Золотые традиции катерников Смелость, отвага, героизм

В Великой Отечественной войне советским боевым кораблям, в том числе катерам, пришлось иметь дело с опытным и коварным врагом, который не один год воевал и накопил большой боевой опыт.

Советские военные моряки, воспитанные и руководимые Коммунистической партией, беззаветно преданные своей Родине, делу коммунизма, проявляли в морских боях высокое воинское мастерство, смелость, отвагу, незнание страха в борьбе. Экипажи советских кораблей действовали по принципу — врагов не считают, их бьют.

В походах и боях в дни войны складывались и умножались золотые традиции моряков торпедных катеров.

Вот что было в бою 13 июля 1941 года на Балтике.

Глубокой ночью с острова Эзель вышли в море четыре торпедных катера под командованием старшего лейтенанта В. П. Гуманенко. Им предстояло встретить и атаковать вражеский конвой. Конвой уже проходил Ирбенский пролив, и, чтобы не опоздать, командир группы приказал дать полный ход. Рассчитывать на внезапность не приходилось, так как в это время года на Балтике еще стоят белые ночи и видимость на море ночью не хуже, чем днем. Впрочем, предрассветная прохлада оставила после себя на водной поверхности дымку, которая несколько скрывала катера.

Около четырех часов катерники обнаружили у горизонта едва различимые силуэты. Это и был конвой. По мере сближения все яснее вырисовывались транспорты и корабли охранения. Последние почему-то сосредоточились главным образом в голове конвоя. Видимо, противник опасался атаки советских катеров с носовых курсовых углов.

Старший лейтенант Гуманенко решил воспользоваться этим обстоятельством и ударить по конвою не в лоб, а с тыла. Он уже приказал командирам катеров И. С. Иванову и А. И. Афанасьеву напасть на врага со стороны берега, а В. И. Белугину и М. Г. Чебыкину со стороны моря, но тут обнаружилось, что в конце конвоя следуют буксиры и сейнеры, не представлявшие собой какой-либо ценности. Более крупные транспорты шли впереди, и Гуманенко решил атаковать их.

Обнаружив позади конвоя торпедные катера, гитлеровцы, видимо, приняли их вначале за свои и некоторое время не обращали на них внимания. Потом стали запрашивать опознавательные. Было очевидным, что они вот-вот убедятся в своей ошибке и откроют артиллерийский огонь. Значит, пора действовать, и катер Алексея Афанасьева на полных оборотах рванулся вперед, оставляя за собой широкий шлейф густого дыма. Атака началась.

Катер Иванова под прикрытием дымовой завесы стремительно сблизился с вражеским миноносцем на короткую дистанцию и почти в упор выстрелил торпедой. Грохот взрыва возвестил о гибели миноносца, а Иванов на своем катере уже мчался на транспорт водоизмещением в 8 тысяч тонн. И вторая торпеда попала так же точно, как первая. Одновременно атаковал транспорт и Афанасьев, выпустив по нему две торпеды. Корабли противника открыли ураганный артиллерийский огонь, но было уже поздно. Завершив атаку, оба катера, умело маневрируя и прикрываясь дымовой завесой, вывели свои катера из зоны артиллерийского огня. В это же время вторая группа торпедных катеров действовала со стороны моря. Внимание командира привлекла низкобортная самоходная баржа, на палубе которой отчетливо различались стоящие в ряд танки и большая группа десантников. Это была весьма заманчивая цель, и Белугин с короткой дистанции выстрелил по барже торпедой. Катерники ясно видели, как след торпеды точно прошел под баржей. Но взрыва почему-то не последовало. Видимо, из-за малой осадки судна торпеда прошла под днищем. Выпускать вторую торпеду не было смысла, и Белугин выбрал новую цель, более крупную — ближайший транспорт, торпедировал его и опять повернул к груженной танками барже, которая не давала ему покоя. По его приказанию боцман Маликов открыл по ней огонь из крупнокалиберного пулемета. Фашистские солдаты заметались по палубе, пытаясь укрыться от губительного огня, но меткие очереди Маликова настигали их всюду. Кончилась у боцмана пулеметная лента, радист Пуканов подал новую. И опять огненные трассы потянулись к барже.

