15 декабря – Александр ГАЛИЧ
15 декабря – Александр ГАЛИЧ
Этот человек начинал свой путь к славе в качестве драматурга и сценариста. По его пьесам было поставлено и снято несколько спектаклей и фильмов, которые стали всесоюзно известными. Однако в 60-е годы этот человек резко меняет свою деятельность и начинает сочинять и исполнять песни сатирического толка. И мгновенно из недавнего любимца властей превращается в изгоя. Его выгоняют из всех творческих союзов, запрещают в театрах все его пьесы, а из титров фильмов, поставленных по его сценариям, вымарывают его фамилию. Не в силах смириться с этим, этот человек покидает Советский Союз. А спустя три года погибает при загадочных обстоятельствах в своей парижской квартире.
Александр Галич родился 19 октября 1918 года в городе Екатеринославе (ныне Днепропетровск) в семье служащих. Его отец был экономистом, мать работала в консерватории. Она была натура артистическая – увлекалась театром, училась музыке, и большинство ее увлечений передалось затем ее детям – Александру и Валерию (последний станет известным кинооператором, снимет такие советские кинохиты, как «Солдат Иван Бровкин», «Когда деревья были большими», «Живет такой парень» и др.).
В 1923 году семья Александра перебралась в Москву, в тот самый дом в Кривоколенном переулке, где когда-то жил поэт Веневетинов и где Пушкин читал своего «Бориса Годунова». Спустя три года Александр поступил в среднюю школу БОНО-24.
Благодаря матери Александр уже в раннем возрасте начал увлекаться творчеством – с пяти лет он учился играть на рояле, писать стихи. В восемь лет он стал заниматься в литературном кружке, которым руководил поэт Эдуард Багрицкий. В школе Александр учился на «отлично» и был всеобщим любимцем – кроме прекрасной игры на рояле, он хорошо танцевал, пел революционные песни, декламировал стихи. В 14 лет свет увидела его первая поэтическая публикация.
Окончив девятый класс десятилетки, Александр подает документы в Литературный институт и, к удивлению многих, поступает. Однако неуемному юноше этого мало, и он в те же дни подает документы еще в одно учебное заведение – Оперно-драматическую студию К. С. Станиславского, на драматическое отделение. И вновь, к удивлению родных и друзей, он принят. Чуть позже, когда совмещать учебу в обоих вузах станет невмоготу, Александр отдаст предпочтение театру и уйдет из Литинститута. Однако и в Оперно-драматической студии он проучится всего три года и покинет ее, так и не получив диплома. Причем поводом к уходу из студии послужит обида. Один из преподавателей студии, народный артист Леонид Леонидов, однажды дал ему для ознакомления его личное дело. И там, среди прочего, Александр прочел слова, написанные рукой Леонидова: «Этого надо принять! Актера из него не выйдет, но что-то выйдет обязательно!» Юного студийца эта фраза задела, и он ушел в только что открывшуюся студию под руководством Алексея Арбузова. Было это осенью 1939 года. А в феврале следующего года студия дебютировала спектаклем «Город на заре», который произвел большой фурор в театральной Москве.
Когда началась война, большинство студийцев ушли на фронт, а Галича комиссовали – врачи обнаружили у него врожденную болезнь сердца. Но в Москве он все равно не задерживается – устроившись в геологическую партию, отправляется на юг. Однако дальше Грозного их не пустили.
Как раз в эти дни в Грозном появляется на свет Театр народной героики и революционной сатиры (первые шаги на профессиональной сцене в нем делали артисты, впоследствии ставшие всенародно известными: Сергей Бондарчук, Махмуд Эсамбаев). По воле случая участником этого коллектива становится и Александр Галич. Именно там он впервые дебютировал как певец: стал исполнять песни под гитару. Песни были не просто фронтовые, а с местным колоритом. С фронта уже шли сообщения о чеченце капитане Мазаеве, о снайпере Ханпаше Нурадилове, и Галич в своих песнях прославлял их подвиги.
Однако в составе грозненского Театра народной героики Александр проработал недолго – до декабря. После того как он узнал, что в городе Чирчик под Ташкентом режиссер Валентин Плучек собирает арбузовских студийцев, он уезжает из Грозного.
