Владимир ЭТУШ

Владимир ЭТУШ

Владимир Этуш родился 6 мая 1923 года в Москве. Его отец был строителем и построил дом в Серебряническом переулке возле Яузских ворот, куда затем и вселился с семьей. Этуши жили в четырех просторных комнатах, что по тем временам считалось роскошью. Естественно, долго продолжаться так не могло. Закончился нэп, и Этушей уплотнили, то есть подселили к ним соседей.

Вспоминает В. Этуш: «Первое, что я запомнил в детстве, был вид на Андреевскую церковь в Серебряническом переулке. В церкви еще служили монашки. Потом храм превратили в какой-то склад, а наш переулок — в пыльную, грязную улицу, на которую как раз выходили мои окна. Монашек же выслали. После, возгордившись по этому поводу, я узнал, что очень близко, в Николоворобинском переулке, куда мы ходили кататься на санках, жил Александр Николаевич Островский.

Рядом, на горке, находился милицейский участок. Участковый не разрешал нам кататься с горы. Потом, когда я прочитал «Одесские рассказы» Бабеля, где налетчики подожгли милицейский участок, в моем воображении горел именно наш участок, тот, что в Николоворобинском переулке…»

Учился Этуш в школе, находившейся неподалеку. Обучение тогда еще не сделали раздельным, и мальчики учились вместе с девочками. Воспоминания о школьных годах у Этуша остались прекрасные. Учился он хорошо и никогда не хулигаиил. А если и был замешан в каких-то проделках, то скорее несерьезных. Хотя однажды они с приятелем поставили «на уши» весь свой класс. Дело было так.

Перед началом одного из уроков приятель принес в школу крысенка, пойманного накануне в крысоловку. Посовещавшись, ребята решили спрятать его в портфель одной из девочек. Хотели тем самым убить сразу двух зайцев: и девчонку напугать до смерти, и начало урока сорвать. Однако урок начался, девочка полезла в портфель, но крысенка там не обнаружила. Видимо, он сам до смерти перепугался и, забившись в самый дальний угол портфеля, затих «аки мышь». Короче, акция срывалась. Тогда хозяин грызуна написал на тетрадном листке записку «Дина, я у тебя в портфеле забыл свой карандаш» и отправил письмо адресату. Девочка, получив послание, вновь полезла в портфель, но опять ничего там не нашла. Ребята всерьез озаботились: куда делся крысенок? Пока учительница, повернувшись к доске, выводила сложные формулы, хозяин крысенка вновь обратился к девочке, на этот раз напрямую: «Динка, пошарь в портфеле. Там такое!..» «Ничего там нет, отстань», — отвечала девочка. Но парень не унимался. Тут уж весь класс, заинтригованный ситуацией, стал прислушиваться к перебранке. В конце концов девочка, видимо, уступая требованиям своего одноклассника, схватила портфель и вывалила его содержи-, мое на парту: «На, смотри!» Когда из вороха тетрадей и книжек на белый свет внезапно выбрался крысенок, Дина завизжала так, что из рук учительницы выпал мел, а сама же девочка чуть не стала заикой. Крысенок испугался шума и бросился бежать на соседнюю парту. Естественно, ее «обитатели» тоже подняли страшный крик. Учительница, еше не понимая, что происходит, попыталась успокоить детей, но ее никто не слушал. Тогда она бросилась в другой конец класса, где, по ее мнению, находился очаг беспорядков. В следующую секунду ее собственный визг органично влился во всеобщую какофонию. Тем временем крысенок прыгнул под ноги учительницы и бросился в сторону двери. Хозяин грызуна бросился за ним вдогонку и сумел перехватить его. Конфликт был локализован.

К счастью, учительница оказалась разумной женщиной и не стала выносить этот случай на всеобщее обсуждение. Иначе приятелю Этуша, принесшему грызуна в класс, пришлось бы несладко.

