Сикорский и русское зарубежье

Сикорский и русское зарубежье

Прибытие в Париж И. И. Сикорского в марте 1918 г. не могло пройти незамеченным в эмигрантской среде. Несмотря на молодость, он был очень известной фигурой в русском обществе. Своей работой по созданию технических шедевров, не имевших аналогов за рубежом, Сикорский укреплял тот строй, которому сознательно и верно служил. Для него оставалась неколебима триада — за Веру, Царя и Отечество, т. е. единую и неделимую православную монархию — единственно верный и, как считал авиаконструктор, самый демократический строй для русского народа. Как талантливый, высокоодаренный человек Сикорский заглядывал не только за технический горизонт, он видел и гибельность для России иного пути. Неудивительно, что в Париже, куда уже, спасаясь от большевистского террора, начали стекаться культурные русские люди, И. И. Сикорский вошел в «Совет Национального и Демократического блока русских политических организаций» за границей, где представлял «Лигу верных». На заседаниях блока он всегда выступал с активных позиций ярого антикоммуниста и убежденного монархиста. Одно время Игорь Иванович даже исполнял обязанности секретаря русского правительства в изгнании. Уже будучи в Америке, Сикорский становится членом «Союза русских государевых людей им. Великой княжны Киры Кирилловны», штаб-квартира которого находилась в Париже.

В 1927 г. Сикорский представил в «Союз государевых людей» проект «О рейде в СССР эскадры из 25 кораблей», где он предлагал неожиданным авиационным десантом свергнуть власть большевиков в России. В случае удачи трансатлантического перелета на S-35 несомненно посыпались бы заказы. На вырученные от продаж средства и помощь многочисленных антисоветских организаций и частные пожертвования предполагалось сформировать эскадру. Царь Болгарии обещал белоэмигрантам эскадру под свое покровительство под видом национальной авиакомпании. Правление компании размещалось бы в Варне. Укомплектовать 25 экипажей опытными летчиками и диверсантами эмигрантам проблем не составляло. А дальше… серия десантов в охваченную голодом и раскулачиванием страну.

Эмигранты перед S-29A

Разумеется, такая активная деятельность Сикорского не могла пройти мимо недремлющего ока ОГПУ. Оно, как теперь известно, имело хорошую агентуру в Стратфорде. S-35 с его фантастической дальностью страшил большевиков своими возможностями. После катастрофы самолета проведенное внутрифирменное расследование показало, что причиной ее с большой степенью вероятности могла быть диверсия.

В 1934 г. Сикорский принимает активное участие в очень важном мероприятии — сборе средств на издание фундаментального печатного труда «История царствования императора Николая II». В 1937 г. Игорь Иванович вступил в ряды «Союза ревнителей памяти императора Николая II». Он до конца своих дней не менял убеждений и остался верным монархистом.

Эмигранты перед S-35

Мы знаем, первое десятилетие в Америке для конструктора было откровенной борьбой за выживание, но Сикорский всегда находил возможность участвовать в мероприятиях общественных организаций. Он неоднократно выступал в «Русском инженерном обществе», объединивших русских инженеров и ученых-эмигрантов. Он читал там лекции не только по авиации, но и по более широкому кругу вопросов, даже «Междупланетные сообщения».

С переездом фирмы Сикорского в Стратфорд обстановка стала меняться. Фирма притягивала к себе русских как магнит. Сюда потянулись ручейки не только из Америки, но и со всего мира. Причин тому было много. Основные из них — действующая православная церковь и успешно работающий завод, где маячила возможность получить работу — в условиях Великой депрессии это часто было последней надеждой, а также общность близких по укладу жизни, образу мыслей, нравственным устоям людей, чувство локтя, какая-то уверенность в завтрашнем дне, все, что привычно укладывалось в этом русском островке, зыбкой пеленой защищенном от чужого и жестокого мира.

Эмигранты, точнее сказать беженцы, представляли собой, в основном, интеллектуальную часть России. В большинстве своем они не были приспособлены к физическому труду, но это было не самое страшное. При въезде они подвергались унижениям и дискриминации в «свободной и демократической» Америке, поэтому русская колония в Стратфорде была как кусочек утраченной поневоле России. Здесь действовала ассоциация бывших русских морских офицеров. Аналогичные организации были у армейских офицеров, кадетов, а также казаков. Кроме военных были и полувоенные, политические и даже скаутская организация для детей. Издавались журналы «Русское обозрение», «Морской журнал». Выходила газета «Россия». Получали и газету «Новое русское слово».

Сразу после переезда начал действовать церковный комитет, который собрал необходимые средства и переоборудовал купленный под церковь коттедж. Был сооружен купол, установлен крест. Для алтаря многие отдавали свои семейные реликвии — иконы, с которыми бежали из России. Строили рабочие с фирмы Сикорского и в большинстве своем за ее счет. Остальные помогали как могли.

