16 августа – Андрей МИРОНОВ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

16 августа – Андрей МИРОНОВ

Этот человек с детства был обречен на внезапную смерть – у него была врожденная аневризма головного мозга. Дважды он был на волосок от гибели – в раннем детстве и в зрелом возрасте, – однако каждый раз судьбе было угодно оттянуть момент смерти, чтобы дать гениальному артисту сполна раскрыть свой талант и стать кумиром нации. В третий раз трагедии избежать не удалось.

То, что у Андрея Миронова была врожденная аневризма головного мозга, выяснилось только после его смерти. Так вышло, но многие в роду Миронова по отцовской линии ушли из жизни в результате именно этой болезни: и отец (от аневризмы сердца), и сестра отца, и тетка. Вот почему, говоря о внезапной смерти Миронова, можно сделать вывод, что уход его, в сущности, был предопределен. И те несколько раз, когда судьба вытаскивала его из лап смерти, можно объяснить только тем, что уйти Миронов должен был совсем иначе, в другое время и при других обстоятельствах. Но главное – выполнив ту миссию, которая на него была возложена свыше.

В первый раз Миронов едва не умер младенцем пяти месяцев от роду – летом 1941 года. Случилось это в далеком Ташкенте, куда его привезли в эвакуацию родители. Несмотря на то что Узбекистан – край теплый и благодатный, организм крохотного Андрюши не смог справиться с акклиматизацией. Спустя несколько недель он заболел тропической дизентерией. Он спал только на руках, и в течение недели мама с няней днем и ночью попеременно носили его по комнате, пол которой был… земляным. В эти бессонные ночи Мария Владимировна то и дело слушала, дышит ее сын или нет, и ей иной раз казалось, что уже не дышит. Андрей лежал на полу, на газетах, не мог уже даже плакать. Глазки у него совсем не закрывались. Спасти мальчика могло только одно лекарство – сульфидин. Но в Ташкенте его не было. Нужно было чудо. И оно свершилось.

На Алайском базаре Мария Владимировна совершенно случайно встретила жену прославленного летчика Михаила Громова Нину, и та немедленно вызвалась помочь. В тот день в Москву летел спецсамолет, к отправке которого Громова имела непосредственное отношение. Она наказала летчику связаться с ее мужем и передать ему настоятельную просьбу – достать сульфидин. Просьба была выполнена. Так будущий гений театра был спасен в первый раз.

Большинству людей Миронов запомнился по ролям в кино, где он играл веселых и жизнерадостных героев, этаких баловней судьбы. Однако экранный и реальный образы – вещи абсолютно разные. В обычной жизни Миронов был человеком куда более серьезным, и хотя судьба и в самом деле частенько его баловала, но до настоящего баловня ему все же было далеко. Взять ту же любовь. У Миронова было много любимых женщин, но был ли он по-настоящему счастлив с кем-нибудь из них – вопрос. Как утверждает коллега Миронова по театру Ольга Аросева: «Андрей был дважды женат, но настоящей семейной жизни он, видимо, не знал».

Первая любовь случилась у Андрея еще в школе, в старших классах, когда он был влюблен в свою одноклассницу Галю Дыховичную. Но эта любовь прервалась как и в большинстве подобных случаев – разрывом. Закончив школу, молодые разбрелись в разные вузы и охладели друг к другу.

В 1962 году Миронов снимался в фильме «Три плюс два» и влюбился в свою партнершу Наталью Фатееву. Она была на несколько лет старше его, уже имела за плечами неудачный опыт семейной жизни (с режиссером Владимиром Басовым), воспитывала ребенка. Но это не остановило Миронова, который вскоре после съемок сделал Фатеевой предложение. Дело шло к свадьбе, но все расстроила мать Миронова Мария Владимировна, которая была против этого брака. А пойти наперекор матери Миронов побоялся.

По этой же причине не состоялся и другой брак Миронова – с актрисой Театра сатиры Татьяной Егоровой. С ней Миронов встречался пять лет, дважды доходил до ЗАГСа, но, поскольку Татьяна тоже не нравилась Марии Владимировне, эти походы заканчивались ничем. В 71-м они расстались. А спустя несколько месяцев Миронов увлекся другой актрисой – Екатериной Градовой. Самое интересное, что эту девушку мать Миронова приняла и даже благословила их брак. У молодых родилась дочь Маша, однако счастья в дом это не принесло. Вскоре после рождения ребенка Миронов ушел от Градовой со скандалом.

В 75-м году в жизнь Миронова вошла Лариса Голубкина, которая и стала его последней женой. Миронов переехал в ее дом на Селезневской улице и удочерил ее дочку (тоже Машу). Личная жизнь, казалось, наладилась. Но тут на Миронова одна за другой посыпались болезни.

