СВОИМИ СЛОВАМИ
СВОИМИ СЛОВАМИ
Не было бы Ахматовой, не будь Толстого с «Анной Карениной», Тургенева с «Дворянским гнездом», всего Достоевского и отчасти даже Лескова. Генезис Ахматовой весь лежит в русской прозе, а не в поэзии.
Осип МАНДЕЛЬШТАМ. Письмо о русской поэзии. Стр. 515
В. В. Гиппиус: «Я вижу разгадку успеха и влияния Ахматовой в том, что эта лирика пришла на смену умершей или задремавшей форме романа». Мандельштам: «Ее стихи не только песни, но и повести. Возьмите рассказ Мопассана, сожмите его до предельной сгущенности, и вы получите стихотворение Ахматовой».
Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1963–1966. Стр. 365
Как-то вроде не очень лестно для поэта звучит, когда его стихи сравнивают с — повестями. Хотелось бы — трагедия там в стихах, роман, а повесть — это как-то…
«Вера Кузьминична плохо жила с мужем. Человек он был порядочный и приятной наружности, но иногда, садясь у окна… или нет… выйдя на прогулку, спрятав руки под темной вуалью… Вера Кузьминична, нет, лучше, Зинаида… Мальчик сказал мне: как это больно. И мальчика очень жаль!»
Жирмунский: «Целый ряд стихотворений Ахматовой может быть назван маленькими повестями, новеллами».
Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1943–1966. Стр. 365
Бродский благословляет свой дар за то, что он — не прозаический. Проза — утилитарное, аппликативное украшательство жизни, как подблюдные песни, интерьерная живопись, застольное музицирование. Поэзия — искусство само по себе, автономная часть жизни.
Она пересказывает несуществующие романы кратко и красиво, но не сочиняет поэзию.
Я согласна, что дар Ахматовой — это сжать рассказ Мопассана и выдать его публике в рифмованном виде. Хотела бы я знать, удалось бы ей сжать роман Пруста? Да, ее поэзия — это форма романа — вульгарная, предсказуемая, небоговдохновенная.
В мою задачу не входит разбирать ее творчество, поэтому ограничусь немногим.
«Я боюсь, когда меня сравнивают с Пушкиным. Такая громада — и вдруг я с горсточкой странных стихов».
Анна Ахматова.
И. ГОНЧАРОВА. «Фаты либелей» Анны Ахматовой. Стр. 117
Горсточка была действительно маловата. Настолько, что в связи с этим в жизни Ахматовой, доброй ее половине (более недоброй, чем первая), и в ахматоведении появилась абсурдная тема: сколько писала Анна Андреевна. Много или мало.
Насчет того, насколько «странны» эти стихи, дело обстоит проще: стихи не странны, они рассудочны.
Ахматова говорила об одном литературоведе: «Он приходил ко мне и объяснял, какая разница между моими стихами и стихами Блока. Блока нельзя рассказать, а вот ваши стихи я могу передать своими словами так, что выйдет почти не хуже».
Лидия ГИНЗБУРГ. Ахматова. Стр. 133
Выйдет, как говорила о ней Марина Цветаева, — «содержание».
Вот как они создавались:
Анна Андреевна читала мне также лежа стихи из будущего «Реквиема». С тех пор я помнила и «бледного от страха управдома» (неужели это можно назвать поэтическим образом, точной и свежей метафорой, годной для образования поэзии — точного и непохожего на других взгляда на мир?), и «Распятие», о котором Анна Андреевна сказала мне после возвращения Левы, что эти стихи ему читать не надо было.
Правда, Леве что «Я к розам хочу», что «Реквием» — все дамские рукоделия.
Эмма ГЕРШТЕЙН. Мемуары. Стр. 265
Начало Первой Ленинградской элегии:
«Россия Достоевского. Луна».
Скажи «Достоевский» — во рту станет сладко. А на Анну Ахматову упадет тень его гения. Называние — как, с той же самой целью, упоминание Чарли и Кафки.
