Нападение на Ватутина

Нападение на Ватутина

29 февраля 1944 года Н. Ф. Ватутин выехал в Ровно в штаб 13-й армии и в тот же день в сопровождении небольшой группы офицеров и десяти автоматчиков выехал в сторону небольшого украинского городка Славуты. Не доезжая нескольких сот метров до села Милятын Острожского района, эскорт штабных автомашин подвергся нападению находившихся в засаде бандеровцев, скрывавшихся за буграми и густыми кустами.

По другим данным, это была случайная перестрелка, а не преднамеренная операция. Какая разница — злодейство совершилось.

Первый удар пришелся на головной автомобиль. Его подбили, и он тут же вспыхнул. Из остановившихся за ним четырех других автомашин выскочили автоматчики. Они открыли огонь по бандитам. Создалась критическая ситуация. Член Военного совета фронта генерал-лейтенант К. В. Крайнюков и другие генералы и старшие офицеры предложили командующему покинуть обстреливаемую зону и увезти с собой штабную документацию. Однако генерал армии решил иначе. Он приказал отправить штабные документы с одним из офицеров по назначению, а сам взял в руки оружие. В разгар боя шальная пуля тяжело ранила командующего в левое бедро. Атаку бандитов отбили. Полководца сначала доставили в Ровно, а оттуда самолетом в Киев. Несмотря на то, что за его жизнь боролись высококвалифицированные врачи, спасти жизнь отважного генерала не удалось. 15 апреля 1944 года Николай Федорович скончался. Его похоронили в Киеве в Мариинском парке. Для матери Ватутина — Веры Федоровны это была потеря уже третьего сына на этой войне.

Ивашутин, ставши на Украине министром госбезопасности, дал слово, что найдет всех до одного убийц полководца. Поиск шел через агентуру и доверенных лиц. Заводились дела оперативных проверок и разработок, и в конце концов бандиты, участники дерзкого и коварного нападения на штабную колонну фронта, были вычислены, а арестованы только в конце пятидесятых.

Следствием, проведенным Ровенским областным управлением КГБ, установлено, что именно в засаде под Милятыном, где был смертельно ранен Ватутин, находилась сотня УПА, возглавляемая руководителем банды по кличке Мадьяр. Его отряд периодически совершал нападения на отдельные подразделения советских войск, двигавшиеся в сторону фронта, а также на советских патриотов на территории Гощанского и Острожского районов Ровенской области.

Последнюю точку в этой истории поставил Ровенский областной суд, рассмотревший в 1960 году уголовное дело по обвинению Трусика Ивана, входившего в банду Мадьяра, и шестерых его сообщников, обвинявшихся в терроризме и бандитизме. Суд заслушал признания подсудимых и показания многочисленных свидетелей, признал Трусика и его сообщников виновными во всех предъявленных обвинениях и осудил пятерых из них к высшей мере наказания и двоих — к длительным срокам заключения.

Весть о смерти Николая Федоровича Ватутина глубокой болью отозвалась в сердце Петра Ивановича Ивашутина, возглавлявшего военную контрразведку СМЕРШ 3-го Украинского фронта, знавшего его как обаятельного человека и выдающегося полководца, посвятившего свою жизнь защите Отечества и по-сыновьи любившего Украину.

Спустя годы в память о генерале — освободителе Киева один из новых районов столицы стал носить имя Ватутина. Однако новые власти «незалежной» — «реформаторы без реформ», перекраивая карту города, не считаясь с мнением киевлян, ликвидировали Ватутинский район. Не меньшим цинизмом явилось и переименование в ряде западноукраинских городов улиц, названных именем полководца. Так, во Львове бывшая улица им. Ватутина теперь носит имя одного из тех, кто виновен в его смерти!..

Национализм, как считал Ивашутин, разделяя взгляды на эту проблему с английским писателем Джорджем Оруэллом, — это прежде всего жажда власти, приправленная самообманом.

