10 декабря – Раднэр МУРАТОВ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

10 декабря – Раднэр МУРАТОВ

В конце своей жизни этот актер с горечью признавался, что он проиграл свою жизнь. Это было правдой. Будучи одним из самых известных актеров-эпизодников в Советском Союзе, он мог бы вполне сносно жить на те деньги, которые приносила ему его артистическая деятельность: сниматься в кино, играть в театре, выступать в концертах. У него была нормальная семья: жена-актриса и сын. Однако все это перечеркнула безумная страсть актера к скачкам. Сутками напролет он пропадал на ипподроме, просаживая там все свои деньги, которые приносил ему кинематограф. В итоге потерял все: семью, друзей, работу. И когда этот актер умер, проводить его в последний путь пришли всего полтора десятка человек.

Раднэр Муратов родился 21 октября 1928 года в Ленинграде. Его отец был крупным партийным работником, и в начале 30-х он вместе с семьей перебрался в Татарию, где его назначили секретарем одного из областных райкомов партии. Там и прошли детские годы Раднэра. Он рос вполне обыкновенным мальчишкой, который в детстве больше хотел стать летчиком, чем артистом. В 1936 году «сталинские соколы» Валерий Чкалов, Георгий Байдуков и Александр Беляков совершили беспосадочные перелеты из Москвы на Дальний Восток и в Америку, после чего мгновенно стали кумирами миллионов советских мальчишек и девчонок. Не стал исключением и 8-летний Раднэр, который повесил портреты летчиков у изголовья своей кровати. А морозный день 15 декабря 1938 года, когда во время тренировочного полета разбился Чкалов, стал для мальчика самым черным днем в жизни: казалось, что он потерял родного человека. В тот день Раднэр дал себе слово продолжить дело Чкалова и стать летчиком. Этой мечте так и не суждено будет сбыться, хотя в осуществлении ее Муратов будет настойчив: в 1943 году он поступит в Казанскую специальную школу ВВС. Однако в итоге дорогу будущему летчику перебежит кино.

Из трех братьев Муратовых никто не повторит судьбу другого. Один станет военным и дослужится до генерала, второй, глухой от рождения, – чемпионом мира по шахматам среди людей, пораженных этим недугом. А Раднэр Муратов – киноактером.

В актерскую профессию Муратов пришел случайно. Гулял как-то по Москве и увидел объявление о приеме студентов во ВГИК. Шутки ради решил рискнуть. Шутка удалась: Муратова приняли с первого же захода. Причем больше не за его актерский талант (которого пока еще и не было), а за его национальность. В огромном потоке студентов, которые поступали во ВГИК (в 47-м году на одно место приходилось 80 абитуриентов), преобладали юноши и девушки славянской наружности, что не могло не беспокоить педагогов института: ведь Советский Союз был интернациональным государством, и, значит, в кино надо было набирать актеров разных национальностей. Вот Муратова и взяли, хотя на вступительных экзаменах он заработал «тройку». Как он сам шутил в последствии: «Меня взяли потому, что все были беленькие, а я был черненький».

Муратов попал на курс, который вели корифеи советского кинематографа: Сергей Юткевич и Михаил Ромм. На курсе было двадцать человек, среди которых Муратов какое-то время был не самым лучшим. Однако в процессе учебы ему удалось догнать своих коллег, а к концу обучения и перегнать их. В итоге он одним из первых на своем курсе дебютировал в кино – в фильме своего учителя Сергея Юткевича. И хотя роль татарского поэта в фильме «Свет над Россией» была крохотной, однако этот дебют обнадеживал: фильм относился к разряду «заказных» и был экранизацией известной пьесы Николая Погодина «Кремлевские куранты», где в главных героях значились Ленин и Сталин. Так что дебютировать в такой постановке даже в крошечной роли было престижно.