Торпедные катера Иванова и Афанасьева, выскочив из дымовой завесы, чуть было не напоролись на эту же десантную баржу. Разобравшись в обстановке, командиры круто развернули свои катера и тоже открыли огонь. Сначала все три боцмана стреляли по фашистам, находившимся на палубе. Но вскоре сообразили, что гораздо целесообразнее потопить баржу, изрешетив ее борт в районе ватерлинии. Так и сделали. Получив сотни мелких пробоин, баржа вскоре затонула со всем своим грузом.

А где же в это время был четвертый катер, лейтенанта Чебыкина? На нем находился и командир группы Гуманенко.

В самом начале боя Чебыкин обошел мелкие суда противника, торпедировал транспорт и собирался атаковать второй. Но здесь его постигла неудача. Миноносец и сторожевые катера открыли по катеру сильный артиллерийский огонь. Один снаряд пробил борт, другой попал в моторный отсек и повредил двигатель. Командира отделения мотористов старшину 2-й статьи Горбунова ранило в голову, плечо и грудь. Но сильный и мужественный человек не покинул боевого поста. Не подавая виду, он возглавил борьбу за живучесть катера, и только потом уже, когда катер пришел в базу, Чебыкин узнал о тяжелом ранении своего подчиненного и о том, каких усилий стоило экипажу удержать катер на плаву. Труднее всего было заделать пробоину. Радист Вакушин сначала пытался заткнуть ее кожанкой, но вода продолжала с силой проникать внутрь катера. Тогда матрос, упершись в переборку ногами, закрыл пробоину своим телом и оставался в таком положении, преодолевая усталость и жгучую боль в теле, до самой базы.

Между тем пока экипаж боролся за спасение своего корабля, огонь противника становился все точнее и точнее. В сторону поврежденного катера двинулись сторожевые катера. Как ни отстреливался боцман Василий Огромнов, все же казалось, что минуты отважного экипажа сочтены. Но в этот тяжелый момент на помощь пришли товарищи — остальные три катера. Они прикрыли поврежденный катер дымовой завесой, а затем на полном ходу повернули в сторону противника и заставили вражеские сторожевые катера отойти назад.

В начале сентября 1941 года два торпедных катера Северного флота, которыми командовали капитан-лейтенант Светлов и младший лейтенант Шабалин, вели поиск кораблей противника. Была темная ночь. Катера незаметно приблизились к берегу, занятому врагом, и пошли вдоль него. Вскоре они обнаружили неприятельский конвой. Он ясно просматривался со стороны берега, в то время как сами катера оставались невидимыми. Выбрав наиболее благоприятный момент, катера пошли в атаку. С короткой дистанции Светлов выпустил торпеду по миноносцу охранения и…

Тут произошел казус, который чуть не кончился трагически. Боцман катера по привычке, сложившейся у него в учебных атаках, выстрелил ракетой. Яркий свет озарил все вокруг. Гитлеровцы немедленно открыли ожесточенный огонь, и Шабалину, избравшему для атаки транспорт, пришлось пробиваться сквозь плотную огневую завесу. Он все-таки пробился на близкую дистанцию, потопил транспорт, но и сам подвергся преследованию катеров охранения.

Вокруг рвались снаряды. Один из них попал в масляный бачок. Масло обильной струей потекло в поддон двигателя, и мотор заглох. Заметив, что катер уменьшил ход, противник стал наседать еще ожесточеннее. Боцман Конопля и пулеметчик Тревлов отбивались меткими очередями. Положение сложилось тяжелое, но, к счастью, моторист Луконин быстро сумел устранить повреждение, и катер, увеличив ход и прикрывшись дымовой завесой, оторвался от противника.

Смелость и отвага советских катерников, без колебаний вступавших в неравный бой, взаимная выручка особенно ярко проявлялись в борьбе за живучесть маленьких, но грозных кораблей. Моряки делали все возможное, а порой и невозможное, чтобы спасти свой корабль, сохранить его для будущих боев.

