Глава 6. Признаки Балканской войны

Глава 6. Признаки Балканской войны

В начале декабря 1911 г. с поста начальника генштаба ушел генерал фон Конрад. Преемник его фельдмаршал Блазиус Шемуа относился к разведывательной службе так же благожелательно, как и его предшественник, и добился после смерти графа Эренталя (февраль 1912 г.) ежегодного ассигнования до 150 000 крон. В конце года военное министерство прибавило еще 10 000 крон. Однако этот год поставил перед разведслужбой так много задач, что уже в сентябре образовался дефицит в сумме 98 000 крон.

Итальянская война в Ливии, закончившаяся 18 октября 1912 г. Лозаннским миром, потребовала продолжения разведки. Мне посчастливилось добыть новейшие распоряжения Италии по мобилизации, а также приказы по перевозкам военного времени. Эти документы дали нам возможность составить полное представление об итальянском сосредоточении.

Из России поступали сообщения о надвигавшейся войне с Австро-Венгрией, а также о всевозможных подозрительных упражнениях и предмобилизационных мероприятиях. Имелись сведения о желании Франции снова вынести русское сосредоточение вперед, но русские на это не соглашались. Мы имели также сведения о пробной мобилизации в Варшавском военном округе, об образовании «Корпуса тревоги». Все это вынудило нас расширить в тесном контакте с Германией нашу агентурную сеть. Разведывательная служба Германии тоже страдала от недостатка денежных средств, почему зоны разведки обеих стран были точно разграничены.

Было также ясно, что на Балканах что-то происходит. Весной здесь несомненно нужно было считаться с возможностью восстания албанцев. Греция приступила к реорганизации армии. В Черногорию шли из России и из Италии оружие и боеприпасы. В Сербии образовалась новая тайная организация под названием «Черная рука» или «Единение или смерть», ставившая своей целью освобождение всех славян и раздел Австро-Венгрии. Во главе организации, как тогда сообщали, стояли участники убийства короля в 1903 г.: бывший министр Георгий Геенчич, капитан Воислав Танкосич, офицер разведывательной службы на р. Дрина, преподаватель военной академии майор Драгутин Дмитриевич и редактор газеты «Пьемонт» — Люба С. Иованович. Среди членов организации были, по-видимому, командир Дунайской дивизии полк. Божанович и жандармский майор Радивоевич. Нужно было быть готовым к еще более резким выступлениям, чем памятное выступление «Словенского юга».

В ноябре 1908, г. преемницей «Словенского юга» явилась «Народна Собрана», во главе которой стоял ген. Божа Янкович, а секретарем был Милан Прибичеевич. Этот союз пользовался покровительством наследника Александра и работал рука об руку с сербским генштабом. Его задачей являлось создание паники и мятежей в населенных сербами областях, а также диверсионные акты. Лишь значительно позднее было установлено, что сокольские и антиалкогольные союзы в Боснии и Герцеговине были не чем иным, как отделениями «Народна Одбрана».

В 1910 г. новый союз собирался, по-видимому, использовать в целях покушения поездку императора Франца-Иосифа в Сараево. Последовавшее затем покушение на ген. фон Варешанин несомненно было делом рук этого союза. На эти выступления реагировали слишком слабо. Сербский майор генштаба Милованович дошел до высшей грани в своей агитации, прежде чем решились его выслать. Равным образом не с надлежащей жестокостью боролись и с пропагандой в пользу Сербии и против монархии, которую сильно развил англичанин Сетон Ватсон.

Настроения в Сербии угрожали катастрофой. Сессия скупщины 1911 г. только что закончилась общей ориентацией на Россию даже прогрессивной партии, до сих пор склонявшейся к австрийской монархии. Надлежало сохранять бдительность. Очень хороший источник, консул в Нише, своими донесениями разведывательному пункту в Темешваре навлек на себя неудовольствие посла в Белграде и министерства иностранных дел.

К счастью, консул и начальник штаба в Темешваре были хорошими друзьями, и информация продолжала поступать в виде «частной корреспонденции».

