Глава XXVIII Дядюшка Мэмфорд разгружается

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава XXVIII

Дядюшка Мэмфорд разгружается

Весь день мы шли вниз по реке, и она была предоставлена почти в полное наше владение. В былые времена при таком уровне воды мы прошли бы мимо целых акров сплавляемого леса, плотов и десятков больших угольных барж, а иногда и мелких торговых баркасов, идущих на веслах от фермы к ферме, — причем владелец баркаса плавал со всей семьей; а то и мимо баркаса, везущего скромного Гамлета и компанию на драматические гастроли. Но теперь нам никто не встретился. Уже далеко за полдень мы увидели один пароход, один-единственный, и больше ничего. Он отдыхал в тени, в лесистом устье реки Обайон. Подзорная труба открыла мне, что он назван в мою честь. Так как я впервые встретился с таким способом чествования, то мне простительно об этом упомянуть и в то же время обратить внимание властей на то, как я поздно узнал об этом.

Большие перемены я заметил у острова 21. Это был очень большой остров, и лежал он на середине реки; сейчас он совершенно слился с берегом и как остров вышел в отставку.

Когда мы подошли к внушительному и грозному Сливовому мысу, наступила темнота, но бояться в нынешнее время уже было нечего. Правительство обратило Миссисипи в нечто вроде двухтысячемильной факельной процессии. В начале каждого поворота и в конце каждого поворота по приказу правительства установлены ярко горящие фонари. Теперь вы никогда не можете очутиться в полной темноте: всегда где-нибудь маячит огонь — то впереди, то позади вас, то по борту. Иногда даже кажется, что фонарям и счета не знали. Освещены десятки участков, на которых с сотворения мира и поныне не было ни одной мели; участков до того простых и до того прямых, что пароход сам их может пройти без посторонней помощи, если его хоть раз там провели. Впрочем, в таких местах фонари тоже не лишние: лоцману гораздо удобнее и спокойнее держать курс на них, а не в бесформенную черную, вечно ненадежную тьму; для парохода это тоже большая экономия, потому что он, понятно, в состоянии идти гораздо быстрее, когда можно положить руль прямо, а не вилять им, задерживая ход.

По эти перемены в значительной степени лишили лоцманское дело романтической его стороны. Освещение и многое другое совершенно вытравили всю романтику. Например, опасность от коряг теперь совсем не та, что была раньше. Государственные тральщики курсируют вверх и вниз в наше деловое время и рвут зубы у реки; они вырвали с корнем все старые преграды, делавшие некоторые места такими опасными, и не позволяют образоваться новым. Прежде, если пароход переставал вас слушаться темной ночью и устремлялся к лесу, вам становилось не по себе; не по себе бывало и тогда, когда вы пробирались в сгустившейся тьме по узкой протоке. Но теперь все это изменилось: вы включаете электрический свет, во мгновение ока превращаете ночь в день, — и со всеми опасностями и тревогой покончено. Горас Биксби и Джордж Ритчи нанесли все переходы на карту и определили курсы по компасу; они изобрели фонарь в дополнение к этой карте, и запатентовали все это. С. помощью их карты можно идти в тумане почти в полной безопасности и с уверенностью, неведомой в прежние времена.

При изобилии баканов, с уничтожением коряг, при дневной яркости света, который можно зажечь когда угодно, и с картой и компасом во время тумана — лоцманское дело, при нормальном уровне воды, почти так же безопасно и просто, как управление омнибусом, и, пожалуй, только раза в три романтичнее его.

И, наконец, в наши дни бесконечных перемен, пароходная компания «Анкер-Лайн» поставила капитана выше лоцмана, определив ему жалованье больше лоцманского. Это уже было слишком, но они и на этом не остановились. Компания обязала лоцмана оставаться на посту и стоять всю вахту целиком — будь это в пути или на стоянке у пристани. Мы, бывшие раньше аристократами реки, теперь не можем лечь, как бывало, и спать, пока сто тонн груза перебрасывают на пароход — нет, мы должны сидеть в рубке и к тому же не смыкать глаз. Право, с нами стали обращаться, как с какими нибудь помощниками или механиками. Правительство отняло у нашей профессии всю ее романтику, компания отняла у нас пышность и величие.

