своего. Доклады пленума утверждены и все страсти улеглись. Среди делегатов порядок и послушание.
Этого удалось добиться исключительно благодаря вмешательству самого председателя ЦК КПК. Доклад «О политической линии партии с 1931 по 1935 год» довел его автора до физического изнурения. В полемике доставалось и автору («того не учел», «там исказил», «там отразил неправду» и т. п.). Для слабого здоровьем Жэнь Би-ши — это тяжелое испытание. В ряде случаев пришлось прибегнуть к помощи Андрея Яковлевича...
Председатель ЦК КПК буквально на своих плечах вывез этот исторический доклад из болота, в котором тот увяз. Мао Цзэ-дун подолгу выступал на собраниях делегаций, где страсти грозили неприятными осложнениями. Только его авторитет и откровенный нажим уняли бурю. Даже я не предполагал такой бурной реакции делегатов!
По докладу Жэнь Би-ши пленум принял постановление, которое называется «Решение по некоторым вопросам истории нашей партии». В этом «Решении» ошельмовываются Бо Гу и Ван Мин, но главным образом — концепции Коммунистического Интернационала.
В ближайшие дни официальное открытие съезда.
* * *
Словами Лу Синя поведение Мао Цзэ-дуна в данной ситуации весьма образно можно охарактеризовать так: «...В темном углу приготовил другое лицо, другое знамя, чтобы... выйти на сцену, когда обстановка будет изменена... Думаешь, что это ворота храма, а это — пасть обезьяны...» [504]
Имею же я право на откровенность перед своим дневником? Годы возле Мао не способствовали росту уважения к нему. Да и это сказано слишком мягко... Этот человек, готовый сжечь в своих авантюрах десятки, сотни тысяч жизней, отличается трусостью. Уже не раз я был свидетелем приступов у него «медвежьей болезни» даже в мало-мальски критических ситуациях.
Он чрезвычайно дорожит своим здоровьем. Редкую неделю к нему не зовут Андрея Яковлевича, а жалобы пустяковые. И он же равнодушно жесток ко всем болезням и гибели других. Даже к родным безразличен...
Я как-то сказал Мао об угрозе гражданской войны словами Гегеля, что истина прокладывает себе дорогу тогда, когда приходит ее время, не раньше. Мао не удостоил меня ответом. Нет, он не хотел унизить меня. На этот счет у него другие соображения. История должна подчиниться его темпераменту — после многих лет знакомстве с ним такой вывод напрашивается сам... Мао из тех, кто мыслит себя живым. Всегда живым.
Что касается работ Гегеля, он не знаком с ними. Я спрашивал его об этом не из простого любопытства. Мао все-таки «вождь», а Гегель — не шанхайский рикша, имени которого позволительно не ведать...
22 апреля
Изучил свои записи и доклады за все годы.
Анализ позволяет суммировать некоторые выводы:
1. Контакты Мао Цзэ-дуна с американцами преследовали главную цель — получение оружия. Тут комментарии излишни.
2. Политические требования к Чунцину преследовали своей целью поставить в изоляцию режим центрального правительства. Соображения раскола для председателя ЦК КПК не играли совершенно никакой роли. Война для него — повод удобного решения личных задач.
Требования заранее выдвигались невыполнимые. Цель Мао: выставить Чан Кай-ши перед всем миром тупым упрямцем, саботажником дела единого сопротивления японским захватчикам; склонить американцев к союзу с Особым районом. Основной козырь — заинтересованность союзников в 8-й НРА и Новой 4-й НРА.
3. Проект договора, подписанный в Яньани и одобренный Хэрли, заранее предполагал невозможность его реализации. [505] Чан Кай-ши никогда не согласится добровольно передать власть Компартии. А именно это намерение скрывалось за статьями договора. Хэрли попал в ловушку и до сих пор никак из нее не выберется. Соединенные Штаты тоже в какой-то мере оказываются дискредитированными промашкой своего влиятельного политика, близкого к Белому дому.
4. Свои политические задачи Мао Цзэ-дун решал силой, не считаясь с военной и политической обстановкой в стране (прикрываясь Сианьским соглашением, фактически захватывал у центрального правительства территории под лозунгом создания новых баз).
