18 декабря – Александр ТВАРДОВСКИЙ
18 декабря – Александр ТВАРДОВСКИЙ
В Советском Союзе имя этого человека знали все от мала до велика. На его произведениях выросло не одно поколение советских людей, его книги были в любой, даже самой маленькой и отдаленной от центров сельской библиотеке. За свою приверженность коммунистическим идеалам этот человек был удостоен множества правительственных наград: он трижды был лауреатом Сталинской премии, по одному разу удостаивался Ленинской и Государственной премий СССР. Однако в годы хрущевской «оттепели» он стал одной из ключевых фигур либерального движения в стране и на этом поприще снискал себе не меньшую славу, чем поэтического.
Александр Твардовский родился 21 июня 1910 года на хуторе Загорье под Смоленском. Его отец работал кузнецом и был человек незаурядный. Тяжким трудом он сумел скопить небольшую сумму денег, которой едва хватило, чтобы сделать первый взнос в банк и купить в рассрочку болотистый участок земли в десять десятин. Как писал позднее сам Александр Твардовский: «В жизни нашей семьи бывали изредка просветы относительного достатка, но вообще жилось скудно и трудно и, может быть, тем труднее, что наша фамилия в обычном обиходе снабжалась еще шутливо-благожелательным или ироническим добавлением „пан“, как бы обязывая отца тянуться изо всех сил, чтобы хоть сколько-нибудь оправдать это. Между прочим, он ходил в шляпе, что в нашей местности было странностью и даже некоторым вызовом, и нам, детям, не позволял носить лаптей, хотя из-за этого случалось бегать босиком до глубокой осени…»
Любовь к литературе привил Твардовскому тоже отец. Он был человек грамотный, и книги в их доме занимали особое место. Вечерами отец усаживал всю семью за столом и вслух читал им разные книги. Так, благодаря отцу, Александр впервые услышал «Полтаву» и «Дубровского» Пушкина, «Тараса Бульбу» Гоголя, стихотворения Лермонтова, Некрасова и других известных поэтов.
Писать стихи Александр начал, когда ему еще не было и десяти лет. Поводом к тому послужил приезд в их дом дальнего родственника по материнской линии – хромого гимназиста, который прочел по просьбе отца Твардовского стихотворение собственного сочинения под названием «Осень». Этот случай впервые натолкнул Александра на мысль о том, что стихи можно сочинять самому. И он вскоре взялся за перо. По его же словам:
«Стихи писать я начал до овладения первоначальной грамотой. Хорошо помню, что первое мое стихотворение, обличающее моих сверстников, разорителей птичьих гнезд, я пытался записать, еще не зная всех букв алфавита и, конечно, не имея понятия о правилах стихосложения. Там не было ни лада, ни ряда – ничего от стиха, но я отчетливо помню, что было страстное, горячее до сердцебиения желание всего этого – и лада, и ряда, и музыки, – желание родить их на свет, и немедленно, – чувство, сопутствующее и доныне всякому замыслу…»
Родители Александра по-разному отнеслись к увлечению сына. Отцу это было лестно, но из книг он знал, что писательство не сулит больших выгод, что писатели бывают и не знаменитые, безденежные, живущие на чердаках и голодающие. Мать же, видя приверженность сына к литературному творчеству, чуяла в ней некую печальную предназначенность его судьбы и жалела его.
Когда Твардовскому исполнилось 14 лет, летом 1924 года, он стал посылать небольшие заметки в редакции смоленских газет. Писал о неисправных мостах, о комсомольских субботниках, о злоупотреблениях местных властей и т. п. Изредка эти заметки печатались, что придавало юному автору вдохновения и сил для новых произведений. Тем более что первая же публикация подняла авторитет Твардовского в глазах односельчан на значительную высоту. С этого момента к нему косяком потянулись земляки: с жалобами, с предложениями написать о том-то и том-то, «протянуть такого-то в газете». Чуть позже Твардовский отважился послать в газету и свои стихи. И одно из них – под названием «Новая изба» – было практически сразу напечатано в газете «Смоленская деревня». Начиналось оно так:
Пахнет свежей сосновой смолою,
Желтоватые стены блестят.
Хорошо заживем мы весною
Здесь на новый, советский лад.
Окрыленный этим успехом, Твардовский собрал с десяток своих стихотворений и отправился в Смоленск к поэту Михаилу Исаковскому, который тогда работал в редакции газеты «Рабочий путь». Тот принял юношу приветливо, прочитал его вирши и сообщил, что готов послать их в набор немедленно. После чего вызвал художника, чтобы тот нарисовал портрет Твардовского для публикации его в газете вместе с подборкой стихов.
