ЖЕНСКИЙ ВОПРОС
ЖЕНСКИЙ ВОПРОС
Женщины в нашей жизни и мои счеты к мужчинам. — У актрисы пустые глаза. — Кинокритики взялись за свое. — Игра в петанк. — Подстригите меня под «зимнюю вишню». — Валуикий VS Варум. — Неуловимо прищуриться на крупном плане. — Каждой «вишне» по французскому ребенку. — Жизнь по мотивам роли.
Мне изюм
Нейдёт на ум.
Цуккерброт
Не лезет в рот.
Пастила не хороша
Без тебя, моя душа…
Это Пушкин… Девятнадцатый век.
Женщины и теперь определяют и украшают нашу жизнь, на них она и держится.
И не только наша. С каждым годом все большее число стран в мире возглавляют женщины.
К мужскому населению отношусь скептически. Мне оно, в общей массе, не нравится. Эта масса либо такая, как мы показали с Соломиным в «Зимней вишне», — безвольная, бесхарактерная, ленивая. Либо — уже в нынешние времена — жадная, склонная к насилию и криминалу.
Фильм «Зимняя вишня» — это мои счеты к нашему мужскому населению периода брежневского застоя. Ко всем этим младшим научным сотрудникам, ничего не делавшим, курившим в коридорах всевозможных НИИ, получавшим пайки-заказы в полиэтиленовых пакетах…
Страну тянули женщины. Вынашивали, рожали и растили детей. Между прочим, половина женщин Советского Союза были в то время незамужними, и половина этих незамужних женщин были матерями-одиночками. Такова статистика…
Тема была модная. Фильмов с названиями типа «Одиноким предоставляется общежитие» было много.
Однако, чтобы хорошо написать, надо, как говорил Достоевский, «заголиться», полностью признаться во всех своих грехах.
Сила «Вишни», как я это теперь понимаю, в отличие от многих фильмов того времени, — в нашей с Володей откровенности. Рассказана история, которую оба мы знали не понаслышке, оба ее прожили.
Еще Бернард Шоу сказал: «Человека, который всю жизнь любит одну женщину, следует отправить к врачу, а может, и на виселицу».
Есть разные пути разрубить тревожную для всех ситуацию — адюльтер. Можно уйти из старой семьи, добившись официального развода. Но при этом становятся несчастными, страдают не только основные «фигуранты», но и другие близкие люди. И прежде всего дети.
Есть другой путь — честный путь добра и справедливости.
Лично мне был известен такой пример. Ленинградский архитектор Владимир Алексеевич Щуко приходил в гости к своему другу-архитектору Игорю Ивановичу Фомину, где и я часто бывал, на все семейные и прочие праздники с двумя, а то и тремя своими семьями — женами и детьми.
Похожую картину я наблюдаю, когда бываю в гостях у Геннадия Полоки: дети от разных браков чувствуют себя членами одной семьи.
Это не гарем, это не многоженство. Это торжество житейской мудрости.
В январе 1985 года «Вишня» была показана на худсовете студии, после которого директор «Ленфильма» Виталий Аксенов, главный редактор Нелли Маженджинова и худрук Первого творческого объединения Виталий Мельников долго отдельно совещались и наконец вызвали меня.
«Мы считаем это провалом, — сказал Аксенов. — Тебя, как парторга студии, надо спасать… У актрисы пустые глаза!»
В Госкино картину принимал главный редактор Армен Медведев. Он был настроен гораздо миролюбивее.
Но кинокритика, конечно, выпорола нас за мелкотемье и бытовщину.
Начал Виктор Демин в «Известиях».
Продолжила Елена Стишова в «Комсомольской правде». Она писала: «…Маленькие неправды с благой целью пролить бальзам на страждущие женские души делают свое дело. По крайней мере, на время сеанса… Они формируют зрителя, который ждет от искусства не познания скрытых глубин жизни, а — утешения…»
А во враждебном к моему творчеству «Огоньке» (вспомните «Бедного Кузю») Александр Фоменко писал: «Напрасно авторы фильма при создании семьи во главу угла хотят поставить только любовь и не задумываются о том, что в нашем пожелании семейного счастья — „совет вам да любовь" — слово СОВЕТ не случайно стоит на первом месте…»
Фильм был снят «в сослагательном наклонении», и женская аудитория родной страны оценила нашу откровенность. Одинокие женщины поставили рекорд зрительской активности — 80 миллионов посещений в первый год проката.
Благодаря им и начальство обратило на нас внимание — мы прокатились по многочисленным кинофестивалям, побывали в Испании, в Ирландии, даже в Аргентине и Мексике.
Возил я картину и в Гавр. Это была декада ленинградского искусства в портовом городе-побратиме, как тогда говорили.
Там впервые попробовал играть в петанк — французскую народную игру с железными шарами. В провинции она очень популярна, в Париже ее можно увидеть только на окраинах. Учил меня играть в петанк чилийский эмигрант кинорежиссер Хосе Карлос Руис — тогда малоизвестный, а теперь — мировая знаменитость. Ему нравилась «Вишня», он угощал меня дарами моря в рыбном ресторане. Полуметровая гора всевозможных раковин, улиток и ракообразных поглощалась под светлое сухое «божоле». На долгие годы я наелся тогда креветок. И сейчас на них смотрю затуманенным взором.
