XI Формула счастья

XI

Формула счастья

Личная жизнь политического деятеля тесно переплетена с общественной моралью и общественными стандартами поведения. Политик в глазах многих – образец благовоспитанного гражданина, которому не позволено то, чем может заниматься обычный человек. И тот политик, который не принимает этого правила, рано или поздно попадет в неприятную скандальную историю. Хотя, с другой стороны, я лично ненавижу лицемеров и лгунов, которые на публике ведут себя совершенно иначе, чем в узком кругу.

В Америке принят закон о сексуальном домогательстве. Согласно этому закону, даже если вы оказали внимание девушке: открыли перед ней дверь, приобняли ее, чтобы пропустить вперед, – вы можете пострадать. Я едва не попал под раздачу из-за этого дурацкого стереотипа.

Как-то читал лекции об экономике и политике России в Гарвардском университете. Студентов собралось очень много, поскольку лекции касались экономических и политических аспектов российско-американских и российско-европейских отношений. После каждой лекции возникало множество вопросов. Чтобы не мешать другим занятиям, я шел в преподавательскую комнату и уже там общался индивидуально.

Так вот: приходят студентки с какими-то вопросами, а я прошу их закрыть дверь, потому что в коридоре, как в любом университете, шумно. Девушки от моей просьбы впали в оцепенение. Я спрашиваю: «Почему вы такие настороженные? Что случилось?» Они говорят: «По закону о сексуальном домогательстве преподаватель не может просить студента закрывать дверь, чтобы они не оставались один на один». Тут уже я едва не впал в оцепенение.

При этом в Америке так же, как и в России, есть любовники и любовницы, все это скрывается, прикрывается христианской моралью и так далее. Россия, к счастью, не такая ханжеская и лицемерная страна. Она ближе к Франции в вопросах отношений между мужчинами и женщинами. У знаменитого французского президента Франсуа Миттерана было много жен и детей. Когда президент умер, на похороны пришли все дети – и законные, и рожденные вне брака. Страна любила Миттерана, все о нем зная. Относилась к нему и к его личной жизни терпимо.

Когда произошел скандал в США с Моникой Левински и президентом Клинтоном, очень многие девушки говорили, что они мечтают о подобном скандале с президентом Ельциным. «Мы бы только гордились тем, что он, такой сильный мужчина, осчастливил кого-то». Наши девушки рассуждали об этом не с юмором, а на полном серьезе.

И все-таки есть ли предел у лицемерия и ханжества в общественной жизни и в политике? Однажды мы дискутировали с членом Синода Русской православной церкви, архиепископом Белгородским Иоанном. О чем шла речь? Россия вымирает. Население сокращается на 800 тысяч в год, и если бы не иммиграция, то население страны составляло бы уже не 140 миллионов, а 120. Причина удручающей демографической обстановки кроется в здоровье нации.

Первое: мужчин меньше, чем женщин. Соотношение примерно 46 % на 54 %. Второе: качественный состав мужчин стремится к катастрофическому. Выясняется, что среди мужчин 10 % алкоголиков, 30 % импотентов, до 10 % представителей сексуальных меньшинств. Таким образом, дееспособных мужиков остается всего около 50 %. Надо помнить и о том, что продолжительность жизни мужчин в России очень маленькая – всего 59 лет. Это позор для России. В Европе нет ни одной страны с таким показателем.

Итак, половина мужчин должна осчастливить 54 % женщин. Исходя из арифметики, чтобы женщины чувствовали себя более-менее комфортно, один нормальный мужик должен встречаться с двумя – тремя женщинами. Я задал архиепископу конкретный вопрос: «Что делать в этой ситуации? Ведь если оставить все так, как есть, мы окажемся на пороге китайского, индийского или африканского нашествия».

Ответ русского священника меня поразил: «Надо жить, соблюдая христианские заповеди, жить согласно традициям России». И при этом спокойно смотреть, как страна меняет цвет кожи и разрез глаз? Если так, то через 50 лет носителями русской культуры будут люди с темным цветом кожи и другим разрезом глаз.

Второй вариант: лояльно относиться к внебрачным связям и внебрачным детям, защищать детей и матерей и не создавать вокруг них атмосферы нетерпимости.

