8 ноября – Евгения ХАНАЕВА
8 ноября – Евгения ХАНАЕВА
В жизни этой актрисы было множество личных и творческих драм. Когда она училась в Школе-студии МХАТ, педагоги хвалили ее за несомненный талант, однако из-за внешности не давали ей играть роли героинь. Из-за этого ее долго не приглашали сниматься в кино, а когда это время все-таки настало, актрисе было уже за пятьдесят. В личной жизни у нее было несколько любимых мужчин, но ни с одним из них она так и не смогла прожить до конца своих дней. И после развода со вторым мужем оставила ему единственного сына и не общалась с ними 20 лет. И только в конце 80-х их отношения наладились. Однако вскоре после этого актриса умерла.
Евгения Ханаева родилась 2 января 1921 года в Ногинске в семье знаменитейшего оперного певца, ведущего солиста Большого театра Никандра Ханаева. Он одинаково успешно играл и героические, и трагические, и характерные роли и был известен публике по таким спектаклям, как «Пиковая дама», «Руслан и Людмила», «Борис Годунов», «Хованщина». В 30-е годы он входил в число любимых артистов самого Сталина – тот не пропускал ни одну премьеру с участием Ханаева. Однако самым преданным поклонником Никандра Сергеевича была его дочь Евгения, которая не только видела все премьеры отца, но частенько приходила и на репетиции, оставаясь после них и на вечерний спектакль. Поэтому она уже с детства знала, что будет актрисой, хотя ее родители готовили ей другую судьбу – музыкальную. Для этого девочку с раннего возраста учили музыке: наняли ей учителя-пианиста, с которым она часами играла и пела. Но когда Евгения выросла, родители поняли, что ни певицы, ни музыканта из их дочери не получится. Однако и в актрисы ей идти было запрещено. Поэтому девушка подала документы на юридический факультет МГУ. Однако одновременно, втайне от родителей, Ханаева решила поступить еще и в Щепкинское училище при Малом театре. И благополучно сдала экзамены в оба вуза. Как она успевала учиться сразу в обоих вузах, до сих пор загадка. Говорят, что ее собирались отчислить из «Щепки» за прогулы, но преподаватель Константин Александрович Зубов пожалел ее, разглядев в студентке Ханаевой несомненный актерский талант.
Что касается родителей девушки, то они долго не подозревали о том, что их дочь учится на актрису. И узнали об этом только благодаря случайности. Один из коллег Никандра Сергеевича, который преподавал в Щепкинском училище, в случайном разговоре проговорился о том, что у них учится студентка Ханаева. Однако, узнав об этом, отец Ханаевой не стал перечить дочери, поскольку отзывы о ней как об актрисе были весьма лестные.
Мечтой Ханаевой был МХАТ, и если бы при этом театре было свое училище, она бы обязательно в него поступила. Но такого вуза в те годы не было, поэтому Евгения и выбрала «Щепку». Когда же в 1943 году при МХАТе была открыта школа-студия, она немедленно туда поступила. При этом ее не остановило даже то, что поступать пришлось на первый курс, а это означало, что три года учебы в Щепкинском училище вылетали в трубу. Ее однокурсниками были многие будущие звезды советского театра и кино: Ирина Скобцева, Михаил Пуговкин, Владлен Давыдов, Владимир Трошин, Игорь Дмитриев. Но поскольку почти все они были начинающими студентами, а у Ханаевой за плечами уже были три года учебы в «Щепке», она довольно быстро вырвалась в лидеры. И на третьем курсе ее даже удостоили персональной стипендии имени Чехова за прекрасную учебу. Ее дипломная работа – Татьяна в «Мещанах» – имела шумный успех и хорошую прессу. Этот спектакль даже перекочевал на основную сцену МХАТа и был выдвинут на Сталинскую премию. Случай беспрецедентный! Но поскольку «старики» МХАТа не могли позволить, чтобы какие-то вчерашние студентики обскакали их, «Сталинку» этот спектакль так и не получил. Студийцам было, конечно, обидно, но они были молоды, верили, что впереди их ждут новые награды, и поэтому не сильно огорчились случившемуся. А Ханаевой и вовсе было полегче, поскольку про нее уже тогда восторженно отзывались в газетах. В одной из них написали следующее: «Эта актриса большого диапазона и еще не вполне раскрытых возможностей. Вероятно, ей по плечу значительные характеры, вроде королевы Елизаветы в „Марии Стюарт“ или Вассы Железновой».
