Великая княжна Ольга Константиновна, королева эллинов

Принцессы отвечают только за себя, королевы – за свой народ. Но ответственность эта обычно ложится на плечи вышедших замуж принцесс далеко не сразу, и могут пройти долгие годы, прежде чем они станут королевами. Наверное, это к лучшему – юные девушки успевают окрепнуть и подготовиться к тому, что их ожидает. Но порой королевами становятся очень рано. Что ж, тогда приходится откладывать кукол и учиться управляться с живыми людьми. И делать это надо так, чтобы на долгие годы оставить по себе добрую память…

* * *

Ольга Константиновна Романова родилась в сентябре 1851 года в семье великого князя Константина Николаевича, второго сына императора Николая I, и его супруги Александры Иосифовны (в девичестве – Александра Фредерика Генриэтта Саксен-Альтенбургская).

Две дочери и четверо сыновей – такой семьей можно было гордиться. Но младшую дочь, Веру, еще ребенком, из-за проблем со здоровьем отправляют жить в Вюртемберг, так что Ольга становится фактически единственной девочкой в семье. Единственной – и любимой. Всеми – и властной матерью, и не менее авторитарным отцом, и братьями. «Ангел» – так называют ее младшие. А самым близким другом становится старший брат Николай, с которым они были погодками.

На фотографиях того времени Ольга-девочка очень хороша. Не красива – а именно хороша. Недлинные, очень гладко зачесанные волосы открывают лицо. По-детски припухлые щечки отнюдь его не портят, наоборот, придают особое очарование.

У великих княжон, у всех этих маленьких принцесс, с детства особый, серьезный взгляд, который так контрастирует с их возрастом. С их клетчатыми платьицами, солидно сложенными – но такими детскими – руками…

Наверное, именно такой увидит Ольгу королева Виктория, которую семья Константина Николаевича навестит в 1861 году. Удивленная короткой стрижкой, она поинтересуется у девочки, давно ли у той такая прическа. И семилетняя Ольга серьезно ответит: «С детства, Ваше Величество». Окружающие развеселятся, а королева возьмет на заметку красивую умненькую девочку. Может быть, из нее выросла бы хорошая невеста для второго сына Виктории, Альфреда? Но пройдут годы, и принц Эффи женится на кузине Ольги, великой княжне Марии Александровне (с братьями которой, Сергеем и Павлом, Ольга очень дружила). А саму ее ждет совсем другая судьба.

Еще одна фотография, на ней Ольга уже постарше, но все еще девочка, а не девушка. Она обнимает мать – обе они, и Александра Иосифовна, и Ольга, одеты в совершенно одинаковые вышитые белые платья, перехваченные на талии поясами с крупными нарядными пряжками. Сходство между матерью и дочерью бросается в глаза. Чудесная пара, которую можно увидеть еще на множестве других фотографий – они же в одинаковых белых шубках с муфтами, или окруженные другими родственниками; обе молодые – или уже пожилые…

Ольга расцветала. Что ж, с этим цветком, таким нежным и внешне, и внутренне, семье рано или поздно придется расстаться. Но, наверное, никто не ожидал, что это произойдет так рано.

В 1867 году в Россию приезжает молодой король Греции Георг I. Но на престол он взошел совсем недавно, четыре года назад. Младший сын короля Дании Кристиана IX, принц Кристиан-Вильгельм-Фердинанд-Адольф-Георг Шлезвиг-Гольштейн-Зондербург-Глюксбургский, был избран королем эллинов в 1863 году, когда ему было всего семнадцать лет. Юному датскому принцу предстояло править одной из древнейших стран в мире. А ведь история с годами не упрощается, отнюдь. Король, хотя и было тяжело, но начал справляться со своими задачами. А теперь ему, к тому же, предстояло стать основателем новой династии…

В Россию бывший принц Вильгельм, а ныне король Георг, приехал навестить сестру, из датской принцессы превратившуюся в Марию Федоровну, супругу сперва великого князя, а затем и императора Александра III. Вторая их сестра, Александра – замужем за принцем Уэльским, наследником королевы Виктории. Что ж, королю маленькой страны тесные связи с великими державами важны как никому другому.

Греки – православный народ, и, соответственно, супруга Георга тоже должна быть православной. Где же и искать ее, как не в России?

Так и случилось, что воедино сплелось все – желание короля эллинов найти себе жену, тем самым укрепив дружбу с Россией; желание родителей любой дочери, и уж тем более если речь идет о царственной семье, подыскать ей достойную пару; тот факт, дочь единственная императора Александра Мария еще слишком юна для брака, а значит, невесту остается высматривать среди императорских племянниц; и, наконец, любовь…

* * *

Говорят, Георгу хватило одного взгляда, брошенного на выглядывающую из-за перил Ольгу, чтобы влюбиться в нее.

Пятнадцать лет, ей всего пятнадцать! Девчонка, школьница… «Слишком рано», – скажет кто-нибудь и будет прав. «Но когда же влюбляться, как не в пятнадцать», – возразит другой. И, в общем, тоже будет прав.

Очарование оказалось взаимным, Ольга тоже влюбилась. Как скажет она потом, «не в короля, но в мужчину». Георгу был двадцать один – молод, привлекателен и так увлечен ею…

Да, княжна не знала датского и греческого, а король – русского. Но когда и кого останавливало незнание языка? К тому же скоро выяснилось, что они могут прекрасно общаться на немецком (еще бы – оба были детьми немецких принцесс).