Познакомился я в Гавре и с сыном Мориса Тореза — Пьером. Позже я принимал его в Ленинграде — он приезжал с семьей посмотреть на проспект, носящий имя его революционного отца.
На Всесоюзном фестивале, проходившем в том году в Алма-Ате, мы получили два приза — «За исследование нравственных проблем современности» и «За лучшее исполнение главной женской роли». Вручал призы Армен Медведев.
И на других фестивалях специальные призы, дипломы и статуэтки получала наша главная исполнительница — Елена Сафонова.
Вот уже и «Литературная газета» похвалила. А в «Советской культуре» фильм назван этапом Перестройки!
Парикмахер, который стриг нашу актрису, теперь напропалую обрабатывал клиенток под «зимнюю вишню».
Появились кафе с тем же названием. А когда эстрадная дива Анжелика Варум запела песню «Зимняя вишня», автор этого «бренда» Владимир Валуцкий не выдержал и попросил знакомого юриста защитить его права. Качки из охраны певицы спустили юриста с лестницы и вслед сказали, что еще и ноги переломают. Шла Перестройка!
Леша Герман передал мне слова своей матушки весьма преклонного возраста: «Мельников (?) все-таки очень талантлив и сделал замечательную „косточку"». Думаю, что так он придумал меня похвалить, не поступившись собственными амбициями.
Дочь известного советского актера Всеволода Сафонова и многоопытной кинематографистки, второго режиссера студии «Мосфильм» Валерии Рублевой училась в Ленинградском театральном институте у Рубена Агамирзяна и после окончания учебы работала у него же в театре имени Комиссаржевской.
Она, конечно, человек талантливый, но не театральный. Она киноактриса! Ее дар не плакать навзрыд до последнего ряда партера, а неуловимо прищуриться на крупном плане.
Поэтому очень скоро она ушла из театра… и оказалась на улице.
Театральной карьере не помог и брак с артистом Большого драматического театра Олегом Пальмовым.
Когда «Зимнюю вишню» впервые демонстрировали на ОРТ, то вырезали сцену, в которой Елена Сафонова снялась обнаженной. Там был план в несколько секунд: женщина встает с постели (вид со спины) и тотчас накидывает на себя шерстяную шаль.
Но и это было вырезано! Такие были времена…
Да, арсенал ее средств — кинематографический. Она совершенно не в состоянии передать какое-нибудь сильное чувство — поскандалить, наорать. Я говорил ей: «Кричите! Кричите!»
Она начинала кричать и… выглядела дурой.
Актеры как дети. И каждый ребенок требует особого подхода. С одним надо разговаривать строго, с другим — ехидничать, с третьим — подшучивать. Четвертого — пугать, чтобы от страха он делал то, что надо.
Мы никогда не говорили с ней всерьез, всегда иронизировали: ха-ха, ля-ля… Потому что она закрытая. И в жизни, и в работе.
Работает Лена мелкими мазками, гомеопатическими дозами: глаза, едва уловимая мимика… Создается впечатление, будто она ничего не делает. Просто она такая… таинственная. Женщина-загадка.
…Первый роман у нее был в Америке, в Лос-Анджелесе, где мы снимали финал второй «Вишни». Это был Вачик Мартиросян, владелец солидного салона по продаже живописи.
Второй муж, швейцарский француз Самюэль Лабарт, оказался симпатичным парнем и хорошим актером. Он снимался у нас в третьей «Вишне». Я познакомился с ним во Франции. Они с Леной уже были мужем и женой.
Она встретилась с ним, когда была членом жюри Каннского кинофестиваля. После «Очей черных» Лену очень полюбили во Франции. Она даже стала героиней одного из номеров журнала «Elle».
Лена хорошо говорит по-французски. Этим можно объяснить ее успехи на Западе.
Не знаю, почему не сложились ее отношения с Лабартом. Мне она говорила, что не терпит мужского диктата…
Ее первый мальчик, Ванька, появился на второй «Вишне». А второй, Сашка, через три года родился в Париже, когда мы снимали третью «Вишню». Вот и вышло, что каждой «Вишне» — по ребенку.
Странная, колдовская история — Сафонова сначала играла судьбу своей героини Ольги, написанную Валуцким, а через какое-то время повторяла эту судьбу в своей жизни.
Может быть, поэтому Лена Сафонова терпеть не может словосочетание «зимняя вишня», хотя именно эта роль принесла ей известность.
Ее можно понять. Сколько бы она ни снималась в картинах совершенно разных, но каждое ее появление перед зрителями неизменно сопровождалось волной шепота: «Зимняя вишня!.. Зимняя вишня!..»
Много лет спустя я столкнулся в дверях московского Дома кино с Еленой Михайловной Стишовой, В эти вечера по одному из телеканалов показывали наш сериал «Зимняя вишня». Стишова явно спешила. «Бегу домой, — сказала она мне. — Игорь, вы обязаны продолжать этот кинороман. Это замечательно!»
Я уж не стал напоминать ей о статье в «Комсомольской правде» восемь лет назад.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.