Станислав и Андрей РОСТОЦКИЕ
Станислав и Андрей РОСТОЦКИЕ
Со своей будущей женой Станислав Ростоцкий познакомился в начале 50-х, когда учился на режиссерском факультете ВГИКа. Это была студентка актерского факультета Нина Меньшикова. Рассказывает она сама: «Мы с Ростоцким встретились очень обыкновенно, во ВГИКе. Я училась сначала на курсе у Бориса Бабочкина, а потом у Герасимова (ВГИК актриса закончила в 1953 году, причем была сталинской стипендиаткой: если обычные студенты получали стипендию в 220 рублей, то Меньшикова – 880 рублей. – Ф.Р.). Станислав пришел на наш показ учебных работ. Я играла отрывок из «Анны Карениной» и в одном месте на секунду растерялась. И после показа он сказал мне: «Вы не знали, как вам целовать Китти (я играла Долли), через вуалетку или приподняв вуалетку…»
А потом он сам стал снимать дипломную работу и пригласил меня на пробу. Вот так мы и познакомились. Известности еще не было, за мной он не ухаживал. Но в институте был самым знаменитым, самым красивым. По-моему, в него были влюблены все студентки. И я была в него влюблена, и моя подруга Алла Ларионова. Я была так влюблена, что даже заставляла себя не думать о нем, потому что понимала, что если не перестану о нем думать, то просто сойду с ума. Он тогда был женат, но брак уже разваливался…»
Вспоминает С. Ростоцкий: «Я за многими ухаживал в студенческие годы, всех и не перечислишь. Например, за Аллой Ларионовой, а Нина была ее подругой…
Помню, я ночью ехал из ВГИКа в троллейбусе, было холодно, морозно. Вдруг вижу, в уголке сидит она – одинокая такая, в курточке какой-то или зимнем пальтишке. Я подсел, спросил, куда она едет. Оказалось, что в село Богородское, что отец у нее военный и родители сейчас в Германии, а она живет с бабушкой. И тут я представил: село, домик деревянный, и она одна с бабушкой. Думаю, а чего бы мне ее не проводить? Но тут же, конечно, как все сукины дети, подумал: а потом как возвращаться? И она уехала одна.
А ближе мы познакомились, когда писали сценарий первого фильма вместе с молодым писателем Владимиром Красильщиковым. У него по тем временам была невероятная роскошь – очень старый «москвичок». И я ему сказал: «Володька, давай поедем писать сценарий в деревню (а я много лет прожил в деревне Киржач на границе Владимирской и Московской областей). Только нам надо взять кого-то с собой, кто бы нам готовил. Потому что, если мы будем заниматься хозяйством, мы ничего не напишем». Он спросил: «Ну а кого возьмем?» Я говорю: «Знаешь что, я спрошу одну девушку, у нее родители в Германии, она одна живет, может быть, согласится». Ну и спросил ее: «Нина, вы бы не согласились поехать с нами в деревню, помочь нам? Но только одно условие: никаких романов! Мы должны работать, а романы будут только мешать». Она говорит: «Я поеду». Я подумал: «Вот какие девчонки есть отчаянные, с двумя мужиками в деревню согласна ехать. Правильно про артисток говорят, все они такие. Не женись на артистке, несчастным будешь – давным-давно сказано».
Договорились мы в шесть часов утра встретиться у метро «Красные ворота». И вот, как сейчас помню, подъехали мы на машине, стоим, ждем. Думаю, неужели не придет? И ровно в шесть часов смотрю: бежит в синей курточке, в лучшем своем платье – тоже синем, с белыми полосочками – и с двумя авоськами. Стипендия хоть и сталинская, а двух мужиков кормить-то надо. Приехали в деревню, и в первый же день начался наш роман. Так что я совершил предательство по отношению к другу, ведь мы договорились, что романов не будет. Но он быстро утешился в объятиях нашей хозяйки…»
В январе 1957 года у Ростоцкого и Меньшиковой родился сын Андрей (назван в честь оператора Андрея Москвина). Врачи не советовали Нине рожать по состоянию здоровья. Но она сделала так, как посоветовала ей знакомая старая врачиха. Та сказала: «Иногда нас, врачей, надо просто посылать к чертовой матери. По-моему, у вас как раз такой случай, поэтому рожайте, только я вам этого не говорила».