Безоблачное детство Этуша длилось до 15 лет. В 1938 году в его семью пришло несчастье — арестовали отца, Абрама Этуша. Причиной ареста послужил донос соседей — братьев Бундов. Соседи утверждали, что Абрам Этуш «ведет антисоветские разговоры и неоднократно плохо высказывался по адресу товарища Сталина». По тем временам подобных обвинений было вполне достаточно, чтобы упечь человека за решетку. Этуша-старшего арестовали, а одну из их комнат тут же заняли соседи-доносчики. С этого момента отношение к Этушу-младшему в школе резко изменилось. Однажды на уроке литературы учитель попросил его изложить точку зрения Ленина на роман Гончарова «Обломов». Этуш добросовестно ответил, на что учитель внезапно заявил: «Вы только что изложили не точку зрения Ленина, а врага народа Бухарина». Врагом народа Бухарин стал как раз незадолго до этого — в марте 1938 года. Далее послушаем рассказ самого В. Этуша:

«Сначала я не придал значения своей ошибке, но со следующего урока меня вызвали к директору школы. Захожу в кабинет. За столом сидит маленький седенький человек в длинном пиджаке, скрывающем кисти рук. Смотрит на меня голубенькими глазками, колющими, словно гвозди, и спрашивает: «За что отец сидит?» Я честно отвечаю, что не знаю, даже не догадываюсь. Тогда директор школы продолжает: «У нас ни за что не сажают». Он меня так мытарил целый урок. Вопрошал: «Что же, прикажешь мне теперь в НКВД звонить?» — и протягивал руку к телефонному аппарату. Я помню то чувство страха — не за себя, а за маму: мало того, что мужа посадили, так теперь еще и сына заберут… Я просил директора не вызывать НКВД, твердил: «Я выучу слова Ленина, я выучу». В конце концов директор меня отпустил. Очевидно, он просто меня пугал. Но это свое унижение я помню до сих пор…»

Между тем Этушу-старшему повезло. В конце 1938 года наркомом внутренних дел стал новый человек — Лаврентий Берия, который в целях поднятия своего авторитета провел в стране широкую амнистию. В итоге люди, осужденные по незначительным статьям, были выпущены на свободу. В числе счастливцев оказался и отец Этуша. Причем, освободив его, власти компенсировали ему всю зарплату за год отсидки.

В 1940 году Этуш закончил десятый класс и подал документы в ГИТИС (с 8-го класса Этуш активно занимался в школьном драмкружке). К экзаменам он готовился основательно и довольно легко прошел два тура. Но на третьем случился «облом». Несмотря на то что он слово в слово списал со шпаргалки ответ по «Воспитанницам» А. Островского, принимавший экзамен Юрий Завадский поставил ему тройку. И Этуш необходимого количества баллов не набрал. Было обидно, но он не скис. Тут же подал документы в Театральное училище имени Щукина, куда был принят, что называется, с ходу. Но затем в жизнь студента Этуша вмешалась война.

Вспоминает В. Этуш: «В 4 часа утра 22 июня я возвращался с гулянки, окончив первый курс училища имени Щукина. Я шел по улице Горького, направляясь к Яузским воротам, где тогда проживал. И вдруг заметил, что Манежную площадь пересекает на большой скорости машина под германским флагом. Я не придал этому никакого значения, пришел домой и лег спать. А утром меня разбудили: началась война. Это означало, что я видел машину немецкого посла Шуленбурга, который вез в Кремль германскую ноту…»

В летние дни 41 — го, когда фашисты приближались к столице, Этуша взяли на строительство оборонительных сооружений. Забирая, говорили, что на три дня, а получилось — на три месяца. Когда немец вплотную подошел к столице, всех работающих на оборонительных сооружениях решено было вернуть в город. 28 сентября Этуш оказался дома. В тот же день он решил сходить в театр. Стоит отметить, что до этого времени театры были переполнены: Москва являлась перевалочным пунктом, и зрителей хватало. Однако в конце сентября—октябре столицу охватила паника — люди думали о чем угодно, только не о театре. Поэтому в зале сидело всего тринадцать человек. Это настолько сильно подействовало на Этуша, что он понял: его профессия теперь никому не нужна. И пошел в военкомат, рассчитывая в скором времени отправиться на фронт. Но его отправили в Ставрополь на курсы переводчиков при Главном разведуправлении Генштаба. После окончания курсов он еще четыре месяца работал переводчиком, после чего попросился на более «живую» службу. И его назначили помощником начальника штаба полка.

