ЛАУГАР, 4 АВГУСТА 1968 ГОДА
ЛАУГАР, 4 АВГУСТА 1968 ГОДА
Утром я отправился на прибрежный холм и увидел в море остров или, скорее, скалу, на которой нашел свой конец Греттир[870].
Лагман[871] Стурла сказал, что он не знает никого из объявленных вне закона, кто был бы так велик, как Греттир Силач. Он находит для этого три основания. И первое, что он считает Греттира самым мудрым, потому что он дольше всех прожил в изгнании, и никто не мог победить его, покуда он был здоров. А, во-вторых, потому что никто не перебил столько нечисти да нежити, как он. И, в-третьих, присовокуплял Стурла, потому что за него отомстили в Миклагарде[872], как ни за какого другого исландца.
Любимцем Эрнстля был Иллуги, брат Греттира, почти еще мальчиком пришедший ему на помощь. «Каждый, у кого нет брата, незащищен со спины». Это Греттир сказал не напрасно. Когда Серобрюхий ударил в дверь, Иллуги бился, защищая Греттира, пока его не зажали между щитами. После того как Иллуги отказался отречься от мести, враги отошли советоваться, как поступить с ним, и когда они вернулись, чтобы его убить, он сказал: «Я вижу, вы выбрали то, что мне больше всего по душе».
Я видел скалу[873] в море. Как обстоит дело с вечным продолжением «славы деяний мертвого»? Я убежден в ней — хотя она, конечно, не имеет ничего общего с историей и преданием. Это, должно быть, и заложено в замысле «Эдды» — ибо, если говорится, что «кланы тоже умирают», то и слава, даже если ее провозглашает певец, гибнет вместе с сообществом. Стихотворение еще некоторое время сохраняет ее, как отблеск кометы, которая теряется в небе.
Саркофаг епископа был вырезан из туфа — это, как я слышу, единственный строительный камень на острове. Для цементного завода с изрядной морской глубины добывается ракушечный известняк.
Примечательна стойкость травы в этом климате — трава «растет сверху», но она не используется как сено и не превращается в торф. Так она покрывает могилы Видимюри, на которых нет ни креста, ни камня, — кладбище похоже на никогда не скашиваемый луг; места упокоения едва-едва выделяются под травой. Они слились, накрытые сводом мягкого серого ковра. За ними стоит дерновая церковь; она была построена не из обожженного кирпича, а из травяных блоков. А еще Галл, старый крестьянский хутор поблизости, используемый теперь как музей. Блоки дерна, из которых сложены стены, нарезаны в виде кирпича, блоки дерна для крыш — в виде пластин, на которых продолжает расти трава. Крыша должна иметь подходящий скат: она не слишком плоская, чтобы не промокать от дождя, и не слишком крутая, иначе покрывающий слой пойдет трещинами.
Привал у могучего водопада Годафосс. Поток пробил молодую лаву и, пенясь, устремляется по старому ложу. Godafoss означает «водопад богов», потому что на крестьянина, который жил там, упало домашние изображения асов, когда после введения христианства в тысячном году он возвратился с альтинга.
На ночь в Лаугаре.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.