Александр ПОРОХОВЩИКОВ
Александр ПОРОХОВЩИКОВ
А. Пороховщиков родился 31 января 1939 года в Москве. Так получилось, что, когда Александру было три года, из семьи ушел отец - Шалва Барабадзе. Вскоре мать вышла замуж во второй раз - за архитектора. По материнской линии род Пороховщиковых происходил из столбовых дворян. Прадед Александра имел в Петербурге три завода. Был меценатом. Он был одним из тех, кто построил в Москве «Славянский базар», участвовал как вкладчик и архитектор в возведении храма Христа Спасителя. Он умер во время революционных событий 1917 года.
Его сын - дед Александра - был конструктором. В 1915 году он изобрел первый в мире вездеход (в Рижском музее мореходства есть уголок Пороховщикова). В отличие от отца, революцию он принял с энтузиазмом и стал одним из первых красных летчиков в Гатчине. Однако в 1941 году его арестовали как «врага народа» и вскоре расстреляли. После этого семья Пороховщиковых вынуждена была покинуть столицу и уехать сначала в Магнитогорск, затем в Челябинск.
В детские годы Александр был предоставлен самому себе (с отчимом у него отношения складывались непросто), его в основном воспитывала улица.
А. Пороховщиков вспоминает: «В 8 лет со мной произошел страшный случай. Старшая шпана пошла грабить гортеатр. А меня, мелюзгу, поставили на шухере. А тут мороженое кругленькое продавалось, которое я просто обожал. Я купил эту маленькую штучку, стою на шухере, наслаждаюсь... И в это время свистки. Я получаю такой удар, что почти теряю сознание. Ну в общем, проворонил я. А наутро пришли какие-то дяди, посадили меня в телегу и повезли на 13-й участок. А 13-й участок - это место такое было, куда сливали со всего города гадость. Там по насыпи шел поезд, останавливался и опрокидывал ковши. А под насыпью труба, и так как земля осела, в трубу, естественно, уже никакая вода не попадала.
И вот один мне сказал: «Пролезешь туда - жить будешь». Такое наказание придумали, значит. В общем, я полез. Два метра пролез. Жуткий запах, мыши дохлые. Назад уже невозможно двинуться. Я от ужаса стал потеть и как будто разбухать. И в этот момент я закричал: «Мама!» С той стороны детишки какие-то копошились, они услышали и позвали рабочих, которые неподалеку что-то ремонтировали. Они мальчика опутали веревками, спустили к трубе, кинули мне петлю и меня выдернули как пробку из бутылки. Первые секунды я ослеп, ничего не видел. Шок! А ухо у меня левое и так не слышало, а тут и правое вовсе оглохло...»
В школе Александр учился плохо - на одни «двойки» и «тройки». Учителя на него жаловались, но что могла предпринять мать, которая воспитывала ребенка практически без отца? Однажды она отвела сына к частной преподавательнице музыки, но Александр отходил всего лишь несколько занятий, после чего сбежал. Как объяснил он матери, учительница постоянно ела чеснок, а он этот запах терпеть не мог.
В 1957 году Александр закончил школу и поступил в Челябинский медицинский институт. Однако прилежного студента из него и здесь не получилось - учился он без особого энтузиазма, по-прежнему отдавая предпочтение уличным компаниям и институтскому джаз-бэнду. В конце концов терпение матери лопнуло и она насела на отчима: «Если не вернемся в Москву, Сашка станет бандитом». В 1960 году Пороховщиковы вернулись в Москву.
Так как мать Александра в свое время училась в ГИТИСе, ей удалось через своих знакомых устроить сына мебельщиком-реквизитором в Театр имени Вахтангова. С этого момента смыслом жизни Пороховщикова стал Театр. И вот уже в 1960 - 1961 годах он учится на курсах повышения квалификации актеров театра при ВТО. в 62-м поступает на вечернее отделение Театрального училища имени Щукина. По его же словам, в училище тогда было два комика - на дневном Александр Калягин, на вечернем - он, Пороховщиков. Именно поэтому после окончания училища (1966) его и пригласили в Театр сатиры (дипломный спектакль - «Дни нашей жизни» по Л. Андрееву).
