ПЕДРУ I И ИНЕШ ДИ КАШТРУ Девушка не нашего круга

ПЕДРУ I И ИНЕШ ДИ КАШТРУ Девушка не нашего круга

Выдающиеся достижения ученых недавних времен привели нас, в частности, и к удивительному выводу, кажущемуся немыслимым для человека Средневековья: оказывается, что короли от своих подданных анатомически ничем не отличаются! Сведения о том, что только организм французских королей наделен неизвестным науке органом, способным лечить у подданных золотуху, современными исследованиями не подтверждаются. Все у королей совершенно так же, да и чувст ва практически те же, и любовь с ними порой случается, и ревность, и даже чего похуже. Вот только возможностей заключить избранницу в объятия не просто так, а законным образом у королей поменьше – штамп в королевский паспорт сотрудники королевского загса поставят только в том случае, если в анкетах невесты полный ажур. То есть папа король, мама королева, в родне до пятого колена никаких тебе герцогов или, страшно даже сказать, баронов (о простолюдинах сказать совершенно не страшно, просто ни у кого даже язык не повернется). Вот и выходит, что найти невесту себе по сердцу, а не папе по государственным соображениям королю на порядок трудней, чем прочим. Более того, запретный плод сладок, а соблазнительность плодов многовекового близкородственного скрещивания весьма сомнительна даже для знающего свое ремесло провинциального ветеринара. Может, ничего страшного и как-то перебьются капризные принцы: стерпится – слюбится? Кто так думает – послушайте.

Давайте поговорим сейчас о истории Португалии и сразу же столкнемся с тем, что разговор этот будет затруднен. Все знают, что Португалия – это где-то рядом с Испанией. Про Испанию знают очень многое, а о Португалии – почти ничего. И портвейн считают испанским вином, и Магеллана считают испанским мореплавателем – впрочем, служил он в Испании, но был португальцем, не забывайте этого.

Испания, как огромное раскидистое дерево, держит Португалию, как маленький кустик, в своей непроницаемой тени. А на этом кусте вырастали и вырастают отменные плоды. Что говорить, ведь было время, когда весь мир был разделен Папой Римским между Испанией и Португалией как между совершенно равными! Так что не все, что на Пиренеях, Испания. Послушаем сегодня и о Португалии. Если конкретней – о португальском принце и прекрасной испанке.

Имя нашего принца почти бразильское – мы ведь знаем, что не так уж мало в Бразилии донов Педро, так наш принц как раз дон Педру и есть, не зря же в Бразилии до сих пор говорят по-португальски. А у героини моего рассказа имя испанское – Инесса де Кастро, а в Португалии ее зовут Инеш ди Каштру. Португальцы шепелявят, а мы это плохо передаем и до сих пор не знаем, что знаменитый покоритель Индии дома звался Вашку ди Гама, а не Васко да Гама! Все это происходило в середине рыцарского и воинственного, ужасного и кромешного четырнадцатого века. Пиренеи были разделены на массу маленьких христианских государств: Кастилию, Арагон, Наварру, Леон и конечно же Португалию, страну, которая усилиями своего первого великого короля Афонсу Энрикеша Завоевателя еще с середины двенадцатого века стала независимым королевством. На престоле сидел законный монарх и отважный воин Афонсу Четвертый Храбрый. Видите, в Португалии Афонсу, а в Кастилии – Альфонсо, Альфонсо Одиннадцатый Кастильский. Ничего не поделаешь – нюансы произношения, которые мы обычно по темноте не учитываем. Так и пишем имя великого Пеле – Эдсон Арантес де Насименто – на испанский лад, и ссылок на его правильное имя – Эдсон Арантиш ду Нашименту – в Сети минимум в сто раз меньше, чем на испанизированное. Как мы уважаем Пеле, так и в футбол играем…

А вот отношения между двумя соседями-королями, Афонсу и Альфонсо, были сложны – имя вроде одно и то же, а произносится по-разному… Альфонсо испанский женат на дочери Афонсу португальского, а наследник Афонсу португальского, дон Педру – учтите, именно Педру, а не Педро, он же португалец, – женился на сестре Альфонсо, кастильской принцессе Констанции. Несмотря на тесное родство, короли время от времени ругаются и воюют, а когда мавры припекут, объединяются. В битве при Саладо они одерживают над маврами блестящую победу. Воевали бы с ними да блюли союз! Но в Средневековье так не бывает. Особенно в пиренейских государствах, где как только прижмет кастильский король какого-то рыцаря, он и сбегает к соседу в Португалию. Ну, так был он там, скажем, Санчо, а здесь стал Шаншу, – велика ли беда? Оказывается, не так уж и мала – влиянием кастильских дворян при его же дворе, тем паче при дворе его наследника, Афонсу весьма обеспокоен.