Вспоминает А. Ростоцкий: «У меня ситуация была, как в одном школьном сочинении: «Пушкин родился у бабушки в деревне в то время, когда его родители были в Петербурге». Я рос у бабушки в рабочем поселке Богородском при калошной фабрике – это между Преображенкой и заводом «Богатырь». Рабочие фабрики жили в добротных деревянных двухэтажных домах, которые назывались бараками. В таком же доме жила моя бабушка, и я к ней приезжал. Богородское – это практически деревня в черте Москвы: у нас был настоящий лес, не загнанная тогда в трубу Яуза. Там мы катались на льдинах по весне, стреляли из пистолетиков резиновыми пулями…»
Слава пришла к Андрею в 1976 году, когда он сыграл одну из главных ролей в телефильме «Дни Турбиных». После этого предложения режиссеров посыпались на него как из рога изобилия. Можно без сомнения сказать, что в конце 70-х Андрей Ростоцкий был одним из самых востребованных молодых актеров советского кино. И везде он играл положительных героев: этаких рыцарей без страха и упрека. Причем, выступая на экране смелым и сильным, Ростоцкий и в реальной жизни старался во всем соответствовать своему сценическому имиджу. Он занимался спортом (стал кандидатом в мастера спорта по конному троеборью), имел большой успех у женщин. Одну из них – актрису Марину Яковлеву – он взял в жены.
М. Яковлева родилась в Сибири, на станции Зима. В конце 70-х при-ехала в Москву и поступила в ГИТИС. По ее словам, она была девушкой строгих правил и фамильярностей со стороны мужчин не терпела. Если кто-то из них клал ей руку на плечо, она могла в ответ и врезать. С такими принципами она не смогла жить в общежитии и стала снимать комнату. Чтобы заработать денег, устроилась уборщицей в старый МХАТ. В 1979 году, будучи студенткой первого курса, сыграла главную роль в картине Александра Гордона «Сцены из семейной жизни».
С Ростоцким Яковлева познакомилась на съемках фильма «Эскадрон гусар летучих». Андрей играл там главную роль, а Яковлева всего лишь эпизод. Отмечу, что поначалу Ростоцкий был увлечен другой актрисой – Мариной Шиманской, исполнительницей главной женской роли. Об этом романе Андрей вспоминал следующее:
«Был у меня искрометный, но очень трудный роман во время съемок «Эскадрона…». С моей партнершей Марысей Шиманской. Стояли сильные морозы, я все время старался ее согреть, где-то поддержать, чтоб она с лошади не упала. Но в конце концов я мужик, а не железный болван, и мое сердце не устояло. Марыся жила в коммунальной квартире в старом доме возле Даниловского монастыря. Я приезжал к ней среди ночи и, чтобы не будить любопытных соседей, залезал в окно – карабкался прямо по стене на второй этаж. Стены были старые, с трещинами и щелями, я цеплялся пальцами и лез наверх. Как не сорвался, до сих пор не понимаю. Все-таки любовь – сильная штука! Но закончились съемки, и наша страсть угасла…»
В итоге Ростоцкий женился не на Шиманской, а на Яковлевой. На момент замужества Марина училась на последнем курсе ГИТИСа.
Актриса вспоминает: «Позже я узнала, что Андрея на мне женили, потому что его долго преследовала непорядочная женщина, настаивая на браке. Я, как в «Дикой Розе», попала в семью совершенно иного круга. Когда выходила замуж, даже не представляла себе, что его отец не просто известный и очень хороший режиссер, но и член ЦК, еще каких-то коллегий. Они жили совсем другой, непонятной мне жизнью. Прожили мы с Андреем Ростоцким недолго. Я чувствовала себя очень одинокой, ведь Андрей все время был на съемках. Иногда он возвращался в хорошем настроении, привозил подарки, и я была счастлива. А иногда был грубым и чужим. Однажды я случайно наткнулась в его записной книжке на список женских имен, с телефонами и особыми пометками, и поняла, что это «донжуанский список» моего мужа. Брак был разрушен…»
А вот как о своем разводе с Яковлевой вспоминает сам А. Ростоцкий: «Я решил, что проживу с женщиной, которая меня очень любит, долгую прекрасную жизнь. Мои родители были в совершенном восторге от Марины. Но я думал, что у меня будет дом, где меня будут ждать, где я буду хозяином. А оказалось, что у нее тоже очень сильный характер. Идеальная схема, это когда мужчина на охоте, а женщина ждет. У нас с Мариной все было иначе. За два года супружества мы виделись дай бог месяц. Остальное время либо я, либо она были в экспедициях. Ну и, конечно, гусарский дух брал во мне свое, а это не могло ей понравиться. Марина ревновала меня по поводу и без, постоянно устраивала скандалы. А потом еще влезла в мою записную книжку, стала выяснять, почему там женских имен больше, чем мужских. Ни один нормальный мужик такого не выдержит. Я оставил ей квартиру со всем содержимым и просто ушел…»
Впоследствии М. Яковлева вышла замуж за актера Валерия Сторожика. В этом браке родились двое детей – Федор и Иван.