Правда, родители Ольги были настроены сперва против этого брака. Она еще слишком молода, да и потом – отправить дочь в такую маленькую и бедную по сравнению с Россией страну… Можно подождать лучшей партии.

Однако Мария Федоровна, любимая сестра Георга, желала этого брака не меньше, чем, пожалуй, он сам, и взялась за дело. Ей предстояло переубедить Константина Николаевича и Александру Иосифовну, и, пусть это было довольно сложно, в конце концов сватовство увенчалось успехом.

В июле Ольга с родителями навестили семью жениха в Дании, где их очень тепло приняли и король, и крон-принц Фредерик, старший брат Георга. Там, в церкви замка Фредериксборг, до сих пор на одном из окон есть надпись, сделанная по-французски (драгоценным камнем по слюде): «Великая княжна Ольга Романова, невеста короля Георга I, 1867».

Оставить надпись! В церкви! Можно только представить себе, как Георг стоял рядом, «прикрывая» невесту. Но что вы хотите – ребенок…

А в октябре 1867 года состоялось венчание. Ольге как раз успело исполниться шестнадцать лет.

Как писал в своем дневнике Петр Александрович Валуев, «король эллинов в русском генеральском мундире, королева – полуребенок, обремененная диадемой и порфирой».

И если жених стоял генералом, то у невесты, пусть она и была не в форме, а в серебряной парче, было звание адмирала. Да-да! О любви Ольги Константиновны к морю и интересе к флоту мы расскажем позднее, пока же заметим лишь, что это звание она получила в качестве свадебного подарка от дяди-императора. Единственная женщина, когда-либо бывшая адмиралом…

Закончились пышные празднества, молодую чету ждала Греция. Ольга прощается с родными, фактически прощаясь со своим детством. Но не окончательно. Что может быть в приданом новобрачной, которая отправляется на новую родину? Одежда, обувь, постельное и столовое белье, посуда – обычный, а в данном случае еще и роскошный, учитывая происхождение невесты, набор. Но в багаже были и ее куклы…

Итак, Георг и Ольга прибывают в Грецию. Подданные в первый раз видят свою новую королеву, и она оправдывает их ожидания. Такая юная, такая красивая и нежная… К тому же, Ольга сумела сразу снискать их расположение, вступив в Афины в платье в национальных цветах Греции, белом и синем.

Ольга Константиновна, королева эллинов

Начинается новая жизнь. Ольгу ждет не классная комната, как еще совсем недавно, ее ждут королевские обязанности.

Но, несмотря на титул, она все равно еще по сути остается «полуребенком». Переход оказался слишком внезапным, слишком контрастным. Ее рано оторвали от родителей и отправили в страну, которой еще только предстояло стать ее домом. А пока все вокруг было чужим… К тому же Ольга с детства отличалась мягким характером, легко ударялась в слезы. Так что, наверное, графиня Кушелева не очень удивилась, найдя однажды юную королеву под лестницей. Фрейлины искали ее по всему дворцу – ведь ее величеству предстояло дать аудиенцию, а она плакала, забившись в темный угол и прижимая к себе любимого игрушечного медвежонка… С трудом удалось выманить ее оттуда, утешить, привести в порядок и все-таки убедить дать эту злосчастную аудиенцию.

Ничего не поделаешь, Ольге пришлось быстро повзрослеть. И уже через два года – ей только-только исполнилось восемнадцать – она успешно исполняет обязанности регента во время отсутствия своего супруга. Увы, Георг болен малярией, и ему придется регулярно отлучаться из страны, посещая курорты, – Ольга же в это время управляет Грецией.

Она много занимается благотворительностью. На собранные ею и выделенные из личного бюджета деньги возводят исправительную школу для женщин и подростков и модернизируют городскую тюрьму.

Под ее присмотром строится больница «Эвангелизмос» (то есть «Благовещение»), деньги на которую, по просьбе королевы, выделяет Церковь (больница отвечала последним требованиям тогдашней медицины), и еще одна в Пирее. «Русская» – так ее называли. Ведь там лечились русские моряки.

Она покровительствует приютам, а во время Русско-турецкой войны откроет школу сестер милосердия. На средства королевы было выстроено и несколько церквей, одна из которых и поныне стоит в центре Афин.

К тому же она не просто выделяет деньги или собирает их, но и внимательно следит за деятельностью своих подопечных, регулярно навещая все эти заведения.

Что ж, Ольга не сидит сложа руки – королеве всегда есть чем заняться.

Быт венценосной семьи довольно скромен… Дворец, в котором они поселились, довольно велик, но фактически пуст. Ему далеко до блестящих дворцов Петербурга или Павловска. Достаточно сказать, что там была одна-единственная ванная комната, да и в той вечно барахлили краны. У Ольги были не слишком роскошные, по королевским меркам, покои – семь комнат. Вокруг дворца, по ее же инициативе, разбили большой парк, сохранившийся и поныне.

Через несколько лет король приобрел поместье в горах, неподалеку от Афин. Там супруги жили на вилле «Татой», построенной по образцу петергофских. Именно там, а не в столице, Ольга чувствовала себя как дома. И еще, пожалуй, на изумительно красивом острове Корфу, где семья проводила весну и лето.