Сливовый мыс имел ночью тот же вид, как всегда, с той разницей, что теперь на перекатах стояли бакены, и еще множество других огней виднелось на мысу и вдоль берега; они горели на судах Речной комиссии Соединенных Штатов и в поселке, который власти выстроили для учреждений и служащих Речной комиссии. Военные инженеры правительственной комиссии взвалили на свои плечи труд переделки Миссисипи — труд, который по размерам уступает только труду создания этой реки. Они строят повсюду прибрежные дамбы, чтобы отклонять течение, дамбы, чтобы его сузить, и другие дамбы, чтобы его удерживать; и на много миль вдоль Миссисипи они вырубают лес на пятьдесят ярдов в глубину, чтобы срезать берег до уровня низкой воды, спустив его в виде ската, как крышу дома, и укрепить камнем; и во многих местах они подперли разрушающийся берег рядами свай. Но тот, кто знает Миссисипи, тотчас же определит — не вслух, а про себя, — что десять тысяч Речных комиссий со всеми золотыми россыпями мира в качестве подспорья но смогут обуздать эту беззаконную реку, не покорят ее, не ограничат, но скажут: «Ступай туда», или: «Ступай сюда», не заставят ее слушаться; они не спасут берег, который она обрекла на гибель; они не запрут ей путь такой преградой, которой бы она не сорвала, не растоптала, не высмеяла. Но человек сдержанный не выскажет эти мысли вслух: ведь инженеры из Вест-Пойнтской академии не имеют себе равных, они знают все, что только можно знать в их непонятной науке; и если они считают, что они могут надеть кандалы на реку, сковать и покорить ее, то умнее будет человеку неученому промолчать, притихнуть и подождать, пока они исполнят задуманное. Капитан Идз, построив дамбы в устье Миссисипи, проделал работу, которая казалась совершенно немыслимой, — так что нельзя с полной уверенностью предсказать, что другие работы такого же плана неосуществимы. Иначе следовало бы пропищать, что Речная комиссия могла бы обуздать летящие кометы и заставить их вести себя прилично с таким же успехом, как обуздать Миссисипи и внушить ей правила разумного поведения.

Я спросил мнения дядюшки Мэмфорда но этому вопросу, и здесь я привожу стенографическую запись, так что можно положиться на ее полную точность и правильность; правда, я выпустил кое-где замечания, относившиеся к матросам, — как, например: «Куда к черту прешь ты с этой бочкой?», — ибо они, мне кажется, прерывают течение записанной мною речи, не добавляя ничего ни в смысле информации, ни в смысле ясности. Не то чтобы я решился вычеркнуть все подобные замечания, — нет, и выбросил только то, которые явно не имеют никакого отношения к рассказу; но как только у меня являлось сомнение, я считал, что лучше оставить все, как оно было.

Впечатления дядюшки Мэмфорда

Дядюшка Мэмфорд сказал:

«Сколько я служу помощником на пароходе, — вот уже тридцать лет, — столько я наблюдал и изучал эту реку. Может, конечно, я в Вест-Пойнте узнал бы побольше, но если я этому верю, пусть меня… — Ты чего там палец сосешь? Берись за этот бочонок с гвоздями! — Конечно, если просидеть четыре года в Вест-Пойнте с кучей книг и лекций, человек может многому научиться, это я признаю, но реку ему не изучить. Дайте им в ихнюю Комиссию какую-нибудь из этих европейских речонок с твердым дном и чистой водой, и для них будет просто праздником строить на ней всякие дамбы, и плотины, и сваи, и приручать ее, и командовать ею, и направлять ее куда им угодно, и заставлять ее оставаться на месте, и вообще делать все, что они задумали. Но эта река не из таких. Начинали они здесь работать с полной уверенностью, с самыми что ни на есть лучшими намерениями, но придется им остаться ни с чем. Что сказано в экклезиасте, глава седьмая, стих тринадцатый? Да там так и сказано, что, мол, их затеям крышка! Верно?