В конце февраля 1912 г. наше министерство иностранных дел настояло на ограничении разведывательной работы против Сербии и на чрезвычайной осмотрительности. Как раз в это время, 29 февраля, последовало заключение болгарско-сербского договора, явившегося первым шагом к «Балканскому союзу», направленному как против Турции, так и против Австро-Венгрии, знаменовавшего собой успех России на Балканах и разъяснявшего русские военные приготовлений, а также неожиданное наводнение Галиции русскими шпионами весной 1912 г. Балканские дипломаты сумели так искусно замаскировать свои шага, что в начале июня наш военный атташе в Софии, подполк. Лакса, по получении известий о конференции в Белграде, где был заключен таможенный союз, принято единообразное законодательство и заключен торговый договор между Болгарией и Сербией, — заявил, что политическое или военное Сближение обеих стран в данное время совершенно исключено. В действительности же 19 июня сербы и болгары вели уже переговоры об оперативном плане против Турции (Мите Стажич, Балканская война 1913 г.).

Начальник генштаба, смутно предчувствуя это, решил 23 июня восстановить «усиленную разведку» против Сербии и обратился к Министерству иностранных дел с просьбой о содействии этой разведке со стороны наших дипломатических представителей в России. В согласии он был тем более уверен, что в 1910 г. подобное ходатайство, хотя и после долгого промедления, но все же было выполнено 24 ноября 1911 г. Однако в ответе, данном только 27 августа 1912 г., министерство иностранных дел находило, что именно в настоящий момент в России разведывательная деятельность будет навлекать на себя сильное подозрение, почему оно считало рискованным требовать от консульских официальных лиц повышенной деятельности в области военной разведки.

Лишь в октябре начальник генштаба настоял на своем, и переговоры с министерством иностранных дел увенчались успехом. Но действительная поддержка министерства иностранных дел оставалась ничтожной вплоть до мировой войны.

Тем временем то из Сербии, то из Черногории стали поступать сведения о военных приготовлениях.

Начальник болгарского генштаба уверил полк. Лакса, что никаких военных мер не принято, широко разглашенного в газетах союза с Сербией не существует и король не сочувствует желательному России Балканскому союзу. 23 августа Лакса сообщил, что о военной опасности не может быть и речи. Однако в тот же самый день, по сообщению Мите Стажича, ген. Савов совещался об изменении оперативного плана против Турции.

В августе, так сказать, в последнюю минуту, оказалось возможным отправить в Черногорию капитана Губка.

18 сентября он телеграфировал, что две бригады и вся артиллерия мобилизованы.

Одно за другим поступали также сообщения из главных разведывательных пунктов. Все эти сведения давали уверенность, что дело шло о подготовке войны против Турции, но не против Австро-Венгрии.

В связи с сообщенными военному атташе в Белграде сомнениями разведывательного бюро об угрожающем положении, он запросил сербского военного министра, может ли он спокойно отправиться на румынские маневры. Ответ был успокоительный, и он 27 сентября выехал. На следующий же день в разведывательное бюро поступили определенные сведения о предстоящей сербской мобилизации. Немедленно после этого военному атташе была отправлена телеграмма с вызовом его обратно. Телеграмма, однако, запоздала, и он вернулся в Белград только 3 октября. Между тем 30 сентября в Сербии была объявлена всеобщая мобилизация. В тот же самый день наш посол фон Угрон поторопился сообщить нам по телефону о «предстоящей» мобилизации.

2 октября пала последняя завеса. Подполк. Лакса сообщил о совместном выступлении против Турции сербов, болгар и греков с ультимативным требованием автономии для Македонии. Капитан Губка доносил о неминуемом наступлении черногорцев на Скутари. Подробные донесения агентов и балканских консульств наводнили разведывательное бюро. 9 октября произошло первое столкновение между черногорцами и турками. Начальник генштаба не сомневался, что Россия является главарем всего этого движения, и 10 октября отдал приказ о развертывании первой очереди «усиленной разведывательной службы» при участии главных разведывательных пунктов в Галиции и в Германштадте.