В один из майских дней 1944 года два торпедных катера под командованием старших лейтенантов А. И. Кисова и И. М. Желвакова обнаружили в Варангер-фиорде силуэты нескольких кораблей. Что это за корабли, определить пока было трудно, но ясно одно — это корабли врага и их надо уничтожить. Катера, увеличив ход, пошли в атаку. Оказалось, что в фиорде отстаивались два сторожевика и несколько катеров. Встреча с ними не сулила катерникам ничего хорошего. Но раз атака начата, командиры решили довести ее до конца.

Атака торпедного катера скоротечна. Она похожа в какой-то мере на стремительное пике самолета-истребителя. Да и командир катера в эти минуты очень напоминает летчика-истребителя.

Торпедный катер летит в вихре пены, а море встает ему навстречу не только ударами волн, но и фонтанами взрывов, роями стальных осколков. Именно в такие минуты командир должен быть максимально собранным, точным, уверенным и хладнокровным.

Кисов и Желваков выпустили торпеды. Но пока они шли к цели, сторожевики вели интенсивный огонь. Дистанция совсем небольшая, и в торпедный катер Желвакова попали один за другим три 100-миллиметровых снаряда. Осколки прошили катер ниже ватерлинии и поразили сразу два отсека. Внутрь катера начала поступать вода.

Все попытки заделать пробоины оказались безуспешными. Катер стал терять ход. К тому же в румпельном отделении загорелась обшивка корпуса, и пожар начал быстро распространяться по всему отсеку.

Моряки, не жалея сил, старались спасти свой корабль, но очень уж велики были пробоины. В критическую минуту на помощь подоспел катер Кисова. Под интенсивным огнем он снял команду с горящего катера, а сам катер затопил.

Но на этом испытания советских моряков еще не кончились. На подходе к базе возвращавшихся моряков атаковали три фашистских самолета. И опять неравный бой — один катер против трех самолетов. Вражеские летчики делали заход за заходом, обстреливали катер из пушек и пулеметов, сбрасывая на него бомбы. Гигантские столбы воды вставали вокруг катера. Умелым маневрированием Кисов искусно уклонялся от прямого попадания, но бомбы рвались так близко, что многочисленные осколки наделали в корпусе катера множество пробоин. От попадания снаряда в бензоотсек возник пожар, через пробоины в корпусе начала поступать вода. Положение было весьма тяжелым, но все-таки благодаря мужеству, стойкости, огромной выдержке личного состава катер сумел удержаться на плаву и возвратился в базу.

В этом бою на катере Кисова погиб комсомолец Саша Ковалев. Он прибыл в подразделение катеров из школы юнг зимой 1941 года. Жизнерадостный, веселый юноша скоро стал любимцем экипажа. Отважные моряки-катерники воспитали в нем любовь к морю, родному кораблю…

Первое боевое крещение Саша Ковалев получил в одну из апрельских ночей. Два наших катера встретили в море корабли противника, атаковали их и потопили транспорт и сторожевик. Корабли вели по катерам сильный артиллерийский огонь. Юнга стоял рядом с командиром и докладывал ему о направлении трасс и о падении снарядов. Юнга во многом помог осуществлению важного маневра. За мужество и отвагу Саша тогда был награжден орденом Красной Звезды.

Командир не раз предлагал Саше пойти учиться. Но каждый раз юнга просил оставить его на катере: полная риска, радости побед боевая жизнь увлекла его.

И вот снова жестокий бой. Вражеским снарядом пробило водяной коллектор мотора. Саша помогал мотористам. Он первым заметил, что произошло. Ему было ясно, что, если немедленно не закрыть пробоину, уйдет вода, мотор сгорит, и катер, потерявший ход, явится прекрасной мишенью для фашистов. И Саша, не колеблясь, закрыл горячий коллектор своим туловищем. Кипящая вода обжигала сквозь одежду, от страшной боли мутилось сознание, но отважный комсомолец, стиснув зубы, не трогался с места. Лишь когда боевая задача была выполнена, Саша отстранился от мотора. На его теле остались огромные ожоги. Вскоре он скончался от них, отдав свою недолгую светлую жизнь великому делу победы над врагом.