Ахматова неточно цитирует Лермонтова — получается душераздирающий романс: «Но не с тобой — я с сердцем говорю». Она очень настаивала на этом ошибочном чтении <…>. На самом деле: «Но не с тобой я сердцем говорю». Надрыв ушел — для Ахматовой это уже не поэзия.
Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1938–1941. Стр. 466
«Вы напомнили мне Колю. Он говорил, что вся моя поэзия — в украинской песенке:
Сама же наливала,
Ой-ей-ей,
Сама же выпивала,
Oй, боже мой».
Анатолий НАЙМАН. Рассказы о Анне Ахматовой. Стр. 289
Во всяком случае, Анне Ахматовой нужно поменьше мыслей о «славе», поменьше самовлюбленности.
Что, красавица, что, беззаконница?
Разве плохо я тебе пою?
Плохо. И особенно плохо то, что явно плохая песня так нравится самому автору.
ИВАНОВ-РАЗУМНИК. Анна Ахматова. Стр. 338
А по мне плохо особенно то, что «беззаконница» — это не вежливый поклон Марине Цветаевой при принятии подарка, а беззастенчивое использование чужого приема.
«На столе забыты / Хлыстик и перчатки» — говорит, что фурор производили и повторялись всеми эти строки. А — о своих стихах, тех, которые опошлены.
П.Н ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 2. Стр. 225
Как можно еще больше опошлить строки:
И глаза, глядящие тускло,
Не сводил с моего кольца,
Ни один не двинулся мускул
Просветленно-злого лица.
………………………
О, я знаю: его отрада —
Напряженно и страстно знать…
Это критика, это пародия или это сами стихи?
Угодивший маме Блока заслуживал его искренней благодарности. Что бы он сказал, если б узнал, что Ахматова за это будет требовать для себя не только «нобелевки», Бог бы с нею, а Пушкинского венца?
А, ты думал — я тоже такая.
…………………………
А человек, который для меня
Теперь никто…
Зачем она придумала это определение — «тон рыночной торговки»? Теперь не нужно долго подбирать слова, характеризуя и ее стихи.
…………………………
И скупо оно и богато
То сердце… богатство тан!
Чего ж ты молчишь виновато?
Глаза б не глядели мои!
Знаменитый пэтч-ворк — переделка старья, жалко же выбрасывать. Трагедийный хрип о непожелавшем жениться любовнике экономно, слово за словом переделывается в ходовой по послевоенным временам мотив — о Победе.
Я бы лучше по самые плечи
Вбила в землю проклятое тело,
Если б знала, чему навстречу,
Обгоняя солнце, летела.
Теперь пусть будет так:
Как мой лучший день я отмечу,
Когда я о победе пела.
Когда я победе навстречу
Обгоняя солнце, летела.
В окончательном варианте песня будет начинаться так:
Белым камнем тот день я отмечу.
А. АХМАТОВА
Совсем красиво.
На такие стихи и пародии не надо писать.
Некогда в месяце августе в СССР собирается приехать по своим делам малознакомый, но судьбоносный человек — сэр Исайя Берлин. Анна Андреевна пишет об этой случайно узнанной новости гекзаметрами Васисуалия Лоханкина:
О август мой, как мог ты весть такую
Мне в годовщину страшную отдать?
Требует мнения:
«Никто мне ничего про них не говорит. Сказали бы хоть вы два слова — ведь вы умеете говорить о стихах». — «Скажу ровно два: великие стихи». — «Не хуже моих молодых?» — «Лучше». <…> значит ли это, что стихи о приезде написаны в годовщину постановления?
…«Волчица ты, тебя я ненавижу».
Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1952–1962. Стр. 230–231
Великие стихи — не хуже ее молодых: «На столе забыты хлыстик и перчатки».
Ахматова считает себя вправе злобно иронизировать над Блоком и заявляет, что треть его стихотворений «бледны и безвкусны». Острит она и насчет «звездной арматуры» Блока. Занятие малопочтенное, так как острить можно над самой Ахматовой без конца.