Самый радикальный вариант – закон о многоженстве. Закон не должен регулировать сексуальную составляющую отношений, он должен материально защищать детей и матерей. Однако общество абсолютно не готово к принятию такого закона, так что перспектива китайско-африканского смешивания абсолютно реальна.

Демографические проекты нынешней власти ничего не решат. Выделяют по 2 50 тысяч рублей за рождение второго ребенка для, скажем, покупки жилья. Что такое в 2007 году 250 тысяч рублей? Это 9 тысяч долларов, или 3 (!) – три – квадратных метра жилья в Москве и 10 (!) в Нижнем Новгороде. Это не решит проблему.

То, что предложил и активно продвигает Путин, еще и опасно. Дело в том, что первыми на благородную идею о ежемесячной доплате на ребенка в размере 3 тысяч рублей откликнулись пьяницы и люмпенизированная часть общества. Для них это огромные деньги. Откликнулись на новое пособие и в мусульманских районах России, где и безо всяких доплат рожают много. Так что, несмотря на внешнюю привлекательность предложений властей, такие попытки решить демографическую проблему ведут к алкоголизации и исламизации России. В Дагестане, Татарстане, Чечне и Ингушетии рождаемость превышает смертность. А вот в русских регионах, например, в Москве, ничего не изменится. Ничего не произойдет и в Питере, и в Нижнем Новгороде, и в Рязани, потому что за эти деньги никакую существенную проблему человек не решит. Серьезные, вдумчивые люди, которые планируют свою жизнь и судьбу, не считают 250 тысяч рублей серьезным стимулом.

В результате, вместо того, чтобы строить Россию для бодрых и трезвых, мы строим Россию пьяных и ленивых. Тут еще один парадокс российской жизни: Россия – страна пьющая, а Ельцину никак не могли простить того, что он пил. Вывод: все-таки руководители, лидеры страны должны быть трезвыми, бодрыми и подтянутыми. С политика особый спрос. Это касается и внешнего вида. Политик не должен быть больным, немощным и слабым.

Я был женат три раза. С точки зрения выстраивания политического имиджа это неправильно, но сердцу и телу не прикажешь. Я очень люблю всех своих детей и хорошо отношусь ко всем своим женам. Все дети, которые от меня родились, родились в любви. Все мои дети, слава Богу, здоровы. Я уверен, что судьба ребенка в основном зависит и определяется в момент зачатия. 30 % – это воспитание, среда, школа, а остальное – момент зачатия.

К моей личной жизни люди относятся по-разному. Мужчины в целом спокойно, в глаза никто не осуждает за то, что у меня дети от разных женщин. Когда «Комсомольская правда» опубликовала статью о моих женах и детях, мне позвонил один генерал ФСБ, имя по понятным причинам я назвать не могу, и признался: «Я 20 лет скрывал от своей жены, что у меня есть сын вне брака. Прочитав в „Комсомолке“ про тебя, решил, что хватит обманывать, нужно сказать правду».

Потом очень крупный и известный бизнесмен сказал: «Боря, наверное, это было тяжело, но ты все-таки поступил правильно. Сколько можно врать, обманывать и издеваться над своими близкими. В конце концов, что такого мы сделали криминального, что не просто дали жизнь человеку, но еще и помогаем ему».

Очень важно не то, что у тебя есть внебрачные дети, а как ты к ним относишься: несешь ли ты ответственность за то, чтобы они росли здоровыми, жили в нормальных условиях, нормально учились и отдыхали. Если твоя миссия закончилась в момент зачатия, то ты – негодяй. Если ты ответственный человек и обеспечиваешь своего ребенка, то ничего страшного нет в том, что ребенок внебрачный. Конечно, не хватает времени для общения, а отсутствие общения для ребенка – это удар.

Я и сам рос без отца. Это тяжело, но не катастрофично. Как мне кажется, живет отец в семье или где-то в другом месте – это не судьбоносная проблема. Хотя, не исключаю, что если бы у меня самого был отец, я бы к этому по-другому относился.