Однако был у Ханаевой один изъян, который мог напрочь лишить ее перспективы играть в будущем ведущие роли, – внешность. Ханаева не была красавицей, и еще в училище некоторые педагоги откровенно говорили ей, что с таким лицом она вряд ли может рассчитывать на роли героинь. Но Ханаева хоть и соглашалась с оценками своей внешности, однако верила, что в ее дальнейшей карьере главным будет ее несомненный актерский талант. Тем более что сама жизнь доказывала это – еще будучи студенткой, она сумела сильно понравиться сыну знаменитого на всю страну спортсмена и киноартиста Константину Градополову. Молодые не расставались несколько лет, и многие считали, что они обязательно поженятся. Но этого так и не произошло по непонятным причинам. А когда Ханаева закончила Школу-студию и поступила во МХАТ, она увлеклась другим человеком – сыном бухгалтера их театра, начинающим экономистом Анатолием Успенским, который был на четыре года младше ее.
Молодые познакомились на одном из мхатовских вечеров отдыха. Весь вечер они не отходили друг от друга: танцевали, смеялись. Потом начали встречаться. Анатолий настолько увлекся Ханаевой, что посещал все ее спектакли. Плененный ее талантом, он в итоге сделал ей предложение. Она его сразу же приняла. Однако их родители были категорически против этого брака. Причем аргументы сторон были разные: Ханаевы говорили, что жених – человек не их круга, а Успенские упирали на внешность невесты. Отец Анатолия так и говорил: «Неужели не мог найти кого-нибудь покрасивее?» Однако молодым хватило смелости не слушать родителей, и в 1952 году они поженились. Спустя год у них родился сын Владимир.
Этот брак продолжался 12 лет. По поводу их развода мнения разнятся: одни говорят, что виновником был Успенский, который позволял себе увлекаться другими женщинами, другие обвиняют во всем Ханаеву, утверждая, что именно она разрушили семью, когда влюбилась в своего партнера по сцене Льва Иванова. В театре тут же нашлись доброхоты, которые стали звонить мужу Ханаевой и оповещать его обо всех перипетиях этого служебного романа. Успенский потребовал от жены объяснений. Между супругами состоялся тяжелый разговор, который привел к тому, что Ханаева оформила развод и оставила сына мужу. Жить она продолжала на старом месте, а ее бывший муж и сын переехали в коммуналку. С тех пор она с ними не встречалась. Сам Успенский тоже вычеркнул бывшую жену из своей жизни и даже никогда не вспоминал ее при сыне. Однако на другой женщине так и не женился. Что касается Ханаевой, то она прекрасно понимала, что ее новая любовь тоже может быть недолговечной: у Иванова была больная жена, и он буквально разрывался между двумя женщинами. Но Ханаева выбрала развод, поскольку говорить неправду органически не могла.
В отличие от училища, где Ханаева считалась одной из лучших студенток, в театре ее дела шли неважно. Все главные роли доставались «старикам», а молодежь вынуждена была играть либо роли второго плана, либо мелькать в массовках. Как вспоминает однокурсница Ханаевой и ее коллега по театру Елизавета Кошукова: «Наши амплуа все перепутали, назначения на роли были случайными, Чехова и Толстого играть не давали вообще. Старики нас любили, но совершенно не думали о нашем будущем. Надо было о себе напоминать, задабривать подарками, искать покровителей…»
У Ханаевой был такой покровитель – Борис Ливанов, который не только хорошо к ней относился, но и высоко ценил ее талант. Поэтому многими своими ролями она была обязана ему. Но эта дружба имела и негативную сторону. У Ливанова в театре были противники, которые иной раз свою злость вымещали на Ханаевой. Например, несколько раз, когда решался вопрос о повышении ее зарплаты, ей каждый раз отказывали. Причем аргумент выдвигался один и тот же: мол, Ханаева из богатой семьи, обойдется.
В итоге свою очередную большую роль Ханаева получила спустя десять лет после прихода во МХАТ – в конце 50-х. Была еще роль королевы Елизаветы в «Марии Стюарт», но в этой роли Ханаева блистала недолго – ровно столько, пока была больна основная исполнительница Ангелина Степанова. Как говорила сама Ханаева: «Наше поколение попало в щель». Это было точное выражение: когда «старики» МХАТа в силу своего возраста готовы были уступить свое место послевоенному поколению актеров, в театр пришло очередное молодое пополнение и отобрало главные роли у поколения Ханаевой.
Стоит отметить, что еще в 60-е Олег Ефремов усиленно зазывал Ханаеву в свой «Современник», но она ему отказала, заявив честно и прямо: «Извините, но я не верю в эти самодеятельные начинания. Я предана только МХАТу». Однако встретиться с Ефремовым на одной сцене ей все-таки пришлось: летом 1970 года именно его назначили главным режиссером МХАТа. И у Ханаевой началась «вторая сценическая молодость» – роли в спектаклях посыпались на нее одна за другой. Кроме этого, именно тогда в ее жизнь вошел кинематограф.