А посмотрели бы вы хоть раз на их работу! Там, у Чертова острова, в верховье, им хотелось, чтобы река шла так, а ей хотелось идти не так. Поставили они каменную стену. А станет река считаться с каменной стеной? Когда стена была совсем сложена, река просто прорвалась через нее. Может, они построят другую стену, которая выдержит, — но только там, наверху, конечно; а здесь им ничего не сделать. Здесь, в низовье, они вбили какие-то сваи, чтобы удержать воду и не дать ей размывать берег, — ну и прекрасно. А не пошла она дальше и не смыла кусок чьей-то там земли? Конечно пошла. Что же они, на всем протяжении реки собираются ставить сваи? Так им тогда дешевле купить землю и выкопать новую Миссисипи. Теперь они ставят сваи у острова Буллетин. Ничего у них не выйдет. Если река взяла этот остров под закладную, так она на него предъявит свои права и при сваях и без свай. А там, подальше, они вбили два ряда свай прямо посреди сухой мели в полмили длиной, которая при низкой воде выступает на сорок футов. Как вы считаете — для чего это? Да если я знаю — пусть меня на том свете… — Эй, ты, сын гробовщика, пошевеливайся — берись за смазочное масло, живо! Живее! — А посмотрите только, что они выделывают в Милликенской излучине! В той местности образовалось новое русло, и Виксберг остался ни при чем. Сейчас это „сухопутный“ город. Река заворачивает, не доходя до него, и подойти к нему можно только в половодье. Так вот, они собираются построить поперечные дамбы в излучине, против острова 103, и перебросить воду туда, да отрезать конец острова, да прокопаться в старое русло, где река проходила еще в давние времена; и думают, что уговорят воду пойти кругом и проведут ее мимо Виксберга, как раньше, и снова вытащат этот город на свет божий. То есть они собираются взять всю Миссисипи, перевернуть ее кругом и заставить ее идти несколько миль против течения. Конечно, приходится восхищаться людьми, которые носятся с такими огромными планами и даже не согнутся под их тяжестью без костылей, но вот верить, что они могут делать такие чудеса, вы не обязаны; ведь верно? И все-таки не стоит окончательно говорить, что они ничего не смогут. Я считаю самым правильным, если человеку удастся сделать так: не лезть в эти дола и в то же время купить немного земли в Виксберге, чтобы в случае удачи тоже получить свое. Правительство сейчас много делает для Миссисипи — тратит уйму денег на нее. Когда было четыре тысячи пароходов и десять тысяч акров угольных барж, плотов и всяких лодок, то ни одного фонаря от Нового Орлеана до Сент-Пола не было, и коряги сидели гуще, чем щетина на хребте борова. А теперь, когда тут каких-нибудь три дюжины пароходов и кое-какие баржи и плоты, правительство повытаскивало все коряги и осветило берега, как Бродвей, и сейчас пароходу на реке спокойно, как в раю, И я полагаю, что к тому времени, когда ни одного парохода вообще не будет, Комиссия всю эту старую штуковину переделает, расчистит и огородит — и наведет такой порядок, что навигация будет просто совершенством: и абсолютно безопасно и выгодно; и каждый день будет воскресенье, а все помощники будут как в воскресных школах сидеть… — Да какого черта, в самом деле, вы там возитесь, исчадия преступления, наследники погибели! Вы что, целый год собираетесь переносить эту бочку на берег?»

Во время нашего перехода до Нового Орлеана и обратно мы много беседовали с пароходными служащими, плантаторами, журналистами и чиновниками Речной комиссии, и результаты получились самые путаные и противоречивые. А именно:

1. Некоторые верили в план Комиссии по мере надобности постоянно ограждать (и тем самым углублять) фарватер, укреплять угрожаемые берега и т. д.

2. Некоторые считали, что средства Комиссии должны быть потрачены только на постройку и ночнику огромной системы дамб.

3. Некоторые считали, что чем выше будут строить дамбы, тем выше будет намываться дно реки и что тем самым система дамб ошибочна.

4. Некоторые верили в план снижения уровня реки во время половодья путем отвода лишней воды в озеро Борнь и т. п.

5. Некоторые верили в план пополнения реки при низком уровне из северных озерных водохранилищ.