Мать я любил больше. И считал крайне несправедливым, что моя мама, выдающийся врач, влачит жалкое существование в Нижнем Новгороде, а мой отец, которого я выдающимся не считал, живет в Москве на Малой Бронной и ездит на персональной машине. Я задолго до перестройки этот вопрос задавал и матери, и отцу. Мать говорила: «Я никогда не состояла в партии и никогда не кричала „браво“ и „ура „начальству“. А отец отвечал: «Твоя мать не знала, когда вовремя нужно поднимать руку“. Я даже думаю, что в этой житейской несправедливости кроются глубинные мотивы моего антикоммунизма. Да, мой антикоммунизм не был вызван событиями перестройки и гласности 1990-х годов. Я считал абсолютно несправедливым то, что мой отец-коммунист живет хорошо, а моя мать, которая не глупее и даже умнее его, плохо.

Но вернемся к теме личной жизни российского политика. Убежден: личная жизнь не является определяющим или крайне важным фактором для политической карьеры в России.

С первой женой Раисой мы прожили 18 лет, самых сложных лет моей жизни: мы поженились, когда я был младшим научным сотрудником, жили в коммуналках, снимали квартиры. Она прошла рядом через все проблемы неустроенной жизни, за что я ей очень благодарен.

Пройдя через фактический развод, могу сказать: развестись с женой не просто, и за развод надо заплатить максимальную цену. Но если уж в жизни так случилось, что вам приходится расставаться, вы обязаны все оставить жене. Я оставил все. И снял квартиру. Однажды ко мне в гости зашла Валерия Новодворская и возмутилась: «Ты почему мне показываешь квартиру для прислуги?»

Отдавать при разводе надо все – жилье, автомобиль и так далее, чтобы ни у жен, ни у детей не возникало чувства горькой обиды и разочарования. К сожалению, в огромном количестве случаев подобного рода действия сопровождаются разделом имущества. Это ужасная травма и для жены, и для детей.

Я ушел от первой жены, потому что надоело обманывать. У меня появились дети от журналистки Кати Одинцовой, которая работает на телевидении. Раиса об этом узнала. Можно, конечно, было что-то придумывать, что-то склеивать, но зачем? В общем, семья распалась.

Мужчины в основном – полигамные существа. Многие полигамны для самоутверждения. Для подтверждения своей независимости и свободы. А свобода – важнейшая составляющая счастья, наряду со здоровьем и материальным достатком. Есть, правда, исключения, но немногочисленные. Например, Чубайс моногамен, он очень любит Марью Вишневскую, свою вторую жену, и ему никто больше не нужен. Гайдар тоже однолюб. Они кристально положительные герои, коими все не будут, да и не могут быть. В то же время убежден я и в том, что политику позволено далеко не все, что позволено обычному мужчине. И то, что мог себе позволить гражданин Скуратов, недопустимо для прокурора Скуратова.

Свобода – фундаментальная ценность. Как за любую ценность, за свободу надо платить. В формулу «свобода, здоровье и материальный достаток» семья не входит. Я не противник семьи, но семья ограничивает свободу. Понимаю, что признаюсь в вещах непопулярных, но не хочу врать и притворяться. Это моя правда. И я не хочу постоянно обманывать близких мне людей.

Есть и другой вариант поведения: влюбился – женился, влюбился – женился. Я недавно встретил композитора Дунаевского с его очередной, восьмой, по-моему, женой. Он вновь влюблен. И даже обещал больше не разводиться и не жениться. Приятно быть первой или последней.

Безусловно, у политика должны быть ограничения. Для себя эти границы я определил. Хотя, не исключаю, что сделал это не совсем правильно. Во-первых, я не скрываю того, как сложилась моя жизнь, и считаю, что лицемерие и ложь – это есть настоящие грехи. Во-вторых, я несу ответственность за всех своих детей и им помогаю. В-третьих, во всех своих поступках исхожу из того, что матери моих детей не должны чувствовать себя, по крайней мере, в материальном плане, ущемленными.

Наконец, я не афиширую свою личную жизнь. Вообще, нельзя заглядывать в постель к своему народу, но и народ не может требовать от кого-либо, чтобы его впустили понаблюдать за личной жизнью.

Мы уйдем, после нас мало что останется, даже если тебе кажется, что при жизни ты чего-то достиг. Но точно – останутся наши дети. Я горжусь тем, и это, наверное, моя одна из самых серьезных удач в жизни, что у меня четверо достойных, симпатичных, приличных детей.

