НА ОТРАЖЕНИЕ ВРАЖЕСКОГО НАЛЕТА

НА ОТРАЖЕНИЕ ВРАЖЕСКОГО НАЛЕТА

Решение партбюро утверждено: мои товарищи и я приняты в ряды партии. Хотелось поскорее получить партийный билет — ведь он придает еще больше уверенности и сил в воздушной схватке.

Каждый раз, возвращаясь с боевого задания, я спрашивал Иванова: «Что, полковник Боев не приехал?» И Виктор с огорчением отвечал: «Да нет еще, товарищ командир».

Дело в том, что полковник Боев, начальник политотдела нашего авиасоединения, должен был вручить нам партийные билеты. И мы ждали его с нетерпением.

И наконец пришел день, когда Иванов, не дожидаясь моего вопроса, обрадованно сказал: «Приехал полковник, приехал!»

…В руках у меня красная партийная книжка. Бережно держу ее, бережно прячу в левый карман гимнастерки. Полковник тепло поздравляет меня. К нам подходят однополчане, которым тоже только что вручены партийные билеты. Поздравляем друг друга.

Я уже собрался вернуться в эскадрилью — надо было подготовиться к следующему вылету на сопровождение бомбардировщиков, — когда из КП быстро вышел командир вместе с капитаном Семеновым. Вид у них был озабоченный. Семенов — он уже совсем поправился — побежал к стоянке своего самолета.

Немедленный вылет в район Рогани на отражение большой группы немецких самолетов. Высылается десятка во главе с Семеновым. В основном группа состоит из летчиков нашей эскадрильи.

Бегу к самолетам.

Мухин уже в кабине. Иванов на ходу поздравляет меня с получением партийного билета и, как всегда, помогает накинуть лямки парашюта.

Наша десятка уже в воздухе.

— Соколы, быстрее, быстрее! К Рогани приближается большая группа бомбардировщиков противника, — слышится в наушниках шлемофона.

Мчимся на выручку войскам.

Семенов подает команду:

— Поиск!

Всматриваюсь вдаль. Впереди по меньшей мере сорок вражеских самолетов: пикирующие бомбардировщики «Юнкерс-87» и истребители.

Снова команда Семенова:

— За мной в атаку!

Прорываемся через заслон истребителей в лоб «юнкерсам». Они начали разворачиваться.

Захожу в хвост одному «юнкерсу». Открываю огонь. Вгоняю фашиста в землю.

Клятва выполнена: восьмой самолет сбит. Я отомстил за погибших товарищей.

С «юнкерсами» покончено. Улетели. Но Семенов предупреждает:

— Будьте внимательны: много «мессеров»!

Летчики группы вступают в бой с истребителями. А я оказался внизу. Спешу к товарищам.

Слышу команду с земли:

— На большой высоте приближается группа «Хейнкелей-111». Атакуйте их, атакуйте!

Бомбардировщики — их около двадцати — летят к линии фронта эшелонами, значительно выше нас с Мухиным.

Осматриваюсь: в стороне наши сковали боем истребителей противника. Принимаю решение, передаю о нем напарнику:

— Атакую «хейнкели»!

Боевым разворотом стремительно набираем высоту. И вот над нашими машинами совсем близко бомбардировщики. На желтых плоскостях чернеют кресты.

Немцы неожиданно стали освобождаться от бомбового груза. Бомбы пролетают между мной и Василием.

— Смотри, как бы с бомбой не столкнуться! — передаю Мухину.

И вдруг «хейнкели» повернули на юго-запад. Нет, не уйти вам безнаказанно, гады! Передаю ведомому:

— Берем в клещи крайнего!

С двух сторон заходим к бомбардировщику. Начали сближаться. Дистанция подходящая. Командую:

— Огонь!

Заработали пушки. Самолет врага загорелся, начал падать, оставляя за собой шлейф дыма. Тут на нас навалились истребители противника: их около двадцати. Со всех сторон засверкали огненные трассы. Свежая группа, видно, прилетела по вызову. Соотношение сил явно не в нашу пользу.

Малейший промах грозит гибелью. Подбадриваю ведомого — коротко передаю по радио:

— Держись, Вася! Держись!

Уходим на территорию, освобожденную от врага, отбиваясь от яростных атак. Короткими очередями отгоняем друг от друга вражеские самолеты. То взмываем, то снижаемся, выполняя немыслимо сложные фигуры.

Мы — единое целое. Если враг собьет одного, другой наверняка погибнет.

Проклятые «мессершмитты» гонятся за нами. Но их атаки безуспешны. Основное — не допустить врага в хвост. На наше счастье, фашисты даже мешают друг другу, беспорядочно наваливаясь на нас. Мы же с Мухиным понимаем друг друга по каждому движению. Научились соразмерять в воздухе каждое движение, экономить секунды. Искусно и стремительно маневрируем, помня, что промедление смерти подобно.

Боевые товарищи, отогнав «мессершмитты», спешат к нам на выручку. И враг, не приняв боя, поворачивает назад.

Благополучно приземляемся на своем аэродроме. В баках почти не осталось бензина. Вылезаю из кабины, обливаясь потом. Ко мне спешит Мухин. Его гимнастерка тоже взмокла, лицо красное, воспаленное, но он весел и доволен. Крепко жму побратиму руку, говорю:

— В этом бою я еще раз убедился, что такое слетанность. И дружба.

А Виктор Иванов, оглядев нас, замечает с добродушной усмешкой:

— Сразу видно — жаркая схватка была.

— Да, таких боев давно не было.

Вечером у нас в полку митинг, посвященный первому вылету молодых коммунистов на отражение вражеского налета. Мы говорим о том, что, не жалея жизни, будем бить захватчиков до их окончательного разгрома.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.