В Чирчике устроилась и личная жизнь Александра – он полюбил юную москвичку, актрису Валентину Архангельскую (она была секретарем комсомольской организации театра, а Галич – ее заместителем). Молодые собирались там же расписаться, однако непредвиденное обстоятельство помешало им это сделать. Однажды они сели в автобус и отправились в ЗАГС. Чемоданчик с документами они примостили возле ног, а сами принялись целоваться. Продолжалось это всю дорогу, а когда молодые опомнились и собрались выходить, они внезапно обнаружили, что чемоданчика уже нет – постарались местные воры. Затею с ЗАГСом пришлось отложить до лучших времен. Спустя год на свет появилась дочь, которую назвали Аленой.
В 1944 году жена Александра уехала в Иркутск – работать в местном театре. Чуть позже вместе с дочерью за ней должен был отправиться и Александр (ему обещали место завлита), однако судьба распорядилась по-своему. Его мать внезапно заявила, что «не позволит таскать ребенка по „сибирям“, и запретила сыну уезжать из Москвы. И тот послушался. То ли потому, что слишком боялся матери, то ли по причине охлаждения к жене. Валентине же было сообщено, что, если она хочет жить с семьей, пусть немедленно возвращается в Москву – к мужу и ребенку (свекровь даже обещала первое время помогать им деньгами). Однако та рассудила по-своему и осталась в Иркутске. Так распался первый брак Александра. После чего весной 1945 года он женился во второй раз – на студентке сценарного факультета ВГИКа Ангелине Шекрот-Прохоровой. Тогда же он из Гинзбурга превратился в Галича (псевдоним был образован соединением звуков из разных слогов имени, отчества и фамилии – Гинзбург Александр Аркадьевич).
Первый большой успех пришел к Галичу в 1947 году, когда в Ленинграде состоялась премьера спектакля по его пьесе «Походный марш». Песня из этого спектакля, тоже написанная Галичем, – «До свиданья, мама, не горюй», – стала чуть ли не всесоюзным шлягером. Чуть позже состоялась еще одна триумфальная премьера творения Галича (в содружестве с драматургом Константином Исаевым) – комедии «Вас вызывает Таймыр».
В начале 50-х Галич был уже преуспевающим драматургом, автором нескольких пьес, которые с огромным успехом шли во многих театрах страны. Среди них «За час до рассвета», «Пароход зовут „Орленок“, „Много ли человеку надо“ и др. В 1954 году фильм „Верные друзья“, снятый по сценарию Галича (и его постоянного соавтора К. Исаева), занял 7-е место в прокате, собрав почти 31 миллион зрителей.
В 1955 году Галича принимают в Союз писателей СССР, а три года спустя и в Союз кинематографистов. Кстати, будущий комедиограф Леонид Гайдай начинал свой путь в кино именно с произведений Галича – сначала он снял короткометражку «В степи», а в 1960 году свет увидел фильм «Трижды воскресший», созданный на основе пьесы Галича «Пароход зовут „Орленок“.
Сценарии Галича, которые выходили в те годы из-под его неутомимого пера, тут же расхватывались режиссерами. Причем жанры, в которых работал Галич, были абсолютно разными. Например, в военной драме «На семи ветрах», снятой в 1962 году Станиславом Ростоцким, повествовалось о любви, опаленной войной, в комедии Эльдара Рязанова «Дайте жалобную книгу» – о предприимчивой девушке – директоре ресторана, в детективе Николая Розанцева «Государственный преступник» – о поимке органами КГБ опасного преступника, повинного в гибели сотен людей в годы Великой Отечественной войны (за эту работу Галич был удостоен премии КГБ), в биографической драме «Третья молодость» – о великом русском балетмейстере Мариусе Петипа.
Между тем под внешним благополучием Галича скрывалась некая душевная неустроенность, которую он очень часто заливал водкой. На этой почве в 1962 году у него случился первый инфаркт. Однако даже после этого «звонка» Галич не распрощался с «зеленым змием». На совместных посиделках, которые он с женой посещал в те годы в домах своих коллег, он умудрялся напиваться даже под недремлющим оком своей Нюши. Та порой сетовала друзьям: «Я умираю хочу в уборную, но боюсь отойти, Саше тут же нальют, он наклюкается, а ему нельзя, у него же сердце!»
В начале 60-х в Галиче внезапно просыпается бард-сатирик, и на свет одна за другой появляются песни, которые благодаря магнитофонным записям мгновенно становятся популярными. Самой первой песней этого цикла была «Леночка» (о девушке-милиционере, в которую влюбляется некий заморский шах), написанная Галичем бессонной ночью в поезде Москва – Ленинград в 1962 году.
