Глава 14 Ударные авиакрылья в Соединенном королевстве

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава 14

Ударные авиакрылья в Соединенном королевстве

На танкере «Прозерпина» погиб последний груз топлива, который мог помочь Роммелю в битве у Эль Аламейна. Конечно, это не был в буквальном смысле его последний танкер. Еще несколько месяцев наши корабли продолжали топить его транспорты. Через 3 дня после гибели «Прозерпины» «Веллингтоны» потопили следующий танкер «Луизиана». А 2 ноября «Бофорты» под командой Ларри Гэйна уничтожили еще один танкер на подходах к Тобруку. Во время этой атаки был сбит Кен Грант. Но Роммель уже поспешно отступал под напором победоносной 8–й армии. И вопросом оставалось лишь одно — когда он вообще будет выкинут из Африки.

8 ноября союзники высадились во Французской Северной Африке. Походы транспортов Оси через Средиземное море стали еще более рискованными. Наконец 13 мая 1943 года два армии союзников встретились в Тунисе, и последние итальянские и германские войска либо капитулировали, либо бежали из Африки.

После этого эскадрильи «Бофортов» получили «Бофайтеры» и переключились на атаки вражеских кораблей на маршрутах вокруг Сицилии, Сардинии, Корсики, Италии, Греции. Этот период дал своих асов и героев, он также был отмечен и тяжелыми потерями.

Самым замечательным из пилотов торпедоносцев в 1943 года на Средиземном море стал Стэн Мюллер—Роуленд. Очень молодой, щуплый и почти незаметный, он обладал качествами, которые в нем трудно было заподозрить. Как и Гиббс, он не слишком интересовался тактикой. Его жизнью были боевые операции. В то время никто не мог сравниться с ним. Командиру эскадрильи приходилось специальными приказами отстранять его от операций. Когда Мюллер—Роуленд вернулся в Англию, на его счету было 18 сброшенных торпед, больше чем у кого—либо, кроме Гиббса, чей рекорд он невольно пытался побить. Когда над Эгейским морем вражеский истребитель сбил Мюллер—Роуленда во время операции против Коса и Лероса, пилот спасся в Турции. Позднее он прибыл на Средний Восток и снова попал на курсы воздушной стрельбы. Мюллер—Роуленд был уверен, что больше никто не прервет его борьбу с вражескими кораблями. Вернувшись в Англию, он был зачислен в состав одного из ударных крыльев и был сбит зенитками в октябре 1944 года.

Стэн Мюллер—Роуленд был одним из четырех братьев. Все они получали награды, и двое погибли в годы войны. Его третий брат погиб во время испытаний экспериментального бесхвостого самолета DH–108 в феврале 1950 года.

Действия против вражеского судоходства на Средиземном море превратились в войну на истощение, в долгую борьбу на судоходных маршрутах. Однако потопление 1–2 самых важных транспортов, даже 10–15 не могло оказать решающего влияния на ход битв на суше. То же самое было справедливо и для других театров. Однако в Северном море англичане сумели начать войну на коммуникациях собственно Германии.

В течение 1942 года эскадрильи «Бофортов» были переброшены на заморские театры. В результате борьба с вражеским судоходством в Северном море легла на эскадрильи «Хадсонов». Особенно отличилась 407–я канадская, которая базировалась в Норт Коутсе вместе с 86–й эскадрильей. 407–я эскадрилья продолжала атаки вражеских судов между устьем Эльбы и Хук ван Холландом, чем ранее занималась 22–я эскадрилья. Ее атаки на бреющем отличались особыми успехами, пока немцы не начали придавать каждому транспорту по 4–5 кораблей сопровождения. Потери «Хадсонов», и без того серьезные, начали стремительно расти. За 3 месяца 407–я эскадрилья потеряла 12 экипажей. Почти 50 канадцев погибли или пропали без вести, это равнялось почти половине личного состава эскадрильи. Другие эскадрильи «Хадсонов», в том числе 3 голландские, несли почти такие же потери. Этого не могло вынести ни одно соединение. При таком уровне потерь у экипажей не оставалось шансов дожить даже до середины оперативного цикла.

