4. ПЕРМСКИЙ ПЕРИОД

26 мая 1841 г. новый инспектор Пермской врачебной управы штаб-лекарь А.Д. Бланк прибыл к месту службы[209].

В это время Пермская губерния охватывала огромную территорию. В нее входили нынешние Пермская, Екатеринбургская, Челябинская, Курганская области, а также части нынешних Удмуртии, Башкортостана и Тюменской области. По уровню смертности населения губерния была одной из первых. Вот что писал известный русский ученый и публицист В. Флеровский (В.В. Берви): «Смертность от бедности между работниками Пермской губернии так велика, что с яростью ее не может даже сравниться ужасный бич человечества — холера: в 1832 и 1849 годах ужасная холера, свирепствовавшая во Франции, до того увеличила смертность, что там из 34 человек умирал один. Между тем в Пермской губернии без холеры умирает на 23 один — холере и чуме никогда не произвести во Франции таких чудес. По сведениям, помещенным в статистическом временнике 1866 года, в Пермской губернии умирает один из 18»[210]. Положение в год приезда в Пермь Бланка было еще хуже. Особенно высокой была детская смертность. До года не доживал практически каждый второй или третий ребенок. И, как итог, средняя продолжительность жизни в Перми — 23 года[211].

Исполняя должность инспектора врачебной управы (сегодня мы бы назвали его заведующим облздравом), А.Д. Бланк ежемесячно обследовал имевшиеся в Перми медицинские учреждения, оказывал помощь уездным врачам.

Уже через год после приезда в Пермь Бланк пришел к выводу, что условия жизни здесь для его семьи не подходят. Приехав в Петербург 5 августа 1842 г., он подает прошение в Медицинский департамент с просьбой переместить его из Пермской врачебной управы в «одну из внутренних или западных губерний, где мог бы иметь возможность воспитывать детей». «В продолжение моего пребывания, — пишет А.Д. Бланк, — испытывал крайние невзгоды за неимением там способов в воспитании малолетних моих детей, одного сына и пятерых дочерей, особливо будучи вдовым, притом по суровости тамошнего климата они подвергаются часто разным болезням»[212].

Но министр внутренних дел граф Л.А. Перовский предпочел 13 октября 1842 г. лучше уволить Бланка, чем удовлетворить его просьбу[213]. Почему — сказать трудно. Возможно, это связано с еврейским происхождением Бланка. Мы не знаем взглядов Перовского по еврейскому вопросу вообще и его отношения к крещеным евреям в частности. Но то, что министр знал точку зрения Николая I по этому поводу, — сомнения не вызывает. А может быть, дело было в характере Бланка — во все времена независимых людей, обладающих чувством собственного достоинства, чиновники не любили, не любят и любить не будут.

Поскольку ехать ему было некуда, Бланк вынужден был остаться в Перми и до 1 марта 1843 г. служил врачом Пермской гимназии.

В этой гимназии, созданной в 1808 г. на базе существовавшего с 1786 г. главного народного училища[214], учился и сын Бланка — Дмитрий, в котором отец не чаял души и которого видел наследником всех своих дел. Дочери, в связи с отсутствием женских учебных заведений в Перми, получали образование от приглашаемых на дом учителей.

В гимназии Бланк познакомился с поступившим туда 18 октября 1841 г. учителем латинского языка в младших классах Иваном Дмитриевичем Веретенниковым»[215], ставшим в 1850 г. мужем его старшей дочери Анны. В течение пятнадцати лет Веретенников преподавал в гимназии латинский язык и одновременно заведовал библиотекой. Потом был директором училищ Самарской губернии. Следующей ступенью его карьеры была Пенза, где Веретенников стал инспектором Дворянского института. Именно здесь, в его квартире, служивший учителем физики в Дворянском институте И.Н. Ульянов познакомился со своей будущей женой — М.А. Бланк.

Несколько раньше Веретенников познакомил Екатерину Бланк, к этому времени уже вдову, со своим коллегой по Пермской гимназии преподавателем математики Андреем Александровичем Залежским[216], за которого она вышла замуж. Впоследствии Залежский стал инспектором Казанского учебного округа.

С большой уверенностью можно предполагать, что семейное счастье младшей дочери Александра Дмитриевича — Софьи — также устроил Веретенников. Ибо мужем Софьи Александровны стал преподаватель Самарской гимназии Иосиф Кондратьевич Лавров, еще один его коллега.

1 марта 1843 г. А.Д. Бланк был определен, по его прошению и по предписанию главного начальника заводов Уральского хребта генерал-лейтенанта артиллерии ? от 24 февраля 1843 г. № 598, на службу в Пермские заводы для заведования Юговским заводским госпиталем[217]. Этот переход, бесспорно, был осуществлен благодаря помощи К.И. Гроссшопфа, так как Главное управление Уральских горных заводов входило в состав корпуса горных инженеров Департамента горных и соляных дел Министерства финансов. В этом министерстве служил и Гроссшопф, занимая должность управляющего отделением и чиновника для особых поручений при Департаменте внешней торговли.

В поселке Юг, расположенном примерно в 300 километрах от Перми, Бланк с семьей поселился в одноэтажном доме горного начальника, где ему предоставили хорошую квартиру. Возглавив госпиталь, он смог максимально использовать весь свой богатый практический опыт и теоретические знания. Здесь он был один в трех лицах: терапевт, хирург, акушер.

Именно на казенном Юговском заводе Бланк впервые завел так называемые «Белые книги», в которых вел учет больных на дому.

Здесь он загорелся идеей открыть минеральные источники и лечить на их основе заболевания суставов. Такие источники были Бланком открыты на самом Юговском заводе, что дало ему возможность организовать первую на заводском Урале водолечебницу для работников завода и членов их семей, независимо от социального положения. В ней лечили как внутренние, так и нервные заболевания.

Возглавляя Юговский госпиталь, Бланк ведет пропаганду прививок против оспы и охватывает ими всех работающих на заводе и членов их семей. Это была очень важная и полезная работа, так как не только в Пермской губернии, но и на Урале в целом черная оспа была одним из самых страшных заболеваний и уносила десятки человеческих жизней.

Ровно полтора года штаб-лекарь, медико-хирург и акушер Александр Дмитриевич Бланк проработал на казенном Юговском заводе, где оставил о себе добрую память.