Может быть, при португальском дворе все как-то перемешалось бы и утряслось, да вот не угадала молодая португальская королева Констанция Кастиль ская с выбором фрейлины. Как отправлялась совсем молоденькая ко двору будущего жениха, португальского принца, так и прихватила с собой красавицу Инессу де Кастро, которая тут же стала в Португалии Инеш ди Каштру. Что делать, ну шепелявят португальцы, хоть убей! Поговаривают, что она – незаконная дочь испанского короля и, значит, сводная сестричка принцессы, у которой была фрейлиной. Можно этой истории не верить, но тогда она законная дочь дона Фернандо де Кастро, который в хрониках тех времен имел прозвище ЧеловекВойна и только и делал, что подстрекал Португалию к вмешательству в испанские дела. Так что не на счастье представили Инеш ди Каштру будущей королеве еще в детском возрасте. Да еще и ее прозвище: Лебединая Шея – хороший ли это знак для ее подружки-королевы? Ой, не очень…

Дальше события пошли, как часто идут. Века на дворе так себе – средние, и если наследнику престола понравилась красивая фрейлина его собственной супруги, даже у супруги, считайте, нет права голоса. Инеш ди Каштру становится возлюбленной принца, причем без всяких злоупотреблений служебным положением, тогда так же мало наказуемых, как и сейчас, – как говорят в наших краях, оба так хотели, что аж пищали! Бывает, скажете вы, более того, редко бывает не так. Все равно корону должен наследовать Фернанду, сын законной супруги. Правда, не дал Бог зажиться ей на этом свете: умерла совсем молоденькой. Ну так даруй ей, Господь Бог и Дева Мария, вечный покой на Небесах, но ведь сказать, конечно, страшно, а на язык так и лезет: «Все хорошо! Наследник престола есть, дама сердца у принца есть, не будет шляться с кем попало. Следующая жена будет вынуждена снова терпеть…»

Бедная Констанция пыталась хоть что-то делать в этой непростой ситуации. Когда родился ее первый сын, принц Луиш, просила она Инеш ди Каштру быть крестной матерью, стать ей и мужу кумой. Ведь считалось, что грешить с кумой – страшный грех. Но явно не всеми так считалось – в «Декамероне», я помню, Боккаччо говорит, что кума на Небесах и за грех-то не считается. Поскольку я знаю, что в нашем народе мнение примерно такое же, что хорошо иллюстрируется поговоркой «Плоха та кума, что под кумом не была», я не удивляюсь, что не помогло это и принцессе Констанции. Но, в общем, вечная ей память. Чего потом было волноваться-то?

А поводов для волнения у короля Афонсу, оказывается, много. Принц Педру, вот какая штука, жениться в очередной раз не собирается совершенно. «И не просите. Хотите, чтобы я женился? Нет проблем. На Инеш ди Каштру – хоть сию секунду. А-а! Раздумали? Ну, как хотите…» Законный наследник дона Педру – ребенок слабый и болезненный, не о престоле думать с таким здоровьем. А поскольку о планировании семьи в Средневековье знали слабо, у Инеш ди Каштру регулярно рождаются от принца дети – здоровые ребята, толковые и шустрые, готовые наследники для престола, если вдруг с принцем Фернанду что-то случится. И все мрачнее думы старого короля Афонсу. Шесть его великих предков крепили независимость Португалии от Кастилии. Неужели он, седьмой, все растранжирит из-за этой испанки? Не вселяли оптимизма ни ее беспокойная родня, ни ее кастильские друзья. Независимость Португалии, по представлению дона Афонсу, повисла на волоске, и с каждой встречей дона Педру с любимой женщиной любовь эта становилась все крепче, а волосок – все тоньше.

Как же старый король пытался разрешить династический кризис? Отдайте должное храброму вояке: сначала он пытался решить все добром. Поговорил с сыном, и не раз и не два, – не стоит ли жениться, родить еще наследников, укрепить династию? Но тут все шло по уже накатанной колее. Какая проблема, отвечает сын, женюсь с удовольствием. И невеста на примете есть, знатная испанская дворянка, при дворе принята. Лучшая подруга моей покойной супруги, спаси ее Господь. И проблем с наследниками не будет. Чем тебе, папочка, Инеш ди Каштру не нравится? Ну, не королевского рода, так это дела у нас на Пиренеях не такие уж небывалые! Ах, не хочешь? Тогда и я – не хочу! Ни на ком другом не женюсь, так и буду пребывать в холостяцком состоянии. Как вы понимаете, давая ответ, дон Педру был уверен, что холостяцкое состояние у него останется весьма условным. С супругой он жил так себе, да и с той, что была у него до нее, Бланкой Кастильской, тоже не очень – по государственным соображением женили, по государственным и развели. Поскольку вряд ли меня сейчас читают короли или принцы, предполагаю, что никто из моих зрителей и слушателей никогда не был вынужден любить по государственным соображениям. Может быть, по деловым и финансовым? Почти то же самое… Как вы думаете, это хорошо? Доставляет удовольствие?