Жанна Немцова – сформировавшийся взрослый человек. Она уже вышла замуж Я горжусь тем, что она умная, образованная, энергичная, самостоятельная. Она в отличие от многих своих сверстников самостоятельно зарабатывает деньги и хочет сделать карьеру. Я думаю, что мои гены, отвечающие за публичность, у нее, безусловно, есть и история с ее участием в политике (баллотировалась в депутаты Московской городской думы) скорее всего наследственная. Это греет душу. Единственное, что я повторяю: сейчас не то время, когда молодые люди имеют шанс попасть в политику, тем более если они придерживаются отличных от власти взглядов. Жанна явно придерживается демократических взглядов.

Мы с ней часто обсуждаем разные проблемы, хотя в последнее время чуть меньше, поскольку она увлечена бизнесом. Правда, она, как и очень многие молодые люди, склонна к социал-демократии. Говорят, кто в молодости не был социалистом, тот в высокой степени негодяй. Она все время говорит о крайне несправедливом обустройстве России, что богатство соседствует с жутчайшей бедностью, что власти должны сделать все, чтобы такой поляризации не было. Иногда такие рецепты кажутся очень наивными: перераспределить все в пользу бедных. Но кто будет перераспределять? Коррумпированные чиновники? Я не спорю, что это несправедливо. Но я считаю, что рецепты того, как бороться с несправедливостью, – достаточно наивны. Наши споры не носят какой-то судьбоносный характер, потому что в базовом смысле Жанна – европейски воспитанный человек.

Известная фамилия ей и помогает, и вредит. Например, когда Жанна участвовала в предвыборной кампании, узнаваемость ее в силу фамилии была высокая, и стартовое недоверие к ней было тоже высоким, потому что оно высокое ко мне. Она все время повторяла, что не станет Павликом Морозовым и от своего отца не отречется, но как самостоятельный человек имеет собственные взгляды на жизнь, которые часто совпадают со взглядами отца, но иногда и не совпадают.

Что касается сына Антона, то он еще совсем молодой парень – ему 12 лет. Он талантливый. Взгляды его еще более стихийные, чем у Жанны. Но он интересуется общественным устройством. Он уже книжку написал о том, как воспитывать детей. Воспитание глазами ребенка… Как бы он воспитывал детей, если бы он был взрослым. Он очевидно стремится к публичности. Кроме того, его мама Катя Одинцова тоже публичный человек, работает на телеканале «Домашний». Конечно, имея публичных и маму, и папу, ребенок не может не интересоваться этим. Я считаю, тем не менее, что в таком юном возрасте чрезмерное увлечение, например, телевидением, участие в телепрограммах может очень сильно сказаться на психике ребенка. Дело в том, что испытание известностью выдерживают далеко не все взрослые. А уж тем более дети. Поэтому я не сторонник того, чтобы дети слишком часто выступали и были слишком узнаваемы.

Антон – целеустремленный парень, он хочет быть и юристом, и бизнесменом, как всегда в этом возрасте дети хотят быть всем и сразу. Мне кажется, что хоть он еще и маленький, но у него есть глубокое понимание, что если хочешь добиться успеха, то на папу и маму лучше не надеяться, даже если они могут помочь. Скорее папа и мама могут быть страховкой, а не средством достижения цели.

И еще у меня есть две дочки. Дина Борисовна еще совсем маленькая девочка – ей пять лет. Софья Борисовна еще меньше – ей три года.

Характер формируется к пяти годам. Что касается Дины, то я думаю, что она будет абсолютно самостоятельным человеком. Она знает себе цену, она очень симпатичная девочка, она имеет свое мнение по любому вопросу. И я рад, что она уже сейчас ощущает себя достаточно независимой.

Жанна – единственная дочь, с которой я проводил много времени, больше, чем с другими своими детьми. Но даже если говорить о ней, то я ее очень мало видел, потому что все время работал. Общался только по выходным. Складывается ощущение, что сейчас я с ней общаюсь больше, чем тогда, когда она была маленькой. К своему стыду, воспитанию детей я уделяю мало времени.

Софье всего три года, поэтому я могу пока сказать только то, что она очень коммуникабельный человечек, может подойти к любому незнакомцу и решить любой интересующий ее в данное время вопрос. И второе, чем она меня сильно поразила, – она научилась плавать в возрасте одного года. Сейчас она может проплыть два раза бассейн, ныряет и так далее. Может, ей какие-то спортивные гены передались?

