Криминальная статистика по осужденным в вермахте за гомосексуализм

Криминальная статистика по осужденным в вермахте за гомосексуализм

В целом, это был самый настоящий геноцид. Только между 1937 и 1939 гг. по обвинению в гомосексуальных связях были арестованы полицией и гестапо 95 тысяч мужчин, из которых 25 тысяч были осуждены. Общее число осужденных по параграфу 175 с 1933 по 1944 год составило, по разным подсчетам, от 50 до 63 тысяч человек, из них 4 тысячи несовершеннолетних.

В иерархии концлагеря гомосексуалисты оказывались всегда на нижней ступени. Их, как правило, назначали на наиболее опасную и мучительную работу, так что смертность среди этой категории заключенных была особенно высока. Вскоре после создания первых концлагерей СС разработало систему внешней маркировки для различных категорий заключенных. Вместе с тем лагерным начальством проводилась политика смешения разрядов заключенных, с тем, чтобы унижая одних и заигрывая с другими, побуждать к доносительству и ненависти среди заключенных. Гомосексуалисты сначала были отмечены желтой полосой с заглавной буквой «А» (на немецком лагерном жаргоне «Arschficker» – намек на анальный контакт) или же большой черной точкой с цифрой 175 (§ 175 Уголовного кодекса) на тюремной робе. Позднее появились треугольники разных цветов. Номер и треугольник нашивались на левую сторону груди и на правую ногу. Красный был цветом политических заключенных, зеленый – уголовников, фиолетовый – свидетелей Иеговы, черный – асоциальных элементов, розовый – гомосексуалистов, коричневый – цыган. Евреи нашивали красные, зеленые, черные и другие отметки поверх своих желтых треугольников, так что получалась шестиконечная звезда. Для указания национальности иностранцев в треугольник вписывалась первая буква, например «Т» для чехов («Tchech»), «F» для французов и так далее. У тех, кто отбывал заключение за экономические преступления, между нижним концом треугольника и номером стояла черная точка размером с долларовую монету. У тех, кто подозревался в попытках к бегству, на спине и груди были изображены красно-белые мишени. Знак совсем не всегда точно соответствовал «преступлению» заключенного.

Среди различных категорий лагерных заключенных две имели четкую сексуальную окрашенность: гомосексуалисты и так называемые «осквернители расы». В рамках концлагеря малейшего подозрения в гомосексуализме было достаточно, чтобы превратить и без того нелегкую жизнь заключенного в невыносимую и, в силу распространенного предубеждения против гомосексуалистов, сделать его объектом бойкота со стороны заключенных. Несмотря на то, что среди заключенных гомосексуализм был широко распространен, розовый треугольник служил главной причиной остракизма.

В конце 1943 года Гиммлер издал новый приказ об «очищении» сексуальных извращенцев, то есть гомосексуалистов. Согласно этому приказу каждый гомосексуалист, добровольно согласившийся на кастрацию и зарекомендовавший себя примерным поведением, будет отпущен в самом ближайшем времени. Некоторые из заключенных, принадлежавших к братству розового треугольника, поверили в обещание Гиммлера и согласились на кастрацию, надеясь избежать тем самым смертельных объятий концлагеря. Но, несмотря на примерное поведение – насколько оно было примерным, зависело лишь от расположения духа коменданта барака и командира из войск СС – добровольно согласившихся на кастрацию освободили только из концлагеря. Но они не получили полной свободы, поскольку их направляли в штрафные части дивизии «Дирлевангер» на Восточный фронт, где им суждено было погибнуть в белорусских лесах, в сражениях против партизан, иными словами, – геройски умереть во славу Гитлера и Гиммлера.

Кроме этого, нацисты пытались «научно» решить проблему гомосексуализма и операционным путем вернуть гомосексуалистам «необходимую мужественность». Так, весной 1944 году штурмбаннфюрер СС датчанин доктор Вернет прибыл в Бухенвальд с подписанным Гиммлером разрешением на проведение серии экспериментов с целью «искоренения гомосексуализма» путем имплантации синтетических гормонов. Из пятнадцати человек, подвергнутых операции, двое были кастрированы, двое погибли в ходе операции, остальные умерли вследствие общей слабости организма.

