Вопросы, уводящие от стереотипов

Вопросы, уводящие от стереотипов

Первый — если наука рождается в некую эпоху, значит, она не всегда сопутствовала человечеству? Человек же ведь всегда интересовался окружающим его миром. Всегда старался познать его. Но научный способ познания мира появился не с рождением человека, а с рождением науки. Значит — наука есть не просто стремление что-то узнать о мире, а познание с помощью определенных методов. Значит, есть несколько методов познания мира человеком, и наука есть лишь один из них. Этот метод замечательно эффективен. Но — универсален ли? Подходит ли он для разрешения всех проблем, возникающих при познании человеком своего места в мире?

Второй вопрос — если наука родилась на некотором этапе исторического развития человечества, может ли она находиться лишь в отношении конфликта с тем миром, который ее и породил? Конечно, в определенную минуту ребенок прилагает усилия, чтобы выбраться из лона матери, а мать прилагает усилия к тому, чтобы вытолкнуть ребенка из себя. Но значит ли это, что отношения ребенка и его матери должны быть описуемы только в терминах конфликтологии? Если наука родилась на выходе из мира средневековья — значит, именно в этом мире она как минимум была зачата и выношена…

Третий вопрос — наука рождается в минуту выхода из средневековья всего человечества, или только некоторой части его? Если только части — то, может, средневековая история именно этой части была в чем-то специфична? Если наука рождается на исходе именно западного мира из своего средневековья — не значит ли это, что в западном средневековье (в отличие от индийского или арабского) было что-то, что способствовало рождению науки?

Четвертый вопрос — если наука противоречит именно христианству, то отчего же другие культуры не привели к рождению науки? Отчего только христианство с его якобы глубочайшей антинаучностью создало культуру, в которой и произошла научная революция XVI–XVII веков?

Пятый вопрос — если научная революция происходит на исходе европейской культуры из средневековья, то на выходе к чему же она именно произошла? Ведь мало сказать, что нечто произошло при выходе из молельной комнаты. Интересно узнать, что за комната начиналась за порогом молельной. Был ли там танцевальный салон или библиотека, ванная или лаборатория? Куда шел выходящий?

Все эти вопросы сводятся к одному: почему Коперник, Галилей, Ньютон и Декарт были христианами? Почему не буддистами? Не мусульманами? Не конфуцианцами?

Наука — не там, где человек просто интересуется природой. Наука — не там, где человек даже верно фиксирует те или иные природные феномены или высказывает гипотезы, которые потом оправдываются. Оленевод едет по тундре и поет песнь, слагая ее по принципу «что вижу — о том пою». Все в этой песне может быть верно: снег и в самом деле белый, а олешки и в самом деле быстрые… Но, несмотря на всю правдивость этого текста, назвать его научным нельзя. В науке принято демонстрировать не только пойманную щуку, но и удочку и наживку, на которую рыба была поймана.

Наука есть там, где предлагаются четко осознанные, отрефлектированные методы сбора и проверки информации и суждений. В исследовании природы первыми такими методами стали метод экспериментирования и метод математического моделирования физических процессов. И оба этих метода появляются как раз на стыке XVI–XVII веков.

Так почему — не раньше? Почему — не в другом месте, а именно в Европе? И — в какой Европе? В Европе еще христианской или же в Европе уже светской, расхристанной?

Чтобы понять то, что происходило в Европе XVI–XVII веков, надо обратиться ко временам гораздо более древним.