Комиссар не пропал без вести. Н. И. Толкачев. А. Моисеев

Двадцать лет он числился в списках без вести пропавших. Лишь накануне двадцатилетия Победы газета «Советская Белоруссия» рассказала о его кончине:

«7 мая 1942 года по улице Московской проехала машина с усиленной охраной к Сурожскому рынку. Полиция сгоняла людей к месту казни. Из машины вывели четырех патриотов. Когда надевали петлю, Николай Иванович гордо поднял голову, вдохнул полной грудью весенний воздух, и минчане услышали его голос:

— Товарищи! Мы погибаем за Родину. Мы уверены, вы займете наши места. Мстите за нас! Бейте фашистскую гадину!

Так боролся и погиб сын ленинской партии бригадный комиссар Николай Иванович Толкачев. У безмолвия вырвано еще одно имя».

В том номере республиканской газеты был опубликован список награжденных героев белорусского подполья. В нем — имя Н. И. Толкачева. Посмертно он был удостоен ордена Отечественной войны I степени.

Как удалось выяснить военным историкам, Толкачева арестовали по доносу провокатора. Восстановлен даже ход первого допроса.

«За письменным столом сидел мужчина в сером костюме. Он снял очки в золотой оправе и встал:

— Рад вас видеть, генерал Толкачев! Прошу садиться.

— Какой я генерал? Я Николай Иванович Бодров (под таким именем Толкачев скрывался в Минске).

— О, зачем так? Не надо упорствовать! Из показаний ваших коллег видно, что вы политический комиссар в ранге генерал-майора и начальник отдела агитации и пропаганды подпольного Военного совета. К вашему сведению, все руководство Военного совета в наших руках. Вам предоставляется возможность сохранить свою жизнь и выехать в Германию, если вы…

— Ладно! Хватит! — прервал Толкачев. — Я комиссар Красной Армии, коммунист. От дачи каких-либо показаний отказываюсь!»

Да, Николай Иванович Толкачев был бригадным комиссаром. Войну встретил в должности заместителя командира по политчасти 85-й Челябинской ордена Ленина стрелковой дивизии.

Трудно, очень трудно восстановить цепь событий — узнать, как дрались и умирали наши земляки в те первые недели войны на белорусской земле, где стояла насмерть и погибла 85-я дивизия. Немногие из них тогда уцелели, и буквально считанные единицы дошли до победного дня.

Но очевидцы тех гибельных, тех героических боев все же донесли до нас свое слово. О комиссаре Толкачеве они говорили одинаково: был уравновешен, не поддавался панике и тем вселял уверенность в окружающих, все время был в батальонах среди бойцов. Не раз водил их лично в атаку, на прорыв. Так было в боях за Гродно, так было на Свислочи, где наши бойцы сделали отчаянную попытку задержать гитлеровцев. Так было при выходе из окружений.

В одной из атак Николаю Ивановичу пулеметной очередью прошило ноги. Сумели вывезти его в Минск, а вот отсюда уже нет. Когда гитлеровцы вошли в город, Николай Иванович лежал в беспамятстве в одном из минских госпиталей.

Ему тогда повезло. Полуживого комиссара обнаружила А. С. Ананьева, жена одного из командиров 85-й Челябинской, и волоком, на себе перенесла в безопасное место, а потом поставила на ноги.

Впрочем, Николай Иванович так до конца и не залечил раны, ходил с палочкой. Сразу же, как только немного поправился, он связался с подпольщиками и включился в борьбу с врагом.

Имел ли он возможность выбора? Конечно, с его ранами о том, чтобы перейти через фронт к своим, нечего было и мечтать. Но его могли переправить к партизанам. Там было безопаснее. Предлагали не раз, но он отказался. По воспоминаниям тех, кто был тогда рядом с ним, Николай Иванович отвечал так:

— В лесу работать легче, там все свои. А вот здесь, под носом у немцев, куда сложнее! Не каждый сможет, не у каждого хватит мужества. В лес никогда не поздно. Надо работать с людьми.

Знал ли он, какой опасности себя подвергал, оставаясь в городе? Конечно знал, но сделал свой выбор. Он предпочел остаться среди тех, кому в те дни было труднее всего. Уж он-то, политработник со стажем в два десятка лет, понимал, как важно поддержать их морально, как много значило для них слово правды. Ведь гитлеровцы на каждом углу трубили: Красная Армия разбита, победа за нами, и свой железный порядок мы утверждаем на века, всякое сопротивление бессмысленно. За любое несогласие — смерть!

Как важно было тогда помочь людям, побороть отчаянье бессилия, вдохнуть в них веру в конечную, Великую Победу! И тем величественнее подвиг людей, в самые черные дни оккупации сумевших поднять людей на борьбу.

Такой подвиг совершил и бригадный комиссар Толкачев.

Он не взрывал эшелоны и не убивал врагов. Его оружием было слово. Вначале, когда минское подполье еще не было единой организацией, он входил в группу, которая вела пропагандистскую работу. Получая сводки Совинформбюро, эти люди выпускали листовки, в которых информировали минчан о положении на фронтах, призывали мужаться и вести борьбу, чтобы скорее сокрушить врага. Когда был налажен выпуск подпольной газеты «Вестник Родины», Н. И. Толкачев стал ее редактором.

В феврале 1942 года штаб партизанского движения в Белоруссии назначил комиссара Толкачева начальником отдела пропаганды и агитации минского подполья. В марте, как и другие члены подпольного штаба, он был арестован…

В минском музее Великой Отечественной войны на стенде, посвященном героям подполья, портрет Николая Ивановича Толкачева. Он в командирской фуражке и гимнастерке. В петлицах ромб. Таким его видели перед войной челябинцы на встречах с воинами 85-й стрелковой дивизии, на предвыборных собраниях. В 1938 году челябинцы выдвинули его кандидатуру в депутаты Верховного Совета РСФСР и единодушно голосовали за него. В газетах того времени печаталась его краткая биография:

«Вступив в 1918 году в ряды Рабоче-Крестьянской Красной Армии, находится в ней в настоящее время. В годы гражданской войны сражался против банд генерала Краснова, Деникина, Булак-Булаховича. С 1920 года Толкачев состоит членом ВКП(б). В 1929 году Толкачев участвует в боях против белобандитов на КВЖД».

Через год Толкачев представлял челябинских коммунистов на XVIII съезде партии. А потом было тревожное предвоенное время, героическая трагедия лета сорок первого, минское подполье, гибель. И возвращение в память живых через двадцать лет.

А. Моисеев