Воевал Этуш почти два года. Сражался в горах Кабарды и Осетии, принимал участие в освобождении Ростова-на-Дону, Украины. В 1943 году его наградили орденом Красной Звезды за участие в одной из операций на реке Молочной, под городом Токмак в Запорожье. В течение тринадцати суток части, в которых служил Этуш, пытались выбить противника с занимаемых позиций, но ничего не получалось. Нашим бойцам никак не удавалось проскочить плоскую, как стол, местность. На четырнадцатые сутки Этуш уговорил начальника штаба отпустить его на передовую и поднял солдат в атаку. Немцев они тогда выбили, но во время атаки разрывная пуля достала-таки Этуша.

Вспоминает В. Этуш: «Местность — ровная, пули летят и, задевая траву, разрываются — «пак, пак!». И вдруг я услышал этот звук совсем рядом. Потерял сознание, а когда очнулся, ощущение было такое, как будто рота солдат размахнулась и ударила меня рельсой по мягкому месту. Я совершенно не понимал, что же от меня осталось после взрыва. Обернулся посмотреть — на месте ли ноги? Оказалось, на месте…»

Почти полгода Этуш провалялся в госпитале, после чего его выписали с «белым билетом» и группой инвалидности. Война для него закончилась.

Вернувшись в Москву, Этуш вновь пришел в Театральное училище имени Щукина. Закончил его в 1945 году и был распределен в подведомственный училищу театр — имени Вахтангова (с 1941 по 1952 год он располагался в переулке Садовских, в помещении Театра юного зрителя).

Первые несколько лет Этуш играл в репертуаре театра лишь небольшие роли. Его первой серьезной ролью стал Луне в «Двух веронцах» по Шекспиру. Спектакль в 1952 году поставил молодой режиссер Евгений Симонов. Тот год был знаменательным для Театра имени Вахтангова: после десятилетнего «изгнания» он вернулся на свое исконное место — в дом № 26 на Арбате.

В середине 50-х Этуш женился (жену зовут Нина). Вскоре родилась дочь Рая. А в начале 60-х молодые переехали в однокомнатную квартиру в гостинице «Украина» (в этой высотке имелись и жилые корпуса). В те годы это была чуть ли не окраина Москвы. Рядом с гостиницей стояли извозные дома, бараки, конюшни, склады. По словам самого Этуша, те годы были самыми счастливыми в его жизни.

Вспоминает В. Этуш: «Квартиру в гостинице я получил с легкой руки Екатерины Алексеевны Фурцевой. Хорошая она была баба. Конечно, она принадлежала к партийной элите, но была человеком. Так вот, жил я до того времени в общей квартире: мама, папа, бабушка, тетка и я, только что женившийся. Отчаянное положение. И вот спектакль в Театре Вахтангова… На «Два веронца» приезжает министр культуры. И, как я прослышал, моя игра ей понравилась. Друзья подзуживают: иди к Фурцевой и под фарт попроси квартиру. Звоню, секретарша интересуется, по какому вопросу. Молчу как рыба. Месяц названивал. Наверное, надоел этой секретарше, и как-то она вдруг извещает: «Поскольку вы не сообщаете о цели разговора, я вас сейчас соединю». А я не люблю телефонных переговоров, считаю, что личное общение намного плодотворнее. Набрал в легкие воздуха — и выпалил Екатерине Алексеевне свою заботу. И как в сказке — въехал в жилой корпус гостиницы «Украина». В то время там жили Бабочкин, Герасимов, писатель Соболев, циркач Миляев…»