5. Мао Цзэ-дун рассчитывал склонить Соединенные Штаты к союзу с Компартией. КПК он выставлял в этих торгах той силой, на которую должна опереться Америка. Хотя на это было мало надежд, председатель ЦК КПК в переговорах с крупными политическими деятелями Соединенных Штатов намеревался убедить их в том, что он вполне приемлем в качестве союзника.
6. Политическим и военным блокированием с американцами Мао пытался изолировать Чан Кай-ши с тем, чтобы затем покончить с ним. Это понимал Чан Кай-ши, начинают понимать американцы, которые носятся с разного рода политическими предложениями. Чан Кай-ши осознает, что уступками Мао Цзэ-дуну американцы фактически подрывают власть Чунцина. Именно поэтому он добился отставки Стилуэлла.
7. Блокированием с американцами Мао Цзэ-дун рассчитывал устранить СССР от активного участия в политическом решении дальневосточных проблем.
Главная черта контактов Мао Цзэ-дуна и союзников — это обоюдный антисоветизм. Откровенность этого антисоветизма была принята верхами Америки как тактическая уловка. Во всяком случае они не решились пожертвовать Чан Кай-ши, но Мао выдал себя с головой! Подоплекой любого соглашения был антисоветизм («некая национальная обособленность Компартии»).
Мао Цзэ-дун понимает, что Советский Союз был и остается главным идейным врагом капитализма Соединенных Штатов. Он это понимает и на это бьет до сих пор. Однако это только ловкий обманный ход. Содержание переговоров мне известно во всех подробностях. За оружие и союз с Соединенными Штатами Мао Цзэ-дун гарантировал отказ от «связей с Москвой».
8. Системой выдвижения невыполнимых для Гоминьдана [506] требований председатель ЦК КПК оправдывал свою политику срыва единого антияпонского фронта, ошельмовывал позицию в этом вопросе как СССР, так и Коминтерна, которые якобы склонили КПК к союзу с Чан Кай-ши (Сианьское соглашение между КПК и ГМД в 1937 году).
9. Во всех этих контактах с союзниками четко выявляется и другая сторона политической сущности Мао Цзэ-дуна. Он выступает не как коммунист, а как «некая главная национальная сила страны». Не марксистские принципы определяли его позицию...
10. Мао Цзэ-дун готов отказаться от любых обязательств, принципов ради своих выгод. Никакой роли не играют для него ни договоры, ни традиционные интернациональные связи, ни страдания собственного народа... Под «диалектикой» Мао Цзэ-дун понимает свободу действий независимо от принципов. Грубее и точнее это можно выразить как разнузданность в действиях и тайных связях...
11. Несмотря на помощь оружием, деньгами, обучением студентов в московских высших учебных заведениях и академиях, мощную политическую поддержку, которая не позволила реакционным элементам Гоминьдана расправиться с КПК, в годы войны гитлеровской Германии против Советского Союза Мао Цзэ-дун занял позицию, граничащую с предательством. В самые тяжелые дни 1941–1942 годов, когда Японию отделяли всего какие-то часы от нападения на Советский Союз (и лишь мужество советского народа сделало это нападение невозможным), Мао Цзэ-дун равнодушно следил за развитием событий, воспретив 8-й НРА активные военные действия против развертывающихся возле советских границ японских боевых соединений. Когда русские, украинцы, белорусы, грузины, армяне... умирали на подступах к Москве, Ленинграду, Севастополю и Сталинграду, Мао Цзэ-дун организовал чистку в партии, расправляясь с «догматиками» — китайскими коммунистами-интернационалистами. Вскоре он вообще приказал свернуть боевые действия 8-й НРА против японцев, предоставив им возможность без помех готовиться к нападению на Советский Союз.
12. Мао Цзэ-дун расправился с «московской оппозицией». Оболгал действия Коминтерна, выработав свою философию — националистический «марксизм реальности».
13. Мао Цзэ-дун развращал партийные кадры антисоветизмом, национализмом. Насаждал террор в партии. [507]
Данный текст является ознакомительным фрагментом.