Послесловие публикатора
Послесловие публикатора
Это послесловие я начну несколько издалека и, как, может быть, кому-то покажется, не совсем по теме. Однако связь ниже рассказанного с тем, что прочёл читатель выше, на мой взгляд, несомненна. Ведь Лаврентия Павловича Берию кое-кто и сегодня всё ещё пытается представить если не недоумком с руками, по колено в крови, то, во всяком случае, интеллектуально не очень развитым человеком, который действовал когда кнутом, когда пряником, но никогда — силой убедительного аргумента.
Клеветники на Берию, прочтя эту книгу, вновь будут заявлять, что Берия-де и близко был не в состоянии иметь глубокий, самобытный взгляд на социальные процессы, что его общее развитие было невысоким, что размышления Берии о судьбах социализма и СССР — это всего лишь новые выдумки Кремлёва и т. д.
Так вот, я приведу некое свидетельство, которое было, надо сказать, неожиданным даже для меня, давно убедившегося в высоком интеллектуальном уровне Лаврентия Павловича. И это свидетельство как раз доказывает, что у Берии был, вообще-то, вполне научный склад ума, который предполагает постоянную напряжённую работу мысли его обладателя и размышления по весьма широкому спектру тем.
Не так давно в разговоре с одним из своих старших коллег — физиком-теоретиком Саровского ядерного оружейного центра — я узнал интереснейшую вещь. Говорили мы о Берии, и вдруг мой собеседник сказал:
— А ты знаешь, как оценивал Берию Герман Гончаров?
Одного из старейших физиков-оружейников Саровского «Объекта» Германа Арсеньевича Гончарова (1928–2009), Героя Социалистического Труда, лауреата Ленинской премии, сегодня уже нет в живых. А уровень его заслуг понятен по тем наградам и званиям, которых он был удостоен.
Г. А. Гончаров пришёл в ядерную оружейную работу в главный ядерный оружейный центр СССР в «Арзамасе-16» (Сарове) в начале 50-х годов. Современный облик отечественных ядерных зарядов тогда только начинал формироваться, а последние разработки оружейника Гончарова и сегодня стоят на вооружении.
Со второй половины 90-х годов Герман Арсеньевич совместно с полковником в отставке Павлом Петровичем Максименко, бывшим многолетним руководителем представительства МО СССР во Всесоюзном НИИ экспериментальной физики в «Арзамасе-16», занимался подготовкой к изданию многотомного сборника документов «Советский атомный проект». Рассекреченные документы издавались в соответствии с Указом Президента Российской Федерации от 17.02.95 № 160 «О подготовке и издании официального сборника архивных документов по истории создания ядерного оружия в СССР».
Человеком Герман Гончаров был, надо сказать, осторожным, по части оценок осмотрительным, и хотя я не раз касался в беседах с ним темы Берии, он не сказал мне того, что сказал своему другу-теоретику. Поэтому я с естественным живым интересом спросил:
— Ну, вообще-то в разговорах со мной Гончаров оценивал роль Берии как выдающуюся и положительную, а что он говорил тебе?
— А вот что, — ответил мой товарищ. — Он говорил, что после изучения многих тысяч документов с визами Берии, после изучения стенограмм различных заседаний и т. п. Герман пришёл к выводу, что Берия разбирался в технических вопросах атомного проекта на уровне доктора технических наук!
— Именно так и сказал? — изумился я.
— Именно так!
— Да-а… А мне вот не сказал, видно, поосторожничал.
— Пожалуй… Он и мне-то сказал это незадолго до смерти, — услышал я в ответ.
Такая оценка из уст такого специалиста, как Г. А. Гончаров, — это, надо вам заметить, не фунт изюму!.. Весомость и представительность её — вне сомнений.
Впрочем, это — оценка через десятилетия, и оценка человека, мнение которого о Берии составилось по документам. Однако известно, что такой бесспорно выдающийся учёный, как Пётр Леонидович Капица, относившийся к Берии без особой любви и письменно жаловавшийся на него Сталину, в тех же письмах отмечал острый ум Берии и заявлял, что из того мог бы получиться неплохой учёный.
