АВЕЛЬ И ПАЛЕН

АВЕЛЬ И ПАЛЕН

Для брата Авеля его тетради были исполнением страшного и скорбного долга; для тех, в чьи руки они попадали, то были козырные карты.

По воцарении Павла графа Самойлова сменил князь Алексей Куракин, в год с небольшим получивший первый чин, первое звание и первый орден империи. Головокружительное возвышение требовало сильных крыльев. Услуживать императору приходилось неустанно. Книга мудрая и премудрая обнаружилась в кабинете Самойлова как нельзя кстати. (Не любимец ли Куракина, служивший в его канцелярии титулярный советник Михаила Сперанский обратил на нее внимание?) Смелого, мужественного, честного христианина, который не устрашился всесильной развратницы, мужеубийцы, похитительницы престола и накликал на нее смерть, немедля предъявили Павлу Петровичу. «Император же Павел принял отца Авеля во свою комнату, принял его со страхом и с радостию и рече к нему: „Владыко отче, благослови меня и весь дом мой: дабы ваше благословение было нам во благое“».

В благодарность за оказанные мистические услуги послушник был отведен в Александро-Невскую лавру и по именному указу царя митрополитом Гавриилом[69] посвящен в сан инока. Спустя год брат Авель вернулся туда, где началась его иноческая жизнь, — на Валаам, к отцу игумену Назарию.

И тут случилось то, чего никто не ожидал.

Брат Авель ничему не научился из опыта девятимесячного пощения в Шлюшельбургской крепости. Он принялся за старое.

Спустя три года на Валааме была составлена другая книга, подобная первой, и еще важнее; отдал ее брат Авель отцу игумену; тот, показав отцу казначею и некоторым из братии, отослал правящему архиерею, в Петербург.

«Митрополит же… видя в ней написано тайная и безвестная, и ничто же ему понятна; и скоро ту книгу послал в секретную палату, где совершаются важные секреты и государственная документы».

Как раз в это самое время генерал Пален завершал плетение паутины дворцового заговора; в нитях этой паутины уже начал запутываться наследник престола; ее серебряная вязь коснулась армии и полиции. Тучи над троном сгустились — все это чувствовали. Опасному сочинению странного монаха вновь дали ход: генерал Макаров, сменивший на боевом посту павшего Куракина, доложил Павлу; Павел разгневался — Авеля снова отправили в крепость; и снова на 9 месяцев 10 дней.

«И был он (Авель. —А. А.) там, дондеже государь Павел скончался, а вместо его воцарился его сын Александр».

Все повторилось, потому что никому не нравится, когда ему предвещают близкую смерть.