Дебют Пороховщикова в кино состоялся в 1967 году - в фильме «Поиск» он сыграл небольшую роль архитектора. Затем были роли в фильмах: «Крах» (1968, роль Бенито Муссолини), «Гори, гори, моя звезда» (1969, белый офицер), «Случай с Полыниным» (1970).
В Театре сатиры лучшей ролью Пороховщикова был Белогубов в «Доходном месте» (1967). Однако этот спектакль (постановка Марка Захарова) продержался в репертуаре театра недолго, после чего его закрыли. Не состоялась и еще одна роль актера - в спектакле «Банкет». Причем на этот раз Пороховщиков сам от нее отказался из принципиальных соображений - в пику цензуре, которая искромсала пьесу вдоль и поперек. Затем были поиски нового места работы. Его пригласил в Театр имени Моссовета Ю. Завадский, но руководство театра потребовало, чтобы Пороховщиков прошел соответствующий экзамен на сцене, на что актер ответил категорическим «нет». И тут на горизонте внезапно возник главный режиссер Театра драмы и комедии на Таганке Юрий Любимов, который взял Пороховщикова в свой театр без всякого экзамена. Было это в 1971 году.
А. Пороховщиков вспоминает: «Если бы я не ушел из Сатиры, я бы не попал на Таганку и не встретился бы там с замечательным человеком Володей Высоцким, с режиссером Любимовым. Десять лет там прослужил. Но и на Таганке были ситуации. Скажем, Любимов меня все время с Володей ставил в очередь играть. Я же не подсиживать его пришел: Володя - это Володя, я - это я. Володя сам мне говорил: «Я никогда большим актером не был. И не надо за меня рассказывать».
Я возню в искусстве вообще не люблю. В человеческих отношениях тоже. Если режиссер будет оскорблять меня, я выброшу
его в окно. Я не буду ждать и ходить дрожать, как многие артисты. Чтобы мою судьбу определяли? Никогда!..»
Между тем первая серьезная роль в кино состоялась у Пороховщикова в 1973 году - в детективе Виллена Новака «Ринг» он сыграл бывшего чемпиона по боксу, а ныне майора милиции Исаева. А через год на экраны страны вышла картина Никиты Михалкова «Свой среди чужих, чужой среди своих», где Пороховщиков сыграл одну из лучших своих ролей - председателя губЧК Кунгурова (кстати, это была не первая встреча актера с этим режиссером - в 1971 году Михалков снял Пороховщикова в своей короткометражке «Спокойный день в конце войны»). Затем роли пошли нескончаемой чередой: «Ярослав Домбровский», «Капитан Немо», «Звезда пленительного счастья», «Бриллианты для диктатуры пролетариата» - 1975, «Огненное детство», «Вы мне писали» - 1976, «Ералашный рейс», «Талант» (ТВ) - 1977, «Ищи ветра», «Особых примет нет», «Поговорим, брат», «Человек, которому везло» - 1978, «С любимыми не расставайтесь», «Город принял», «И ты увидишь небо» - 1979, «Тростинка на ветру» (ТВ), «Семейный круг», «Два долгих гудка в тумане» - 1980.
Роли, которые играл в этих картинах Пороховщиков, были разными по своему характеру, однако их объединяло одно - это были роли сильных и мужественных людей, в большинстве своем с трагической судьбой. Назову лишь некоторые из них: следователь («Ералашный рейс»), Павел Пестель («Звезда пленительного счастья»), белогвардейский капитан («Ищи ветра»), Борис Савинков («Особых примет нет» и «Крах операции «Террор») и др.