А вот с Инеш ди Каштру у Педру все было хорошо! Они искренне нравились друг другу, жили дружно, общались прекрасно, чтили, любили и уважали друг друга. Все было хорошо, только вот малость документы подгуляли – в графе «социальное происхождение» написано «из дворян», а не «из королей». Как вы понимаете, влюбленному принцу это совершенно бим-бом! Около города Коимбра он строит для своей любимой специальный дворец, где в основном время и проводит. Все довольны, кроме, может, Господа на Небесах. Знаете, существует версия, что и Он ничего против не имел. Говорят, что прямо сразу после смерти Констанции в маленькой сельской церкви дон Педру и Инеш ди Каштру тайно поженились. Они были люди четырнадцатого века, и слова «Бог» и «грех» были для них не пустым звуком. Кстати, это могло быть еще одной причиной того, что принц Педру категорически отказался заключать другой брак… Двоеженец – куда больший грешник, чем прелюбодей.

А что же окончательно ожесточило сердце старого короля дона Афонсу? Испанского влияния боялся? Почему-то сына на испанских принцессах женил раз за разом! О морали заботился? Так поженил бы влюбленных, к общему удовольствию. Не понять, и логичного объяснения в литературе не видно, так что пришлось выработать свою версию. Нигде ее не видел, но считаю ее вполне вероятной. Дело было в доне Фернанду, законном внуке, слабом ребенке, у которого никакого защитника, кроме деда, и не было. Он чувствовал себя перед ним обязанным и хотел защитить его любой ценой. Да, знаем, знаем, наши внуки – естественные союзники, «ибо они враги наших врагов»! Но не до такой же степени! Ведь, в сущности, Фернанду прекрасно жил после смерти матери довольно много лет, и ему ничто не угрожало. Впрочем, что мы знаем о тайнах средневековых дворцов, особенно в романтичном и жестоком четырнадцатом веке? Факт один: король решил действовать! Было три советника, которые уговорили его больше не ждать, пока все рассосется… Звали их Дього Пашеко, Алваро Гонсалвеш и Перо Коэльо. Именно они холодным утром 7 января 1355 года сели на коней и отправились в замок Инеш ди Каштру, чтобы решить проблему так, как решал такие проблемы один тиран будущих времен: нет человека – нет проблемы.

Дальнейшие события и история, и легенда описывают практически одинаково. Король вошел в покои Инеш, чтоб потребовать ее покорности или смерти, – и ушел, ничего не сделав! Известная картина Карла Брюллова явно написана под влиянием одной из версий происшедшего – прекрасная Инеш умолила короля пощадить ее. Есть и другая версия – что она мужественно отказалась покинуть принца и грозила Португалии страшными бедами, если ее попытаются удалить от дона Педру насильственно. Она была права – но кто это тогда знал? В общем, король решил ее пощадить, повернулся, вышел из ее покоев и собрался покинуть замок, не совершив задуманной им глупости и мерзости. Практически можно было вздохнуть спокойно – все обошлось!

То, что лично мне любопытней всего, мы не узнаем, по всей вероятности, вообще никогда. Почему король передумал? Как три королевских советника смогли изменить уже принятое решение своего владыки? Почему они проявили столь настойчивую кровожадность? Неужели рассчитывали избежать мести принца, который практически неизбежно станет королем и не простит этого убийства, пока черти в аду не потребуют у Люцифера теплых шуб и валенков, чтоб не вымерзнуть окончательно? Может быть, это вообще был удар не по Инеш, а по принцу, попытка поссорить его с отцом и таким образом изменить порядок престолонаследия? Кстати, вполне возможная вещь – средневековые интриганы считали на множество ходов вперед, сейчас таких почти не осталось, разве что в управленческом аппарате крупных корпораций и недемократических правительств. Но факты неумолимы – они уговорили его изменить уже принятое решение. Получили ли они от него прямой приказ или тихую санкцию или просто он не возражал, когда они утверждали, согласившись своим молчанием, – уже не установишь. Но в этот же день они вернулись в замок и убили прекрасную возлюбленную принца. Без законного решения, без суда и вины, без жалости и пощады.