Пусть редко, но сниматься в кино Ханаеву приглашали и раньше. Но она отвергала все предложения, поскольку ее не устраивали либо сценарии, либо режиссеры. Но в 1972 году все сошлось: и режиссер был хороший – Илья Авербах, и сценарист отменный – Евгений Габрилович. Фильм назывался «Монолог», где Ханаевой досталась роль экономки Эльзы Ивановны. Картина получилась выдающаяся, и Ханаеву тут же заметили другие режиссеры. В результате до конца того десятилетия она сыграла еще восемь киноролей. Самыми заметными были: школьная учительница Мария Девятова в «Розыгрыше», Изольда Тихоновна в телефильме «По семейным обстоятельствам» и мать Рачкова в мелодраме «Москва слезам не верит». Ролей могло бы быть и больше, если бы сама актриса не сплоховала: например, она отказалась от роли миссис Хадсон в телесериале о Шерлоке Холмсе.
Несмотря на такое обилие ролей, карьера Ханаевой в кино была отнюдь не гладкой. Например, во время съемок фильма «Розыгрыш» студийное начальство хотело видеть в роли Девятовой совсем другую актрису – более именитую. И режиссеру Меньшову даже в приказном порядке запретили снимать Ханаеву. Но он поступил благородно: заявил, что без Ханаевой продолжать съемки отказывается. И целую неделю находился в простое, ожидая, пока начальство решит его судьбу. В итоге победил Меньшов, и Ханаева была утверждена. И роль свою сыграла по-настоящему вдохновенно. На студию потом пачками приходили письма от школьников, которые писали, что с удовольствием учились бы под началом такой учительницы, какую сыграла актриса Ханаева. Однако три года спустя, когда на экраны страны вышел другой фильм Меньшова с участием все той же Ханаевой – «Москва слезам не верит», – на имя актрисы стали приходить уже совсем иные письма – злые, враждебные. Их авторы ругали Ханаеву за жестокость, черствость, проецируя сыгранную актрисой героиню на ее собственный характер.
Много снимаясь в кино, Ханаева впервые за долгие годы стала прилично зарабатывать. И теперь могла позволить себе купить многое из того, о чем раньше она только мечтала. Например, картины и различные антикварные вещи. И вскоре ее дом стал похож на музей, где на полках стояли старинные часы и фарфоровые изделия, а на стенах висели репродукции Шишкина, Поленова, Жуковского. К сожалению, любоваться всем этим хозяйке дома чаще всего приходилось одной, поскольку после развода с Успенским она замуж больше так и не вышла. И ее роман с Львом Ивановым постепенно сошел на нет, так и не вылившись во что-то серьезное. Поэтому большую часть времени актриса проводила дома одна либо уезжала на свою дачу под Москвой, где с удовольствием копалась на грядках. Еще одной страстью Ханаевой был автомобиль, который она никому не доверяла: сама водила, сама ремонтировала. Но именно эта страсть и стала для Ханаевой роковой.
В один из дней середины 80-х Ханаева ехала с репетиции в театре и на перекрестке резко затормозила. От внезапной остановки голова актрисы откинулась назад и тело пронзила резкая боль. Она держалась несколько дней, но потом прошла так же внезапно, как и появилась. Обращаться к врачам Ханаева не стала. Однако спустя полтора года боль вернулась снова и на это раз уже не отпускала. Врачи не могли сказать ничего определенного, тогда актриса пошла за помощью к экстрасенсам. Но и они оказались бессильны.
В январе 1987 года, когда сильные боли уже не оставляли никаких надежд на выздоровление, Ханаева решила позвонить своему сыну Владимиру, с которым не общалась долгие годы. Несмотря на долгую разлуку, разговор у них получился теплым. После него их общение стало регулярным: Владимир приходил к матери домой, навещал ее в театре. Успенский не препятствовал этим встречам, а даже поощрял их, зная о том, что здоровье его бывшей жены стремительно ухудшается.
Осенью 1987 года Ханаева обратилась за помощью к известному хирургу Канделю. Тот сказал прямо: «Операция будет небезопасная. Поврежденный позвонок входит в ствол черепа, поэтому шансы 50 на 50. Вы согласны?» Ханаева ответила утвердительно.
Операция была проведена в конце октября. Но чуда не произошло: спустя десять дней, 8 ноября, Ханаева скончалась. В тот самый день, когда свет увидел указ о присвоении ей звания народной артистки СССР. Эту новость принесли в больницу коллеги Ханаевой, но она их не слышала – находилась в коме.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.