А. Пороховщиков рассказывает: «Так сложилось, что когда я сыграл царского офицера в картине «Ищи ветра», то кроме отрицательных ролей я ничего не получал. Вереницей пошли белогвардейцы. Обидно было, что, скажем, играешь большую роль (такую, как атаман Волынец «На крутизне»), и никакой отдачи... Тех, кто сыграл красных, награждали премиями, одаривали званиями. А мы - из другого стана - «отдыхали». Даже зритель.. вот чем лучше ты сделал отрицательную роль, тем хуже он к тебе относится. Меня одна дама сумкой била и вопила: «Вы и в жизни, наверное, такой негодяй, как в кино. Что же вы всех лошадей расстреляли» (речь идет об эпизоде из фильма «Ищи ветра» - Ф.Р.)
Между тем в 1981 году Пороховщиков покинул Театр на Таганке и перешел в Театр имени Пушкина. Одной из лучших его ролей там стал Вожак в «Оптимистической трагедии» В. Вишневского.
Переход в другой театр изменил и личную жизнь Пороховщикова - он внезапно полюбил девушку, которая была значительно младше его. Стоит отметить, что до этого о нем ходило твердое мнение как о Дон Жуане и закоренелом холостяке.
А. Пороховщиков рассказывает: «Было у меня много увлечений, и в большинстве случаев я ко всем девушкам относился серьезно, лаже всех помню, хотя их было очень много! Но я в каждой искал ЕЕ и потому от всех не просто уходил - убегал. У меня такие красотки были! «На колени встану - отдай!» - говорил мне друг об одной. «Да бери!» Мне жениться все время что-то мешало. Потом я понял что: во всех девушках я искал свою маму. Ибо боготворю ее - она очень добрый человек...»
Новой избранницей актера стала 16-летняя Ирина Жукова, которая работала в этом же театре. После школы она собиралась поступать в ГИТИС, на театроведческий, но для этого нужен был 2-летний стаж в каком-нибудь театре. Вот она и устроилась в Театр имени Пушкина сначала стажером, а затем костюмером. Пороховщиков тогда уже доигрывал последние дни на Таганке, а в пушкинский приходил на репетиции - играл Вожака в «Оптимистической трагедии».
И. Жукова-Пороховщикова вспоминает: «Саша тогда не пропускал мимо себя ни одной женщины, а я к нему какую-то неприязнь чувствовала. У меня была школьная подруга Лиля, вот она его обожала. Мы с ней прогуливали школу - подруга таскала меня в кинотеатры на фильмы с его участием. Она собирала о нем какие-то вырезки. И мне было обидно: у нас была своя компания, свои мальчишки - а она все меньше и меньше уделяла нам внимания, и мне казалось, глупо влюбляться в какого-то актера, просто время впустую тратить. И я его стала даже как-то ненавидеть. Я еще у нее спрашивала: «Лиль, как это можно влюбиться в лысого?» Уже потом, когда я выходила замуж, я ей позвонила, говорю: «Лиль, я замуж выхожу, знаешь за кого?» Когда я ей сказала, повисла долгая пауза, и она начала так рыдать! Хотя ведь сама уже замуж за кого-то собиралась. Она до сих пор считает, что я украла у нее мечту...
Когда мы с ним познакомились, ему было всего 40 лет: молодой, красивый, с женщинами кокетничает. Я его сторонилась.
И помню, как-то пробегала между репетициями по сцене - он навстречу: «Как тебя зовут?» - «Ира». - «Точно, Ира? А не Таня?» - «Точно, Ира». - «А где же ты живешь?» Я так растерялась, говорю: «На Комсомольском проспекте». А он: «О! Там магазин «Дары природы» есть - очень хорошую капусту квашеную продают. Давай я тебе банку дам, ты мне ее привезешь». Это было первое, что я от него услышала...»
Начавшись как вполне невинное знакомство, эти отношения затем переросли в нечто большее - в любовь между взрослым актером и несовершеннолетней девушкой. Правда, произошло это не сразу. Первое свидание Пороховщиков назначил Ирине через год после их первой встречи. Причем повел ее не в кино или в какое-нибудь кафе, а в пивной бар на Таганке, где обычно собирались актеры местного театра. Большинство коллег актера тогда подумали, что Пороховщиков пришел со своей внучкой.