К этому месту она чувствовала особую привязанность. Константин Николаевич писал дочери: «Знаешь ли ты, голубушка, что у тебя есть особая связь с местным Святым, коего мощи покоятся в Корфу? Это Святой Спиридон, коего праздник есть праздник Лейб-Гвардии Финляндского полка, а ты дочь Финляндского шефа, полковая дочь. На полковом молебне у нас поется: „Святый отче Спиридоне, моли Бога о нас“. Когда будешь поклоняться его мощам, не забудь помолиться о Финляндском полку и о его Шефе». И Ольга не забывала.

А еще у Ольги теперь была настоящая семья – не только супруг, но и дети.

* * *

Уже через год после свадьбы, в августе 1868 года, Ольга подарила стране наследника – мальчика назвали Константином, в честь отца королевы. Но греки были довольны – прекрасное греческое имя, напоминающее о временах византийских императоров.

Впоследствии дипломат Ю. Соловьев так писал о браке Ольги и Георгия и их старшем сыне: «Этот брак внес диссонанс в русско-франко-английский патронат над Грецией, сыграл впоследствии немалую роль в судьбах Греции во время мировой войны, а затем вызвал двукратное изгнание короля Константина XI. Одиннадцатым он был провозглашен по счету одноименных императоров Восточной Римской империи. В этом сказалось стремление Греции вернуть себе Константинополь. Эта мечта отразилась и на выборе имени наследника…»

Еще спустя два года родился сын Георгий. Затем – Александра, Николай, Мария, Ольга, Андрей и, наконец, Христофор. Всего за двадцать лет Ольга Николаевна родила супругу восьмерых детей. И, к счастью, почти все они прожили относительно долгую, пусть и нелегкую, учитывая времена, жизнь.

В семье русской княжны и датского принца, короля и королевы эллинов, звучало несколько языков. С мужем, хотя и выучив датский, Ольга по-прежнему говорила по-немецки, между собой дети разговаривали по-гречески, а с родителями – по-английски.

Принцы и принцессы получали классическое домашнее образование, но не были обременены сложным этикетом. По гулким пустым коридорам дворца так весело было мчаться на велосипеде! Правда, король, сам любивший повеселиться, терпел детские выходки только до определенного момента, а затем следовал вызов провинившегося в кабинет. Пожалуй, именно гнева отца они и боялись больше всего. Но долго сердиться Георг не мог, и все начиналось сначала.

Ольга Константиновна часто навещала Россию, а начиная с 1880 года, когда старшему сыну исполнилось двенадцать, они стали ездить всей семьей. Дети познакомились и подружились со своими русскими родственниками. Стоит ли удивляться, что, когда придет время выбирать себе пару, трое из семерых детей греческой четы изберут себе русских супругов?

Да, увы, именно из семерых. Даже королевские семьи не застрахованы от подобных потерь. Во время первого совместного визита в Россию в 1880 году младшие девочки, Мария и Ольга, оставались дома. К сожалению, вскоре после возвращения Ольга, которой было всего несколько месяцев, умирает.

Ольга Константиновна спасается от печали заботой о семье – и о стране. У нее нет ни права, ни времени замкнуться в своем горе.

Как и Георг в свое время, приехав в Грецию, Ольга довольно быстро выучила греческий. Она вводит греческий национальный костюм в качестве официального придворного костюма (конечно же, в его роскошном, истинно придворном варианте). И король, и королева блестяще овладели «кафаревуса», языком высших слоев, и «демотики», языком народным. Каждую весну они ездят по стране, посещая даже самые отдаленные районы. Впрочем, Греция – маленькая страна. Маленькая, но очень гостеприимная. Королевскую чету везде приветствуют с радостью, пусть даже это глухие деревеньки, затерянные в горах.

Однажды, принимая у себя на яхте местного префекта и увидев, что он ест с ножа, королева посоветовала ему быть осторожнее. «Ничего, – ответил тот, – я привычен». И все-таки порезался. «Я же говорила!» – воскликнула она. – «Просто у вас тут очень острые ножи…»

Огромной любовью Ольги продолжало оставаться море. Когда ей было четыре года, отец, великий князь Константин, получил звание адмирала русского флота. С этого момента и началось ее увлечение.

Кроме «Русской» больницы в Пирее, Ольга Константиновна основала там же кладбище, где находили последний приют русские моряки. И поныне там висит табличка с надписью: «Русское кладбище Союза русских эмигрантов в Греции, основанное Е. В. королевой эллинов Ольгой Константиновной».

Она часто посещала русские корабли, заходившие в греческие порты, и была попечительницей многих из них. Говорят, что, поднимаясь на борт, «матушка русского флота», как ее называли, непременно целовала палубу.

Моряков – как офицеров, так и простых матросов – она часто принимала у себя во дворце, устраивая чаепития. Развлекала, утешала, поддерживала, как могла. Бывший морской офицер Михаил Гаршин, некоторое время проработавший ее секретарем и издавший книгу об Ольге Константиновне в 1927 году, напишет в своих воспоминаниях: «Ее лучшие друзья были моряки, а к матросам она относилась как мать и всю жизнь заботилась о них, горячо принимая к сердцу их радости и горести». Недаром, когда однажды во дворце вспыхнет пожар, моряки бросятся спасать королеву.