В 1928 году Твардовский закончил сельскую школу и, преисполненный мечтой с ходу покорить литературный мир, отправился за лучшей долей в Смоленск. Однако поначалу молодого человека ждали на этом пути отнюдь не лавры. Он не смог устроиться на работу, поскольку никакой специальности у него не было, не сумел поступить ни в один из институтов. Единственным средством к существованию стало для него литературное творчество, которое приносило ему пусть копеечный, но заработок. На него он мог купить себе хлеб с молоком, а остальные деньги уходили на оплату жилья. Сам Твардовский прекрасно понимал незавидность такого положения, но отступать ему было некуда – вернуться в деревню он не мог, поскольку было стыдно перед земляками, которые долгое время считали его главной достопримечательностью своей деревни, будущей знаменитостью.
После того как в 1929 году в журнале «Огонек» были напечатаны стихи Твардовского, он решил попытать счастья в столице. Но вышло примерно то же самое, что со Смоленском: работы в Москве Твардовский не нашел и денег от литературных заработков едва хватало, чтобы перебиваться с хлеба на воду и слоняться по съемным комнатам в убогих коммуналках. Как вспоминал позднее сам поэт: «Врут, когда говорят, что молодость всегда прекрасна. Я с горечью вспоминаю свою молодость: как худо мне приходилось…»
Промучившись таким образом несколько месяцев, Твардовский зимой 1930 года вернулся в Смоленск с твердым намерением идти учиться. Он поступил в педагогический институт. Причем без вступительных экзаменов, но дав честное слово, что за год он изучит и сдаст все предметы за среднюю школу. В итоге Твардовский не только выполнил свое обещание, но и в первый же год догнал своих однокурсников.
Между тем начало 30-х принесло в дом Твардовских несчастье: был раскулачен отец поэта Трифон Гордеевич. Для Александра это было шоком, поскольку тот считал своего отца не кулаком, а справным крестьянином, добившимся благосостояния честным трудом. К тому же он знал, что отец с радостью принял новую власть. Однако это не спасло главу семейства от ареста, который вполне мог быть организован односельчанами, давно завидовавшими благополучию Твардовских. В итоге всю их семью выслали из родной деревни на Урал.
Александр тяжело переживал участь своих родителей, однако помочь им ничем не мог. Он продолжал оставаться убежденным комсомольцем и верил, что, несмотря на все перегибы и ошибки, в стране происходят позитивные процессы. Отец Твардовского много позже вспоминал об одном случае, который характеризует поэта не с самой лучшей стороны. Трифон Гордеевич вместе с младшим сыном Павлом бежал из ссылки и приехал в Смоленск к Александру. Надежда у отца была одна: что сын приютит Павла у себя. Но эта надежда не оправдалась. Александр встретил их холодно и сказал фразу, которая болью отозвалась в душе отца: «Помочь могу только в том, чтобы бесплатно доставить вас туда, где вы были!»
В качестве корреспондента различных газет Твардовский часто ездил в колхозы, собирал материал, писал статьи и рассказы. Тогда же, в самом начале 30-х, он написал сразу две поэмы, где с восторгом отзывался о переменах, происходивших в стране. Одну из этих поэм – «Путь к социализму» – даже напечатали в журнале «Молодая гвардия» по рекомендации самого Эдуарда Багрицкого. Однако впоследствии Твардовский назовет эти поэмы неудачными, ошибками юности. По его словам, «эти стихи были как езда со спущенными вожжами, утрата ритмической дисциплины стиха, проще говоря, не поэзия».
Гораздо благожелательнее Твардовский отнесся к другим своим стихам – лирическому циклу «Сельская хроника», с которого Твардовский и заявил о себе в литературе как талантливый, перспективный поэт.
Настоящий успех пришел к Твардовскому в 1936 году, когда свет увидела его поэма «Страна Муравия». Речь в поэме шла о мужике, который, не желая вступать в колхоз, отправляется в путешествие по стране в надежде найти место, где нет колхозов. Но места такого не обнаруживается. И видя, как дружно и весело живут в колхозах советские люди, мужик в итоге «перековывается».