А ведь Берия по своей основной профессиональной специализации был не физиком, не инженером, не технологом, а политиком. Но если он умел мыслить, и мыслить крупно, мыслить как учёный, в чисто специальных сферах человеческой деятельности в области атома, то тем более он не мог не размышлять о политических судьбах страны, человечества и того дела, которому он посвятил свою жизнь.
Берия, как видим, и размышлял. И как аналитик, и как политик, и как человек. И не просто как человек и политик, а как политик-большевик.
В № 20 всеукраинского еженедельника «Хочу в СССР», издающегося в Мариуполе (бывшем Жданове) с 2011 года, вше попался материал Олега Бобракова «Встреча с Лаврентием Берия», где описывается, как автор, в 1952 году — маленький мальчик, вместе с тётей, приехавшей с Кавказа, оказался в Кремле — гостем Берии. Бобраков описывает его как «обыкновенного пожилого, полноватого, доброго на вид дяденьку в сером костюме, широких брюках и серой мягкой шляпе»…
И куда же повёл своих гостей Лаврентий Павлович? К Царь-колоколу? К Царь-пушке? К златоглавым кремлёвским соборам?
Нет, подземным переходом он повёл мальчика к саркофагу с телом Ленина. Бобраков пишет: «…Вот это Ленин, мальчик, запомни хорошенько», — тихонько произнёс «дяденька», не снимая руки с моего плеча. Мы постояли у усыпальницы вождя, внимательно вглядываясь в его черты…»
А потом они вышли из Мавзолея к могилам у Кремлёвской стены.
Не доказывает ли эта маленькая, но всё же историческая деталь лишний раз то, что Берия был не просто одним из руководителей Коммунистической партии (Иуда Горбачёв был в КПСС даже Генсеком), но был убеждённым и деятельным коммунистом, большевиком.
Выше я уже упоминал полковника Павла Петровича Максименко… В своей первой книге о Берии я описал разговор с ним, в ходе которого Павел Петрович сказал:
— Когда я несколько лет назад начал работать с архивными документами, то был по отношению к Берии, конечно же, предубеждён. Но по мере работы мое впечатление от него изменилось на прямо противоположное.
— Как о человеке? — уточнил я.
— Да, в том числе и как о человеке…
Вот каким был реальный Берия. При этом реальный Берия был, как видим, не только выдающимся практиком, но и прозорливым, думающим теоретиком строительства социализма.
Ещё одна деталь…
Немецкий профессор Николаус Риль (родившийся, между прочим, в 1901 году в Санкт-Петербурге и депортированный в СССР после войны) десять лет успешно проработал в советском Атомном проекте, получил ещё при Сталине звание Героя Социалистического Труда, стал лауреатом Сталинской премии. В 1955 году он уехал в ФРГ и там написал книгу «Десять лет в золотой клетке».
Риль, безусловно, был крупным учёным, однако книгу он написал хотя и чертовски интересную, но подловатую. Хорошо ещё, что он публично признал, что советская «клетка» (для Риля она имела вид комфортабельного особняка) была «золотой», а не «железной».
Так вот, Риль описал две свои встречи с Берией, и хотя немецкий профессор не избежал обычного набора штампов («пресловутый организатор рабочих лагерей НКВД…», «чувствовалось, что все дрожали перед Берией…» и т. п.), то, что он засвидетельствовал, рисует нам Лаврентия Павловича как человека с живым умом, с несомненным чувством юмора и с той раскованностью поведения, которая становится следствием большой личной работы над собой по развитию ума и души.
Риль писал:
«Берия принимал нас (в 1945 году. — С. К.) очень любезно. Его поведение было очаровательным. Известно, что люди его склада в личном отношении могут быть очень приятными. Гиммлер был также очаровательным собеседником».