А когда Николай II в свое время учредит «Особый комитет для повсеместного в России сбора пожертвований на постройку храма в память русских моряков, погибших в Цусимском и других боях», то почетным председателем будет именно Ольга Константиновна.

Это ее увлечение семья поддерживала как могла, хотя иногда ее смущала страсть, с которой Ольга ему отдавалась. Но… у каждого есть право на слабости, а у королевы эллинов даже слабости оказывались сильными.

* * *

Время идет. Супружество, начавшееся с мгновенного взаимного увлечения, с годами становится спокойным, но от того не менее крепким. Да, ходят слухи, что в своих заграничных вояжах Георг не чурается общества дам, отнюдь, но Ольгу Константиновну это не беспокоит – она знает, что супруг искренне к ней привязан, а мимолетные интрижки ее не касаются.

Вместе с супругом и детьми она продолжает навещать русских родственников. В последние годы Ольга особенно сблизилась со своими невестками, сестрами мужа – императрицей Марией Федоровной и королевой Александрой, те же часто навещают их в Греции.

Собираются они и в Дании. Как будет вспоминать тезка Ольги, дочь ее любимого кузена Александра III, туда съезжались все – и эллинская чета, и принц и принцесса Уэльские, и другие родственники, более чем многочисленные.

Сохранилась фотография конца 1880-х – Ольга Константиновна, ее мать Александра Иосифовна и две дочери, Александра и Мария. Удивительно светлый, радостный снимок – быть может, такое настроение создают белоснежные наряды всех четырех дам. И невозможно, совершенно невозможно поверить, что Ольге Константиновне на этом снимке тридцать семь (судя по всему, как раз именно тогда она ожидала рождения самого младшего сына, Христофора). Скорее, она кажется сестрой подростка-Александры и совсем еще девочки Марии.

Но дети растут… И вот уже старшая, Александра, готова выйти замуж.

Аликс, Алина, как называли ее в семье – всеобщая любимица. Она из той редкой породы людей, которые просто лучатся счастьем. И щедро делятся им с окружающими.

В Грецию часто наведывался великий князь Павел Александрович, один из сыновей императора Александра II; тот самый, с которым Ольга так дружила в детстве. Увы, слабые легкие – не редкость в те времена, и Павлу Александровичу нужно было проводить зимы подальше от России. Что же может быть лучше для укрепления здоровья, чем теплая Греция, в которой, к тому же, его всегда ждал не менее теплый прием?

А не влюбиться в юную Александру было так сложно… И в 1889 году в Санкт-Петербурге была отпразднована пышная свадьба.

Конечно же, Ольга Константиновна отправилась в Россию вместе с дочерью (сама она всего год назад родила последнего своего ребенка, Христофора), а год спустя, весной 1890-го, снова навестила ее, когда на свет появилась дочь Александры Мария – первая из многочисленных внучек королевы Ольги.

Увы, семейная идиллия длилась недолго. Снова будучи в положении, на седьмом месяце, Александра Георгиевна прогуливалась по берегу Москвы-реки и решила спрыгнуть в привязанную лодку. Увы, неудачно – она упала и расшиблась. Правда, понадеялись, что этим все и обойдется, и на следующий день Александра даже отправилась на бал.

Не обошлось. Страшная боль, кровотечение, преждевременные роды – на свет появляется мальчик, которого нарекут Дмитрием. Молодая мать впадает в кому, ее родителей срочно вызывают из Греции… Она так и не пришла в себя и через неделю скончалась. Ей был всего двадцать один.

Королю и королеве эллинов осталось только попрощаться со старшей дочерью. Супруг, Павел Александрович, горевал так, что едва не бросился вслед за ней в могилу.

Не будь Ольга Константиновна таким глубоко верующим человеком, не отвлекай ее жизнь заботами о других детях (ведь младшему исполнилось только три года), кто знает, как бы она пережила этот удар. Но пришлось.

А великому князю Дмитрию Павловичу, преждевременно появившемуся на свет, всю жизнь будут напоминать, что своим рождением он убил мать. Что ж, это «убийство» было непреднамеренным. А вот то, которое он и князь Феликс Юсупов совершат в 1916 году, намеренным будет – от их рук погибнет Григорий Распутин…

Но мы забегаем вперед.

В том же 1889 году, когда вышла замуж Александра, женился и ее старший брат, наследный принц Греции Константин. Его избранницей стала принцесса София, дочь кронпринца Фридриха Прусского и Виктории, старшей дочери королевы Виктории.

Если брак Александры Георгиевны и Павла Александровича не вызвал никаких проблем, касающихся религии, – ведь оба были православными, то теперь эти проблемы возникли. Принцесса София решила перейти в православие, чему резко воспротивились и ее брат, к тому времени кайзер Германии Вильгельм II, и особенно его жена императрица Августа. Сестра главы лютеранской церкви Пруссии хочет поменять веру – немыслимо! Но у Софии был твердый характер. Она заявила невестке, что вероисповедание – это ее личное дело, и никакие истерики Августы не смогли ее остановить. Правда, их внутрисемейные скандалы спровоцировали преждевременные роды. К счастью, новорожденный принц выжил – а ведь и император Вильгельм, и его супруга в случае смерти мальчика готовы были винить в этом Софию… Да, переход в православие дался Софии нелегко, но она выстояла.

