XIV

XIV

Мы не знаем, кто первоначально стал во главе недовольства Цезарем. Мысль об убийстве была весьма обыкновенна для республиканцев старого закала, которые считали необходимою и справедливою смерть Гракхов. Весьма вероятно, что Марк Брут сам был вовлечен в заговор; едва ли истинным его зачинщиком был Децим Брут, один из самых старых людей Цезаря. Всего вероятнее, что все дело было затеяно Кассием, «человеком тощим и худым», с желчной и завистливою душой. Он имел причины лично ненавидеть Цезаря, который унизил его своим великодушным прощением после победы над Помпеем, которого Кассий был сторонником. Может быть Кассий или кто-нибудь из менее видных людей, как, например, Каска или Лигарий, возымел впервые мысль об убийстве, когда Цезарь распустил своих телохранителей, сделавшись таким образом, более доверчивым и вместе с тем более царственным... Как бы то ни было, но возможно причиной гибели Цезаря был не столько республиканский энтузиазм, сколько личная злоба и мстительность.

В заговоре приняло участие 60 человек, и только благодаря доверчивости Цезаря и его неопытности в интригах заговор не был раскрыт вовремя. Эта беспечность Цезаря придает особенный характер, особенную иронию последовавшей трагедии, тем более, что злейшими врагами его оказались его же друзья.

О Марке Бруте, который пользуется незаслуженным бессмертием, можно сказать, что это был один из тех слабых людей, которые способны привязываться к более сильным характерам, но сами по себе легко поддаются порывам безумия и даже жестокости. Брут был дружен с Катоном, на дочери которого он был женат; после Фарсала, где он сражался против Цезаря, Брут был принят Цезарем с распростертыми объятиями и стал его преданным слугою. Цезарь любил так, что некоторые считали его незаконным его сыном. Со времени возвращения Цезаря из Испании, Брут несколько охладел к Цезарю. Такие люди, как Брут, иногда бывают способны любить, говорить, даже действовать с удивительной силой. Сам Цезарь сказал о Бруте: «Чего он желает, он желает всеми силами». Эта черта может располагать к подобному человеку друзей, но тем не менее, ум его остается узким, и он легко заблуждается во время горячей политической борьбы, когда всего нужнее хладнокровие и умение правильно оценить факты...

Заговорщики употребили все усилия, чтобы возбудить ненависть Брута к монархии. Они напомнили ему о мнимом его происхождении от Юния Брута, врага Тарквиниев, последней царской семьи древнего Рима. Жена Брута, как рассказывают, побуждала его действовать, нанеся сама себе раны и хладнокровно терпя боль. Кассий доказывал ему, что свобода может быть восстановлена только посредством убийства. Уговорить Брута принять участие в заговоре было нелегко, но, раз решившись, он бросился в это дело со всем энтузиазмом слабости. Он, впрочем, настаивал на том, что, убивая Цезаря, он посягает не на монарха, а на монархию; но Брут достиг обратного тому, к чему стремился: монарх был убит, а монархия осталась неприкосновенной.

Заговорщикам нельзя было терять времени. Цезарь собирался покинуть Рим 18 марта, и каждую минуту заговор мог быть открытым, могли быть возбуждены подозрения со стороны намеченной жертвы. После многих совещаний заговорщики решили совершить убийство в мартовские иды (15 марта), в заседании сената, на котором должен был присутствовать Цезарь.

Цезарь оставался глухим ко всем слухам и верным своему правилу: «Лучше умереть один раз, чем постоянно быть под страхом смерти». Накануне своей гибели, на обеде у Лепида, он выразил мнение, что лучше всякой другой та смерть, которой мы менее всего ожидаем...

На следующий день, 15 марта, Цезарь запоздал в сенат, и Децим Брут пришел за ним. Говорят, что жена Цезаря, Кальпурния, полная тяжелых предчувствий, не хотела отпускать его. Но, несмотря на ее убеждения, предателю Дециму удалось увести Цезаря. Он отправился на носилках через форум к театру Помпея, где происходило заседание. По дороге были сделаны попытки предостеречь его, но напрасно. Цезарь вошел в здание, сенат встал, чтобы приветствовать его, и Цезарь опустился на свое золотое кресло. Тогда подошел к нему Цимбер, один из заговорщиков, и подал ему прошение о возвращении своего брата из изгнания; прочие столпились вокруг него, между тем, как опасного для заговорщиков Антония задерживали разговором у дверей. Цезарь отказал Цимберу в его просьбе, и Цимбер, словно упрашивая его, взял Цезаря за руки, пока сзади подкрадывался к нему Каска. Цимбер хотел тогой опутать руки Цезаря, но Цезарь встал и крикнул; в это время Каска ударил его кинжалом. Это было сигналом к целому дождю ударов, от которых жертва защищалась несколько мгновений, успев ранить одного из заговорщиков. Затем Цезарь закрыл лицо тогой, пошатнулся и упал мертвый к подножью статуи Помпея...

Смерть Цезаря — одна из самых грубых и возмутительных сцен истории; убийство его, по словам Гете, было одним из самых безумных поступков, когда-либо совершенных. К тому же, поступок этот был бесплоден, ибо он не спас и не мог спасти Рим от монархии. Он поверг империю в новую междоусобную войну, принесшую с собой множество бедствий...

Три раба отнесли тело Цезаря домой, и народ с ужасом смотрел на кровь, струившуюся из нанесенных ему 23 ран. Через два дня тело было сожжено на форуме народом, между тем как «освободители своей родины» в страхе бежали из города. Прочтено было вслух перед народом завещание Цезаря, по которому он завещал своим наследником молодого Октавия, усыновленного им. Свои сады, по ту сторону Тибра, Цезарь оставил городу и известную сумму денег завещал каждому гражданину Рима. Особенно же потрясло слушателей завещания то, что Децим Брут, тот самый, который завел Цезаря в роковую западню, упоминался в завещании убитого как один из первых наследников его имущества...