Как писал критик В. Фрумкин: «Александр Галич, пришедший в гитарную поэзию в начале 60-х, выступил со своей интонацией, которая еще решительнее порывала с интонационным наследием сталинских лет и опиралась на жанры, практически изгнанные из официальных сфер жизни, презираемые государственной эстетикой, – на фольклор преступного мира, уличную частушку, русско-цыганский пляс, на напевы и наигрыши исчезнувшего, но не забытого шарманочного репертуара, наконец, на русский эстрадный романс начала века (то, что окрестили „белогвардейской лирикой“), ярче всего воплощенный в творчестве Вертинского».
Хронологически цикл магнитофонных песен Галича начался «Леночкой», после которой появились и другие его песенные вирши. Среди них «Старательский вальсок», «У лошади была грудная жаба», «Тонечка», «Красный треугольник», «Аве Мария», «Караганда», «Ночной дозор», «Памяти Пастернака», «Баллада о Колчаке», «На сопках Маньчжурии», «Летят утки» и др.
Кстати, многие тогда удивлялись способности Галича писать диаметрально противоположные песни. Например, у него была песня про комсомол «Руку дай, молодость моя», а с ней спорила песня «Спрашивайте, мальчики, спрашивайте». Была лирическая песня «Дождик», а рядом – лагерная песня «Облака плывут, облака» и т. д.
К слову, эту особенность Галича в творческой среде многие осуждали. А режиссер Марлен Хуциев даже упомянул об этом в своем фильме «Июльский дождь». Там есть такой диалог: «Чьи это песни?» – «Это песни Коли Брусникина, художника. Днем он пишет картины в стиле Академии художеств типа „Комбайны вышли в поле“, а вечерами сочиняет такие песенки».
В марте 1968 года Галич выступил на фестивале песенной поэзии «Бард-68» в новосибирском академгородке. Исполнил там несколько песен – в том числе «Промолчи», «Памяти Пастернака» – и тут же был подвергнут властями публичной выволочке. Его вызвали на секретариат Союза писателей и сделали первое серьезное предупреждение: мол, внимательнее отнеситесь к своему репертуару. Но он не придал значения этому предупреждению: продолжал давать домашние концерты, которые расходились по стране в магнитофонных пленках. Одна из этих записей стала для Галича роковой.
В начале 70-х дочь члена Политбюро Дмитрия Полянского выходила замуж за актера Театра на Таганке Ивана Дыховичного. После шумного застолья молодежь, естественно, стала развлекаться – сначала танцевать, затем слушать «магнитиздат»: Высоцкого, Галича. В какой-то из моментов к молодежной компании внезапно присоединился и отец невесты. До этого, как ни странно, он никогда не слышал песен Галича, а тут послушал… и возмутился.
Буквально на следующий день он поднял вопрос об «антисоветских песнях» Галича на Политбюро, и колесо завертелось. Галичу припомнили все: и его выступление в академгородке, и выход на Западе (в «Посеве») сборника его песен, и многое-многое другое, на что власти до поры до времени закрывали глаза, а потом – после событий в Чехословакии в августе 68-го и дальнейших осложнений отношений с Израилем – решили больше спуску не давать. Кроме этого, власти не могли простить Галичу его открытой враждебности, когда он, будучи всячески обласканный властями, вдруг заделался диссидентствующим бардом, причем гораздо более злым и желчным, чем тот же Владимир Высоцкий. Поэтому либералы в «верхах» решили оставить на поле социальной бардовской песни одного Высоцкого, а Галича «зачистить». 29 декабря 1971 года его исключили из Союза писателей, а полтора месяца спустя и из Союза кинематографистов (Высоцкого, наоборот, в СК приняли).
