Июль
Июль
Продолжается гастрольное турне Аллы Пугачевой по стране с программой «Алла Пугачева представляет…». 6 июля она дала последние концерты в Ростове-на-Дону, после чего четыре дня спустя начала гастроли в Риге, в тамошнем Дворце спорта. Посмотреть эти концерты пришел бывший партнер Пугачевой по творчеству Раймонд Паулс, которого усадили на лучшем месте. Увиденным и услышанным композитор в целом остался доволен, хотя он увидел уже другую Пугачеву: она практически не исполняла его песен. Там же произошел курьезный случай.
10 июля Пугачева давала очередной концерт и заметила, что публика как-то вяло реагирует на ее песни. Что бы она ни спела, в ответ раздавались жидкие хлопки и ни одного возгласа «браво». И когда после очередной песни эта история повторилась, Пугачева не сдержалась: «Я понимаю ваше настроение: умер Ле Зуан (руководитель Вьетнама. – Ф. Р.). Но я-то жива!»
В зале раздался смех, потом послышались аплодисменты. И с этого момента публику как будто подменили: она стала живой, горячо реагирующей на каждую последующую песню.
Однако совсем иначе на эту шутку отреагировали местные власти. На следующий день на ковер, в ЦК Компартии Латвии, были вызваны администраторы Пугачевой: Болдин и Непомнящий. Там им устроили настоящую промывку мозгов: мол, как она смеет, кто ей позволил и т. д. В Москву немедленно полетела возмущенная депеша. Однако далеко идущих последствий она не имела.
Между тем гастроли Пугачевой по стране продолжались. Сразу после Риги она приехала в Запорожье (с 16 июля). По этому случаю корреспондент газеты «Советская культура» М. Игнатьева встретилась там с Аллой Пугачевой и взяла у нее интервью, которое было опубликовано 19 июля. В некоторых местах его звучал настоящий крик души певицы. К примеру, вот как описала Пугачева ситуацию, которая сложилась вокруг ее давнишней идеи – Театра песни:
«Что же касается Театра песни, он, увы, пока в мечтах. Труппа есть, программа есть, желания работать хоть отбавляй, а театра нет. Я уж не говорю о том, что нет постоянной сценической площадки – творим, так сказать, на ходу, а точнее – на бегу. Это еще полбеды, какое-то время можно и потерпеть. Но ведь отсутствует самое элементарное, что дает возможность существовать театру, – штатное расписание и соответственно ему ставки, должности; нет сметы, плана расходов и прибылей и прочих обязательных принадлежностей каждого театра как организационной единицы… Пробить все организационные и хозяйственные дела невозможно. Я не перестаю удивляться, беситься, требовать, и все без толку. Разве это не самый выразительный пример бюрократизма, бездеятельности, безразличия, зажима инициативы, чему объявлена такая решительная война (в те дни все советские СМИ призывали объявить беспощадную войну бюрократизму, который мешает детищу Горбачева – перестройке – двигаться вперед. – Ф. Р.). Поражаешься! Никто не говорит «да», и никто не говорит «нет»… Совсем недавно – читали? – опубликована, кажется в «Московской правде», статья о том, какие препятствия чинили в свое время знаменитым сегодня травматологу Илизарову и профессору-окулисту Федорову. Несравнимые вещи, но все же: я сразу вспомнила о своих заботах, точнее не о своих, а об общих для эстрадного искусства, о том, какой консерватизм заедает эстраду, как не приемлют у нас ничего непривычного, выходящего за рамки «принятого» (кем? когда?). Никаких новшеств – об этом никто ведь не пишет. Зато о том, что у Леонтьева не та манера, что у Пугачевой не то платье и не та прическа, – об этом пишут все кому не лень. Досадно же?! Порой руки опускаются…
Коллектив наш доходный, еще какие прибыли мы даем! Если бы позволили самим распоряжаться заработанными деньгами, горы бы своротили. Мы бы тратили их на свои творческие нужды, на то, чтобы улучшать и программы и оформление. А пока костюмы шьем на собственные деньги, театральные атрибуты приобретаю из своего кармана. Дело ли?..
Кому-то пришло в голову объединить под одним началом эстрадных и филармонических артистов. Естественно, художественные задачи в глобальных масштабах у нас общие, а специфика творческой деятельности, условия, материальные возможности и многое другое совершенно разные. Получается какая-то двойная игра: мы обеспечиваем благосостояние маломощных исполнителей, маломощных концертных организаций, находящихся в долгу у государства. Собственно говоря, за наш счет выполняются планы, проводятся плановые концерты, мы работаем «на кассу», да еще получаем шишки за то, что «растлеваем» вкусы молодежи, отвлекаем ее от «серьезной» музыки, от филармонических программ…»
Не обошлось в этом интервью и без имен. В частности, Пугачева вспомнила про… Владимира Кузьмина, которого народная молва вот уже несколько месяцев прочит ей в очередные мужья. Сказала же она про него следующее:
«Что творится сейчас, вы только присмотритесь: 85 процентов молодых артистов и молодежных коллективов – стереотипы, все на одно лицо. Ярким индивидуальностям, творческим личностям трудно пробиться через художественные советы разных уровней и рангов… Свежий пример – Владимир Кузьмин. Сами могли убедиться, талантливый музыкант, блестяще играющий едва ли не на всех инструментах, сочиняющий хорошие песни и прекрасно исполняющий их. И ведь четыре года он пробивает себе дорогу, четыре года доказывает, что может и должен выходить на эстраду. Уже и нашел почитателей своего дарования, нашел свою молодежную аудиторию, потому что сам молодой. А прав никаких…»
Данный текст является ознакомительным фрагментом.