Между тем эти отношения не могли остаться незамеченными в театре, где работали влюбленные. Причем, когда правда вскрылась, все громы и молнии были направлены в одну сторону - в сторону Ирины. События развивались следующим образом.
В 1981 году Ирина вместе с театром отправилась на свои первые гастроли - в Барнаул. Пороховщиков с ними не поехал, так как был на съемках. Оттуда в один из дней он и позвонил Ирине. К сожалению, их разговор услышала соседка Ирины по комнате и уже на следующий день разнесла по всему театру новость о том, какие близкие отношения установились между актером Пороховщиковым и костюмером Жуковой. И вот уже секретарь партийной организации театра собирает экстренное собрание коллектива с одной целью - осудить «безобразное» поведение костюмера. Собрание длилось более часа и стараниями ярых борцов за «чистоту риз» шло к своему логическому завершению - изгнанию из коллектива «провинившейся». Но тут на защиту девушки внезапно встала актриса Вера Алентова, которая заявила: «Оставьте ее в покое. Если она уедет в Москву, я уеду вместе с ней». И это выступление возымело на остальных присутствующих отрезвляющее действие - девушку не стали наказывать.
А что же Пороховщиков? Как ни странно, но его эта история почти не коснулась.
И. Жукова-Пороховщикова вспоминает: «Наша семья сложилась вопреки всему - все было против нас. Его мама, которую можно было понять: ну что могла дать ее сыну 16-летняя пигалица? Его друзья, которым он нужен был холостым - встречи, вечеринки. Да и он сам был тогда другим. В первые годы нашего романа он не верил, что со мной можно построить отношения на всю жизнь. Он к женщинам относился несколько свысока, у него всегда было много поклонниц, цветов и подарков после спектаклей. Он просто не привык принадлежать одной женщине. Ему совершенно не нужна была семья, хотя по натуре он семейный человек...
Я страдала, переживала. Он мог прийти домой ночью, я ему звоню, спрашиваю: что случилось, почему не позвонил? А он мог сказать: а кто ты такая, чтобы задавать такие вопросы? И я ему говорила: я твоя жена...
Его друзья вообще не замечали меня. Как-то, помню, Саша, Филатов, Друбич снимались у Соловьева в Колумбии (речь идет о фильме «Избранные», который снимался в 1982 году. - Ф. Р.). Он уехал на месяц, я думала, у меня жизнь закончилась. Не представляла: как это я месяц проживу без него? Я каждый день вычеркивала в календаре дни. И я решила - поеду его встречать. Я позвонила одному из Сашиных друзей и попросила взять меня в машину. Он отказался. Но я все равно приехала в аэропорт. В белом сарафанчике, с цветами... И я так сильно волновалась, что меня таможенники пропустили за эту черту, ее уже «заграница» называют. И вдруг я вижу, что Сашу встречает другая женщина. Ее привез Сашин друг, который не хотел брать меня в машину. Я стою в стороне: не жена, не невеста. Кончилось тем, что Саша взял мои цветы и передарил их той женщине. И мимоходом сказал: «Я тебе позвоню...»
Перелом к лучшему в их отношениях наступил в середине 80-х. Пороховщиков внезапно изменился как внешне, так и внутренне. Например, вместо «моя девушка» он стал называть Ирину «моя невеста». Если раньше ей приходилось искать его, то теперь он сам приезжал к ней в институт (она училась на театроведческом факультете ГИТИСа), отвозил домой. Переживал, если она задерживалась.
В творческом плане 80-е годы сложились для Пороховщикова в целом удачно. Он играл главные роли в Театре имени Пушкина, снимался в кино. С его участием вышли фильмы: «Избранные» - 1983, «Возвращение с орбиты», «Лунная радуга» - «Завещание профессора Доуэля», «Канкан в английском парке» - 1985, «Первоцвет» - 1986, «Мафия» (ТВ), «Огненные барабаны», «Живая мишень» - 1989, «Битва трех королей», «Все впереди» - 1990.