Когда вам на реке попадется человек, который верит в одну из этих теорий, вы можете обратиться к следующему человеку и повести разговор, исходя из гипотезы, что он в эту теорию не верит; приобретя в этом деле опыт, вы уже будете прибегать к такой системе не сомневаясь, не останавливаясь, но с уверенностью умирающего разбойника, — я говорю о разбойнике, уже обращенном. Потому что вы будете знать с глубокой и спокойной уверенностью, что вам не встретить двух людей подряд, болеющих пристрастием к одной и той же теории. Нет, всегда будут попадаться люди, страдающие промежуточными заболеваниями. И далее вы узнаете еще другие вещи. Вы узнаете, что нет среди этих болезней такой, которою нельзя заразиться, и вы вечно будете подхватывать то ту, то другую. Вы можете сколько угодно делать себе предохранительные прививки обезвреживающими фактами — это не поможет: покажется, что «принялось», а на самом деле — нет; стоит только вам столкнуться с любым из приверженцев одной из теорий — знайте, что вам надо выкинуть желтый флаг.

Да, вы верная жертва очередного теоретика; впрочем, он не только вредит вам, но и приносит некоторую пользу, потому что он похож на вашего домашнего врача, который вылечивает вас от свинки и заражает скарлатиной. Если ваш собеседник приверженец теории озера Борнь, например, он осыплет вас целой тучей смертоносных фактов и статистических данных, которые заразят вас его болезнью наверняка; и в то же время он вылечит вас от любой из тех пяти теорий, которые раньше внедрились в ваш организм.

Я переболел всеми пятью, и болел тяжело; нет, не спрашивай напрасно, не старайся допытаться, какая больше всего меня терзала и у какой было больше всего жертв, — этого я не знаю. По правде сказать, никто не может ответить на последний вопрос. Благоустройство Миссисипи — жгучий вопрос в тех краях. Каждый человек, живущий на берегу южнее Каира, говорит об этом ежедневно в те свободные минуты, которые он урывает от разговора о войне; и у каждой из основных теорий есть армия верных приверженцев, — но, как я уже говорил, невозможно определить, какая из них завербовала большее число сторонников.

Однако все сходились в одном пункте: если конгресс выделит достаточно средств, это принесет огромную пользу. Прекрасно. С тех пор средства уже были выделены, хотя, возможно, не слишком большие. Будем надеяться, что предсказания полностью оправдаются.

С одним читатель легко согласится: что мнение мистера Эдварда Аткинсона в любом большом общенациональном коммерческом вопросе является более авторитетным, чем мнение любого индивидуума в Соединенных Штатах. То, что он говорит об исправлении недостатков и благоустройстве Миссисипи, читатель найдет в приложении.

Иногда несколько цифр озаряют, как вспышка молнии, значение какого-либо факта, который, когда его пытались объяснить десятью тысячами вымученных слов, все же оставался неясным и непонятным. Вот пример — абзац из «Коммерческой газеты», издающейся в Цинциннати:

«Буксир „Джозеф Б. Уильямс“ находится на пути к Новому Орлеану, ведя тридцать две баржи с грузом и шестьсот тысяч бушелей угля (в бушеле — семьдесят шесть фунтов), не считая потребного ему топлива; этот груз — самый большой, какой когда-либо шел на буксире, и не только в Новый Орлеан, но и вообще куда бы то ни было. Оплата фрахта, при трех центах за бушель, составляет восемнадцать тысяч долларов. Для перевозки этого количества угля понадобилось бы тысяча восемьсот вагонов, по триста тридцать три бушеля на вагон. При десяти долларах за тонну или ста долларах за вагон (цепа для железных дорог вполне подходящая) перевозка этого груза обошлась бы в сто восемьдесят тысяч долларов, то есть на сто шестьдесят две тысячи долларов дороже, чем по реке. Буксир пройдет от Питсбурга до Нового Орлеана за четырнадцать или пятнадцать дней. Понадобилось бы сто поездов по восемнадцать вагонов в каждом составе, чтобы перевезти один этот груз в шестьсот тысяч бушелей угля; и даже при наличии ускоренных товарных поездов понадобилось бы целое лето, чтобы пропустить их по рельсам».

Когда река, будучи в хорошем состоянии, дает возможность сэкономить на одном грузе сто шестьдесят две тысячи долларов и несколько летних месяцев, то даже человеку некоммерческому становится ясно, насколько благоразумно принимать меры к тому, чтобы река всегда была в хорошем состоянии.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.