17.03.1913

17.03.1913

Спрашиваю без обиняков, Фелиция: на Пасху, то есть в воскресенье или в понедельник, нашелся бы у Тебя свободный час для меня, а если бы нашелся – сочтешь ли Ты за благо, если я приеду? Повторяю, это может быть любой час, у меня не будет других дел в Берлине, кроме как дожидаться этого часа (у меня в Берлине не много знакомых, но даже этих немногих я не хочу видеть, в особенности потому, что они стали бы сводить меня с другими литераторами, а у меня сейчас слишком большой кавардак в душе, чтобы это вынести), а если не выкроится полный час, это могут быть четыре четверти часа, я ни одной не пропущу и ни на шаг не отойду от телефона. Главный вопрос тут только один – сочтешь ли Ты это за благо? Решая его, помни, какой человек собрался Тебя навестить. Однако Твоих родственников, любимая, я видеть не хотел бы, на это я сейчас не гожусь и в Берлине буду годиться еще меньше, особенно если вспомнить о том, о чем я даже не успел подумать толком, – что у меня, пожалуй, ни единого костюма не осталось, в котором мне перед Тобой, даже перед Тобой не зазорно показаться. Но это, конечно, пустяки, коими так заманчиво отвлекать Тебя от главных вещей, которые Тебе предстоит узреть и услышать. Так что обдумай все как следует, Фелиция! Может, у Тебя нет времени, тогда вообще и думать не о чем, на Пасху все наверняка будут дома, отец, брат, сестра из Дрездена; Тебя будет занимать предстоящий переезд, и к командировке во Франкфурт Тебе надо подготовиться, – короче, если у Тебя не найдется времени, я это очень даже хорошо пойму; говорю это Тебе не из какой-то нерешительности, наоборот, я тогда постараюсь обязательно в апреле во Франкфурт приехать, если Ты сочтешь это более удобным. – Итак, ответь поскорей.

Франц.