Константин и София подарят королеве Ольге троих внуков и трех внучек.

По горькой иронии судьбы, все трое сыновей Константина Георгиевича – Георг, Александр и Павел – по очереди побывают «королями эллинов» (София, супруга короля Испании Хуана Карлоса – дочь Павла и, соответственно, правнучка королевы Ольги).

Принцессы же Елена, Ирена и Екатерина благополучно выйдут в свое время замуж (принцесса Екатерина, родившаяся за год до начала Первой мировой войны, скончалась совсем недавно, в 2007 году, в очередной раз подтвердив, что история – это не «давно», это – «совсем недавно»).

Выходит замуж и младшая дочь Ольги Константиновны, Мария. Трудно сказать, что лучше, что хуже – брак счастливый и короткий или же длительный, но неудачный. Марии Георгиевне досталось второе.

Великий князь Георгий Михайлович, внук Николая I, в молодости был влюблен в княжну Нину Чавчавадзе. Увы, брак этот был бы неравен (заметим, позже члены императорской семьи в морганатические браки вступали охотно), и князь долго оставался холостяком. Возможный брак с Марией Эдинбургской, дочерью Марии Александровны (дочери Александра II) и младшего сына королевы Виктории, принца Альфреда, тоже не удался – Марию выдают замуж, и она впоследствии станет румынской королевой.

Его окончательный выбор падает на Марию Георгиевну. Он не влюблен в нее, она не любит его, но обоим нужен достойный их положения брак и наследники. С тяжелой душой Мария принимает это предложение руки, но не сердца, и четыре года спустя, в 1900 году, они женятся. Не в России, а, по настоянию Марии, на Корфу – острове, где она провела детство.

У этой четы будут две дочери. Что думала Мария Георгиевна, когда супруг захотел назвать старшую Ниной, возможно, в честь своей первой любви? Люби она Михаила, это оказалось бы болезненным уколом, но, к счастью или к несчастью, она его не любила…

В семье греческой королевской четы будет еще один брак с представителем, вернее представительницей, российской императорской фамилии – в 1902 году принц Николай женится на великой княжне Елене Владимировне, но это – тема для отдельного рассказа.

В 1903-м женится принц Андрей – на принцессе Алисе Баттенбергской. В этом браке на свет появятся трое дочерей, а затем сын Филипп. Он больше известен нам как герцог Эдинбургский – супруг ныне царствующей королевы Елизаветы II. Так что все потомки Елизаветы, включая принца Уэльского и двух его сыновей, – родные правнуки и праправнуки Ольги Константиновны. Говорят, что королева Ольга настояла на том, чтобы Андрей присутствовал при рождении своего первого ребенка, дочери Маргариты – пусть увидит и поймет, как тяжело дается женщинам деторождение, то, чему мужчины служат причиной и от чего сами они совершенно избавлены природой.

* * *

Однако заботы требует не только собственная семья, но и страна.

В 1901 году при поддержке королевы Ольги и на ее средства выходит в свет новый перевод Евангелий. Только хорошо образованные люди были в состоянии читать Новый Завет на эллинистическом койне, а королева полагала, что текст Священного Писания должен быть доступен любому. Новый перевод продавали даже ниже себестоимости, так чтобы приобрести его мог каждый. Но, увы, это благое, казалось бы, начинание привело к множеству проблем.

Издание не было одобрено греческой Церковью, хотя сперва глава ее вроде бы поддерживал эту идею. Многие полагали переложение Священного Писания на доступный язык профанацией, и вскоре современный перевод был объявлен издевательством над национальными ценностями. Начались студенческие восстания – студенты захватили афинский Университет, окружили дворец, требовали отлучения от церкви всех тех, кто был вовлечен в этот проект, включая саму королеву Ольгу. Дело дошло до вооруженных столкновений с войсками, правительство отправилось в отставку, а новое издание было изъято из продажи.

«Евангелика» – такое название получило это противостояние. Увы, все мы знаем, куда именно ведет дорога, вымощенная благими намерениями… Но, пожалуй, это – одна из немногих неудач Ольги Константиновны.

Политическая же ситуация в Греции, никогда не бывшая стабильной, продолжает осложняться.

Каким правителем был супруг Ольги Константиновны король Георг? Ю. Соловьев писал: «Георг I весьма ловко пользовался своими связями, чтобы царствовать в маленьком тогда греческом королевстве, насчитывавшем лишь 2¹/₂ миллиона населения. Страдавшие мегаломанией греки не могли не сознавать, что „связи“ короля им полезны. Со своей стороны, король, попав в 1862 году в Афины после переворота, вызвавшего отречение короля Оттона (по происхождению баварца), заручился пожизненной пенсией трех держав-покровительниц – России, Англии и Франции. Каждая из этих держав обязалась выплачивать ему до самой смерти, даже в случае его вынужденного отречения, по 100 тысяч франков в год. Помимо того, Георг, будучи весьма деловым человеком, составил себе значительное состояние, которое держал за границей. Таким образом, ему как иностранцу и притом непосредственно не заинтересованному в греческом вопросе, удавалось весьма ловко маневрировать среди столь легко возбуждающегося греческого населения. При этом он проявлял недюжинный такт, научился свободно говорить по-гречески и делал все возможное, чтобы угодить своим случайным подданным. Каждый год он уезжал в „продолжительный отпуск“ во Францию, где вел весьма приятный образ жизни, отдыхая от трудов правления. Мне помнится, как однажды, когда мы стояли на платформе крошечного вокзала в ожидании приезда какого-то высокопоставленного русского лица, король с улыбкой, как бы подтрунивая над своей столицей и показывая на начинающийся за вокзалом туннель, сказал мне: „Можно подумать, что мы в Лондоне“.