Я принимаю и готов их принимать такими, какие они есть. Единственное, к чему я не готов, – это терпеть, когда они совершают какие-то неблаговидные поступки. Но и они знают, что если будут вести себя как негодяи, то папу не увидят. Мне кажется, что мои дети – и Жанна, и Антон – знают, что если они будут вести себя непристойно, то поддержки у меня не найдут. Я, кстати, надеюсь, что они не найдут поддержки и у своих матерей. Слепой любви и всепрощения не будет. Если мой ребенок сделает какую-нибудь гадость, нарушит заповеди, опустится на социальное, житейское дно, станет наркоманом и тому подобное, папы не будет. Это, может, жестоко, но это единственный способ оградить детей от искушения стать негодяями. Я считаю, что всепрощенческая любовь приводит к тому, что миллионы детей становятся никчемными существами.

Я знаю многих детей, которых родители за деньги устроили в университеты, дают взятки преподавателям, чтобы эти дети учились, проплачивают получение диплома, а потом все равно их содержат. Потому что они тупые, образования-то у них нет, есть только купленный диплом. Я абсолютно не готов к тому, чтобы так себя вести. Если мои дети, неважно, от кого они родились – от Ирины Королевой, от Кати Одинцовой или от Раисы Немцовой, – будут прожигать жизнь, то в моем лице они адвоката не найдут.

Я с ужасом думал, что кто-нибудь из них будет употреблять наркотики. Конечно, пока только о Жанне можно говорить. Я даже не понимал, как себя вести в этой ситуации. Запрещать, ругать, бить, не давать денег? Достаточно стандартный набор контрмер. Но если бы этот арсенал не помог?

У меня много детей, и это делает мое отношение к каждому из них более адекватным. Когда в семье один ребенок и с ним связано благополучие семьи, ее перспективы, ее устойчивость, то тогда и возникает масса проблем. Мой личный опыт говорит о следующем: если хотите, чтобы ваши дети при прочих равных условиях были достойными и приличными людьми, то лучше, чтобы в семье было их много. Концентрация на одном ребенке – это высокие риски. Я за всю жизнь ни разу не наказывал ни одного своего ребенка. Я могу спорить с детьми, говорить, убеждать их в том, что этого нельзя делать, объясняя почему, но я считаю, что такой стандартный способ воспитания, как наказание, очень похож на дрессировку собаки, а не на воспитание. Кроме того, меня один раз в жизни отец ударил за то, что я громко говорил или плакал в какой-то большой компании. Я это очень хорошо помню. Я не мог этого забыть долгие годы. Дело в том, что когда мать наказывает, это гораздо быстрее забывается, быстрее стирается из памяти.

Тыл должен быть у каждого человека. Отсутствие дома, где тебя могут понять, поддержать и даже оценить – серьезная проблема. Но надо быть суперсильным человеком, чтобы прожить без этого. А таких людей нет. Я абсолютно не домашний человек. Для многих людей дом, пребывание дома является мечтой, а для меня это никогда мечтой не было. Я человек общительный, мне интересны разные люди, контакты и так далее. И все те, кто хорошо со мной знаком, и тем более мои жены, это хорошо знают. Я как раз слово «тыл» воспринимаю совсем не так. Мужчина обязан гарантировать женщине, с которой он живет, предсказуемую жизнь. Для женщины предсказуемость имеет фундаментальное значение. А женщина должна обеспечить покой и безопасность, в первую очередь психологическую, для мужчины. Это довольно сложные взаимные обязательства. Часто люди считают, что за услуги, которые они оказывают, им отвечают неадекватно. Это одна из причин семейных конфликтов.

Со мной жить тяжело. Я человек публичный, мне всегда нужны новые впечатления. Находятся, однако, уникальные люди, которые все-таки умудряются это делать, и я отношусь к ним с глубоким уважением. Мать, которой скоро исполнится 80 лет, относится ко мне как к молодому человеку. Вначале она была сильно удивлена тому, что у меня дети от разных женщин, а потом восприняла это как судьбу. Она говорит: на все воля Божья. Она повторяет, что дети – это очень хорошо. И что нет преступления в том, что я дал детям жизнь и помогаю им строить свою жизнь, а не бросил их на произвол судьбы. Но самое удивительное, что все три жены с моей матерью имеют замечательные отношения. Это с хорошей стороны характеризует не только моих жен, но в первую очередь мою мать. Кстати, после общения с ней они как-то более спокойно ко мне относятся.