За самоотверженный поступок герой-комсомолец был посмертно награжден орденом Отечественной войны I степени.

Исключительно высокое мужество проявляли катерники во встречных боях. Особенность этого вида боя заключается, как известно, в том, что здесь обе стороны идут в наступление, и напряжение всех моральных и физических сил достигает наивысшего предела. Побеждает тот, у кого больше смелости и выдержки, упорства и настойчивости, у кого, наконец, крепче нервы. В годы войны нашим катерникам не раз приходилось вести встречный бой с кораблями противника. В большинстве, если не во всех случаях, инициаторами такого боя были советские моряки. И всякий раз победа была на их стороне.

О каждом встречном бое можно рассказать много интересного и поучительного, но, пожалуй, одним из самых ярких и показательных явился бой, который провели катерники Краснознаменного Балтийского флота в июле 1944 года во время операции по занятию островов в Выборгском заливе совместно с частями Советской Армии.

Чтобы воспрепятствовать нашим войскам в захвате островов, гитлеровцы стянули в шхеры северо-восточной части Финского залива значительное количество кораблей. Перед торпедными катерами была поставлена боевая задача не допустить прорыва этих кораблей в глубину Выборгского залива.

Утром 4 июля из маневренной базы Койвисто вышли две группы — девять торпедных катеров под командованием капитана 2 ранга М. А. Белуша. Пять катеров под командованием капитана 3 ранга Свердлова Белуш оставил у острова Нерва, где несли дозор бронекатера. Остальные выдвинулись вперед в сторону Выборгского залива, чтобы вести непрерывные наблюдения за ним.

К вечеру на горизонте показались дымы вражеских кораблей. Белуш приказал начать движение в их сторону. На малом ходу катера начали сближение. Стлавшаяся над водой дымка мешала как следует разглядеть противника. И лишь на дистанции в 50 кабельтовых удалось установить, что вражеские корабли идут двумя группами. В первой два тральщика, сторожевой корабль, две быстроходные десантные баржи и несколько сторожевых катеров. Расстояние между обеими группами по курсу примерно 8-10 кабельтовых. Позади второй группы следовали еще четыре сторожевых катера.

Такое построение походного порядка гитлеровцев усложняло атаку, да и выполнение задачи в целом. Если атаковать и разгромить одну группу, другая сможет прорваться к островам, и катера не выполнят поставленной перед ними задачи. Тогда Белуш решил ударить сразу по обеим группам. Корабли противника в это время заметили наши катера: один из них выпустил красную ракету. Тут уже надо было действовать быстро и решительно.

— Развернуться для атаки! — приказал командир. — Я атакую первую группу, Свердлову атаковать вторую!

Корабли противника, а за ними береговая артиллерия с острова Ристиниеми открыли огонь. По сигналу с головного катера «Атака!» дымзавесчики потянули за собой плотную стену дыма, а остальные катера, увеличив ход до полного, строем фронта ринулись вперед.

Начался встречный бой. Противник стремился прорваться в Выборгский залив. Советские катерники преградили ему путь. С головного катера хорошо просматривался район боя. Командир группы наблюдал, как катера стремительно шли в атаку. Первым прорезал дымовую завесу младший лейтенант В. В. Карпов. Ближе всего к нему оказался сторожевой корабль. В него и были направлены две торпеды. От сильного взрыва корабль врага разломился пополам и быстро затонул. Вторым вышел в атаку капитан-лейтенант Афанасьев. Он выпустил с обычной дистанции торпеду по тральщику. Однако вражеский корабль резко увеличил ход, и торпеда прошла у него по корме. Неудача не обескуражила Афанасьева. Он развернул катер для повторной атаки. Тральщик снова сбавил ход до малого. Афанасьев разгадал хитрость врага, намеревавшегося после выпуска торпеды вновь уклониться от нее резким увеличением хода. В течение пяти минут шла незримая борьба между командиром советского катера и командиром вражеского тральщика. Кто кого? Победил Афанасьев. Выпущенная им торпеда попала в цель.