«Хадсоны» испытывали то же самое, что и «Бофорты» и «Бленхеймы» до них. Ресурсы Берегового Командования были напряжены до предела. И главный маршал авиации Жубер был вынужден принять решение, сопоставимое по важности с решением Бомбардировочного Командования, когда 2–я группа «Бленхеймов» была отозвана с операций против вражеского судоходства в 1941 году. В июле Жубер приказал экипажам «Хадсонов» отказаться от атак на бреющем и бомбить только с относительно безопасной высоты. Это значительно уменьшило потери, но потопленный тоннаж сократился еще сильнее.

Чтобы компенсировать отсутствие «Бофортов», 4 эскадрильи «Хэмпденов» были переоборудованы в торпедоносцы. Но эти самолеты были слишком тихоходны, чтобы действовать против сильно защищенных конвоев. В результате их использовали в основном у берегов Норвегии. Они занимались такой же свободной охотой, какую ранее проводила 42–я эскадрилья. Они применяли тактику «бей и беги», используя в качестве прикрытия низкую облачность. В поисковую группу входили обычно 1–2 самолета. В новой роли «Хэмпдены» добились определенных успехов.

Вражеские конвои обычно делились на 2 типа. Транспорты из балтийских портов доставляли в Роттердам и остальные голландские порты шведскую железную руду. А другие транспорты перевозили различные грузы для германских войск в Норвегии. Бомбардировочное Командование наносило удары по железным дорогам и станциям, чтобы нарушить работу, вражеских коммуникаций, транспортами занималось Береговое Командование. Их действия были тесно связаны между собой. Жубер понимал, что при имеющихся ресурсах у него нет надежды перекрыть движение германских транспортов, поэтому он требовал более современных торпедоносцев. Эксперименты показали, что «Бофайтеры» могут вполне успешно сбрасывать торпеды. Этот самолет намного превосходил по скорости и маневренности «Бофорт» и «Хэмпден», которые теперь явно устарели.

Жубер хотел сформировать несколько крыльев, вооруженных «Бофайтерами». 2 или 3 эскадрильи в составе крыла должны были проводить торпедные атаки, а остальные — бороться с зенитками. Каждое крыло состояло из сводного отряда торпедоносцев и штурмовиков, обученных действовать как единое целое. Они должны были добиваться полной синхронности и взаимопонимания в своих действиях. Ранее такое было просто невозможно. Даже между «Бофортами» и «Бофайтерами» на Мальте не существовало такой тесной связи.

Предложения Жубера были в итоге приняты. Первое из «ударных авиакрыльев» начало формироваться в Норт Коутсе вскоре после Эль Аламейна.

Оно было создано специально, чтобы действовать против вражеского судоходства у голландского побережья. Обычно они имели мощное сопровождение и прикрывались истребителями. Предполагалось, что зенитный огонь противника будет подавлен массированными атаками большого числа штурмовиков. Это позволит торпедоносцам атаковать транспорты с близкого расстояния при минимальном противодействии. Это перекликалось с тактикой морского боя. Орудие наносило повреждения противнику, выводило его из строя, а потом в дело вступала торпеда. С дистанции, где нельзя было промахнуться, она топила противника. Предполагалось, что для нейтрализации каждого эскортного корабля требуются по 3 штурмовика, а для потопления 1 транспорта нужно сбросить 6 торпед.

Истребители сопровождения должны были прикрывать «Бофайтеры», если позволяло расстояние. Они должны были бороться с вражескими одноместными перехватчиками, которые имели преимущество в скорости и маневренности даже над «Бофайтерами». Задачей истребителей было создание локального превосходства в воздухе над конвоем на время проведения атаки.

Новое крыло провело первую операцию 20 ноября 1942 года. Она завершилась дорогостоящим провалом. Целью был большой и сильно защищенный конвой возле Фризских островов. Он шел на юго—запад к Роттердаму. Конвой состоял из 15 транспортов. В воздух были подняты 2 эскадрильи «Бофайтеров». 236–я должна была подавить зенитки, а 254–я после этого должна была атаковать транспорты. Их должны были сопровождать 12 «Спитфайров». «Спитфайры» в условиях плохой погоды разминулись с «Бофайтерами», которые тоже растеряли по дороге несколько самолетов. Торпедная атака была выполнена очень решительно, и большой транспорт получил попадание. Но конвой поставил плотную огневую завесу на пути торпедоносцев, а с воздуха его прикрывало большое число Fw–190. В результате 3 «Бофайтера» были сбиты, а еще 4 — тяжело повреждены. Стало ясно, что новое крыло, как и ранее действовавшие здесь «Бофорты», просто плохо подготовлено.