Уж не знаю, сколько раз Риль встречался с Гиммлером и встречался ли он с ним вообще. Но то, что Риль так вот, с кондачка, всего два раза встречавшись с Берией (и оба раза Берия был приветлив, внимателен к мнению собеседника и заботлив), имел наглость судить о Берии вкривь и вкось, не красит немца именно как интеллектуала. Ведь личного экспериментального, так сказать, материала для представительного научного суждения о Берии Риль явно не имел.
А вот же — судил!
Но давайте-ка разберёмся…
Берию сравнивал с Гиммлером не только Риль. А корректно ли такое сравнение?
Гиммлер был руководителем ведомства смерти, а Берия, в бытность его наркомом внутренних дел СССР, был руководителем ведомства, немалое место в деятельности которого занимал созидательный труд. И не надо ухмыляться — на стройках и предприятиях ГУЛАГа НКВД СССР многие трудились искренне, а сознательная политика истощения и умерщвления, в отличие от концентрационных лагерей СС для советских военнопленных, не проводилась.
При этом Гиммлер никогда не занимался творческой организацией свободной жизни множества людей, а Берия, возглавляя партийные организации Закавказья и Грузии, показал себя выдающимся реформатором. Что касается непосредственно Грузии, то за время руководства Грузией с 1931 по 1938 год Берия стал, пожалуй, наиболее мощной фигурой чисто грузинской истории, создав новую социалистическую Грузию.
Главное же, Берия был, несомненно, ярко и разнообразно талантлив и интеллектуален. А гений и злодейство — вещи несовместные, Пушкин тут был глубоко прав! Гиммлер же был, несомненно, весьма зауряден и выдающимся интеллектом не блистал. Так себе — средний европеец-энтузиаст, за счёт организационной тщательности вознесшийся намного выше, чем мог претендовать, исходя из личных качеств.
Берия во время войны проявил себя как выдающийся организатор работы советского тыла и весну 1945 года встретил на посту заместителя Председателя Государственного Комитета Обороны, став летом 1945 года Маршалом Советского Союза.
А вдрызг побеждённый Гиммлер, переодетый в форму армейского унтера, был в 1945 году задержан американским патрулём и то ли сам раскусил ампулу с ядом, то ли был — во избежание неприятных допросов бывшего рейхсфюрера СС русскими «союзниками» — теми же американцами пришиблен.
Берия в критический момент борьбы за Кавказ в конце лета 1942 года был направлен туда Сталиным как полномочный представитель Ставки ВГК и ГКО и сыграл в обороне Кавказа исключительно важную роль.
Гиммлер же, назначенный Гитлером в конце войны командующим группой армий «Висла», проявил себя полной бездарью и бесславно провалился.
Наконец, прикинем — что было бы, если бы Риль остался в России (он ведь был её уроженцем), стал профессором МГУ или ЛГУ, попал в немецкий плен и был представлен Гиммлеру в 1941 году? Как вёл бы себя с «русским» Рилем глава СС? Что, он был бы любезен и внимателен, даже если бы хотел, чтобы Риль начал работать в немецком Урановом проекте?
О нет! Не приходится сомневаться, что Гиммлер и в этом случае был бы спесив, высокомерен и однозначно дал бы понять «русскому», что тот может рассчитывать на жизнь лишь в случае верного служения рейху и фюреру.
А вот Берия в 1945 году — для СССР победном — был с Рилем любезен, говорил на равных, умно шутил и ни о каких угрозах, ни о каких требованиях необходимости быть верным делу коммунизма и лично товарищу Сталину разговора не шло.
Интеллектуальность Берии вполне проявилась и в его речи на XIX съезде ВКП(б) — КПСС. Он очень толково — с обобщениями и в то же время конкретно — рассмотрел проблему формирования и развития социалистических наций. Эго мысли могут быть полезны — как отправные точки — и для будущего Советского Союза, который был и может быть лишь многонациональным.