Вслед за первыми двумя катерами группы капитана 3 ранга Свердлова атаковали и все остальные. Каждый потопил по одному тральщику. Таким образом, были уничтожены основные обеспечивавшие корабли.

Противник не выдержал удара и повернул на обратный курс.

Однако командир вражеского отряда, видимо, имел строжайший приказ во что бы то ни стало прорваться к островным гарнизонам. Через некоторое время корабли противника снова повернули в сторону островов. Положение усложнилось: катера израсходовали торпеды, а остановить противника малокалиберным артиллерийским огнем просто невозможно. Как быть? Белуш принял смелое решение. Он приказал бронекатерам начать артиллерийский бой, а торпедным катерам выйти в демонстрационную атаку.

Прикрываясь дымовыми завесами и поддержанные артиллерийским огнем бронекатеров, торпедные катера, не имевшие ни одной торпеды, вновь устремились на противника. Дистанция быстро сокращалась: 25 кабельтовых, 20… Гитлеровцы усилили артиллерийский огонь. Это была атака на нервах — кто выдержит. И противник не выдержал, снова развернулся на обратный курс.

Торпедные катера блестяще выполнили боевую задачу.

* * *

Большой выдержки, исключительного мужества, героизма требовали от катерников десантные операции.

Прорыв в Новороссийскую бухту производился под ураганным огнем врага. Катера командиров старших лейтенантов П. М. Смирнова, Б. М. Першина, Г. Ф. Майстеровича, В. А. Степаненко прорывались в порт через узкий 86-метровый проход между молами — «воротами смерти».

Героически действовал командир катера старший лейтенант И. А. Хабаров. При выполнении боевой задачи в катер попали два снаряда, он потерял управление, начал описывать циркуляцию у прохода между молами. Офицер Хабаров, видя, что его катер может помешать идущему десанту, большими усилиями всей команды направил его к берегу и выбросил на мель. Несмотря на ранение, Хабаров вместе с экипажем пошел воевать на сушу. В жестоких боях он был второй раз ранен. Матросы, пройдя по грудь в воде вдоль линии фронта, переправили командира на Мысхако.

Позднее, в апреле 1945 года, при высадке десанта на косу Фриш-нерунг так же поступил экипаж катера лейтенанта В. А. Калмыкова (Балтийский флот). Катер уже отходил от берега, но получил повреждение, потерял ход и сел на мель. Экипаж мужественно боролся за спасение своего маленького корабля. И лишь убедившись, что снять с мели катер невозможно, командир отряда со всем экипажем катера сошел на берег и примкнул к десанту. Мужественно сражались катерники на сухопутье. Они истребили более 50 вражеских солдат. Смертью храбрых погибли в бою матросы Иванов и Микляев. Оба были посмертно награждены орденом Красного Знамени.

Вернемся, однако, к Новороссийской десантной операции.

Кинжальным огнем с мыса Любви противник преградил катерам путь в порт.

Катер, которым командовал Першин, получил несколько попаданий в корму и начал тонуть. Все же командиру удалось произвести выстрел одной торпедой по назначенной цели. Командир катера Майстерович, правильно оценив обстановку, дал торпедный залп по прожектору и огневой точке. Во время атаки Майстерович получил четыре раны, но долг советского командира выполнил до конца. Катер старшего лейтенанта В. А. Степаненко выпустил две торпеды по минометной батарее на Элеваторной пристани. Затем, маневрируя в бухте под вражеским огнем, прикрывал пулеметным огнем высадку десанта.

Катер старшего лейтенанта А. Е. Черцова совместно с другими катерами прорвался сквозь губительный артиллерийский огонь врага и высадил в назначенное место подкрепление десантников. Обратный путь был не менее трудным. Ранен командир. Сообщают о ранениях других членов экипажа, а враг продолжает вести ураганный огонь. Маневрируя, Черцов преодолевал огневую завесу. Вражеский снаряд попал в машинный отсек, до предела уменьшился ход. Началась борьба за спасение катера. Раненый командир старался не выдавать своей боли и продолжал стоять у штурвала. Но ноги подкашивались, руки слабели, в глазах туман. Временами он терял сознание. Героическими усилиями моряки сумели вывести катер из Цемесской бухты. Но тут командир окончательно вышел из строя. Никем не управляемый катер закружился на месте. Тогда к штурвалу встал 13-летний юнга воспитанник экипажа Валя Лялин. Он и привел катер к ближнему берегу.