Опыт показал, что быстроходный современный самолет, подавленные зенитки и отвага — еще не все, если им не сопутствуют опыт, умелое руководство и особый талант. Жубер решил еще раз отозвать новое крыло с линии фронта для долгих тренировок. Он оставил «Хадсоны» и «Хэмпдены» делать, что они могли.

Только в апреле следующего года он решил, что это крыло готово снова вступить в бой. И когда это произошло, разница оказалась очевидна. В первой атаке 21 «Бофайтер» нанес удар по большому конвою возле Текселя, повредив 3 эскортных корабля и уничтожив самый крупный транспорт. Все «Бофайтеры» благополучно вернулись и сели на своем аэродроме в течение 15 минут.

Эта история повторялась много раз в течение года. Снова наш успех вынудил немцев придавать конвоям все более и более сильный эскорт. Тщательное планирование и координирование атак по—прежнему оставались обязательными условиями успеха, так же, как и подавление зениток.

Несмотря на множество успешных операций, все опасности, присущие этим операциям, сохранились до самого конца. Полет на бреющем в дневное время прямо навстречу плотному огню, чтобы нанести меткий удар по избранной цели — занятие рискованное. Противник знает, что его судьба окажется плачевной, если он не остановит атакующего. Поэтому в ходе ожесточенных боев погибло немало отважных экипажей. Очень часто погибали самые лучшие.

Попытки довести ударные крылья до предложенной численности были сорваны требованиями иных операций и театров. Новый глава Берегового Командования Слессор сумел достичь намеченных цифр только к 1944 году. Но даже имеющиеся противокорабельные эскадрильи сделали судоходство неприятеля максимально тяжелым. Поэтому немцам пришлось закрыть порт Роттердам, который много лет служил конечным пунктом морского пути железной руды из Швеции. Они были вынуждены разгружать транспорты в Эмдене, чьи портовые возможности не шли ни в какое сравнение с Роттердамом. Это была первая стратегическая победа, достигнутая ударами по вражескому судоходству.

В июне 1943 года появилось новое оружие, которое сыграло колоссальную роль в борьбе против вражеских судов. Это были ракетные снаряды. До сих пор на самолетах не удавалось устанавливать крупнокалиберные пушки, так как отдача могла разрушить хрупкий набор воздушной машины. Эта проблема исчезла с появлением ракеты, которая при пуске не давала никакой отдачи. При стрельбе из 20–мм пушек «Бофайтер» отчаянно трясся. Зато при пусках ракет он летел совершенно спокойно.

20–мм пушки «Бофайтеров» наносили страшные потери расчетам зенитных орудий, особенно если удар наносился 3 самолетами одновременно, как и планировалось. Зато меткий ракетный залп мог не только уничтожить зенитное орудие вместе с расчетом, он мог уничтожить весь эскортный корабль. Поэтому сейчас самолеты совершали поочередно заход с обстрелом из пушек, потом наносили ракетный удар и уже после этого торпедоносцы атаковали главную цель.

За эти годы конструкция торпед была значительно улучшена. Ее можно было сбрасывать с большей высоты и при повышенной скорости. Однако ее ударная мощь изменилась мало, в основном это было то же самое оружие, что в первый раз использовали Боман и Фрэнсис в сентябре 1940 года. Торпеда замерла на месте, тогда как бомбы стремительно росли в размерах, многократно повысив свою разрушительную мощь. Однако из—за своей способности разрушать подводную часть корабля торпеда осталась главным противокорабельным оружием.

Против малых кораблей использование торпед было неоправданным, зато ракеты и пушечный обстрел вполне могли решить их судьбу. Торпедоносцы впервые прочитали пламенеющие письмена на стене: «Мене, тэкел, фарес».

Возле берегов Голландии и Норвегии встречались многочисленные мелководья. Так как противник стремился держаться как можно ближе к берегу и не рвался выходить в открытое море, атаки торпедоносцев становились немного затруднительны. Это особенно справедливо для норвежского побережья к северу от Ставангера, где фарватеры были проложены внутри шхер. Однако для ракет все это помехой не стало. Им были безразличны глубина воды и сила волнения, которые часто сбивали торпеду с курса. Самолет пикировал на цель с большой высоты и выпускал ракеты, имея значительную свободу маневра.

