Моя карьера

В 1971-м я получила роль в сериале “ФБР” Ефрема Цимбалиста-младшего. И вот что я об этом помню: ни-че-го. Кроме того, что перед началом съемок продюсеры пробили меня по полицейской базе.

Кроме того, я была приглашенной звездой в популярнейшем сериале Майка Коннорса “Манникс”. Я появилась в эпизоде под названием “Цвет убийства”, где мне надо было произнести двухстраничный монолог. Я играла вооруженную пистолетом убийцу, которая с криками и воплями бегает по огромному складу, прежде чем сломаться и во всем признаться. Я была уверена, что не справлюсь с такой работой, и, разрыдавшись, попросила отдать роль кому-нибудь еще. Коннорс, по прозвищу “Тач”,[7] которым наградил его тренер Джон Вуден, когда Майк еще играл в баскетбольной команде Калифорнийского университета, попросил всех уйти с площадки. Он прошелся со мной по сценарию, и вместе мы отрепетировали сцену несколько раз подряд. Удивительный человек. Не всякий будет столь любезен, чтобы уделить время перепуганной начинающей актрисе. Майку уже восемьдесят шесть лет, а он до сих пор полон сил, бодр и влюблен в Мэри Лу, с которой они уже больше пятидесяти лет вместе.

В 1972 году вышел фильм “Сыграй еще раз, Сэм”, и я ухватила удачу за хвост – ну или так я думала в то время. К актерскому составу присоединилась Сьюзан Анспак, которая играла с самим Джеком Николсоном в “Пяти легких пьесах”. Она была загадочной и непонятной, и я никак не могла понять, в чем ее секрет, – пока однажды она не подошла ко мне и не посоветовала улыбаться поменьше. Чтобы морщины не появились.

Первый “Крестный отец” больше всего запомнился мне тем, что на его съемках я познакомилась с Диком Смитом, знаменитейшим гримером, и Ал Пачино. Это Дик придумал надеть на меня пятикилограммовый блондинистый парик, тяжелый, как мешок кирпичей. Я ненавидела этот парик почти так же сильно, как и красную помаду и костюмы с накладными плечами от Теадоры Ван Ранкл, в которые меня наряжали на съемках. Мне казалось, что моя внешность совершенно не соответствует моему персонажу – элегантной, богатой и ухоженной женщине. Я уверена, что, если бы не Ал Пачино, меня бы обязательно уволили. Дело в том, что “Парамаунт” буквально умоляли Копполу уволить Ала, пока не увидели сцену, в которой Майкл Корлеоне убивает капитана МакКласки. На фоне всех этих разборок моя бездарность прошла незамеченной. В конце концов, не так уж было и важно, заменят меня другой актрисой или нет, – я была всего лишь девицей в блондинистом парике.

С Пачино я впервые столкнулась в баре “О’Нилс” возле Линкольн-центра. За участие в спектакле “Носит ли тигр галстук” Ала тогда назвали “самой многообещающей звездой Бродвея”. Перед началом прослушиваний для “Крестного отца” нам с Алом велели познакомиться друг с другом. Я очень нервничала. Первым, что бросилось мне в глаза, был размер его носа – он у Ала был длинный, как огурец. Второе впечатление: какой он подвижный. Кажется, он тоже тогда нервничал. Не помню, обсуждали мы сценарий или нет. Помню только его отличный римский нос, расположившийся посередине интересного, неординарного лица. Помню, я еще подумала: жаль, что мы оба несвободны. Как бы то ни было, в последующие двадцать лет Ал не раз и не два заставлял мое сердце биться чаще.

В 1973 году я впервые снялась в фильме, режиссером которого выступил Вуди Аллен. Это была комедия “Спящий”, и все шло совершенно прекрасно вплоть до того дня, пока Вуди не решил, что его не устраивает одна из сцен. Он ушел в свой трейлер и вернулся спустя полчаса с абсолютно новым сценарием в руках. Его персонаж превратился в Бланш Дюбуа из “Трамвая «Желание»”, а мой – в Стэнли Ковальски, которого когда-то играл Марлон Брандо. Я общалась с Брандо ровно дважды. Первый раз – на чтениях “Крестного отца”. Второй раз – когда он прошел мимо меня на съемочной площадке и обронил: “Отличные сиськи”. Вряд ли этот опыт мог как-то помочь мне в работе над ролью. В конце концов мне пришла в голову цитата из “В порту”: “Я мог иметь занятие. Я мог иметь врагов. Я мог быть кем угодно вместо бродяги, которым я являюсь”. Я повторяла ее снова и снова, пока не выучила наизусть. В конце концов мы отсняли отличную пародию на “Трамвай «Желание»”. А у меня в голове навечно поселилась фраза “Я мог быть кем угодно вместо бродяги, которым я являюсь”.