Валя Лялин круглый сирота. Отец — командир Советской Армии — погиб на фронте. Мать убило при бомбежке. Валю взяли на катер воспитанником. Так мальчик попал в дружную морскую семью. Очень скоро он освоил моторное дело, а затем и управление катером. В Новороссийскую операцию командир, предвидя жестокий бой, не брал юнгу. Но тот зайцем пробрался на катер и спрятался в таранном отсеке. И уже когда катер вышел в море, Валю обнаружили. Так юнга стал участником битвы за Новороссийск.

От огня противника серьезные повреждения получил катер Смирнова. Сам командир был тяжело ранен, но не покинул боевого поста и высадил подкрепление в назначенном пункте. Только на обратном пути, когда силы покинули его, он передал управление катером механику.

Во время высадки десанта в Лиинахамари мужество и высокое мастерство проявил старшина группы мотористов на катере Успенского Георгий Курбатов.

Катер, преодолев зону заградительного огня, подошел к причалу. Курбатов первым выскочил на пирс, чтобы закрепить швартовые концы и дать возможность десантникам беспрепятственно сойти на берег. Но на обледеневшем настиле пирса не оказалось ни одного устройства, за которое можно было закрепить трос. Тогда Георгий уперся ногой в бревно и, обмотав конец вокруг ноги, удерживал катер у пирса до тех пор, пока последний десантник не выскочил на берег. Фашистские артиллеристы пристрелялись по катеру, и при отходе вражеским снарядом пробило радиорубку, перебило рулевое управление, и катер потерял возможность двигаться в нужном направлении. Коммунист Курбатов не растерялся. Он стал управлять катером при помощи моторов. Осколками снаряда Курбатову раздробило пальцы левой руки. Однако отважный моряк не оставил своего боевого поста и продолжал выполнять приказания командира. Управляя моторами одной рукой, он вывел катер из зоны обстрела.

Указом Президиума Верховного Совета СССР отважному североморцу Георгию Дмитриевичу Курбатову было присвоено высокое звание Героя Советского Союза.

В архивах Министерства обороны хранятся донесения о боевых действиях катерников, насыщенных драматическими моментами. И жаль, что скупые слова боевых донесений воспроизводят только тактическую сторону боев, а не раскрывают со всей полнотой чувства моряков, их горячее желание победить во что бы то ни стало, беззаветную верность Отчизне. Тот, кому приходится сейчас, через много лет, читать бесстрастное описание боев, находит там лишь сухие фразы: «Командир группы принял решение…», «Катер прорвался через огневую завесу» и т. д. А ведь иное решение стоило командиру седых волос. Что значит для экипажа катера, например, прорваться через огневую завесу? Такие корабли противника, как сторожевики и тральщики, вооруженные 100-миллиметровыми пушками и 40-миллиметровыми автоматами, могут уверенно поражать катер с дистанции 50 кабельтовых. Начиная с этой дистанции, атака торпедного катера длится в среднем 5 минут. За это время только одно орудие и один автомат способны выпустить по нему до 30 снарядов. А на кораблях противника установлено по 2–3 орудия и автомата. Следовательно, только один корабль может выпустить по торпедному катеру за время атаки до 100 артиллерийских снарядов. Если же по катеру стреляют несколько кораблей, то огневая завеса еще более увеличивается. Десятки орудий и минометов стреляли по катерам при высадке десанта.

И нужны величайшая смелость и отвага, настоящее мужество, железная выдержка, чтобы пройти сквозь такой огонь. За каждой фразой «Катер прорвался через огневую завесу» кроется настоящий подвиг защитников Родины, подвиг, на который вела катерников беспредельная любовь к Родине и жгучая ненависть к врагу, посягнувшему на ее свободу и независимость, глубокое убеждение в правоте своего дела.