Чуть раньше этого — в конце 50-х — Этуш стал одним из самых молодых преподавателей в Театральном училище имени Щукина. Впрочем, это назначение не было таким уж неожиданным: все-таки Этуш — фронтовик, орденоносец, член партии (в ряды ВКП (б) он вступил в 1943 году, перед боем). Параллельно с преподаванием Этуш продолжал играть в Театре имени Вахтангова, снимался в кино.

Знакомство Этуша с кинематографом состоялось в начале 50-х, причем первыми ролями молодого актера были сплошь одни иностранцы. К примеру, в первом своем фильме «Адмирал Ушаков» (1953) он играл турка Сеид-Али, в «Оводе» (1955) — итальянца Мартини.

Вспоминает В. Этуш: «В те годы меня еще никто не знал. По этому поводу вспоминается такой случай… Один из эпизодов «Овода» — где кардинал Монтанелли должен произносить речь — снимался на Ялтинской киностудии, в огромном павильоне. Для массовки набрали множество отдыхающих. Кто-то хотел заработать 3 рубля, кто-то хотел увидеть собственными глазами, как снимается кино, а кто-то желал прославиться.

Площадка была устроена так: камера находилась между Монтанелли и толпой. Сначала камеру проецировали на Монтанелли, потом — на толпу, а мне надлежало пройти через эту толпу, выйти на заранее определенное место и начать диалог. На это же место переправляли аппарат. И вот, когда все было в порядке и я заговорил, сзади раздался возглас: «Товарищ, вы же всех загородили!» Видимо, меня приняли за обыкновенного зеваку. Мое лицо оказалось незнакомым…»

В 60-е годы с ролей иностранцев Этуш переключился на роли представителей национальных меньшинств — стал играть кавказцев. Так, в фильме «Время летних отпусков» (1961) сыграл Мамедова, в «Председателе» (1964) — Калоева. В родном театре он сыграл наркома Орджоникидзе в спектакле «Олеко Дундич». Однако всесоюзную славу Этушу принесла роль другого кавказца — товарища Саахова в комедии Леонида Гайдая «Кавказская пленница» (1967).

Наверное, нет надобности подробно описывать образ героя, которого сыграл в картине Этуш. Но одно сказать следует: играет актер превосходно. Болеее того, во всем советском кинематографе играл бюрократов на таком же уровне только Игорь Ильинский (Бывалов в «Волге-Волге» и Огурцов в «Карнавальной ночи»).

Вспоминает В. Этуш: «Гайдай хотел, чтобы Саахов был гротескным, пародийным. Я понимал его… Но не мог с этим согласиться. В фильме играла знаменитая тройка — Никулин, Вицин, Моргунов. Все пародийное, гротесковое, условное, конечно, по праву принадлежало им. Соревноваться с ними, пытаться «урвать свое» было бы с моей стороны, мягко говоря, неумно. Но главное — не нужно. Я должен был положить своего Саахова на другую чашу весов. Всю эксцентрику необходимо отдать тройке. А мне — серьезность, иначе я как актер просто погибну… Важен в этом смысле был наш спор с Гайдаем по поводу сцены, когда Саахова, неудачливого жениха, обливают водой. Гайдай предлагал в этом эпизоде максимум эксцентрики. Я же предложил серьезность. Ведь мой Саахов серьезен, он не понимает, как можно отвергать его ухаживания. Сцену отсняли, и единственной уступкой Гайдаю остался цветок за ухом, который, однако, лишь подчеркивал мою серьезность, и это — я был счастлив убедиться — дало нужный комический эффект…

Внешне — по жестам, мимике, голосу — я играл конкретного человека. Своего хорошего знакомого, живущего в одной из кавказских республик. «Рисунок» роли я списал с него. И очень беспокоился, как бы он не узнал себя и не обиделся. Этот мой знакомый, кстати, был на просмотре фильма и не узнал себя. Очень хвалил фильм и сказал: «Слюшай, замэчатэльно! Как похожэ, как похожэ! Я сам знал таких, такие у нас на Кавказе в Нагорном Карабахе живут!..»