После ташкентского случая жизнь Андрея Миронова оказалась на волоске спустя 37 лет – в сентябре 1978 года. По злой иронии судьбы это опять произошло… в Ташкенте, куда Театр сатиры приехал на кратковременные гастроли. В один из дней Миронову стало плохо, и его срочно доставили в одну из ташкентских больниц. Врачи поставили диагноз: серозный менингит. Как выяснится много позже, диагноз был неверным. На самом деле это дала о себе знать врожденная аневризма мозга – у Миронова лопнул сосудик в мозгу. По счастью, это был всего лишь микроразрыв, но именно это обстоятельство, судя по всему, и ввело в заблуждение врачей. Если бы они провели серьезное обследование больного и установили истинную причину болезни, дальнейшая судьба Миронова могла сложиться совсем иначе. В то время во многих странах уже делали такие операции, в том числе и в Советском Союзе. Например, известному актеру и театральному деятелю Михаилу Цареву сделали подобную операцию почти в 90-летнем возрасте, и он после этого прожил еще семь месяцев. Миронову же в ту пору шел всего 38-й год.

И все же, случись эта операция в ту пору, трудно представить, как развивались бы события дальше. После такой операции Миронову наверняка пришлось бы уйти из профессии, причем навсегда. Он не смог бы сниматься в кино, играть в театре, даже режиссура была бы ему противопоказана. И мы бы не увидели его ни в прекрасной кинокомедии «Будьте моим мужем», ни в драмах «Мой друг Иван Лапшин» и «Фантазии Фарятьева». В театре он бы не сыграл Леню Шиндина в «Мы, нижеподписавшиеся…», Мекки-ножа в «Трехгрошовой опере» и другие роли. Кем бы стал Миронов, уйдя из актерской профессии? Трудно сказать. Но не факт, что лишение любимого дела благотворно сказалось бы на его дальнейшем самочувствии.

Говорят, что у Миронова было предчувствие скорой смерти. Когда в начале 1987 года умерла его бывшая школьная классная руководительница Надежда Георгиевна Панфилова, на ее поминках кто-то из бывших одноклассников обронил фразу, что они стали реже видеться. И Миронов, задумчиво помолчав, произнес: «Ничего. Скоро я вас соберу у себя – по такому же случаю…» Ждать и вправду пришлось недолго – всего полгода.

Летом 1987 года Театр сатиры отправился на гастроли в Прибалтику. Когда артисты уезжали из Москвы, у всех было прекрасное настроение. Они и представить себе не могли, какие трагедии их ожидают уже в недалеком будущем.

Все началось в начале августа, когда внезапно скончался замечательный актер Анатолий Папанов. Так вышло, что на протяжении многих лет они с Мироновым были партнерами в театре и кино и ушли из жизни практически одновременно. И вот теперь, после смерти Папанова, руководство театра обратилось именно к Миронову с просьбой, чтобы он заменил спектакли с участием Папанова своими сольными выступлениями. Отказаться Миронов не мог, поскольку, во-первых, любил и уважал покойного, а во-вторых – был дисциплинированным человеком.

В тот роковой день 14 августа Миронов с утра играл в теннис. Два часа на страшном солнцепеке, да еще обмотавшись полиэтиленовой пленкой, чтобы согнать вес. Не случись этого, наверняка тот день не стал бы роковым для актера. Хотя нельзя сказать, что им не мог стать следующий день или какой-то другой. Ведь аневризма болезнь коварная и только ждет удобного случая себя проявить. А поскольку Миронов придерживался весьма интенсивного темпа работы и буквально себя не жалел, его уход был делом времени: далекого или близкого.

Вечером Миронов вышел на сцену Рижского оперного театра в роли Фигаро. На протяжении 18 лет он играл эту роль в спектакле «Женитьба Фигаро», выходил на сцену не одну сотню раз и выучил все реплики, что называется, назубок. Вот и в тот день он играл легко, вдохновенно и без всякого внутреннего напряжения. Спектакль плавно шел к своему завершению. До его финала оставались считаные минуты, когда случилось неожиданное.

Шел 3-й акт 5-й картины последнего явления. Фигаро обращался к графу Альмавиве со словами: «Да! Мне известно, что некий вельможа одно время был к ней неравнодушен, но то ли потому, что он ее разлюбил, то ли потому, что я ей нравлюсь больше, сегодня она оказывает предпочтение мне…» Завершить эту фразу Миронов не сумел. Он внезапно закачался, стал отступать назад, после чего оперся рукой о витой узор беседки и медленно-медленно стал ослабевать… Александр Ширвиндт, игравший графа, бросился к нему и, под щемящую тишину зрительного зала, который так и не понял, что произошло, унес Миронова за кулисы, успев крикнуть «Занавес!».

«Шура, голова болит», – это были последние слова Андрея Миронова, сказанные им на сцене Оперного театра в Риге. Эти же слова он повторял всю дорогу, пока его везли в больницу.

Ширвиндт вспомнил, что в эти дни в Риге гостит знаменитый нейрохирург Эдуард Кандель. Он проживал в гостинице «Рига» и в те самые минуты праздновал свой день рождения. Однако, узнав о том, что Миронову требуется немедленная помощь (ему позвонила Ольга Аросева), он тут же бросился в больницу.