При этом Берия выказал тонкое понимание национальных проблем — он ведь сам был представителем не «титульной» нации и видел проблему изнутри. В то же время Берия трактовал проблему так, как это мог и должен был делать большевик-великоросс. Как и Сталин, Берия, будучи по рождению сыном Кавказа и оставаясь до конца своих дней сыном Кавказа, стал по своему мироощущению также глубоко русским человеком, восприняв в полной мере такие выдающиеся черты русского национального характера, как широта взгляда и способность к масштабности мысли и замыслов.
Собственно, поэтому я, признаюсь, в отличие от многих, и подхожу к грамматическому склонению фамилии «Берия» с нормой для русских, а не грузинских фамилий. Сходные грузинские фамилии Какучая, Саная и т. д. действительно не склоняются. Но славянские фамилии типа, например, украинских фамилий Богун, Кричун, Брезкун и т. п. не склоняются лишь в женской форме, а в мужской — склоняются.
Но насчёт склонения фамилии — это так, к слову. А вот уже по существу можно прибавить, что Берия был единственным из докладчиков, кто прямо и развёрнуто сказал в своём докладе о роли и значении русского народа в том ансамбле наций, который представлял из себя Советский Союз.
В речи на XIX съезде Берия обнаружил и глубокое понимание новаторства и значения свежей работы Сталина «Экономические проблемы социализма в СССР». Об этой работе в выступлениях на съезде говорилось много, но почти все выступающие взахлёб расхваливали этот труд, именуя его «гениальным» (что, вообще-то, так и было!) без конкретного подтверждения своего мнения, и всё это выглядело казённо и неубедительно.
Берия же в том блоке своей речи, где говорил об «Экономических проблемах…», сказал о труде Сталина слова умные и доказывающие, что он вполне верно понял суть мыслей Сталина. Обратившись к речи Берии, читатель может лишний раз убедиться в этом сам.
Наконец, скажу вот что…
В ныне публикуемых недатированных записях последних лет жизни Л. П. Берии, как и в других важных документах той эпохи, отражены её коренные проблемы, которые в СССР Сталина и Берии успешно решались и были бы решены окончательно, если бы не бешеная, хотя и тайная деятельность внешних и внутренних врагов России и социализма по защите прогнивших привилегий мировой частнособственнической элиты.
Эта деятельность, как я уже писал в своих книгах «Как проср…ли СССР» и «Берии на вас нет!», началась даже раньше, чем возникло первое в мире государство трудящихся. Эта деятельность началась, собственно, с того самого момента, как был впервые опубликован «Манифест Коммунистической партии». Тогда умные лидеры правящего класса сразу поняли, что если они позволят пролетариям объединиться в целях обретения ими политической власти, то, рано или поздно, паразитическим привилегиям Золотой Элиты и той роскоши, которой она привыкла себя окружать, придёт конец.
Во имя своих эгоистических, исключительно своекорыстных целей эта Элита разлагала и разлагает по сей день все чёловеческое общество. Лишь одна политическая сила противостояла этому — большевики ленинско-сталинской формации, ярким представителем которых был реформатор Грузии, выдающийся нарком внутренних дел СССР, организатор военного тыла, куратор Атомной проблемы СССР, великий социалистический менеджер и заместитель Сталина Лаврентий Павлович Берия.
Он мечтал прожить «хотя бы ещё 20 лет», и если бы эта его мечта — вполне реальная, если бы не предательство ближайших коллег — осуществилась, не исключено, что старость Берии пришлась бы уже на эпоху мощного советского коммунизма. Берия верил, что коммунизм возможен, и не просто верил в это, а работал во имя этой цели и руководил работой огромных трудящихся масс.
Берия имел много созидательных, благотворных для процветания страны и её народов замыслов и идей, но был подло убит в возрасте всего-то пятидесяти четырёх лет.
А след в истории мира он оставил мощный.
И чем более мы отдаляемся от той эпохи, тем чётче это проявляется.