Ирина Грэм — Михаилу Кралину.
Михаил КРАЛИН. Артур и Анна. Стр. 36
В книге «Четки» слово «смерть» и производные встречаются 25 раз. Затем идут «тоска» (7), «печаль» (7), «томление» (7), мука, боль, грусть, горе, скорбь, тяжесть, горький; любимый цвет Ахматовой — черный, вещи и улыбка — неживые, из эпитетов особенно часты — тайный и странный. Душный ветер, душная тоска, душный хмель, душная земля, «было душно от жгучего света», «было душно от зорь нестерпимых». Узости мирка Ахматовой (при утонченности ее переживаний) соответствует и словарь поэтессы.
Г. ЛЕЛЕВИЧ. Анна Ахматова (беглые заметки). Стр. 465
В начале ее творческого пути слова были просты, их было мало — но ей больше нечего было и сказать, она вполне выражала ими то, что было в душе — и это было честно. Под конец (когда она становилась «великим поэтом») метод стал совсем спекулятивным: были придуманы слова «темный» и «светлый», ими обозначалось все, а читатель становился обязан наполнять их неимоверно — под стать величию — объемным содержанием. Слова «темный» и «светлый» надо было принимать на веру.
Вот как она орудует на своей фабрике величия:
Ты мой первый и мой последний
Светлый слушатель темных бредней,
Упованье, прощенье, честь.
И потом он, ее честь, объявляет ей, что жениться не будет.
«Мой первый» меняется на «не первый», «мой последний» — соответственно на «не последний». Светлый слушатель — на темный, темные бредни — на светлые. Получается
Ты не первый и не последний
Темный слушатель светлых бредней.
А. АХМАТОВА
Смысл — ахматовский. Бредни-небредни, речи-невстречи. Вот строки, которые нас того и гляди заставят петь хором на собраниях:
«Час мужества пробил на наших часах, и мужество нас не покинет».
Как плохой перевод каких-то римских стихов. Только там авторы были как боги в первый день творения, они давали имена тому, что будет потом на земле: горе, герой, жена, радость. Она пишет так, как будто и Державина до нее не было: косноязычно пересказывает передовицу из газеты.
Но слава заменила вам
Мечтанья тайного отрады
В двадцатом веке это можно писать не в пародии?
Это уж и до Тредиаковского.
Как Вы знаете, у ранней Ахматовой моментов таких философских, что ли, в стихах почти совершенно не было, совершенно. Это была лирика, чисто интимная лирика, чисто женская лирика. Но ставить вот такие общие вопросы <…> глубины большой в этот период ранний, когда я ее узнал, у нее не было в стихах. Не было ее и в жизни, как мне показалось. Ее интересовали люди. Но людей она ощущала именно <…> по-женски, как женщина ощущает мужчину. Ну и поэтому мне она лично не очень понравилась.
М. М. БАХТИН в записи Дувакина. Стр. 46–47
Под конец жизни, когда она «стала великим поэтом», «философские моменты» появились.
Она пишет шекспировским слогом (творческий прием все того же Васисуалия Лоханкина, уровень философии — такой же).
Позвольте скрыть мне все: мой пол и возраст.
Цвет кожи, веру, даже день рожденья (даже!)
И вообще все то, что можно скрыть.
А скрыть нельзя отсутствие таланта
И кое-что еще, остальное ж (ж-ж-ж)
Скрывайте на здоровье…
А. АХМАТОВА
Конечно, она имела в виду, что скрыть нельзя наличие таланта, но постеснялась и занялась рифмованным обличительством некоторых пройдох, которые при отсутствии таланта примазываются к литературе, вступают в профком, посещают кружки марксизма-ленинизма и претендуют на путевки в Дом творчества. Какой она себя чувствовала современной, читая в модной подвывающей манере это тонкое и великое стихотворение…
Оно действительно ничего не скрывает.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.