К концу 1944 года было проведено множество смелых ракетных атак в узких норвежских фиордах, зажатых между отвесными горами. Самолету едва хватало места, чтобы спикировать на цель и отвалить после атаки. Однако в открытом море торпеда имела решительное преимущество над ракетой. Поэтому совместными усилиями остальные самолеты ударных крыльев расчищали дорогу «Торбо» (TORpedo BEAUfighter), чтобы те могли нанести решительный удар. Составляющие успеха оставались прежними — хорошая предварительная разведка, тщательный инструктаж, умелое руководство, подавление обороны, минимальная дистанция сброса.

Вооружение врага возросло настолько, что даже использование всего авиакрыла с сильным истребительным сопровождением уже не гарантировало подавления зениток и успешной атаки конвоя. В таких условиях потери снова могли приобрести угрожающий характер. Однако одно авиакрыло хорошо, а два — еще лучше. 15 июня 1944 года в первый раз был нанесен совместный удар силами 2 крыльев.

Несколько дней назад голландское подполье сообщило, что готовится отправка большого конвоя из Роттердама на Балтику. Он состоял из 2 только что построенных судов, которые в первый раз выходили в море — транспорта «Амерскерке» (8000 тонн) и вспомогательного судна ВМФ (4000 тонн). Их сопровождали не меньше 18 эскортных кораблей. Хаос и замешательство на германских железных дорогах перед высадкой союзников в Европе вынудили немцев все больше и больше полагаться на морской транспорт. Поэтому уничтожение 2 больших кораблей немедленно после их ввода в строй сломило бы волю противника к сопротивлению и приблизило бы конец войны.

Предварительная информация голландского Сопротивления дала нам возможность спланировать большую операцию, самую крупную подобного рода за всю войну. В Лангхэме, Норфолк, было сформировано новое крыло, которое должно было бороться с вражескими кораблями, которые могли помешать нашим силам вторжения. Было решено использовать 2 эскадрильи этого крыла, 2 эскадрильи из Норт Коутса в сопровождении 10 «Мустангов» Истребительного Командования.

Из 4 эскадрилий «Бофайтеров» 3 должны были подавить оборону конвоя пушками и ракетами, а четвертая, зайдя на малой высоте, торпедировать 2 новых транспорта.

Эскадрильи из Лангхэма, 455–я австралийская и 489–я новозеландская, до сих пор действовали у норвежского побережья. Это не позволяло истребителям сопровождать их. Они работали так же, как Гиббс со своими парнями на Мальте — все соединение летело на очень малой высоте. Когда появлялась цель, штурмовики выходили вперед и набирали высоту 2000 футов, после чего пикировали на корабли сопровождения. Самолеты из Норт Коутса действовали в основном у голландского побережья, поэтому они всегда имели такую роскошь, как сильное истребительное прикрытие, и не беспокоились о перехватчиках противника. Поэтому они выходили к цели на той высоте, которая действительно требовалась для атаки. Штурмовики шли на 2000 футов, а торпедоносцы на уровне моря. В результате слияние двух крыльев могло привести к определенному беспорядку. К счастью, мы получили достаточно времени, чтобы устранить все шероховатости. 14 июня эскадрильи из Норт Коутса — 236–я (штурмовики) и 254–я (торпедоносцы) — прилетели в Лангхэм и началась подготовка.

Ударной группой командовал Тони Гадд, бывший командир звена в 22–й эскадрилье Гиббса. Теперь он имел чин подполковника авиации и действовал в составе крыла из Норт Коутса. Первенство было отдано этому крылу, так как оно имело больше опыта действий у голландского побережья. Гадд был типичным офицером КВВС — высокий, плотный, самоуверенный. Форма ладно сидела на нем. Он был инструктором в Госпорте, сбросил тысячи торпед во время учений и завершил оперативный цикл в составе 22 эскадрильи. Это была простая и здоровая натура, не видевшая никаких сложностей в жизни. Ему доверяли практически все.

Гадд выдержал натиск летчиков из Лангхэма, требовавших изменить их тактическое задание. В этом не было злокозненного упрямства. Он знал, чего хотел и не собирался отступать ни на шаг. В конечном итоге летчики из Лангхэма, узнав, что командовать атакой поручено Гадду и потому от него в большой степени зависит успех, сдались.