В 1951 году Муратов закончил ВГИК, причем с отличием. В том году таких, вместе с ним, было пятеро: Роза Макагонова, Юрий Саранцев, Нина Агапова, Иван Косых. Все они тут же были приняты в штат Театра киноактера, который пригласил в свою труппу только отличников. Правда, взамен приходилось выставлять на улицу такое же количество актеров, которые считались в числе отстающих. В том году, например, из театра уволили популярную актрису Валентину Телегину.

Несмотря на ежегодные перетряски, труппа Театра киноактера была чрезвычайно раздута. В ней состояли более ста киноактеров, большая часть из которых в постановках театра занята не была по причине крайней скудости репертуара. Так что первые несколько лет Муратов почти ничего не играл, а если и выходил на сцену, то исключительно в массовке. Поэтому подтвердить свой диплом с отличием возможности у него не было. Впрочем, как и у остальных его однокурсников, которые тоже перебивались ролями в театральной массовке, да и в кино их тоже почти не снимали. Исключением стала только Роза Макагонова, которая начала сниматься уже через год после окончания ВГИКа и к середине 50-х была уже достаточно известной актрисой из плеяды молодых.

И все же счастье улыбнулось Муратову в 1954 году, когда ему удалось сняться сразу в двух фильмах. И если роль в фильме Бориса Барнета «Ляна» прошла незамеченной для широкого зрителя, то роль скромного и наивного солдата в комедии Анатолия Граника «Максим Перепелица» сделала лицо Муратова узнаваемым. А фраза «Никакой ты не командир», сказанная героем Муратова, стала с тех пор крылатой.

Еще во времена учебы во ВГИКе за Муратовым закрепилось амплуа комедийного актера. Однако комедий в те годы в Советском Союзе снимали мало, поэтому достойного материала актеру не находилось. К тому же мешала его национальность: персонажей с такой внешностью и акцентом в тогдашних фильмах действовало мало, а то и вовсе не было. И Муратову даже приходилось играть иностранцев, как это было в комедии «Хозяйка гостиницы» по пьесе Карло Гольдони. Но это был единственный случай за те годы. А так Муратов чаще всего сидел без работы, поскольку и Театр киноактера решено было закрыть. За всю вторую половину 50-х он снялся всего в пяти эпизодических ролях в таких картинах, как «Поединок», «Звероловы», «Трудное счастье», «Хмурый Вангур», «Хлеб и розы».

Ситуация стала меняться в лучшую сторону в начале 60-х, когда был вновь открыт Театр киноактера. Муратов снова стал играть на его сцене, а в паузах сниматься в кино. Только в одном 1960 году он снялся сразу в трех фильмах. И хотя роли опять были эпизодические, однако гонорары за них стали существенной прибавкой к театральной зарплате актера. Правда, деньги эти у Муратова долго не задерживались. В те годы он уже сильно пристрастился к лошадиным бегам и спускал все деньги на столичном ипподроме. На этой почве даже распалась его семья.

Еще в начале 50-х Муратов около трех лет жил с актрисой Изольдой Извицкой, с которой он познакомился во ВГИКе: Муратов уже его закончил, а Извицкая туда только поступила. Они жили вместе не расписываясь, но затем расстались. Говорят, инициатива исходила от Извицкой, которая увлеклась молодым актером Эдуардом Бредуном и вскоре вышла за него замуж. Не долго ходил в холостяках и Муратов: он женился на своей партнерше по Театру киноактера Елене. Вскоре у них родился сын Леонид. Однако молодая семья просуществовала всего лишь несколько лет. Теперь уже в ее распаде был виноват Муратов.

В начале 60-х кто-то из коллег привел его на ипподром, совершенно не подозревая, во что это выльется. А вылилось это в настоящую болезнь. Чуть ли не сутками Муратов стал пропадать на бегах, просаживая там все свои деньги. Причем он оказался чрезвычайно удачливым игроком, но его подводил азарт. Муратов поименно знал каждого наездника, и ему очень часто удавалось выигрывать крупные суммы. Но он не умел остановиться: тут же ставил эти деньги в следующем забеге и обязательно проигрывал. А однажды он умудрился потерять целых 40 тысяч рублей – астрономическая сумма по тем временам. Выиграв эти деньги, Муратов пригласил всех своих друзей-«беговиков» в ресторан на Ленинградском проспекте, и там его так напоили (а Муратов никогда до того не пил спиртного), что на утро он проснулся где-то под забором с измятой трешкой в руках. Это были все деньги, которые остались у него от фантастического выигрыша. Во многом из-за того пристрастия и распалась семья Муратова. С тех пор он больше не женился. Причем преднамеренно: знал, что любая женщина может стать препятствием в его увлечении бегами.