Каждый националист способен на самую вопиющую бесчестность, но в то же время он непоколебимо уверен в собственной правоте. Разубедить заблудшего человека, не сделать его врагом, важнее, чем его арестовать или уничтожить — так часто сам себе говорил генерал.

Уже после войны Степан Бандера повторил слова апологета украинского национализма Д. Донцова, что для ОУН, сформированной в период усиления германского нацизма и итальянского фашизма, врагом был не столько царский или советский режим, сколько сама русская нация.

В беседе с одним из авторов настоящей книги старый чекист полковник Лубенников П. Ф. заметил, что Ивашутин на одном из региональных совещаний в начале пятидесятых в городе Ровно говорил, что борьбу с националистическим подпольем на настоящем временном рубеже нельзя вести лишь путем массовых репрессий и чекистско-войсковых операций. Он повторял не раз, что бессмысленное применение силы вызывает недовольство населения — нужно смелее и чаще показывать на конкретных примерах истинную суть кровавых палачей, а не брать на себя функции этих палачей.

А с другой стороны, бандиты, и особенно их руководители, в бессильной злобе не жалели даже своих. Бывший оуновский проводник Галаса Василий, обезвреженный в этот период, разоблачая подельников, писал:

«Звериные методы работы „Службы безопасности“ известны всем… Разве можно опровергнуть дикие расправы СБ над советскими людьми, когда даже „своих“ — националистов, безосновательно заподозренных в сотрудничестве с Советской властью, эсбисты подвергали таким беспощадным пыткам, которые даже тяжело себе представить. А какой страшный самосуд совершали отдельные проводники ОУНа! Так, дрожа за свою шкуру, известный националистический главарь „Смок“ без суда и следствия перестрелял процентов 80 подчиненных ему боевиков».

Наряду с убийствами и поджогами бандеровцы забирали у крестьян скот, птицу, зерно, продукты питания. Каждый, зарезавший свинью, должен был половину отдать бандитам.

Как правило, все награбленное бандеровцы прятали у своих родственников или пособников. Все это вызывало ненависть к националистам в широких слоях народа. Люди поднялись на защиту своих селений и домов. В каждом районе были созданы истребительные батальоны, состоявшие из местных жителей, в основном демобилизованных из армии и бывших партизан. К началу пятидесятых годов в их составе насчитывалось более 30 тысяч бойцов.

Серьезную роль в борьбе с националистическими бандами сыграли группы самообороны, которые формировались на принципах добровольности из жителей сел, наиболее часто подвергавшихся нападениям бандитов. К концу сороковых в западном регионе Украины было создано 2336 таких боевых групп. Со временем число членов этих формирований увеличилось до 300 тысяч человек.

* * *

Таким было время «войны после войны» на землях Западной Украины, где приходилось «вариться» генералу Петру Ивановичу Ивашутину.

В 1949 году президент США Гарри Трумэн обратился с дружеским посланием к борцам за «самостийну Украину», в котором пожелал им доброго здоровья и больших успехов в делах борьбы с советской властью. Эти слова сказал вчерашний союзник.

Вместе с этим посланием Государственный департамент США начал официально выдавать на «нужды» украинских националистов денежные субсидии. Финансирование подрывной деятельности украинских «борцов за независимость Украины» взяли на себя США, став, таким образом, их новыми, после гитлеровских спецслужб и вермахта, хозяевами.

Достаточную ясность в освещение нового положения, в котором оказались украинские националисты в связи со сменой хозяина, внес профессор Владимир Василакий. Он занимал до перехода в ГДР пост «председателя антибольшевистских организаций народов Советского Союза», руководителя антисоветской эмигрантской организации «Украинский вызвольный Рух» и редактора националистической газеты «Нова Украина». В апреле 1955 года он сделал следующее заявление:

«Вся моя деятельность по руководству этими организациями проводилась по указанию… американцев Пейджа и Сердженса». Главная и единственная забота американцев, как заявил профессор Василакий, сводилась к «тому, чтобы превратить эмигрантов в послушное, слепое орудие подрывной работы в странах социалистического лагеря».