Мама часто не соглашается со мной, в том числе и в каких-то политических вопросах. Например, она говорит, что раз все так любят Путина, значит, и я не должен его критиковать. Она по-своему, может быть, права. Вообще я считаю, что все то хорошее, что у меня есть, – все от моей матери. Мне с ней сильно повезло. Главное, чтобы она не болела и чувствовала себя нормально.

Она живет в Нижнем Новгороде. На пенсию. Она заслуженный врач, у нее очень большой стаж работы. Но пенсионеру нашему прожить на пенсию, которую якобы индексируют, очень сложно. Любой, у кого есть совесть, кто помнит, кто его вырастил, обязан помогать родителям. Это вроде банально, но, к великому сожалению, бывает часто наоборот – родители помогают своим детям, даже когда они уже пенсионеры. Я лично не представляю, как смогла бы жить моя мать, если бы не моя помощь.

Я понимал: обнародование факта, что у меня есть дети от разных женщин, большой минус мне как публичному человеку. Но ложь еще хуже. Я понимаю, что ставить детей вне закона – это ужасно, это унизительно для тех же детей.

Больше ли сейчас свободы в этом плане у российских политиков?

Сейчас вранья и лицемерия больше, чем во времена Ельцина. Я уверен, что распущенность, в том числе и сексуальная, зависит не от времени, а от возможностей. Сейчас в этом смысле возможностей куда больше хотя бы потому, что никто не боится, что скандальная история, как в случае с генеральным прокурором Скуратовым и проститутками, будет обнародована. Цензура! Москва напоминает Римскую империю времен упадка.

Свободный человек может вести себя как угодно, но официальное лицо обязано соблюдать определенные правила. Есть протокол и ему необходимо следовать. Я один раз в жизни нарушил протокол и теперь об этом знает вся страна, нет-нет, а до сих пор кто-нибудь напомнит мне о том конфузе – истории, как я в белых штанах встречал президента Азербайджана Гейдара Алиева. Я проклял тот день, но мое покаяние ничего не меняет.

Конечно, есть веские причины для оправдания. Начнем с того, что я вообще не должен был встречать Алиева. Я спокойно ехал на работу, жара стояла под 35 градусов, страшная духота… Неожиданно позвонил Черномырдин и велел мне срочно ехать во Внуково встречать Гейдара Алиева.

– Виктор Степанович, я в душераздирающем виде.

– Ты что, в трусах?

– Нет, хуже: в белых штанах и в майке.

– Ничего, неплохо, – сказал глава правительства.

– Так не моя же очередь, а Чубайса.

– Чубайса мы уже задействовали на другой работе, – отрезал Черномырдин.

Пришлось разворачивать машину и мчаться в аэропорт. Заехать домой или в магазин, чтобы переодеться, времени не оставалось. Когда я приехал в аэропорт и посмотрел на МИДовских чиновников, то понял, что даже одолжить у кого-то костюм не удастся, потому что, как назло, чиновники попались совсем мелкие. Мне ничего не оставалось, как снять с охранника пиджак с золотыми пуговицами и идти к трапу.

Гейдар Алиевич вышел в шерстяном черном костюме, белой рубашке и темном галстуке. Весь потный. Обнял меня и говорит тихонько: «Я еще с советских времен был против этого дебильного протокола».

Встреча прошла нормально, мы очень быстро расселись по лимузинам, но телекамеры, естественно, зафиксировали во всех нюансах мой внешний вид и контраст с прилетевшим президентом дружественной страны.

Звонит Ельцин и спрашивает: «Ну что, встретили? Я слышал, вы как-то странно его встретили. Вы как одеты-то были?» Я рассказал.

– Это грубейшее нарушение правил. Почему вы вообще на работу в таком виде являетесь? – прорычал президент в трубку.