Когда ночью 14–15 июня пришло сообщение разведчика, и Гадд начал вырабатывать диспозицию. Возглавляли конвой 6 «R—ботов», шедших парами. За ними двигались 4 вспомогательных тральщика. Дальше шли сами транспорты. Слева, со стороны моря, их прикрывали 4 тральщика, еще 2 тральщика располагались справа. Замыкали конвой еще I тральщик и 1 «R—бот». Конвой двигался почти точно на восток в нескольких милях от Фризских островов напротив Эмдена со скоростью 10 узлов. Большая осадка крупных транспортов вынуждала их держаться на глубокой воде, поэтому в качестве основного оружия можно было выбрать торпеду.

Гадд решил бросить штурмовики против всех кораблей сопровождения. Эскадрилья слева от него должна была заняться головным охранением. Правая эскадрилья — арьергардом и тральщиками на левом траверзе транспортов. Он сам в центре строя поведет 4 самолета, каждый из которых будет вооружен 8 ракетами. Они атакуют транспорты. В каждый из них будет выпущено по 16 ракет.

Вся штурмовая группа будет лететь строем фронта и атакует вражеское соединение по всей ширине строя одновременно. Когда штурмовики обрушат ракеты, пушечный и пулеметный огонь на корабли конвоя, пикируя с высоты 2000 футов, торпедоносцы должны выйти на дистанцию сброса торпед. 6 торпедоносцев атакуют «Амерскерке», а 4 — вспомогательное судно.

Штурмовики не были нацелены на какой—то конкретный корабль, так как строй конвоя мог измениться. Но в любом случае 2 главные цели будут идти в центре конвоя, поэтому эскадрильи по сторонам ракетоносцев так или иначе атакуют авангард и арьергард. Опыт подскажет пилотам, какой именно целью следует заняться. Пикирование с высоты 2000 футов до 300 футов на скорости более 300 миль/час не позволит изменить выбор.

Гадд постарался сделать инструктаж как можно более простым. Он предупредил летчиков, что почти каждый корабль тащит аэростат, но не стал упирать на неизбежные опасности атаки столь крупного конвоя. Они были отлично известны, и не следовало повторяться.

Многие из этих опасностей увеличивались при использовании крупного ударного соединения. Над конвоем одновременно на большой скорости будут пролетать более 50 самолетов. Поэтому самая маленькая ошибка в пилотировании может привести к катастрофе. Они должны заставить замолчать зенитки. Однако когда пикируют так много самолетов сразу, угроза столкновения становится совершенно реальной. Так погибло уже много летчиков. «Бофайтер» очень устойчив на больших скоростях, однако тяжел в управлении. Поэтому очень легко было запоздать с выходом из пике. Следует проскочить мимо мачт кораблей и болтающихся вверху аэростатов. И в это время самолеты позади вас палят из всего, что может стрелять. В такой суматохе очень легко получить очередь от своего же. В последнем вылете Гадду ракетой прострелили левое крыло и на правом отстрелили элерон и продырявили подвесной бак. Лишь каким—то чудом самолет не загорелся.

Все это опасно само по себе, даже если не считать зенитки и истребители противника.

Экипажи покинули комнату предполетного инструктажа и разошлись по самолетам в полной темноте. Ночью на аэродроме довольно прохладно, даже в середине лета. Поэтому было самое время пару раз вздохнуть поглубже, чтобы успокоить нервы.

Летчики заняли места в самолетах, позволив себе немного помечтать о своей будущей судьбе. Потом заревели моторы, зажглись полетные огни, и о нервах пришлось забыть.

К рассвету «Бофайтеры» были в воздухе. Они построились, через несколько минут над Колтишеллом к ним присоединились истребители прикрытия. Все соединение легло на курс в 5.00. Гадд ожидал встречи с конвоем через 45 минут. Однако германские корабли прошли больше, чем ожидалось. Ударное соединение вышло к берегу чуть позади конвоя.

Это была первая неудача. Единственным возможным направлением атаки был траверз конвоя, чтобы одновременно парализовать все корабли охранения. А сейчас соединение находилось за кормой конвоя, поэтому ему предстояло выполнить сложный маневр захождения, чтобы занять исходную позицию. Никто раньше не вылетал для атаки вражеских судов таким большим соединением, и никто толком не знал, как все делается.

Был еще один фактор. Такое большое соединение самолетов вблизи от берега просто не может остаться незамеченным. Если они потеряют время, береговые батареи вскоре откроют огонь.

