ЗДРАВСТВУЙ, ПОЛИНЕЗИЯ!

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

ЗДРАВСТВУЙ, ПОЛИНЕЗИЯ!

На «Витязе» Миклухо-Маклай приводил в порядок свои приобретения, сделанные в Европе. Спутниками его стали приборы для антропологических измерений, изобретенные лет десять тому назад Полем Брока. Но в тропической части Атлантики путешественнику пригодился и прибор, подаренный ему английскими моряками. Маклаю удалось сделать важное открытие, казалось бы, в столь далекой от его работ области — океанографии. Он терпеливо опускал в глубины океана термометр, пока не убедился в том, что и глубинные воды находятся в постоянном движении и имеют разную температуру. Это означало, что в океане существует обмен вод полярных и экваториальных. А ведь господствовавшая до этого в науке теория утверждала, что в океане нижние слои воды имеют неизменную температуру.

Третья по счету часть света, которую посетил Маклай, встретила его жарким солнцем и необъятностью неизведанных просторов. Шум Рио-де-Жанейро врывался в открытое окно корабельной каюты. Маклай сошел на берег и долго блуждал по улицам под жарким небом Южной Америки, стоял в порту, разглядывая покрытый островами светлый залив. Запасшись свежей водой и продуктами, «Витязь» отплыл в трудное плавание вокруг мыса Горн. У берегов Патагонии и в Магеллановом проливе Маклай также вел научные наблюдения. В Вальпараисо он не ограничился обычной для путешественников прогулкой по городу и приморскому рынку и обозрением поросших алоэ холмов. Он посетил Сант-Яго — столицу Чили, где в музее хранились подлинники знаменитых таблиц с острова Пасхи.

Наконец перед неутолимым путешественником открылась синяя Полинезия. С палубы корабля виден сказочный остров Пасхи, где высятся гигантские древние статуи, вытесанные из базальтовых глыб мастерами неизвестного народа. Здесь были открыты знаменитые «говорящие таблицы». Маклай знал, что на острове Пасхи обнаружены развалины загадочных дворцов, подземные дома. В могильниках находят черепа, по форме сходные с черепами обитателей Новой Гвинеи. На сказочном острове Маклай впервые сделался свидетелем откровенного разбоя плантаторов. Вербовщик рабочей силы для плантации одного таитянского богача только недавно сжег здесь хижины туземцев, вырубал пальмы, а самих островитян загнал в трюм корабля для отправки их на Таити.

Позже Маклай встретил туземцев с острова Пасхи на острове Мангарева. Он не только видел их, но и подробно исследовал как антрополог. На острове Мангарева Маклай много думал о причинах, вызывающих разницу в окраске кожи у туземцев. Солнце — причина всему, решил он. Здесь же он сделал одно из своих первых важных антропологических открытий. Маклай обнаружил у нескольких туземцев, чистейших полинезийцев, так называемую «монгольскую складку» глазного века. Это давало ему право сделать вывод, что пресловутая складка может встретиться и не у монголов. Следовательно, она не может считаться признаком какой-то одной расы.

Молодой, но уже известный ученый Миклухо-Маклай постепенно становился антропологом. Он измеряет черепа жителей Тихого океана, исследует цвет их кожи, изучает «монгольскую складку». Что руководит им? Он не раз писал и говорил, что в своих исследованиях природы человека всегда старался подходить без всякой предвзятости к представителю любого племени или народа. Антропология — естественная история человека. Изучая ее, невозможно обойтись без изучения скелета человека, в частности его черепа. И Маклай измерял черепа полинезийцев. Но при этом он был далек от таких, например, мыслей, что череп негра по своему строению наиболее приближается к черепу обезьяны.

Иначе смотрели на дело многие антропологи и этнографы — современники Маклая и Брока. В те годы в науке шла подлинная война. Многие из ученых были в лагере рабовладельцев и плантаторов, доказывавших, что негр или австралиец не равны белому человеку. «Идеи» о таком неравенстве возникли давно — со времен средневековья, когда существовала «теория», что негры и другие «низшие» расы суть неудачные творения господа, который создал их до Адама. Во времена Маклая особым успехом пользовался в Германии четырехтомный труд французского графа Жозефа-Артюра Гобино «Опыт о неравенстве человеческих рас». Последователи Гобино в своих «ученых» сочинениях делили народы мира на активные и пассивные. Они заявляли, что у представителей монгольской расы развит более затылок, чем лоб, и что «примесь монгольского элемента» приводит любую расу «к явному уменьшению емкости черепа, величины мозга, короче говоря, — к поглупению». Досужие лжеантропологи придумали сказку о том, что у некоторых племен волосы растут отдельными пучками. «Научный» термин было нетрудно придумать, и в литературе появилось понятие о «лофокомических волосах» у некоторых темнокожих племен.