Для разведывательного бюро генштаба снова наступило время напряженной работы. В первую очередь надлежало установить, какое количество войск Сербии оставила в качестве заслона против Австро-Венгрии, затем выяснить соотношение сил сторон, ведущих борьбу. По нашим расчетам, к 18 октября, т. е. ко дню объявления войны Турцией балканским государствам, эти силы представлялись в следующем виде: 385 000 болгар и сербов против 335 000 турок, 33 000 черногорцев против 30 000 и 80 000 греков — против 40 000 турок. Превосходство союзников в орудиях определялось семьюстами.

Разведывательное бюро генштаба зорко следило за военными событиями, столь неблагоприятными для Турции, причем наряду с донесениями агентуры и консульств использовались донесения военных атташе, находившихся при главных квартирах в Белграде, Софии, Цетинье и Константинополе, а также военных атташе — обер-лейтенанта запаса принца Людвига Виндишгретца в Болгарии и подполковника Танчоса в Греции.

Начиная с середины ноября 1912 г., разведывательное бюро Генштаба занималось вопросом поддержки Албании путем подготовки транспорта, оружия и офицеров-разведчиков. Одновременно мы бдительно следили за Италией, так как от нее можно было ожидать особых действий против Албании. Нависла угроза военных осложнений с Сербией и Черногорией. С начала декабря ежедневно стали поступать сообщения об обратной переброске сербских войсковых частей с театра военных действий в северную Сербию, а также о формировании отрядов против Австро-Венгрии. 5 декабря был отдан приказ о развертывании второй очереди «усиленной разведывательной службы» против Черногории и Сербии.

Было очевидно, что война или мир зависели от поведения России. Тут давала себя весьма сильно чувствовать недостаточная агентурная сеть в России. Ни у нас, ни у Германии не было постоянных агентов в ее военных округах. По крайней мере, в каждом из 28 русских корпусных округов необходимо было иметь по постоянному агенту для того, чтобы иметь под своим наблюдением хотя бы европейскую часть этого огромного государства. Но откуда было их взять при вечной скудости в денежных средствах? На это нужно было иметь ежегодно, по меньшей мере, полмиллиона крон.

Перемирие, заключенное 3 декабря 1912 г. между воюющими сторонами, за исключением Греции, а также конференция послов, собравшихся для рассмотрения балканских вопросов 17 декабря, могли расцениваться начальником Генштаба лишь как маневр для выигрыша времени. Разведывательное бюро Генштаба приняло участие в старательно проводимых военных подготовлениях путем издания в 20 000 экз. справочника, ориентирующего в русской дислокации мирного времени, а также в организации русской армии в военное время. Трем офицерам было поручено написать небольшие популярные справочники по русской, сербской и черногорской армиям.

Резкая позиция, занятая Францией по отношению к Австро-Венгрии в албанском вопросе, показала, что Россия не останется в одиночестве при вооруженном выступлении против монархии. Германский генерал-квартирмейстер граф Вальдерзее вел переговоры в Риме с итальянским генералом Поллио, а подполковник Монтанари — в Вене с генералом фон Конрадом о совместных действиях в случае вызывающих действий России и Франции по отношению к тройственному союзу. Начальник германской разведывательной службы майор Гейе отправился в Рим, чтобы согласовать со своим итальянским коллегой по должности, полковником Негри, вопрос об обмене результатами разведывательной деятельности против Франции. Он хотел организовать такой же обмен между нашими и итальянскими разведывательными органами генштабов и в области контрразведки, на что, однако, мы не были в состоянии согласиться при интенсивной, направленной друг на друга, агентурной деятельности. Только за последнее время германской агентурой было установлено, что проживавшая в Германии посредница между предателем Кречмаром и итальянским Генштабом была подругой жены полковника Негри и работала также против нас.

В январе 1913 г. начальник Генштаба провел назначение подполковника Евгения Штрауб военным атташе в Швеции, Норвегии и Дании, с местопребыванием в Стокгольме. Он должен был не только наблюдать за Россией, но и следить за центром русского шпионажа в Стокгольме и Копенгагене.