Представьте себе сами, что творилось на сердце сына Афонсу Храброго, когда он узнал об убийстве любимой. Мог ли он смириться с этим? Какое там – он немедленно поднял против отца открытое восстание, пошатнув основы португальского государства гораздо сильней, чем могла бы Инеш ди Каштру при самых злых намерениях. Это уже не говоря о том, что она их явно не имела – какой смысл вредить стране, королем которой неизбежно должен стать ее возлюбленный. Мятеж был бурным и на редкость жестоким – принц Педру просто выжег ряд провинций королевства, как лесной пожар – тихую рощицу. Отца с сыном с невероятными трудами удалось примирить, но права Педру возросли, он стал соправителем, а отца так поразило все, что произошло вследствие его страшной ошибки, что он после этого долго не прожил.

На трон восходит новый король, Педру Жестокий – так назовут его хроники начала царствования. Действительно, веселого при его воцарении было мало. Трое советников его отца, повинные в смерти Инеш ди Каштру, бежали в Кастилию. Но грозный португальский король пообещал залить обе страны кровью, если негодяи не будут ему выданы. Только один из них, Дього Пашеко, переоделся нищим и бежал во Францию, где и канул в безвестность. А двое были казнены после ужасных пыток, и смерть их была необычной. Приговор им гласил, что «нет людей более бессердечных», и поэтому королевский палач вырвал сердце Перо Коэльо через грудь, а Алваро Гонсалвешу – через спину. Очевидно, для разнообразия.

Однако и королевский гнев может перекипеть и успокоиться. Так оно и было? Наверное, нет… В 1360 году король завершил свою месть, торжественно объявив, что Инеш ди Каштру была с ним обвенчана, привел свидетельства епископа той провинции, где это происходило, и своего верного слуги. Правду ли они говорили, бог весть, но почему бы нет? Ведь король сделал вещь необыкновенную – он приказал извлечь из могилы забальзамированное тело Инеш, усадил на трон в главном соборе в Коимбре, и в присутствии всего двора ее короновали – уже пять лет как мертвую. В завершение церемонии все португальские знатные дворяне целовали мертвой королеве руку, таким образом признавая, что она одержала победу, хотя бы через пять лет после смерти. После коронации Педру велел захоронить ее в новой роскошной усыпальнице, а свою велел поставить рядышком, чтоб они увиделись в тот же момент, когда сразу после Страшного суда воскреснут, – таковы были его слова. Безумное время, безумная любовь, безумные действия… Небось несладко, солоно и перчено жила Португалия под властью такого короля, по прозвищу Жестокий? А знаете, нет. Королем он был поразительно успешным. Он начал толковые прогрессивные реформы, уменьшающие власть Папы Римского над Португалией, он рьяно и успешно преследовал преступников, причем вне зависимости от сословия, к которому они принадлежали, установил в стране покой и правопорядок, и потомки забыли его прозвище Жестокий. В учебниках истории короля зовут Педру Правосудный. Что касается его сына Фернанду, он спокойно и без малейшего сопротивления воцарился после смерти своего отца, но так и не смог по слабости здоровья дать стране наследника престола. И после некоего периода смуты воцарилась новая династия, которую начал сын дона Педру. От Инеш ди Каштру? Нет! После ее смерти он завел себе новую женщину, Терезу Лоуренсу, сын которой и стал первым королем новой, Ависской, династии! Где же тогда она, вечная любовь? Что вы говорите о вечной любви – особенно в жестокий, кровавый, но очень романтичный четырнадцатый век! Посмотрите на его людей внимательнее и еще раз подумайте о том, что люди есть люди и сильно их портит не только квартирный вопрос. И отдайте должное португальцам, которые чтят прекрасную Инеш за то, что она смогла дать королю счастье, даже не очень задумываясь о том, что и кто против нее, когда она желала быть ближе к своему любимому.

В 2005 году по всей Португалии с помпой отмечали 650-летие гибели прекрасной Инеш – провели в Коимбре, где она погибла, музыкальный фестиваль, сняли специально к дате и показали по государственному каналу сериал, а в древнем аббатстве Алкубасу рядом с ее гробницей воздвигли памятник «Вечной Любви» – сплошной бетон, стекло и металл. Но что еще ждать от современных людей, ничего не понимающих в по-настоящему высокой любви? Спасибо и на том… Ни очередная мыльная опера, ни здоровенная причудливая железяка все равно не соответствует величию и трагизму этого чувства. Это просто наши бесплодные усилия понять то, что в наши мозги уже просто не помещается – соответствующие отделы отсохли за ненадобностью. Но мы еще не безнадежны – нам тоже приятно сознавать, что была на нашей планете такая любовь, стоящая такой платы. Ибо что бы ни чувствовала Инеш ди Каштру в предсмертные секунды: ужас, тоску, отчаяние, – в одном я уверен: она не жалела ни о чем. Да и неравенство, которое они преодолели, было не самым значительным – бывает и побольше. Но об этом – следующий рассказ.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.