Каспийское море

Каспийское море

Главная русская река течет не в океан, а в большое, соленое, загаженное нефтью озеро. Переплывешь озеро — упрешься в Персию, скучный тоталитарный ад. Я не бывал на каспийском берегу Дагестана и Азербайджана. В начале лета 196… года был в Астрахани, где даже водка отдает хлоркой, но все равно пьешь с опаской: не дремлет ли и там вибрион холеры? Главный исторический памятник — белая колокольня. Главное событие в истории города — с белой колокольни разбойники Стеньки Разина сбрасывали людей. Татары из обкома комсомола пригласили покататься на катере по дельте. Быстро приплыли на заросший остров, сели на мокрую траву и стали пить хлорную водку.

Опрокинув стакан, татарский комсомолец пошутил: "И как только ее татары пьют!" Под вечер прилетели в самый грязный город Земли — Гурьев. Убогий печальный закат. В меркнущем свете новые, грязные, кое-как покрашенные крупнопанельные общежития. Ужины в душных, темноватых, нечистых столовых. Всюду в меню главное блюдо — толстый кусок жирной осетрины с жареной картошкой. Окна открыты, но оттуда тянет не прохладой, а духотой и влетает толстое, коричневое, сантиметров двенадцать длины, наводит ужас на приезжих — тыкается в волосы. Местные говорят: "Жужелица". Похоже на летающую какашку. Совсем уже пустыня, восточный берег. Форт Шевченко — песок, из песка растет толстое дерево. Легенда: "Шевченко посадил". Завтракали в чайной жареной осетриной. За соседним столиком пили водку и негромко разговаривали средних лет русский и молодой казах. Казах вдруг заплакал, встал и ушел, всхлипывая. Русский остался сидеть, полуулыбаясь. Казах скоро вернулся с пустым реечным ящиком из-под водки. Подошел к русскому и с размаху ударил его ящиком по голове. Ящик разбился, из головы потекла кровь. Русский продолжал сидеть с полуулыбкой. После Форта Шевченко — город Шевченко на полуострове Мангышлак. Мираж, оазис — "спецснабжение": польское пиво, детские площадки с раскрашенными деревянными слонами. К этому времени мы уже совсем забыли, зачем сюда приехали. Единственное дело осталось — следить, чтобы наш третий товарищ, собственно говоря главный среди нас, не упился до смерти. Он запил еще с Астрахани — татары- комсомольцы попутали. В неопределенной попытке придать путешествию хоть какой-то смысл я приволок его ранним утром на автобазу. Моя смутная идея была проехать через местную Долину смерти, впадину ниже уровня моря. Это могло потянуть на приключение, можно было описать. Местные сказали: "Подойдите с утра на автобазу, договоритесь с шоферами". Не знаю как, но мой невменямый товарищ раздобыл на автобазе бутылку бормотухи и, отойдя за цистерну с соляркой, выпил из горлышка, сел на скамейку и улыбался все лучезарнее по мере того, как его нагревало поднимавшееся над пустыней солнце. Шоферы смотрели на его улыбку и отказывались нас брать. Полетели в Красноводск. Сверху было видно, что воды в Мангышлакском заливе нет. Поблескивающее пятно грязноватой соли.