С однополой женской любовью в Третьем рейхе дела обстояли несколько по-иному. Лесбиянок по закону не преследовали, но отношение к ним было также враждебным. Женщин, как правило, относят к гетеросексуальным существам, и кажется, что сам термин «гомосексуализм» применим только к мужчинам. Судьба многих мужчин и женщин Третьего рейха оказалась в прямой зависимости от этих суждений. По существу, лесбийство осуждалось и замалчивалось, а гомосексуализм был уголовно наказуем. Преследование лесбиянок существовало в более скрытом виде.

Так сложилось исторически, что для женщин и девушек существовала строгая презумпция гетеросексуальности, поэтому явно выраженные суровые меры к «нарушительницам» не считались необходимыми. В 1910 году в Германии предпринимались попытки отнести лесбийство к уголовно наказуемым деяниям, но феминистическая оппозиция быстро победила в этом политическом вопросе. К 1935 году женское движение как таковое было в Германии уничтожено, а конформизм в поведении преобладал настолько, что нацистское государство не нуждалось в уголовном преследовании лесбийства. Министерство юстиции тогда наотрез отказалось распространить действие статьи 175 Уголовного кодекса, запрещавшей мужскую гомосексуальность, и на женщин. В сущности, это было указанием на то, что лесбиянки представляли куда меньшую угрозу государству, чем гомосексуалисты, – лесбиянок было меньше, их политическая активность не выражена, и выявить их было труднее.

Подавляя лесбийство, нацистское государство опиралось не на Уголовный кодекс, а на запугивание. С приходом нацистов к власти лесбийские клубы и частные места встреч были закрыты. Такая мера создавала видимость пристойности. Клаудия Шопманн в своей работе «Национал-социалистическая сексуальная политика и женский гомосексуализм» пишет: «Чтобы избежать насмешек на улицах, многие лесбиянки меняли стиль одежды и поведения, приближая его к женскому стереотипу. Их вынуждали вести психологически нелегкую двойную жизнь». Мимикрия стала необходима для выживания. Брюнетки перекрашивались в блондинок, и после 1933 года многие лесбиянки выходили замуж, с тем чтобы избежать общественного внимания. Брак-прикрытие не мог, однако, служить гарантией выживания, особенно для лесбиянок-евреек. Тем не менее Шопманн отмечает, что «при отсутствии других причин для преследования и при условии подчинения общепринятым нормам лесбиянка обычно избегала концлагеря». Примером может служить Элизабет Вуст. В 1944 году Вуст, жена нацисткого офицера, была вынуждена отрицать сексуальную связь со своей любовницей Фелицией Шрагенхейм. Признание означало бы немедленное заключение в концлагерь. После многочасовых допросов Вуст по-прежнему заявляла: «Между нами не было и не могло быть лесбийской любви». Эта ложь, засвидетельствованная письменно, десятилетиями хранилась под покровом мучительного молчания и была опровергнута только в 1991 году, когда Элизабет Вуст наконец смогла восстановить истину, рассказав историю своей жизни известной журналистке Эрике Фишер. Другие же лесбиянки, такие, как Фелиция Шрагенхейм, например, были лишены всякой возможности выжить.

Лесбиянки-нееврейки, не пожелавшие придерживаться принятых норм, отправлялись в заключение в качестве «асоциальных элементов» – весьма разношерстная группа социально неприспособленных, по нацистской классификации. В число асоциальных элементов входили, в частности, проститутки, бродяги, воры и нарушители закона о недопустимости половых связей между арийцами и евреями. В соответствии с принятой для концлагерей системой обозначений асоциальные элементы должны были носить черный треугольник… Свидетельств о преследовании лесбиянок так мало еще и потому, что группа «асоциальных элементов» была очень разнородной, и лесбиянки не выделялись так, как другие заключенные, к примеру, гомосексуалисты-мужчины, чей особый знак сразу сигнализировал об их преступлении.

В отличие от всех других преследуемых, гомосексуалисты-мужчины считались преступниками и после того, как был повержен нацизм. В Западной Германии статья 175 оставалась в Уголовном кодексе до 1969 года. Многие пострадавшие при нацистах молчали, так как боялись ареста по этой статье. Во Франции гомосексуалистов ожидала та же участь; принятый Виши закон об уголовном наказании за гомосексуализм не был отменен де Голлем, его упразднили лишь в 1982 году при Миттеране. Несмотря на все либеральные реформы, гомосексуалистов и лесбиянок долгое время не относили к жертвам нацизма. В 1989 году в Париже делегация гомосексуалистов смогла возложить венок к памятнику депортированным только после окончания «официальной» церемонии.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.