Церковь сыграла большую объединяющую роль. Как и на родине с размахом отмечали праздники. Люди ходили друг к другу в гости, угощали русскими блюдами. На Пасху готовили пасху, красили яйца, пекли куличи и при встрече неизменно христосовались. Следует отметить отношение к русским женщинам. Их ведь было намного меньше. На «балах», как и прежде, им целовали руки. Американкам же просто пожимали. Американцы считали русских сумасшедшими. Ведь, чтобы побывать на «балу», который сверкал раз в квартал, большинству надо было здорово экономить. Зато потом во фраках при дамах в вечерних туалетах можно было говорить на французском и на немецком, полностью игнорируя английский. Русские стали по-настоящему изучать язык страны пребывания, только когда компанию Сикорского слили с Воутом.

В 1941 г. опять на пожертвования построили церковь Св. Николая. Служили в ней видные столпы русского православия в Америке, такие как митрополит Феофил и епископ Виталий.

В 30-е годы в Стратфорде и его окрестностях проживало около 300 русских, не считая детей. Примерно половина из них работала на фирме Сикорского. В 5 км от завода русские купили землю и на ней дачный поселок Чураевку.

В 30-е годы, когда его положение немного стабилизировалось, Сикорский активно участвует в жизни Церкви. Конструктор, несмотря на огромную занятость по работе, находил время для выступлений во многих православных организациях. И темы касались не только религии и связанных с ней вопросов. Так, в 1930 г. на заседании кружка «Духовное общение» в Нью-Йорке он сделал доклад, в котором убедительно доказывал несостоятельность марксизма как экономического учения, так и идеологии общественной системы. Особо следует отметить яркую, глубокую, философски насыщенную речь Игоря Ивановича на Владимирском юбилейном концерте, посвященном 950-летию Крещения Руси, который проходил в 1938 г. в Нью-Йорке. В ней он призвал русский народ обратиться к «истинному Православию и подняться на высоту Духа и Культуры».

В эти же годы раскрывается талант И. И. Сикорского как публициста и организатора. Он принимает активное участие в работе различных эмигрантских организаций, входит в их руководящие органы. Игорь Иванович — член «Русского Национального общества взаимопомощи» в Америке, почетный вице-председатель «Республиканского комитета русских американцев» от штата Нью-Йорк, почетный член и покровитель Русского культурного и благотворительного общества «Беседа» и член правления «Объединенных русских национальных организаций» в Америке.

Значительный вклад Игорь Иванович внес в сохранение и распространение лучших традиций русской культуры за рубежом. В ноябре 1934 г. Русский национальный комитет обратился ко всем зарубежным русским с призывом достойно отметить в 1937 г. 100-летнюю годовщину смерти А. С. Пушкина. Для проведения юбилейных мероприятий был учрежден организационный Пушкинский комитет с главным представительством в Париже. В декабре 1934 г. Центральное правление объединенных русских национальных организаций в Америке, куда входил и Сикорский, взяло на себя инициативу образования собственного Пушкинского комитета и привлечения в него всех наиболее выдающихся представителей русской эмиграции в Америке.

Сикорский с русскими соратниками на тренажере вертолета

Весной 1935 г. Комитет был создан. В него вошел 41 представитель русской диаспоры. Среди этих, самых уважаемых представителей русской культурной элиты был и И. И. Сикорский. Для материальной поддержки юбилейных мероприятий был создан Пушкинский фонд. Сикорский стал одним из десяти его директоров.

Когда пришло время, Сикорский принял непосредственное участие в торжествах. 1 февраля 1937 г. в Бриджпорте был организован Пушкинский вечер. Игорь Иванович выступил на нем с яркой эмоциональной речью.

Наиболее значительным вкладом И. И. Сикорского в русском движении стала его деятельность в рамках Толстовского фонда. Весной 1939 г. в Нью-Йорке на квартире бывшего посла царской России в США Бориса Александровича Бахметьева собрались известные люди — С. В. Рахманинов, младшая дочь Л. Н. Толстого Александра Львовна, знаменитый летчик-ас Б. В. Сергиевский, другие активисты благотворительного движения. Они организовали Толстовский фонд, основной целью которого стало оказание помощи русским вне России. Роль фонда заметно возросла после Второй мировой войны, когда понадобилась помощь перемещенным лицам. За годы своего существования Толстовский фонд оказал помощь десяткам тысяч русских беженцев. В деятельности фонда активную роль играл Игорь Иванович. В 1954 г. он был избран вице-председателем фонда и в том же году председателем.

Нельзя не поражаться широте удивительной натуры, разносторонности ее интересов. Игорь Иванович прожил, можно сказать, несколько жизней и в каждой оставил незабываемый след. Великий конструктор, большой ученый и высочайший гуманист.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.