Другой мой приятель — к тому времени я уже сыграл кавказцев в нескольких фильмах — советовал: «Ты на Кавказ не езжай — тебя там убьют». А когда я сыграл Саахова, этот же товарищ сказал: «Ну вот, теперь тебе и на Кавказ не надо ехать — они тебя в Москве убьют». Разрешилось все мирно, на рынке. Меня очень дружелюбно приняли. Угощали наперебой…»

Между тем, мало кто знает, но роль Саахова в фильме собирались переозвучивать. Что же произошло? Оказывается, когда фильм был уже готов, руководство «Мосфильма» схватилось за голову — фамилия руководителя партийной организации студии была Сааков. Чтобы избежать скандала, Гайдаю предложили поменять фамилию главному герою, то есть переозвучить те эпизоды фильма, где он появляется на экране. А это стоило немалых денег, да и актеров собрать заново было уже трудно. Короче, Гайдай запаниковал. И тут на помощь пришел Никулин. В один из дней он был на приеме у министра культуры Фурцевой и — как бы между делом — рассказал ей эту историю. Та возмутилась: «Государственные деньги на ветер бросать?! Не позволю!» В тот же день она позвонила на «Мосфильм» и запретила переозвучивать картину. Так Саахов остался Сааховым.

В 1971 году В. Этушу было присвоено звание народного артиста РСФСР.

В 70-е годы Этуш сыграл еще целый ряд интересных ролей в кино: Трактирщика и Короля в «Старой, старой сказке» (1970), министра иностранных дел в «Миссии в Кабуле» (1971), Пьетро в «Тени» (1972), Карабаса-Барабаса в т/ф «Приключения Буратино» (1975), факира в фильме «Как Иванушка-дурачок за чудом ходил» (1977) и др. Однако больше всего зрительских симпатий он снискал, сыграв еще в двух фильмах Л. Гайдая. Он сыграл инженера Брунса в «Двенадцати стульях» (1971) и стоматолога Шпака в фильме «Иван Васильевич меняет профессию» (1973).

Вспоминает В. Этуш: «Много забавных случаев происходило со мной на съемках. Например, в фильме «Миссия в Кабуле» я дрессировал слона. Картина снималась в Афганистане, но один эпизод — королевская охота на слонах — в Индии. Там были задействованы дрессированные слоны, которые возят туристов.

Мизансцена была выстроена так: палатка эмира, красный ковер, по бокам — свита, а сзади — слоны. Стоят как вкопанные, только траву хоботом собирают и едят.

Они уже объели всю траву вокруг себя, но с места не двигаются — знают, что им запрещено. Мы стали этих слонов подкармливать — рвали траву и приносили им. И так случилось, что я нарвал пучок травы, а в это время идет команда — встать в кадр. Я встал, пучок держу за спиной. Начали снимать, и вдруг слышу: «Стоп!» И чувствую — кто-то меня по плечу хлопает. Поворачиваюсь и вижу — слон своим хоботом меня теребит: мол, что же ты, траву нарвал, а не даешь? Забыл, что ли?..»

Не менее успешно складывалась творческая карьера Этуша и в театре, где он играл роли самого разного плана: любовника Андриана Блендербленда в «Миллионерше» Б. Шоу, Купо в «Западне» Э. Золя, Арье Лейба в «Закате» И. Бабеля, Журдена в «Мещанине во дворянстве» Ж.-Б. Мольера, иллюзиониста Отто Марвулья в «Великой магии» Э. де Филиппо и др. Огромной популярностью пользовался телевизионный спектакль «Профессор философии» по пьесе Б. Нушича, в которой Этуш играл главную роль.