Столь отстраненное отношение к своей стране и столице отчасти облегчало для монарха пребывание в Афинах, которое государь с самого начала своего приезда не принимал всерьез. Известно, что в делах внутреннего управления король легко маневрировал между различными партиями, легко расставаясь со своими премьерами».

Да, быть может, он был далеко не лучшим правителем, однако, все же и не худшим.

С самого начала своего воцарения он всегда становился на сторону восстававшего Крита, пытавшегося вырваться из-под власти Оттоманской империи и объединиться с Грецией. В конце концов, когда Крит получил автономию, верховным комиссаром острова стал сын Георга и Ольги Георгий. Почти вслед за этим на жизнь короля было совершено покушение – как полагают, это было местью Турции. Покушение, в тот раз неудачное, окажется не последним.

В октябре 1912 года Греция вступает в Первую Балканскую войну. Все сыновья Георга и Ольги отправляются на фронт, а сама королева вместе с дочерьми занимается организацией госпиталей и работает в них. Не просто навещает раненых, а выхаживает их, порой выступая даже в роли хирургической сестры.

Действия греческой армии были весьма успешными, и в ноябре 1912 года были взяты Салоники – город, находившийся под игом Турции около четырехсот лет. Эта новость вызвала в Греции ликование. Никто не знал, что всего несколько месяцев спустя в Салониках разыграется драма. Впрочем, на несчастных Балканах драмы разыгрывались постоянно…

Статья в русской газете «Новое время» от 20 (7) марта 1913 года: «Вечером во время обычной прогулки король Георг был убит лицом греческой национальности по имени Александр Схинас. После первого выстрела шталмейстер, сопровождавший короля, схватил злоумышленника и предотвратил дальнейшие выстрелы. Но первая пуля сделала уже свое дело, и король упал смертельно раненый. По дороге в больницу король скончался».

Очевидцы покушения на короля сообщают следующие подробности: «Убийца был спрятан за углом улицы Агестриас и Дакампань, в нескольких шагах от полицейского комиссариата. Король возвращался с прогулки, направляясь к дворцу.

В момент приближения короля к углу убийца на расстоянии двух шагов выстрелил в короля из револьвера крупного калибра.

На вопрос полицейского чиновника убийца ответил: „У вас есть суды, там и буду говорить“».

Заговорить ему так и не удалось – убийца покончил с собой, выбросившись из окна тюрьмы полтора месяца спустя.

Страшную новость о гибели Георга королеве Ольге, находившейся тогда в Афинах, принес сын Андрей. По желанию покойного короля, его похоронили не в столице, а в столь любимом всей семьей поместье Татой. На месте же его гибели воздвигли крест.

Они прожили вместе сорок пять лет! Достойная дата для любой супружеской пары. Но теперь все в прошлом и, в сущности, Ольгу Константиновну в Греции больше ничто не держит. У ее детей своя жизнь; старший сын Константин только что стал новым королем эллинов…

И она едет в Россию. В Павловск – место, где она провела детство и откуда уехала сорок пять лет назад. К своему брату Константину Константиновичу (поэту К. Р.) и его семье. Увы, вскоре она потеряет и брата.

Георгиос Яковидис. Ольга Константиновна, королева эллинов (1915 г.)

Но и в России она не обретет покоя. Но на этот раз покой потеряет вся Европа, да что там – весь мир: начинается Первая мировая война.

Ну что ж, ни к войне, ни к госпиталям Ольге Константиновне не привыкать, и она занимается организацией военного госпиталя неподалеку от Павловска, «Приюта для раненых и ампутированных воинов имени Великого Князя Константина Константиновича»: «Я добросовестно провожу время ежедневно в лазарете, перевязываю, держу руки и ноги и бедную раненую голову во время перевязки врачом: страшно люблю это дело, и мне так отрадно сознавать, что и я делаю одну миллионную частицу общего русского женского дела».

Работа отнимает почти все время, но не переживать за своих детей, пусть и взрослых, королева Ольга не может. Младшие сыновья порой навещают ее, а вот старшему, Константину, к матери не вырваться – он озабочен тем, чтобы сохранить нейтралитет Греции и не подпасть под влияние Антанты.

Ольга Константиновна так нервничает, что однажды решает: революция уже началась, и великому князю Павлу и императрице Александре, супруге Николая II, с трудом удается ее успокоить и переубедить. Но на самом деле до революции было уже недалеко.

А в 1916-м новая беда – участие внука Ольги Константиновны, Дмитрия Павловича, в убийстве Распутина. Что ж, ей придется мужественно пройти через громкий скандал, связанный с ее семьей.

Но она держалась, находя силы утешить не только себя самое, но и окружающих. Именно Ольга Константиновна поддерживала императрицу Александру в те дни, когда император Николай отрекся от престола.