Антропология того времени разделяла человеческие черепа по их форме на длинные и короткие. И часто эти термины использовались полигенистами, противниками теории единства происхождения человеческого рода. Полигенисты считали долихоцефалов — «длинноголовых» — представителями «высшей расы», по сравнению с брахицефалами — «короткоголовыми». Они утверждали, что брахицефалия — неизменный признак «цветных» рас, которым присущи животные инстинкты, а у белой расы существует какой-то особый инстинкт, «возбуждающий и направляющий ее развитие».

Германия уже тогда выступала самой ярой защитницей всего этого ученого мракобесия, связанного с поисками неполноценных рас и народов. Уже тогда в Пруссии и Баварии поговаривали о превосходстве белокурой и длинноголовой германской расы. Еще в эпоху Маклая и Поля Брока немецкие ученые начинали поиски «арийской» прародины белокурых германцев, и король прусский не жалел денег на изучение истории Древней Индии, откуда, по мнению немецких антропологов, пришли в Европу германские завоеватели.

Для торжества длинноголового и белокурого человека необходимо было, чтобы люди с черной или желтой кожей еще чем-то отличались от «избранной» расы. Отсюда понятно повышенное внимание к различным физическим уродствам, присущим, конечно, не целым народам, а отдельным людям. Один немецкий «охотник за феноменами» морочил Европу, уверяя, что он нашел живое «недостающее, звено», связывающее обезьяну с человеком, в лице знаменитой «девочки Крао». Купив в Бирме волосатого уродца, он привез несчастную девочку в Европу, где стал ее показывать, как редкого зверя, за деньги. В газетах появились сообщения о «диком волосатом народе» в дебрях Бирмы, о «хвостатых людях» на Борнео, о «безволосом племени» в пустынях Австралии. Но вскоре обман был раскрыт. Знаменитый медик и антрополог Рудольф Вирхов установил, что «девочка Крао» лишь пример редкого уродства и никаких волосатых племен на свете не существует.

Охота за уродами увлекала не только многих лжеученых, но и просто рыцарей наживы. Как зазывалы под холщовой кровлей балагана на Лейпцигской ярмарке, они стремились привлечь внимание праздной толпы к своим пленникам. Знаменитые сиамские близнецы Энг и Ханг, микроцефалы-ацтеки Махимо и Бартоло, девушки-близнецы из племени замбо, карлики и великаны, зобатые люди — вот кого показывали праздным зевакам за деньги ловкие предприниматели. Начиная с 1875 года это дело было поставлено на широкую ногу. Пресловутый Карл Гагенбек, владелец известного зоологического сада в Гамбурге, стал приобретать «дикарей» целыми партиями, делая на них заказы путешественникам и владельцам гамбургских кораблей, посещавшим воды дальних стран. Предприятие Гагенбека должно было поражать своим размахом его современников, и прежде всего завсегдатаев гамбургского зоологического сада: здесь были патагонцы и огнеземельцы, австралийцы и зулусы, северные лопари и самоеды, калмыки и нубийцы, индейцы и папуасы. Гагенбек возил своих пленников по Европе наравне с передвижными зверинцами, показывал их толпе и любезно разрешал лжеантропологам измерять черепа «дикарей».

Русская наука того времени, по-настоящему чистая и передовая, не могла оставаться равнодушной к борьбе, охватившей весь мир. Она противопоставляла свои выводы и наблюдения злобным откровениям ненавистников «цветных» народов. Еще в 1863 году великий русский физиолог Сеченов писал в своей книге «Рефлексы головного мозга»:

«Умного негра, лапландца, башкира европейское воспитание в европейском обществе делает человеком, чрезвычайно мало отличающимся со стороны психического содержания от образованного европейца…»

Представителем всего передового в русской антропологической науке был Миклухо-Маклай.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.