В 60-е годы Муратов снялся еще в добром десятке картин, но опять в одних эпизодах. Правда, именно тогда судьба послала ему встречу с режиссером Михаилом Швейцером, который снимет его подряд в двух своих фильмах: «Время, вперед!» (1966) и «Золотой теленок» (1968). Больше всего Муратову приглянется роль в первом фильме, где он сыграет своего земляка – татарина, отлынивающего от работы на ударной стройке. А в 1970 году киношная судьба сведет Муратова с мэтром советской кинокомедии Леонидом Гайдаем. И тот снимет его в двух фильмах: «12 стульев» (1971) и «Не может быть!» (1975). Причем в первом он сыграет шахматиста, и сделает это не случайно. Как мы помним, брат Муратова был чемпионом мира по этому виду спорта среди глухонемых, а сам Раднэр в молодости подавал большие надежды как шахматист, но предпочел карьеру летчика.

Во втором фильме Гайдая Муратов сыграет милиционера. Когда этот эпизод увидят члены худсовета «Мосфильма», то они найдут игру Муратова неудовлетворительной и потребуют от Гайдая заменить актера. Но тот этого так и не сделает: то ли по причине нехватки времени, то ли из-за того, что у него на игру Муратова был совсем иной взгляд.

Однако самой звездной ролью Муратова в то десятилетие станет Василий Алибабаевич в комедии Александра Серого «Джентльмены удачи» (1971).

Первоначально на эту роль претендовал совсем другой исполнитель – популярный армянский актер Фрунзик Мкртчян. Причем сам он поначалу тоже согласился сниматься. Однако затем ситуация изменилась. В ноябре 70-го в Армении проходили торжества, посвященные 50-летию образования республики, и Мкртчян, занятый в премьерном спектакле Театра имени Сундукяна, так и не смог вырваться в Москву на пробы. А затем и вовсе отказался от роли, видимо не пожелав променять роль в серьезном спектакле (за нее ему обещали присвоить внеочередное звание) на роль в пустой, как он тогда считал, комедии. В итоге Серый перепробовал на эту роль множество актеров с нерусской внешностью, но худсовет их всех забраковал. Теперь предстояло продолжить поиски. А время поджимало – зимняя натура вот-вот могла сойти на нет. В этот момент на горизонте и возник Раднэр Муратов.

До этого он уже попадал в поле зрения Серого, но тогда ему предлагали совсем другого персонажа – крохотную роль начальника тюрьмы. Но он от нее отказался, хотя прекрасно понимал, чем ему это может грозить – актеры Театра киноактера были людьми подневольными и обязаны были соглашаться на все приглашения сниматься по наряду. В противном случае им могли на полгода снизить зарплату.

После отказа Муратова его немедленно вызвало к себе начальство. Актер позднее так вспоминал об этом: «Сижу я в коридоре и начинаю кумекать: все, полгода зарплаты не будет, что же делать? За эти полчаса я чего-то такое надумал, вхожу в самую главную дирекцию, на меня, естественно, покатили бочку: что это такое, вы тут катаетесь чуть ли не сыром в масле и отказываетесь играть. Я прямо в лоб: „Не хочу сниматься, потому что считаю, моя роль – Алибаба“, – брякнул. Начальник еще больше распалился. Мол, эти роли написаны специально под Леонова, Вицина, Крамарова и Мкртчяна. Портретно под них. Полгода сценарий писали. И никаких проб нет. Я в ответ: „Актер Театра киноактера имеет право на пробу“. Он немного смягчился. „Ну написано же – нет проб. Представь, это как Щукин Ленина играл“. Стою на своем, тут чиновник-то и сдался: „Ладно, ничего не бойся, иди домой. Найдем мы начальника тюрьмы“.