Поэма была тепло встречена читателями, причем не только рядовыми. На нее обратил внимание сам Сталин, который угадал в Твардовском талантливого поэта, преданного идеям социализма гражданина. По тем временам это было очень актуально: сын разоблаченного кулака, сосланного на Урал, прославляет колхозную действительность. В итоге Твардовского вызвали в Москву и создали ему все условия для нормальной жизни: выделили квартиру, помогли поступить в Московский историко-философский институт по отделению языка и литературы. В 1938 году Твардовского приняли в ряды ВКП(б). Тогда же он женился на девушке по имени Мария. В этом браке у них родились две дочери: Валентина и Ольга.
Осенью 1939 года Твардовский был призван в ряды Красной Армии и участвовал в походе советских войск в Западную Белоруссию. По окончании похода поэт был уволен из армии, но спустя несколько месяцев призван вновь, уже в офицерском звании и в той же должности военного корреспондента, чтобы освещать войну с Финляндией. На этот раз поход был куда тяжелее: война с финнами проходила в условиях суровой зимы, и советские войска несли ощутимые потери. Твардовский мог неоднократно погибнуть от пули врага или обморозиться, но ему повезло – домой он вернулся живым и невредимым.
22 июня 1941 года началась война с Германией, а уже на следующий день Твардовский вновь надел военную форму. Он работал корреспондентом газеты «Красноармейская правда» на Западном фронте. Однако первое время его отношения с редакторами газеты складывались непросто: многие заметки Твардовского те отказывались публиковать, объясняя это тем, что в этих заметках слишком много суровой правды. Именно тогда Твардовский и взялся писать цикл стихов, главным героем которого стал находчивый советский солдат Василий Теркин. Эти стихи впервые были опубликованы в газете «На страже Родины» и имели огромный успех у солдат. Буквально со всех фронтов поэту стали приходить письма, в которых бойцы просили «продолжать писать про Васю Теркина». Как вспоминал сам Твардовский: «Разнообразные люди с большим волнением жмут мне руку при встречах, из частей приходят трогательнейшие письма, в которых спрашивают, есть ли живой Теркин, – его так любят, что хотят, чтоб он был живой человек…»
В результате из этого цикла на свет родилась целая поэма. Правда, когда в том же 41-м Твардовскому присудили первую в его жизни Сталинскую премию, там было отмечено, что поэт награждается за другую поэму – «Страну Муравию», которая вышла в свет еще пять лет назад. Видно, награждать поэта за поэму о веселом солдате власти посчитали делом слишком легкомысленным. Между тем все премиальные деньги Твардовский перечислил в Фонд обороны Родины.
После войны Твардовский продолжает работать над крупными произведениями и создает поэму «Дом у дороги». За нее он удостаивается Сталинской премии, через год, в 47-м, еще одной. В том же году Твардовский был избран депутатом Верховного Совета РСФСР. В 1950 году по личному распоряжению Сталина Твардовского назначили главным редактором журнала «Новый мир». Однако пробыл он на этом посту недолго – всего четыре года.
Поводом к снятию Твардовского стала его новая поэма – «Теркин на том свете». Это была чрезвычайно смелая по тем временам вещь – этакая сатирическая энциклопедия советской жизни. Сам посыл поэмы – умерщвление культового народного героя Василия Теркина и его путешествие по загробному миру – уже был из разряда чего-то экстраординарного. И хотя сам поэт определял основной пафос поэмы как «суд народа над бюрократией и аппаратчиной», многие уловили в ней прямые насмешки над советской идеологией. В конце 1954 года эту поэму обсуждали на секретариате Союза писателей СССР и назвали клеветнической. После этого Твардовского уволили из «Нового мира».
В 1958 году, когда Хрущев разгромил антипартийную группу Молотова – Кагановича, Твардовского вновь вернули к руководству «Новым миром». В 61-м дали Ленинскую премию за поэму «За далью – даль». Что касается «Теркина на том свете», то ее публикации Твардовский сумел добиться в 1963 году, когда в стране во всю шла антисталинская кампания. Столичный Театр сатиры даже взял эту поэму к себе в постановку. Но к моменту выхода спектакля в свет хрущевская «оттепель» уже закончилась, поэтому судьба постановки была предрешена: в феврале 66-го состоялась ее премьера, а осенью того же года спектакль был снят с репертуара.
В течение 12 лет Твардовский оставался на посту главного редактора «Нового мира». За эти годы он из недавнего сталиниста сумел превратиться в одного из лидеров либерального движения в СССР. Именно его журнал в 60-е годы считался оплотом либеральной фронды. Началом этого процесса послужила публикация в ноябре 1962 года в «Новом мире» рассказа Александра Солженицына «Один день Ивана Денисовича». С этого момента Твардовский и его журнал превратились в знаковые фигуры выразителей надежд тех слоев советского общества, которые связывали будущее страны с развитием и утверждением демократических начал, причем по образцу западных демократий. Не случайно поэтому Твардовского ценили на Западе, включив его в руководство Европейского сообщества писателей.