Что касается Ростоцкого, то и он не остался в холостяках: в 1982 году женился на девушке, которую знал с детства. Марьяна была на 7 лет его моложе и жила с Ростоцким в одном подъезде (по ее словам, она уже с 12 лет мечтала выйти за него замуж). Они познакомились на встрече Нового года в квартире Ростоцких. Андрею в ту пору было 19 лет, Марьяне – почти 13. Вспоминает Марьяна: «Андрей встретил меня в дверях, поцеловал мне, 12-летней девочке, руку, назвал на «вы» и повел показывать кошку. За столом Андрей спросил меня: «Вы пьете шампанское?» – «Конечно!» – ответила я, не задумываясь. Хотя никогда в жизни его даже и не пробовала. Это был мой первый опыт.
В ту новогоднюю ночь Андрей пригласил меня на премьеру своего фильма «Это мы не проходили» (1976). Вскоре я впервые увидела Андрея на экране.
Потом он приходил ко мне в школу, выступал, читал стихи. А наши родители практически все вечера проводили вместе: двери наших квартир порой вообще не закрывались…» (Папа Марьяны руководил созданным им самим Центром управления космическими полетами, мама преподавала французский язык. – Ф.Р.)
Когда Ростоцкий женился на Яковлевой, Марьяна вышла замуж за студента, с которым познакомилась в доме отдыха. Ей в ту пору было 17 лет. Она позвала Андрея на свою свадьбу, однако он не пришел: то ли не захотел, то ли был занят. А когда ей передали его слова: «Ну и пусть выходит замуж. Все равно через пять лет будем вместе», Марьяна даже собиралась отложить свадьбу. Родители ее отговорили, но через год ее первый брак распался. А спустя еще год у Ростоцкого и Марьяны начался роман.
Вспоминает М. Ростоцкая: «Как-то приехала к родителям, встретила Андрея во дворе. «Пойдем ко мне ужинать!» – предложил он. Родителей его дома не было – они уехали на Валдай. Мы пили шампанское, говорили до утра. Стали встречаться каждый вечер: зажигали свечи, он готовил ужин… А потом поехали отдыхать в Севастополь, но от родителей скрыли, что едем вместе. Я попросила отца, чтобы он заказал мне номер в гостинице, Андрей жил у друга. Провожал меня до гостиницы, а в 11 вечера его выставляли из номера – такой был порядок. Когда мы вернулись, Андрей сказал своей маме: «У меня была такая потрясающая попутчица!» Нина Евгеньевна возмутилась: «Тогда зачем ты морочишь голову Марьяне?!» Андрей ответил: «Попутчица-то и есть Марьяна».
Вскоре после возвращения с отдыха молодые сыграли свадьбу. Вышло все спонтанно. По словам Ростоцкого, никакого признания в любви не было: «Просто обстоятельства сложились так, что продолжать раздельное проживание было совершенно бессмысленно. Марьяна сказала: «Ты у меня останешься сегодня ночевать?» Я подумал и спросил: «А ты думаешь, это будет удобно?» – «Удобно-удобно!» – так все и было решено…
На свадьбу я опоздал, и моей невесте сказали: «Не приедет, и ладно – может, оно и к лучшему». А опоздал потому, что накануне мы устроили гусарский мальчишник. И утром в голове еще звенело. А товарищ, который обязался везти нас на машине, на зеленом «Запорожце», тоже «звенел». С утра он понял, что на такой машине везти нас в ЗАГС совершенно неприлично, и поехал ее мыть…»
М. Ростоцкая: «Я сказала Андрею: «Чтобы было ощущение торжества, давай неделю не видеться, устрой мальчишник». Он и устроил, да так, что опоздал на собственную свадьбу. А за мной приехал на зеленом «Запорожце», который был весь увешан воздушными шарами фаллической формы. А наверху, на багажнике, водрузили седло, в котором Андрей и сидел. Он свешивался в окно, и мы целовались на бешеной скорости. Все машины вокруг останавливались – думали, что кино снимают. В ЗАГСе шел ремонт, и почему-то нам поставили не марш Мендельсона, а песню «Битлз». А потом мы пили из огромных хохломских кружек шампанское. Перед тем как вернуться в нашу квартиру, заехали туда, где раньше был дом бабушки Андрея, и, поклонившись церкви, где его крестили, поехали домой.