После этих событий положение Галича стало катастрофическим. Еще совсем недавно он считался одним из самых преуспевающих авторов в стране, получал приличные деньги через ВААП, которые от души тратил в дорогих ресторанах и заграничных вояжах. Теперь все это в одночасье исчезло. Автоматически прекращаются все репетиции, снимаются с репертуара спектакли, замораживается производство начатых фильмов. Оставшемуся без средств к существованию Галичу приходится пуститься во все тяжкие – он потихоньку распродает свою богатую библиотеку, подрабатывает литературным «негром» (пишет за кого-то сценарии), дает платные домашние концерты (по 3 рубля за вход). Но денег – учитывая, что Галичу приходилось кормить не только себя и жену, но и двух мам, а также сына Гришу, который родился в 1967 году от связи с художницей по костюмам Киностудии имени Горького Софьей Войтенко, – все равно не хватало. Все эти передряги, естественно, сказываются на здоровье Галича. В апреле 72-го у него случается третий инфаркт. Так как от литфондовской больницы его отлучили, друзья пристраивают его в какую-то захудалую клинику. Врачи ставят ему инвалидность второй группы, которая обеспечивала его пенсией… в 60 рублей.
Власти не спускали глаз с Галича, причем помогали им это делать… друзья барда, которые доносили на него в КГБ. Например, одним из активных стукачей был известный актер (кстати, тоже еврей), который был дружен с Галичем еще со времен арбузовской студии, а в последующем снялся в нескольких фильмах по его сценариям (например, в «Вас вызывает Таймыр» и др.). В КГБ у этого человека было агентурное имя «Хромоножка» (об этом рассказала в одном из интервью дочь Галича Алена Архангельская, которая в начале 90-х имела возможность познакомиться в КГБ с делом своего отца).
Тем временем в 1974 году за рубежом вышла вторая книга песен Галича под названием «Поколение обреченных», что послужило новым сигналом для атаки на барда со стороны властей. Когда в том же году его пригласили в Норвегию на семинар по творчеству Станиславского, ОВИР отказал ему в визе. Ему заявили: «Зачем вам виза? Езжайте насовсем». При этом КГБ пообещал оперативно оформить все документы для отъезда. И Галич сдался. 25 июня он навсегда покинул Советский Союз.
Путь Галича и его жены лежал в Вену. Оттуда они отправились во Франкфурт-на-Майне, затем в Осло. Там они прожили год, Галич читал в университете лекции по истории русского театра. Затем переехали в Мюнхен, где Галич стал вести на радиостанции «Свобода» передачу под названием «У микрофона Александр Галич». Наконец они переехали в Париж, где поселились в небольшой квартирке на улице Маниль. Там 15 декабря 1977 года и случилась трагедия.
В тот день в парижскую квартиру Галича доставили из Италии, где аппаратура была дешевле, стереокомбайн «Грюндиг», в который входили магнитофон, телевизор и радиоприемник. Люди, доставившие аппаратуру, сказали, что подключение аппаратуры состоится завтра, для чего к Галичам придет специальный мастер. Однако Галич не внял этим словам и решил опробовать телевизор немедленно. Благо жена на несколько минут вышла в магазин, и он надеялся, что никто не будет мешать ему советами в сугубо мужском деле. А далее произошло неожиданное. Мало знакомый с техникой, Галич перепутал антенное гнездо и вместо него вставил антенну в отверстие в задней стенке аппаратуры, коснувшись ею цепей высокого напряжения. Его ударило током, он упал, упершись ногами в батарею, замкнув таким образом цепь. Когда супруга вернулась домой, Галич еще подавал слабые признаки жизни. Когда же через несколько минут приехали врачи, было уже поздно – он умер на руках у жены.
Естественно, смерть (да еще подобным образом) такого человека, как Галич, не могла не вызвать самые противоречивые отклики в эмигрантской среде. Самой распространенной версией была гибель от длинных рук спецслужб: кто-то называл КГБ, кто-то – ЦРУ. Последняя версия выглядела более правдоподобно.
Дело в том, что в последний год Галич разочаровался в западной демократии и все чаще стал высказывать мысль, что готов вернуться в Советский Союз. Советские власти готовы были принять барда, чтобы использовать его в идеологической борьбе: Галич мог многое рассказать о западной жизни и разоблачить нравы, царившие там. Естественно, такой поворот событий не устраивал ЦРУ (кстати, радиостанция «Свобода» была одним из ее филиалов). И барда убрали.
Последним пристанищем Галича стала заброшенная женская могила на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа в Париже. Девять лет спустя в эту же могилу легла и супруга Галича Ангелина Николаевна. Причем ее смерть тоже была трагической и тоже окутана туманом недомолвок. Согласно официальной версии, 30 октября 1986 года, будучи в подпитии, она заснула в постели с горящей сигаретой в руке. Возник пожар, в результате которого Ангелина Николаевна задохнулась от продуктов горения.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.