Между тем на другом конце этого противостояния стояли так называемые патриоты-почвенники, которые отвергали политику либералов, ориентированных на идеалы западной демократии. Им казалось, что любая уступка либералам нарушит устои советского общества и приведет социализм к краху. Эта полемика длилась на протяжении почти всех 60-х и закончилась поражением либералов. Кульминацией этого процесса стал разгром журнала «Новый мир», который начался после событий в Чехословакии летом 68-го. Ускорила этот процесс и открытая конфронтация СССР и Израиля – страны, которая имела существенное влияние на советских либералов, большая часть из которых были евреями.
Начало разгрома либерального «Нового мира» было положено 31 июля 1969 года, когда в газете «Социалистическая индустрия» было опубликовано открытое письмо Твардовскому от токаря Подольского машиностроительного завода, М. Захарова. В этом письме его автор обвинил поэта и руководимый им журнал в том, что они перестали на своих страницах публиковать произведения о рабочем классе. А в тех немногих произведениях, которые все-таки выходили в «Новом мире», рабочий класс выведен крайне нелицеприятно. «Какой же примитивный в этих произведениях рабочий класс! – писал Захаров. – Погрязший в бытовщине, без идеалов. Обязательно за рюмкой водки, бескрылый какой-то. Создается впечатление, что Вы, Александр Трифонович, не видите, какие люди вокруг Вас выросли…»
Сразу после выхода в свет этого письма на страницах изданий, которые относились к патриотическим, развернулась бурная полемика по этому поводу. В ней «Новый мир» и ее главного редактора обвиняли в таких грехах: преклонении перед Западом, неуважении к родной истории, клевете на советскую действительность. Сам Твардовский в этой полемике не участвовал: в те дни он неудачно упал дома с лестницы и попал в Кунцевскую больницу. А когда в сентябре 69-го выписался из нее, то многие его не узнали: он резко постарел, помрачнел. По словам Юрия Трифонова: «Двигался Твардовский медленно, голову держал слегка опущенной, как бы постоянно понурив, отчего весь облик принял неприветливое, чуждое выражение. Какая-то стариковская согбенность – вот, что выражал его облик, и это было так дико, так несуразно и несогласно со всей сутью того человека!»
Спустя пять месяцев после выписки из больницы, в феврале 1970 года (в разгар новых нападок Израиля на СССР), Твардовского уволили с поста главного редактора «Нового мира». Чтобы это увольнение не выглядело как сведение счетов, вскоре после этого Твардовского удостоили Государственной премии СССР. Однако эта награда не смогла предотвратить трагедию: спустя несколько месяцев поэт скончался.
Несмотря на свои крестьянские корни, Твардовский не был здоровым человеком. Уже к пятидесяти годам его нервная система была расшатана двумя войнами и крайне напряженной послевоенной работой. К тому же Твардовский был заядлым курильщиком, а также сильно пил, что весьма неблаготворно сказывалось на его здоровье. Однако, без сомнения, он мог прожить гораздо больше отпущенного ему 61 года, если бы в феврале 70-го у него не отняли главный стимул к жизни – его работу. Стресс, пережитый поэтом, спровоцировал у него развитие рака мозга. Сам Твардовский не заблуждался на свой счет и, когда осенью 1971 года ложился в Центральную клиническую больницу, был уверен – живым оттуда он уже не выйдет. Так и случилось: 18 декабря Александр Твардовский скончался.
Три дня спустя состоялись похороны поэта на Новодевичьем кладбище, которые собрали тысячи людей. Что примечательно: если умирал какой-нибудь партийный или государственный деятель, то на все столичные предприятия приходила разнарядка, которая обязывала руководящие органы обеспечить приход людей на траурное мероприятие. И партийные и комсомольские организации чуть ли не силком заставляли людей идти на похороны, в противном случае обещая большие неприятности. Так обеспечивалась многолюдность большинства правительственных похорон. С Твардовским все было иначе. Никаких разнарядок «сверху» не было и в помине, наоборот – власть делала все от нее зависящее, чтобы как можно меньше людей узнали о времени и месте похорон поэта. Но люди все равно пришли, да еще в таком количестве, которое не соберешь на правительственные похороны.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.