Вдобавок начала ухудшаться погода. Над морем стоял достаточно густой туман, а на высоте 2000 футов облачность составляла 6/10. Поэтому штурмовики видели море под собой лишь урывками, и обзор вперед был не самым лучшим. Гадд вообще не видел «Торбо».

Но трудности связи, которые сорвали атаку 86–й эскадрильи против «Принца Ойгена», которые так мешали торпедоносцам на Средиземном море в 1942 году, сейчас были преодолены. На всех штурмовиках стояли УКВ—передатчики. Гадд смог сообщить всем самолетам, что он планирует делать.

В 5.50 возле Шнермонникоога, недалеко от Боркума, летчики впервые увидели замыкающие конвой корабли охранения, всего в 4 милях впереди себя. Потом они увидели транспорты и окружающие их тральщики и «R—боты».

Теперь, подумал Гадд, пора выполнять сложный маневр. По крайней мере, перестраиваться придется в одной плоскости. И слава богу, что пока им не мешают зенитки.

Он передал по соединению:

— Я намерен выполнить S—поворот и выйти на траверз конвоя.

Сначала я поверну в сторону моря и поравняюсь с конвоем. Потом поверну вправо и начну атаку под углом 90°, как планировалось. Самолеты на левом фланге должны дать полный газ, чтобы атаковать одновременно со мной. Самолетам на правом фланге сбросить газ и не выскакивать вперед.

Поворот!

Все соединение дружно повернуло влево и летело этим курсом, пока не поравнялось с конвоем. Потом оно повернуло к берегу. Летчики никогда не могут рассуждать и действовать совершенно спокойно после моментальной дрожи возбуждения при виде цели. Однако на сей раз все прошло гладко.

Финальный поворот был выполнен так четко, как поворачивают гвардейцы на параде. Но сейчас «Бофайтеры» пилотировали люди, совершавшие второй оперативный цикл. Австралиец Колин Милсон, отличившийся на Мальте в составе 39–й эскадрильи, входил в группу штурмовиков. Эван Джиллис, воевавший на Мальте в составе 86–й эскадрильи, пилотировал «Торбо». Рой Кеннел, товарищ Ловейтта по 42–й эскадрилье, сейчас летел в составе 489–й эскадрильи на левом фланге соединения. Тони Гадд командовал группой. Группа штурмовиков обрушила шквал огня на корабли сопровождения. Подполковник авиации Пэдди Берне повел «Торбо», интерком доносил его неподражаемый ирландский акцент, когда он отдавал команды соединению. Майор авиации новозеландец Билли Тэкон летел рядом с Гаддом в центре.

Большинство пилотов достаточно мудро использовали для подавления зениток 20–мм пушки. Но Тэкон был крупнейшим специалистом по ракетам. Его вера в ракеты напоминала веру Гиббса в торпеды. Он верил, что ракета является ОСНОВНЫМ оружием. Поэтому он спикировал, дождался, пока расстояние сократится до 1000 ярдов, поймал цель на прицел и надавил гашетку пушки. Пилот дождался, пока снаряды вспенят воду у борта цели, мягко поднял нос самолета так, чтобы снаряды ударили в борт корабля, и нажал на спуск ракет. Тэкон твердо знал, что, действуя подобным образом, он обязательно попадет. Но такая тактика означала, что на самолет обрушатся все орудия корабля, хотя по, мнению Тэкона, это не стоило внимания. Он добивался 100 % попаданий, что только укрепляло его убеждения.

Все соединение сейчас находилось на траверзе конвоя, проходя через пугающий момент, когда орудия кораблей уже открыли огонь, но для бортового оружия дистанция еще слишком велика. Через 20 секунд перед ними полыхнул первый разрыв зенитного снаряда. Сначала одинокий, а потом появилась настоящая стена.

— Атака! Атака! Атака!

Немедленно после этого сигнала 32 штурмовика «Бофайтер» строем фронта начали пикировать на конвой с высоты 2000 футов. Каждый пилот выбрал свою цель. На полпути пилоты нажали гашетки пушек. Самолеты затряслись, как в лихорадке, а кабины пилотов наполнились едким дымом, который вылетал из стволов пушек. Пилоты отважно пикировали сквозь стену разрывов зенитных снарядов. Грохот собственных пушек добавлял им уверенности.

Пилоты рванули ручки управления на себя в последний момент, чтобы проскочить над мачтами кораблей, вильнуть мимо аэростатов и прорваться сквозь огонь остальных кораблей. Никто из них не знал точно, получил ли его самолет попадание. Все вокруг гремело и тряслось, но почему?..