Масса забавных историй произошла с Этушем в стенах родного театра. Об одной из них рассказывает артист Н. Коршилов:

«В молодости я проходил практику в Театре имени Вахтангова. Там служил посредственный актер, чье основное амплуа — стукач. Многие об этом знали. И вот однажды стоит этот актер в комнате отдыха и, склонившись над аквариумом, внимательно наблюдает за рыбками. К нему подходит Этуш и, кивая на рыбок, сочувственно так спрашивает: «Молчат?..» Разумеется, «секретный» артист затаил на Этуша злобу и искал повод ему отомстить. И вот долгожданный момент настал. Группа артистов, в числе которых был и Этуш, вернулась в театр после шефского концерта, который по традиции заканчивается банкетом. Этуш, человек непьющий, одну-две рюмочки себе всетаки позволил. Сексот принюхался и с ехидцей победителя отметил: «Что-то вы, товарищ Этуш, сегодня не в форме…» — «Да и вы сегодня в штатском…» — мгновенно «срезал» Этуш…»

Между тем в 1984 году В. Этушу присвоили звание народного артиста СССР. А спустя год его назначили ректором Театрального училища имени Щукина (с 1976 года В. Этуш профессор). Стоит отметить, что его избрание на этот пост было отнюдь не гладким. Предыдущий ректор, которого сняли с должности, завалил высшие инстанции — вплоть до ЦК — заявлениями, в которых утверждал, что еврейская мафия прибирает к рукам ведущий театральный вуз страны.

Вспоминает В. Этуш: «Впрямую бытовой антисемитизм меня не касался, но вовсе не замечать того, что происходило вокруг, я ведь тоже не мог.

Представьте себе: утверждают меня на бюро городского комитета партии. Утверждают не только меня, а несколько человек на разные высокие посты. Схема такая: встает тот, кто представляет, и зачитывает: Иванов Иван Иванович, такого-то года рождения, русский, воспитывался там-то и там-то… Сидоров Петр Петрович, такого-то года рождения, русский, воспитывался там-то и там-то. Дошло до меня. Зав. отделом культуры горкома партии встает и зачитывает: Этуш Владимир Абрамович, 1923 года рождения, воспитывался там-то и там-то… Как будто у меня вовсе нет национальности. Как вы думаете, что я чувствовал? Таких случаев немало было во время моего утверждения ректором. Дошло даже до того, что я, обозлившись, звонил высокому лицу и объяснял ему по телефону, что в искусстве есть только один критерий — талант, а иных нет. Что Вахтанговский театр — известный советский театр — был сформирован в том числе и из Мансуровой Цецилии Львовны, Шахматова Леонида Моисеевича, Горюнова Анатолия Иосифовича и так, далее. И это был прекрасный русский театр. Вахтангов, который никогда не грешил антисемитизмом, считал, что в русском театре должны быть русские фамилии. Не следовало писать на афише: Иван Грозный — актер Ципирович. И это — единственное ограничение. Мне, кстати, тоже предлагали фамилию менять, но я думаю, что Этуш, как и, скажем, Плятт — нейтральные фамилии. Я воспитан русской культурой, в семье моей говорили только по-русски, жена у меня русская…»

Стоит отметить, что Этуш вот уже третью пятилетку тянет ректорский воз в Театральном училище имени Щукина (на третий срок его выбрали в середине 90-х).

В середине 90-х Этуш был награжден орденом «За заслуги перед Отечеством». Однако от ордена «Дружбы народов» он отказался. Объяснил же свое решение следующим образом: «Не хочу соучаствовать во вранье и получать не соответствующую своей сути награду — да еще в момент, когда в Чечне идет война, когда мы грозим Украине ракетами из-за Черноморского флота, когда о дружбе народов могут говорить только законченные циники». Согласитесь, смелый поступок. Впрочем, власти проглотили пилюлю и забыли об этом — видимо, других забот хватало.