Подобное поведение, действительно, было нарушением традиции. Это в Индии все ходят в белых одеждах: белые брюки, белая рубашка с коротким рукавом да, и галстука нет. В Пакистане такой же этикет. В России все с точностью до наоборот. Я нарушил правила, а этого делать категорически нельзя, неприлично.

Еще неприлично опаздывать. Помню, как после «оранжевой» революции в Украине мы сколотили группу из экспертов ООН, МВФ, российских экономистов и европейских аналитиков для помощи демократической Украине в проведении экономических реформ. Прилетели в Киев на встречу с Юлией Владимировной Тимошенко, она тогда возглавляла украинское правительство. Делегации на уровне заместителя генерального секретаря ООН Юлия Владимировна назначила встречу на три часа дня. В три часа к нам вышел ее улыбающийся помощник и попросил подождать час. Через час они предложили нам пообедать без Юлии Владимировны. В конце концов, Тимошенко опоздала к нам на четыре часа. Западники после этого сказали: «В этой стране никогда ничего не будет. Если элита так ко всему относится, то что стоит машинисту вовремя не нажать на стоп-кран, пожарнику опоздать на пожар, а „скорой помощи“ – к умирающему человеку. Это признак недоразвитой страны».

А уж президенту или премьер-министру тем более нельзя опаздывать.

Борис Ельцин никогда не опаздывал. Никогда! В каком бы состоянии ни был. Помню, однажды он назначил мне встречу на 12 часов. Ельцин тогда был в очень плохой форме, после операции, принимал сильнодействующие обезболивающие лекарства. Я вышел из Белого дома за 15 минут до встречи. Ехать до Кремля – ровно шесть минут. Еду в Кремль – и попадаю в пробку: движение оказалось перекрытым, поскольку ехал кортеж президента. В итоге я опоздал к Ельцину на одну минуту.

Вхожу в кабинет в 12.01 – куранты не обманешь. Ельцин сидит с каменным лицом и смотрит на меня, как на врага народа.

– Пишите заявление об отставке!

– За что?

– Вы проявили крайнее неуважение к главе государства. Край-не-е! Вы опоздали на встречу на целую минуту, я вас ждал минуту, – сказал он.

– Борис Николаевич, я опоздал, потому что движение перекрыли из-за вас.

– Выходите за полтора часа, и тогда точно, чтобы ни случилось, дойдете пешком.

Я написал заявление. Он его взял. Я ушел. С тех пор стараюсь больше не опаздывать.

Владимир Путин опаздывает всегда и везде. Он даже на свою инаугурацию опоздал. Инаугурация должна была начаться в 12.00. По задумке, президент должен был входить в зал под бой курантов. Но главный герой внес в сценарий изменения. Куранты уже начали бить, а президент в это время только-только ехал по Знаменке. Не успел. Кто-то даже предложил остановить куранты, но все-таки хватило ума не совершить такую глупость, потому что даже во время войны часы на Кремлевской башне не останавливали.

Могу привести и другой пример. В Москве в 2006 году проходил мировой конгресс прессы. Съехались главные редакторы ведущих газет и изданий со всего мира. Так вот, представители самых влиятельных масс-медиа прождали Путина целых полтора часа. Позорище! Впрочем, полтора часа по сравнению с четырьмя часами, которые прождали Путина те, кто собрался на открытие памятника Собчаку в Санкт-Петербурге, – ничто. Это было крайнее неуважение и к своему наставнику, и к жителям города.

Пунктуальность – проблема для многих российских политиков. Даже мой друг Чубайс – человек непунктуальный, хотя очень хочет исправиться. У него график расписан по минутам, например: встреча с министром с 18.30, затем переговоры с кем-то в 18.56, звонок в Красноярск – 19–03. Но график почти всегда срывается, Чубайс никуда не успевает. При этом оправдывается: «Ты не представляешь, как я замотался. Столько дел, что просто катастрофа». И так каждый день.

Егор Гайдар, наоборот, очень четкий человек, с сильной внутренней самоорганизацией. Хотя, говоря о троице «Чубайс, Гайдар и Немцов», народ уверен, что самый дисциплинированный среди нас Чубайс, потом – Гайдар, и замыкает тройку по дисциплине Немцов. Все наоборот.

В общем, помните: опоздание – проявление крайнего неуважения к людям. Это касается не только деловых встреч, но и личных.