Андрей меня честно предупредил: «На нашей свадьбе все будет по-настоящему. И драка тоже будет». Я про это забыла и, главное, не предупредила бабушку.
Мы с Андреем танцуем. Его приятель, каскадер, как бы случайно задел его. Андрей как бы разозлился, и началась грандиозная потасовка. И тут входит моя бабушка со стопкой тарелок! Представляете? Я ее успокаиваю, как могу, а сама боюсь – настолько натурально они дрались…»
В этом браке у Ростоцкого в 1989 году родилась дочь Оля. Позднее сам актер о ней скажет: «Моя дочь воплотила все мои мечты о женщине. Только ты, Марьяна, могла родить такую красавицу…»
В октябре 2001 года в интервью «Экспресс-газете» Ростоцкий заявил: «Я по-прежнему с нежностью и трепетом отношусь к женщинам и продолжаю влюбляться и ухаживать. Но теперь у меня есть трагический опыт расставания, поэтому в своих отношениях с женщинами я стал осторожен. Марианна говорит, что верит в мою безгрешность, она – мудрая женщина, а я, возвращаясь со съемок, сохраняю к ней нежность и страсть…»
Андрей и Марьяна прожили почти 20 лет. Их брак распался из-за трагической случайности: Ростоцкий погиб во время съемок своего очередного фильма. Это случилось 5 мая 2002 года в районе высокогорного поселка Красная Поляна, у водопада Девичьи слезы. Ростоцкий приехал туда, чтобы обследовать место будущих съемок, но сорвался со скалы и разбился.
Спустя буквально несколько дней после гибели Ростоцкого в той же «Экспресс-газете» появился материал о том, что в его последнем фильме снималась его юная возлюбленная – студентка ГИТИСа Анастасия Стадник. Они познакомились за несколько дней до отъезда Ростоцкого в Адлер. Анастасия так ему понравилась, что Андрей немедленно придумал для нее в своем фильме роль девушки-снайпера. И они вместе отправились на съемки в Сочи. Всю дорогу в самолете Ростоцкий был по-гусарски учтив, тактичен и неотразимо красив в обхождении.
Вспоминает А. Стадник: «Даже в мелочах, в безобидном ухаживании Андрей все делал красиво, с выдумкой, ярко. В самолете нам подали завтрак, так он из сырной обертки смастерил маленькую лошадку мне на память. Мало того, назвал ее Таис Никовна. И это еще не все – пришлось согласиться, что теперь мы каждый год 27 апреля будем отмечать день рождения этой игрушки. Которая теперь перестала быть просто поделкой…
Мы бродили вечерами по берегу моря. Провожали солнце всякий раз, как оно исчезало за краем моря или пряталось за горы. На ужин обычно была форель, которую Андрей или сам ловил, или брал у рыбаков. Мы постоянно обсуждали фильм…
Когда я уезжала на майские праздники, хотела поцеловать его в глаза. Не знаю почему. Теперь все кажется неслучайным, пророческим. Любой жест или слово. Например, я себе простить не могу, что улетела в столицу. Может быть, он не полез бы на этот водопад, а вместе с ребятами мы поехали бы на пасхальное разговение под шашлыки…»
Ростоцкий позвонил Насте за час до трагедии. Их разговор продолжался чуть больше минуты, после чего Андрей простился, пообещав позвонить завтра. Но через несколько часов его не стало.
Чуть позже в этой же газете вдова Ростоцкого Марьяна так прокомментировала эту публикацию: «Когда Андрей утверждал актеров, он всегда советовался со мной, показывал кинопробы. И я всегда выбирала ту актрису, в которую он сможет влюбиться. Потому что без этого не будет фильма. Ну как он может снимать женщину, которая ему неприятна?! Однако совсем не значит, что за этим стояли интимные отношения…»
Одно время Марьяна была кинокритиком, но потом по совету мужа ушла в другую область: стала преподавать историю и теорию культуры во ВГИКе. Там поныне и работает. Дочь Оля учится в школе.
Вспоминает М. Ростоцкая: «Оля мужественно перенесла смерть отца. Она сказала мне: «Не плачь. Теперь я буду заботиться о тебе, как папа». Оля часто смотрит фильмы Андрея. Я не могу пока…
Сейчас рядом с мамой Андрея мои родители, Оля и я. Мы – одна семья. Ездим на кинофестивали, ходим в гости, я постоянно ее навещаю, каждый день звоню.
К счастью, я совсем не помню похорон Андрея, и это при том, что совсем тогда не пила лекарств. Мое сознание стерло этот день. Я помню Андрея только живым…»
Данный текст является ознакомительным фрагментом.