И, действительно, на роль тюремщика нашли другого исполнителя – актера-корейца, а Муратова утвердили на роль Василия Алибабаевича.

Премьера «Джентльменов удачи» состоялась 13 декабря 1971 года в кинотеатре «Россия». Успех был ошеломляющим. В прокате фильм занял 1-е место, собрав на своих сеансах более 65 миллионов зрителей. С того момента имя Раднэра Муратова прогремело на всю страну. И хотя главных ролей он с тех пор больше так и не сыграл, однако в его актерском багаже отныне появилась та самая заветная роль из разряда «визитных карточек», которая делает жизнь актера намного легче.

Несмотря на то что роль в «Джентльменах удачи» так и не сделала из эпизодника Муратова актера пусть не первого, но хотя бы второго плана, он по этому поводу особо не переживал, поскольку на жизнь ему, в общем-то, хватало. Ведь даже актеры-эпизодники, если у них есть работа, по части заработка не были обделены. Не шиковали, конечно, как актеры первого плана, но и не бедствовали. Например, за скромный эпизод в «Не может быть!», который снимался в течение двух съемочных дней, Муратов заработал 150 рублей, что равнялось средней месячной зарплате по стране. А за роль Василия Алибабаевича в «Джентльменах удачи» Муратов и вовсе удостоился самого высокого в своей киношной карьере гонорара – 1912 рублей. Пусть и меньшего в два-три раза, чем гонорары его партнеров по фильму (Леонов, к примеру, получил 5600 рублей), однако и этих денег Муратову, который жил один, вполне могло хватить даже не на месяцы, а на годы вперед. К тому же, он все еще состоял в штате Театра киноактера, где ему каждый месяц выплачивалась зарплата, и периодически выступал с концертами по линии Бюро кинопропаганды. Все это и позволяло Муратову не чувствовать себя обделенным по части заработка. Однако было одно обстоятельство, которое все же сильно влияло на материальное положение актера в худшую сторону: он продолжал просаживать большие суммы на ипподроме.

«Заболев» скачками в начале 60-х, Муратов к середине 70-х проиграл на бегах столько денег, что на них при желании можно было бы купить несколько автомобилей. И он это прекрасно знал, однако остановиться не мог, являя собой типичный пример больного человека из разряда тех, что описал в своем «Игроке» Федор Михайлович Достоевский. Как вспоминает его близкий приятель Владимир Протасенко (он играл эпизодическую роль детдомовского друга героя Савелия Крамарова в фильме «Джентльмены удачи»): «Муратов всегда осуждал меня за нелюбовь к азартным играм. Я сразу понял: отговаривать его от этой страсти бессмысленно. Вся его жизнь была в игре. Это большая беда. Кстати, сам он понимал, что так жить невозможно, но ничего не мог с собой поделать…»

Муратов проводил на скачках все свое свободное время, которого у него с каждым годом становилось все больше и больше – с середины 70-х в кино его приглашали сниматься все реже и реже. Иной раз, проигравшись в пух и прах, он не уезжал домой, поскольку денег не оставалось даже на метро, а устраивался спать прямо на ипподромовской скамеечке. Сторожа его не прогоняли – Муратова там все хорошо знали. Тем более что он был человеком незлобивым и абсолютно не пьющим. Среди ипподромщиков последнее качество было настоящей редкостью.

В киношной среде с Муратовым практически никто не дружил, поскольку он сам всех распугал своим пагубным пристрастием: он систематически клянчил у друзей деньги на скачки. Единственный, кто долгое время был с ним дружен и выручал деньгами, был Георгий Вицин, с которым они вместе ездили выступать с творческими концертами в глубинку.