Сегодня, несмотря на возраст и старые болячки (в 1996 году актеру была сделана сложная операция), Этуш старается без дела не сидеть. Он по-прежнему преподает в Театральном училище имени Щукина. Правда, в родном театре за последние пятнадцать лет не сыграл ничего значительного (по его же словам, роли случались, а удовлетворение ушло). На данный момент замечательный актер занят всего лишь в двух спектаклях: «Будьте здоровы», который в репертуаре аж с 1979 года, и «Белый кролик», которому шесть лет. В последние годы в театре все время шли разговоры, что надо бы специально для Этуша что-то поставить, но дальше разговоров дело так и не пошло. В одном из интервью актер поделился своими впечатлениями об этой ситуации:

«Я начинал репетировать, но Ульянов говорил: «Зачем тебе это? Есть прекрасный режиссер, с которым я договорился, он будет работать с тобой». Режиссера жду до сих пор. А те режиссеры, которые пришли к нам, потребительски относятся к Театру имени Вахтангова. Самое трагичное в том, что в нашем театре исчезает сегодня та самая атмосфера, которая сплачивала людей, когда все были объединены не просто зданием, крышей, а общими принципами, общими взглядами на искусство, всем тем, что называется «вахтанговские традиции». А традиции эти пришли к нам от вахтанговских стариков, которые получили их в наследство от самого Евгения Багратионовича. Сегодня, увы, эти традиции теряются…»

Видимо, не находя выхода творческой энергии в стенах родного театра, Этуш ищет его в иных местах. Так, в середине 90-х он сам принес в Театр имени Ермоловой пьесу «Пат, или Игра королей» и сыграл в ней одну из главных ролей. Был сделан выездной вариант спектакля, и артисты, занятые в нем, уже объездили с гастролями несколько стран.

Что касается работы Этуша в кино, то за последние 15 лет он снялся всего лишь в нескольких фильмах. Назову некоторые из них: «Ослиная шкура» (1982), «Макар-следопыт» (ТВ, 1984), «Не будите спящую собаку» (1991), «Мечты идиота» (1993). Одной из последних работ актера в кино стала роль крупного мафиози в картине «Классик» (1997).

Вот уже два десятка лет Этуш и его супруга живут в доме в Гранатовом переулке. У них имеется дача под Москвой, куда они выбираются иногда отдохнуть от городской суеты. У Этуша есть два автомобиля: служебная «Волга» и личная. Но за баранку он садится по необходимости: на дачу съездить, по каким-то неотложным делам, если водителя вызывать долго.

Дочь В. Этуша Раиса Этуш пошла по стопам отца — стала актрисой. Она вот уже много лет играет в Театре сатиры. Недавно Раиса вышла замуж (это ее второй брак) за подданного США, нефтяника по профессии, работающего в Москве. В конце 1995 года у них родился сын Джеймс-Владимир.

Из интервью В. Этуша: «Я пристрастился к новостям по ТВ и без них уже не могу. Регулярно смотрю Евгения Киселева, а также стараюсь не пропускать «Зеркало» Николая Сванидзе. Все остальные передачи, которые идут по нашему телевидению, меня не интересуют и, более того, отвращают… Так что я не могу назвать себя аполитичным человеком. Но когда меня приглашают вступать в какую-нибудь партию, — а таких случаев было два, — я неизменно отвечаю: «Знаете, я уже в одной партии состоял». Мне кажется, что мое присоединение к любой партии будет восприниматься как проявление конъюнктуры… В компартию тоже многие вступали по конъюнктурным соображениям, но меня в этом упрекнуть никак нельзя — я получил партбилет в 1943 году перед боем…

На охоте я никогда не был и не пойду. На войне отстрелялся. Убивать не могу, мне даже рыбу жалко жарить. Хотя ем я ее с удовольствием».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.