Отпустить

Невозможно двигаться дальше, не «отпустив» ситуацию, не простив себя и не сказав: «Все уже закончилось».

Стив Мараболи

Своих первых детей я родила в тридцать и тридцать один год. Потом, в сорок, на свет появились близнецы, и я потеряла саму себя.

В год, когда родились близнецы, я была физически и эмоционально истощена. Меня накрыла серьезная постродовая депрессия. Я едва ли не падала от усталости. Конечно, мне помогали муж и ближайшие родственники, но все равно каждый день казался мне сложнейшим испытанием.

Дети подросли, но ощущение выгорания осталось. Я уже не испытывала радости от брака, мои отношения с мужем стали только хуже. И хотя с каждым годом дети становились все более самостоятельными (их можно было пристроить в садик, на кружки, в гости к их друзьям) и у меня появлялось больше времени, в глубине души я понимала, что нечто бесповоротно изменилось, что-то ушло и прежними наши отношения не будут никогда. При этом чисто внешне все выглядело прекрасно – родственникам и друзьям я казалась настоящей супермамой, а наша семья – идеальной. Противоречие внутреннего и внешнего убивало меня.

Летом муж с детьми на неделю уехали погостить к родственникам, но вместо того, чтобы отдохнуть, я решила переделать дела, которые до этого все время откладывала. Как и раньше, я продолжала ставить потребности окружающих выше своих собственных. Я работала без выходных, днями и ночами.

Однажды подруга пригласила меня в ресторан, но я отказалась. Однако она не сдалась и после почти часового разговора по телефону все же уговорила меня. Подруга пришла на встречу со своим бойфрендом и его коллегой. Оба мужчины оказались из другого города. И если по дороге в ресторан я злилась на себя за то, что уступила, и мысленно перечисляла дела, которые за это время могла бы сделать, оказавшись за столиком в этой компании, я с удивлением обнаружила, что постепенно начинаю расслабляться и получать удовольствие от ужина и общения.

Мы смеялись и шутили, и я почувствовала невообразимую легкость. Я давно не испытывала подобного чувства. Я ощущала, что живу! Все мои заботы и обязанности не исчезли, но мой настрой изменился в лучшую сторону. Моя подруга сфотографировала меня. Подумать только, совершенно невиданное дело, я в ресторане вечером в середине рабочей недели с мужчинами и без мужа! Через несколько часов я с ними распрощалась и поехала домой.

На следующий день вернулся муж с детьми. Они рассказывали, как провели без меня целую неделю. А я, в свою очередь, рассказала мужу про ужин с друзьями и даже показала фотографии, на которых я, мать четверых детей, выглядела как беззаботная студентка после сдачи сессии. Он не проникся моим рассказом, казалось, был не очень доволен, и я поспешила закончить этот разговор.

В последующие несколько дней меня настойчиво преследовала мысль, что мы с мужем чужие люди. Время от времени я внимательно рассматривала сделанные в ресторане фотографии: на них мои глаза блестели радостью, которая в последние годы под грузом волнений и забот совершенно исчезла.

Тем же летом мой тринадцатилетний брак развалился. Жизнь словно разбилась на тысячи осколков. Понимая мое состояние, мама забрала детей на две недели. И тогда я сделала то, чего еще никогда себе не позволяла. Я взяла на работе двухнедельный отпуск и попыталась разобраться со своими чувствами.

Несмотря на постоянную поддержку друзей, мне казалось, что я захлебываюсь от горя и иду ко дну. Все старые раны, которые, как мне казалось, успели затянуться, разом вновь стали кровоточить. И самые главные три мои трагедии, о которых я и не чаяла забыть, – это три мои нерожденные дочери, которых я назвала Эмили, Мелани и Хоуп.

Хоуп я потеряла в сорок лет, на ранних сроках беременности, но после выкидыша очень быстро забеременела близнецами, и радость от этого события и последующие хлопоты по уходу за сразу двумя малютками отвлекли меня от этого горя.

Мелани я потеряла в двадцать пять, когда меня бросил первый муж. До этого мне два года не удавалось забеременеть, так что Мелани была долгожданным подарком… который не смог оценить будущий отец. Я не очень печалилась, когда он ушел, – наши отношения не были здоровыми. И я пыталась убедить себя, что Бог забрал Мелани, чтобы дать мне шанс начать все сначала. Это помогло мне пережить потерю.

А вот Эмили я забеременела на выпускном. Это была глупость, ошибка, я так боялась признаться родителям, что предпочла выпить упаковку снотворного. Сама я выжила, а Эмили нет. Тогда я пыталась убедить себя, что еще не успела к ней привязаться, да и вообще не хотела ее. Но сейчас я понимаю, насколько на самом деле мне был дорог этот ребенок.

Как ни странно, но мне захотелось позвонить мужу, уже почти бывшему, и оплакать вместе с ним моих нерожденных девочек. Несмотря на наше обоюдное решение разойтись, тринадцать лет брака сделали нас друзьями и родителями. Он слушал меня почти молча, а мне казалось, что с каждым новым признанием с меня спадает очередной слой страха.

Через две недели после нашего развода мы впервые в жизни спрыгнули с парашютом. Еще через неделю вместе проплыли целую милю[23] в Тихом океане. Еще через несколько дней снова проплыли милю в океане – но в этот раз погода была гораздо более неспокойной, чем в первый раз.

Прошло полгода. Мы с мужем живем порознь, но много общаемся и отмечаем вместе праздники. Он забирает детей каждые вторые выходные и всякий раз, когда я попрошу, и я стала вести гораздо более интересную и насыщенную жизнь. Я стала чаще фотографироваться и с удовольствием отмечаю, что почти на каждом фото в моих глазах есть радость.

Сейдж де Бейксидон Бреслин