XXXI Пост

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

XXXI

Пост

Примерно в то же время, когда я отказался от молока и мучного и перешел на фруктовую пищу, я начал прибегать к посту как к средству самоограничения. М-р Калленбах и здесь присоединился ко мне. Я и раньше время от времени постился, но делал это исключительно ради здоровья. То, что пост необходим для самоограничения, я узнал от одного своего приятеля.

Родившись в семье вишнуитов от матери, которая соблюдала всевозможные трудные обеты, я еще в Индии соблюдал экадаши и другие посты, но делал это, лишь подражая матери и стараясь угодить родителям.

В то время я не понимал действенности поста и не верил в него. Но увидев, что мой приятель, о котором я упомянул выше, постится с пользой для себя, надеясь поддержать обет брахмачарии, я последовал его примеру и начал соблюдать пост экадаши. Индусы, как правило, позволяют себе в дни поста молоко и фрукты, но такой пост я соблюдал ежедневно. Поэтому, постясь, я стал разрешать теперь себе только воду.

Случилось так, что, когда я приступил к этому опыту, индусский месяц шраван совпал с мусульманским месяцем рамазаном. Семья Ганди обычно соблюдала обеты не только вишнуитов, но шиваитов и посещала и вишнуитские и шиваитские храмы. Некоторые члены семьи соблюдали прадоша на протяжении всего месяца шраван. Я решил поступать так же.

Эти важные опыты проводились на ферме Толстого, где м-р Калленбах и я проживали вместе с несколькими семьями участников сатьяграхи, включая молодежь и детей. Для детей у нас была школа. Среди них было четверо или пятеро мусульман. Я всегда помогал им соблюдать религиозные обряды и поощрял их к этому. Я следил за тем, чтобы они ежедневно совершали свой намаз. Мальчиков — христиан и парсов — я считал своим долгом также поощрять к соблюдению ими религиозных обрядов.

Я убедил мальчиков в течение этого месяца соблюдать пост рамазана. Сам я еще раньше решил соблюдать прадоша, но теперь предложил мальчикам — индусам, парсам и христианам следовать моему примеру. Я объяснил им, что всегда полезно присоединиться к другим в любом акте самоотречения. Многие жители фермы приветствовали мое предложение. Мальчики, индусы и парсы, не подражали во всем мальчикам мусульманам; в этом не было необходимости. Мальчики мусульмане должны были принимать пищу только после захода солнца, в то время как другим не надо было соблюдать это правило, и они могли готовить лакомства для своих друзей мусульман и оказывать им различные услуги. Кроме того, индусские и другие мальчики не обязаны были находиться вместе с мусульманами во время их последнего приема пищи перед восходом солнца по утрам; и, конечно, все, за исключением мусульман, позволяли себе пить воду.

В результате проведенных опытов все убедились в благодетельности поста, а у мальчиков развилось прекрасное чувство esprit de corps.[16] Должен с благодарностью отметить, что на ферме Толстого вследствие готовности уважать мои чувства все были вегетарианцами. Мусульманским мальчикам пришлось отказаться от мясной пищи в течение рамазана, но никто из них никогда не говорил мне об этом. Они с удовольствием ели вегетарианскую пищу, а индусские мальчики часто готовили для них вегетарианские лакомства, соответственно нашему простому образу жизни на ферме.

Я намеренно отклонился от темы главы о посте, поскольку нигде в другом месте не смог поделиться этими приятными воспоминаниями: таким путем я косвенно описал присущую мне черту, а именно — я любил, когда мои товарищи по работе присоединялись ко мне во всем, что казалось мне хорошим. Они не были привычны к постам, но именно благодаря постам, прадоши и рамазану для меня оказалось нетрудным вызвать у них интерес к посту как средству самоограничения.

Таким естественным образом на ферме возникла атмосфера самоограничения. Все жители фермы стали присоединяться к нам в соблюдении частичных или полных постов, что, по моему убеждению, пошло им только на пользу. Я не могу определенно сказать, насколько глубоко затронуло их душу такое самоотречение и насколько оно помогло им подчинить себе плоть. Что же касается меня, то я убежден, что в результате всего этого я много выиграл как физически, так и морально. Однако из этого вовсе не следует, что пост и тому подобное умерщвление плоти обязательно окажут такое же воздействие и на других.

Пост, если к нему приступают с целью самоограничения, может помочь обуздать животную страсть. Некоторые же мои друзья обнаружили, что следствием поста является возбуждение животной страсти и развитие чревоугодия. Иначе говоря, пост бесполезен, если он не сопровождается постоянным стремлением к самоограничению. Заслуживают упоминания в этой связи известные строфы из второй главы «Бхагаватгиты»:

Для человека, который постом смиряет чувства,

Внешне чувственные объекты исчезают,

Оставляя томление; но когда

Он увидел всевышнего,

Даже томление исчезает.

Пост и умерщвление плоти посредством него представляют собой, следовательно, одно из средств, служащих целям самоограничения. Но это не все, и, если физический пост не сопровождается духовным, он обязательно превратится в лицемерие и приведет к беде.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.