На рубеже 80-х Муратов сменил место жительства – переехал из центра в однокомнатную квартиру в районе Нагатинской набережной. Но поскольку хозяйку к тому времени так и не завел, поэтому его новое жилье представляло из себя ужасное зрелище: кучи старых газет в коридоре, разбросанные по полу вещи, мебель, покрытая толстым слоем пыли. Но обращать на это внимание у Муратова не было ни желания, ни времени: дом продолжал служить ему только местом для ночлега, а все основное время он проводил на ипподроме.

В 80-е годы Муратов снялся всего лишь в четырех фильмах, причем все были сняты на «Мосфильме», поскольку далеко уезжать из столицы Муратову не позволяло здоровье. Его последней ролью стал крохотный эпизод в фильме режиссера Михаила Швейцера «Крейцерова соната» (1987). После этого карьера Муратова в кино закончилась, хотя до его ухода из жизни было еще далеко – целых 18 лет.

В 1986 году, после 35 лет работы в кинематографе, Муратов наконец-то дождался официального звания заслуженного артиста РСФСР. Это давало пусть небольшую, но прибавку к заработной плате. Однако вскоре Советский Союз развалился, и эту прибавку съела инфляция. Тогда же прекратил свое существование и Театр киноактера, в результате чего его актеры оказались на улице. Выживали кто как мог: кто-то перебивался эпизодами, кто-то концертными выступлениями. Муратову было тяжелее всех, поскольку к тому времени у него начала отказывать память.

Он жил на скудную пенсию в той же квартирке на Нагатинской набережной, которая напоминала больше захламленный склад, чем жилье человека. Сын Муратова предлагал отцу свою помощь – хотел нанять дворничиху, чтобы та прибралась в доме актера – но тот отказался: он не хотел ничего менять. Из домашней еды он предпочитал только хлеб, плавленный сырок и минеральную воду. Но чаще всего он питался в столовой для неимущих на Люблинской улице, где его знал весь персонал и с удовольствием принимал в любое время. Причем даже в эти тяжелые годы Муратов не изменял своим привычкам: никогда не просил помощи. Однажды пришел в столовую, а про то, что денег у него нет, забыл. Повара хотели накормить его бесплатно, но он наотрез отказался. В результате он дождался закрытия столовой, после чего одна повариха вынесла ему на служебный вход остатки еды, да еще дала ему с собой целую авоську. За это благодарный Муратов потом долгое время приносил той поварихе в подарок полевые цветы.

В 2000 году Муратов перенес инсульт, после чего врачи признали у него болезнь Альцгеймера. Муратов часто терял ориентацию, плутал по столице. Были случаи, когда его вдруг находили в центре Москвы на Арбате, а он не мог сориентироваться и найти, где метро. Сын актера Леонид попытался устроить отца в Матвеевский дом ветеранов кинематографа, но Муратов воспринял это как предательство: мол, хочешь от меня избавиться. И прекратил с сыном общаться. Поэтому продукты отцу Леонид вынужден был передавать через соседей. Но и тем с каждым разом было труднее это сделать. Однажды Муратов увидел на ручке своей двери сумку с продуктами и со злости… бросил ее об стену. При этом крикнул: «Вы меня нищим считаете?..» Но он действительно был нищим. Актер, снявшийся в пяти десятках картин, спал на снятой с петель двери, у него не было не только мало-мальски приличной мебели, но и телевизора, холодильника. В общем, типичная судьба некогда популярного актера советского кинематографа, которому за фильмы, в которых он снялся, не шло ни копейки (хотя эти фильмы чуть ли не еженедельно крутили по российскому ТВ).

В октябре 2004 года Муратов в очередной раз ушел из дома и потерялся. Его подобрали милиционеры на Преображенской площади, но актер не мог вспомнить ни своего имени, ни адреса. Поскольку внешне он уже мало напоминал того популярного актера, которого знала вся страна, его отправили в психиатрическую лечебницу как неизвестного. Но там врачи сумели опознать Муратова и перевели его в 68-ю больницу. Актер скончался 10 декабря после повторного инсульта.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.