Слева 489–я эскадрильи атаковала «R—боты» и тральщики в голове конвоя с таким эффектом, что их зенитки совершенно умолкли. 455–я эскадрилья атаковала тральщики на левом фланге конвоя и «R—бот» в хвосте конвоя. 236–я эскадрилья в центре занялась транспортами. Когда 4 ракетоносца выпустили свои снаряды, 32 яркие огненные стрелы помчались впереди самолетов. 10 ракет попали во вспомогательное судно и 8 ракет — в «Амерскерке». Зенитки, которые поставили плотную завесу в начале атаки «Бофайтеров», теперь умолкли.

Пэдди Берне, возглавлявший торпедоносцы, глянул на кружащие вверху самолеты и повел свою эскадрилью в атаку, чтобы не нарушить график. Теперь настала очередь «Торбо» 254–й эскадрильи. Он сбросили свои торпеды. Один из пилотов потерял место в строю и не выполнил заход, однако 9 самолетов атаковали без всяких помех со стороны противника. «Амерскерке» получил 2 попадания, и еще 2 — вспомогательное судно.

Когда ракетоносцы пролетали над противоположным флангом конвоя, они огнем своих пушек подавили последние зенитки. Поэтому «Торбо» спокойно улетели прочь, по ним не было сделано ни одного выстрела.

5 штурмовиков «Бофайтер» получили поверхностные повреждения, когда пикировали сквозь огневую завесу в начале атаки. Но в ходе сложной атаки, которую провели 42 «Бофайтера» против одного из крупнейших конвоев, не был потерян ни один самолет.

Когда самолеты недалеко от берега развернулись и набрали высоту 1500 футов, чтобы построиться для обратного полета, летчики увидели в дыму и тумане разгромленный конвой. Оба транспорта тонули, причем оба кормой вперед. Один из тральщиков взорвался, а еще 5 — горели.

Позади «убийц кораблей» осталась страшная картина опустошения, так резко отличавшаяся от мирного шествия 20 кораблей всего несколько минут назад.

Наконец—то противокорабельные эскадрильи перестали быть Золушкой КВВС. Теперь они обладали достаточной мощью, чтобы гарантировать уничтожение любого, самого защищенного конвоя. Самые мощные средства обороны сметались в сторону. Град ударов расчищал дорогу торпедоносцам и ракетоносцам, наносившим смертельный удар.

Атака 15 июня стала образцом для множества последующих атак сводных авиакрыльев. Воздушное наступление над Северным морем продолжалось. Быстрое наступление наших армий в западной Франции увеличило важность операций в Бискайском заливе.

В августе 1944 года появились новые результаты ударов по судоходству противника. Во—первых, шведское правительство объявило, что из—за повторяющихся ударов по шведским судам оно больше не позволит им заходить в германские порты. Это был сильнейший удар по планам Гитлера. Во—вторых, 24 августа имело место чрезвычайно значительное событие. В устье Жиронды были ракетами потоплены германский эсминец и торпедный катер. Ракеты, отправившие на дно эсминец, выпустил Билли Тэкон. Таким образом он доказал, что ракета обладает необходимым потенциалом, чтобы стать главным оружием самолета. Поэтому можно смело ликвидировать «Торбо», исключая разве возможное их использование против линкоров.

К сентябрю противник уже не рисковал днем проводить корабли вдоль голландского побережья. Да и ночью целей было не слишком много. У побережья Норвегии корабли днем тоже предпочитали отстаиваться в узких фиордах и на маленьких, но хорошо защищенных якорных стоянках. Но даже там ударные крылья отыскивали их. Самолеты бесстрашно ныряли в узкие ущелья, едва не задевая крыльями за обрывы. Немцы сосредоточили в Норвегии много истребителей, и ударные группы теперь встречали до 40 перехватчиков. Однако под прикрытием «Мустангов» штурмовики сеяли смерть среди вражеских транспортов, хотя часто потери оказывались тяжелыми.

Кульминация наступила в последнюю неделю войны. Германские войска начали удирать из норвежских и датских портов, используя любые плавсредства. Ударные авиакрылья были брошены против них.

Только самые удачливые из немцев сумели спастись. Страшные потери, которые понесли германские суда, переполненные войсками, знаменовали финальный крах германских вооруженных сил.