Миронова привезли в клинику в 23.25. Он был без сознания. Врачи установили, что произошел так называемый разрыв аневризмы – сосуда, который снабжает кровью передние части головного мозга и также участвует в полном снабжении головного мозга. При установлении диагноза стало ясно, что произошло обширное кровоизлияние между полушариями головного мозга. Врачи сразу же провели обследование сосудов, констатировав гигантскую, по меркам головного мозга, аневризму: в диаметре она была больше 2,5 сантиметра! То есть она очень трудно поддается оперативному лечению. В результате разрыва – нарушение жизненно важных функций, дыхания и, как следствие, потеря сознания.

Уже в реанимации выяснилось, что Миронову в театре кто-то из врачей, оказывая помощь, из самых лучших побуждений заложил в рот нитроглицерин. В такой ситуации, когда произошел разрыв артерии, прием сосудорасширяющего вещества мог усугубить объем кровотечения.

Было совершенно ясно, что в ситуации перенесенной клинической смерти Миронова оперировать не было смысла. Врачи продлевали реанимационные мероприятия, то есть поддерживали кровяное давление, дыхание, и в это же самое время обдумывали возможности оперативной помощи. Практически сразу же при поступлении в клинику врачи провели вспомогательную операцию. Это дало возможность предотвратить остановку сердцебиения. Так были выиграны эти два дня – с 14 по 16 августа. Однако изменить ситуацию к лучшему так и не удалось. Ничего радикального врачи сделать не могли, потому что уже произошли необратимые разрушения в мозгу. В сознание Миронов так и не пришел. Смерть наступила 16 августа в 5.35 утра.

Перед отправкой в Москву тело Миронова привезли из морга к Театру оперы, чтобы «сатировцы» смогли проститься со своим коллегой (тогда уже было решено, что театр гастроли не прерывает и остается в Прибалтике). Артисты, которые жили в разных гостиницах, подошли попрощаться. Как ни странно, но народу было немного. И дело было совсем не в том, что на часах было около шести утра. Это еще раз доказало, что Миронова в его родном театре любили далеко не все его обитатели. Из машины тело Миронова не выносили, открыли только заднюю дверцу. Прощание длилось всего 5—10 минут.

Миронова везли в Москву на «рафике», заполненном льдом. Актер, с головой закатанный в простыню, словно белая мумия, лежал на этом «леднике». А впереди «рафика» на своем «жигуленке» ехал близкий друг Миронова Григорий Горин.

Вечером 16 августа Миронов должен был выступать во Дворце культуры в городе Шяуляй. Билеты на этот концерт были давно проданы. Однако приехать туда актеру было уже не суждено. Администрация дворца предложила зрителям вернуть билеты обратно и получить взамен назад свои деньги. Однако ни один человек билеты не сдал.

В то самое время, когда тело Миронова везли в Москву, в Латвию приехала его вдова Лариса Голубкина. На Рижском вокзале ее встречали несколько человек: сводный брат Миронова Кирилл Ласкари, Геннадий Хазанов, Александр Ушаков (бывший одноклассник Миронова) и руководитель одного из комитетов Моссовета Александр Никитин. Разговор шел только об одном: где похоронить Миронова. Все сходились во мнении, что это должно быть Новодевичье кладбище. Но, даже учитывая огромную популярность Миронова, сделать это было нелегко. Никитин сразу предупредил об этом Голубкину. Тогда она прямо из кабинета по «вертушке» позвонила тогдашнему министру обороны Дмитрию Язову. Тот пообещал быть «толкачом» в этом вопросе. Но у него ничего не получилось. Через несколько минут он перезвонил Голубкиной и сообщил, что эта проблема замыкается на 1-м секретаре МГК Борисе Ельцине, а того сейчас нет в Москве – он в служебной командировке. Спустя некоторое время с Голубкиной связался председатель Комитета по культуре Москвы Игорь Бугаев и сказал, что есть решение Моссовета: похоронить Миронова на Ваганьковском кладбище. Голубкина в сопровождении нескольких друзей и коллег отправилась на Ваганьковское кладбище.

Учитывая огромную популярность Миронова, Голубкина обратилась к администрации кладбища, чтобы ее мужа похоронили на удобном участке. Например, рядом с церковью или около колумбария. Но ей отказали, заявив, что свободных мест там нет. И никаких исключений, даже для такого человека, как Андрей Миронов, делаться не будет. В итоге свободным оказался участок, находившийся достаточно далеко от Центральной аллеи, – 40-й.

Похороны Андрея Миронова прошли в Москве 20 августа. И вновь, как и в случае с Анатолием Папановым, актеров Театра сатиры на них практически не было, хотя правительство Латвии выделило для них специальный самолет.

В отличие от актеров Театра сатиры, продолжавших свои гастроли, сотни тысяч москвичей проститься со своим кумиром пришли. Причем многие из них пришли к театру ночью, как это было некогда во время других грандиозных похорон – Владимира Высоцкого в 80-м.

Андрей Миронов прожил до обидного мало – 46 лет. Однако его жизнь сумела вместить в себя такое количество дел и событий, какого не было у большинства простых смертных из числа тех, кому судьба даровала гораздо более продолжительную жизнь.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.