Февральская революция затронет и ее лично – однажды ночью во дворец в Павловске ворвутся с обыском. Как будет потом описывать Ольга Константиновна происшедшее вдовствующей императрице Марии Федоровне, хотя солдат и удержали от того, чтобы войти в спальню к пожилой даме, она, вскочив с постели в одной ночной рубашке, видела их через открытые двери – полный коридор вооруженных людей.

Но были и светлые моменты, правда, скорее напоминающие улыбку сквозь слезы. В сентябре 1917 года внучка Ольги Константиновны, дочь покойной Александры Мария Павловна, выходит замуж за князя Путятина. Свадьба получилась скромной. Увы, отец невесты, великий князь Павел Александрович, не смог присутствовать – в это время он уже находился под арестом.

Тем временем короля Константина вынуждают отречься от греческого престола в пользу своего второго сына Александра. Симпатии принца Георгия, старшего сына, как и симпатии отца, были на стороне Германии – Константин считал, что только благодаря ей Греция одержала победу в Балканской войне, и, как Антанта ни нажимала, король всячески пытался избежать начала военных действий против Германии. Константин вместе с семьей отправляется в изгнание в Швейцарию.

Что ж, теперь на греческом троне – один из внуков королевы Ольги, но, учитывая обстоятельства, при которых это произошло, событие вовсе не радостное.

* * *

В октябре же в России начинается революция. Буквально за неделю до этого Ольга Константиновна вступает в «Общину сестер милосердия Российского Красного Креста Святой Евгении».

Во дворец в Павловске снова врываются с обыском. На счастье Ольги Константиновны, это были не солдаты, а матросы. Казалось бы, какая разница? Оказалось – огромная. Королева тепло встретила их, рассказала о своих многолетних, более чем тесных взаимоотношениях с русским флотом, о Пирее и… моряки тихо ушли.

Но это оказалось всего лишь маленькой передышкой, и в конце концов Ольга Константиновна вынуждена была покинуть дворец. Вместе с ней переезжает и Елизавета Маврикиевна, супруга покойного брата Ольги, К. Р. Теперь эти две пожилые женщины – Ольге уже шестьдесят три – остаются фактически без средств к существованию. Да, у них есть драгоценности, обстановка, но ведь все это отныне принадлежит не им самим, а государству… И им приходится тайком продавать что-то из имущества, чтобы выжить. Тайком – иначе их ждут крупные неприятности. Но Ольга Константиновна верит: «Все это пройдет, как проходили и другие тяжкие испытания, и Россия выйдет из них возрожденной и закаленной. И кто знает, может быть, Господь помилует нашу родную землю из-за нескольких праведников, которых мы не знаем, а Он знает».

Новости из-за границы доходят медленно и крайне скупо, но Ольга все равно не хочет покидать Россию. И только известие о том, что сын Константин серьезно болен, подвигло ее на то, чтобы решиться и уехать к семье в Швейцарию.

Неизвестно, получилось бы у нее сделать это или нет, но в дело вмешивается тогдашний посол Дании в России. В конце концов, Ольга Константиновна по мужу была членом королевской датской семьи.

«Mme Olga Hellenes», «Мадам Ольга Эллинская», сумев с помощью все того же датского посольства переправить за границу свои драгоценности, едет в поезде, в котором переправляют из России на родину немецких военнопленных. Правда, в отдельном вагоне, который ей сумели выхлопотать датчане.

Из-за этого отдельного вагона Ольга Константиновна едва не осталась в России – он был в самом конце поезда и на границе его едва не отцепили. Но все окончилось благополучно и она добралась до Берлина, а оттуда уехала в Швейцарию. Летом 1918 года она наконец воссоединяется с семьей.

Уехала? Оставила Россию? А что сталось бы с нею там? В январе 1919 года великие князья Дмитрий Константинович, брат королевы Ольги, Павел Александрович, супруг ее старшей дочери Александры, и Георгий Михайлович, супруг ее второй дочери Марии, были расстреляны в Петропавловской крепости. Такая же участь постигла императорскую семью и некоторых других Романовых. Братья, племянники, внучатые племянницы, зятья…

Ольга Константиновна истощена, морально и физически. А беды на этом не прекращаются.

Ирония судьбы – мировая война, революция, террор, а внук королевы, ныне – король эллинов Александр, осенью 1920 года умирает от заражения крови. Укус ручной обезьянки… Смерть в чем-то нелепая и даже таинственная, но от того не менее горькая. Ольга Константиновна, когда невестка, королева София, сообщает ей о беде, мчится в Афины. Правительство Греции против того, чтобы изгнанница София ухаживала за сыном, но вот против присутствия своей королевы Ольги все-таки не возражает. И даже посылает за ней яхту. Но, увы, слишком поздно…

Ольге Константиновне предстоит утешать и поддерживать всех – королеву Софию, супругу внука (за год до этого Александр вступил в морганатический брак с Аспазией Манос), и, в довершение всего, ей придется еще и стать регентом.

Трон предлагают Павлу, третьему сыну Ольги, но тот отказывается – он не станет делать этого, пока жив его отец Константин, которого вынудили отречься от престола. И пока проходят очередные парламентские выборы и решается вопрос о возвращении Константина, королева Ольга, как и прежде, в те времена, когда был жив король Георг, управляет страной. Что ж, несмотря на все катаклизмы, эллины по-прежнему любят свою королеву…

Через два месяца после смерти сына король Константин вместе с семьей, а также его братья Андрей и Христофор, возвращаются в Грецию. Как показало время, ненадолго. Уже в 1922 году Константин вынужден отречься во второй раз, и королем Греции становится его старший сын Георгий. Колода тасуется причудливо – на престоле Греции всего за несколько лет сменили друг друга отец, младший сын, снова отец, старший сын. Не считая бабушки-регента и отказавшегося от трона третьего сына.

К тому же срочно пришлось спасать Андрея Георгиевича, которого обвинили в нарушении приказа (во время Греко-турецкой войны 1919–1922 годов). Наверное, только вмешательство королевы Ольги спасло его от расстрела, и Андрей отделался пожизненным изгнанием.

После этого Ольга навсегда покидает Грецию. Вместе с сыном Христофором она переезжает в Лондон.

В январе 1920 года Христофор женился на богатой американке Нэнси Стюарт Уортингтон. Конечно же, этот брак все сочли мезальянсом – Нэнси не была аристократкой, и это был ее третий брак. С первым супругом она развелась, во второй раз – овдовела, и вот теперь, в третьем браке, стала Анастасией, принцессой Греческой и Датской. Но – любовь…

В сущности, на средства Анастасии королевская семья и жила последние годы. Но в 1923 году та умирает. Колода продолжает тасоваться – брак оказался бездетным, но пасынок Христофора, сын Анастасии, женился на Ксении Георгиевне, родной племяннице Христофора, дочери его сестры Марии.

Погостив у родственников (то у дочери Марии, то у английской королевской четы), Ольга Константиновна переезжает на виллу в Риме, которую приобрел для нее Христофор. Пожалуй, эти последние годы можно назвать относительно спокойными. Но она это заслужила…

Близорукая в молодости, теперь Ольга Константиновна почти совсем ослепла. Здесь, окруженная перевезенными из Греции вещами, которые некогда составляли обстановку ее в Афинах и на любимой вилле Татой, она доживает свои последние дни. Ее навещают дети, внуки, но, увы, она уже почти не в силах разглядеть их лица. Но чувствовать их любовь и заботу это ей не мешает.

В июне 1926 года Ольга Константиновна умирает. Христофор затем утверждал, что видел золотое сияние, исходившее в тот час из комнаты матери.

Что ж, королева эллинов сияла всю свою жизнь…

Ольга Александровна, дочь Александра III, такой будет вспоминать свою старшую тезку: «Тетя Ольга походила на святую, и ее безмятежность и спокойствие благотворно действовали на нас. Она привозила с собой множество изысканных греческих вышивок с целью продать их в России и вырученные деньги употребить на благотворительные нужды в Греции».

Встретившийся с королевой Ольгой в 1914 году, когда она была в глубоком трауре по супругу, известный художник де Ласло, написавший множество портретов членов королевских семей, описывает ее так: «Ее Величество оказалась величественной и привлекательной дамой… Благодаря ее любезному обхождению я вскоре почувствовал себя свободно. Благородство ума и сердечная доброта сочетались в ней с великой скромностью. К сожалению, она уже почти ничего не видела без очков, и я сперва не мог уловить выражения ее глаз». Он написал портрет королевы, заметив: «Она излучала любовь».

Будущий митрополит Евлогий Георгиевский, в описываемое время – член Государственной думы, напишет в своих воспоминаниях: «Бедные сельские священники, никогда не видавшие такого торжества, как-то неумело-беспорядочно следовали в церковных церемониях, и один из них неосторожно наступил своими деревенскими сапогами на шлейф королевы эллинов Ольги Константиновны. Митрополит Флавиан, увидав это, очень смутился и рассердился на бедного священника и даже на местного епископа Серафима, а добрейшая королева (прекрасная женщина-христианка) только засмеялась…»

Из переписки Ольги Константиновны с женой вице-адмирала Угрюмова, Софьей Николаевной: «Вы хотите знать, как я устроилась? В моих комнатах очень хорошо, тепло и уютно – они такие же, какие были, и комнаты короля внизу тоже, но все кругом в прискорбном состоянии – мраморная чудная лестница без перил и т. д. Все это после пожара в Рожд[ественский] сочельник 1919 г. Ничего не исправлено, пот[ому что] денег нет. Все идет на армию в Малой Азии и на бесчисленное число беженцев, русских и греков с Кавказа, из М[алой] Азии, из Фракии, отовсюду. Сердце за них болит, они такие несчастные! А наши изгнанники сильно страдают от малярии, от чахотки, происходящей от лишений. Их так всех много, что всем и помочь нельзя, и при этом получаю массу просьб о помощи со всех концов Европы от дорогих морячков и от других, а всем помочь невозможно. Я иногда хотела бы выть на перекрестках, громко и долго, от отчаяния! Совестно жить в удобстве при виде нищеты кругом! Я гораздо меньше езжу по госпиталям, по разным заведениям, пот[ому что] устаю и стала как-то тяжела на подъем – годы свое берут. Вам и моему Лейтенанту всякие нежности – храни Вас обоих Господь. До свидания!».

Ее похоронили там же, в Италии, а в 1936 году перенесли останки на виллу Татой, где она покоится и теперь рядом с мужем.

А на могиле Ольги, королевы эллинов, высечена надпись, цитата из 139 псалма: «Но и тьма не затмит от Тебя, и ночь светла, как день»…