В 1987 году Пороховщиков дебютировал как режиссер-постановщик - снял криминальную драму «9 Мая» по сценарию Виктора Мережко. Фильм был удостоен специального приза «За исповедальность» на кинофестивале в Твери.
Через четыре года он снял еще один фильм - «Цензуру к памяти не допускаю», который был удостоен Главного приза «Золотой парус» на Международном кинофестивале российских фильмов в Сан-Рафаэле (Франция) в 1993 году. В этом фильме Пороховщиков выступил в трех ипостасях: режиссера, сценариста и исполнителя главной роли.
В октябре 1992 года, в дни премьеры фильма в кинотеатре «Октябрь», Пороховщиков едва не погиб в автомобильной аварии. В тот день он возвращался домой на своем стареньком «жигуленке» (был приобретен еще в начале 70-х) и на одном из перекрестков столкнулся с встречным автомобилем. К счастью, удар пришелся в противоположную от актера сторону, и ему удалось избежать печального исхода. А вот автомобиль ремонту уже не подлежал.
Между тем главная роль в собственном фильме была тем редким случаем в 90-е годы, когда талант Пороховщикова был востребован по-настоящему. В остальных экранных ролях ему доставался весьма посредственный материал. Так было в фильмах: «Тридцатого» - уничтожить!» (1992), «Хагги-Траггер» (1993).
Что касается личной жизни, то здесь Пороховщиков продолжал играть одну роль - мужа. При этом складывалась она по-всякому.
И. Пороховщикова рассказывает: «Когда мы ссорились, я собиралась на юг уехать, к родственникам. Сказала, что мне все надоело, и уехала. Но не доехала, а пошла к подруге, и мы с ней: и ее мужем завалились в ночной клуб: погуляли, потанцевали, а потом я позвонила Саше: «Я согласна возвращаться домой». Он приехал, ни слова не сказал и увез меня. Раза два у меня так было, он давал мне возможность перепсиховать - и ни разу не упрекнул. Он испугался, что это может быть серьезно и что это та грань, через которую нельзя перешагнуть...»
В 1994 году в жизни Пороховщикова произошло приятное событие: он был удостоен звания народного артиста России. А 13 мая следующего года он официально зарегистрировал свой брак с Ириной Жуковой. Вот как они оба вспоминают об этом событии.
А. Пороховщиков: «Я иногда чувствовал, что где-то там далеко, в глубине, я Ирочке такую боль приношу! Поэтому однажды, когда мы отдыхали в Анталии, я пошел в ювелирный магазин (предварительно скопив денежку) и купил два кольца. Взял колечко и говорю: «Ирочка, детка, иди сюда» - и на пальчик его надеваю. А она смотрит и думает, что я издеваюсь. Я говорю: «Да ты что, Ирка?» - и у нее слезы... Обнял ее, вот так сидим, и я шепчу: «Ты меня, детка, прости, ну что ты. моя маленькая». И думаю: какая же жестокость с моей стороны! Приехали в Москву, деваться некуда - пошли в загс 13 мая. Друзья узнали - чуть с ума не сошли: ты что, век будешь маяться - в мае. Да еще 13. А для меня это число счастливое...»
И. Жукова-Пороховщикова: «Я сама ему как-то сказала: все, хватит, идем в загс. Утром встали и были в полной растерянности: куда идти, что нам нужно делать? Сашка говорит: позвони тому-то, он знает, куда идти и что делать, - 10 раз был женат. Пришли, объясняем, что мы хотим расписаться прямо сейчас, 13 мая - потому что для Саши это число счастливое. Кончилось тем, что Саша сидел в окружении женщин, раздавал автографы, а я бегала, оформляла бумаги, платила деньги в Сбербанк... Штамп в паспорте ничего в моей жизни не изменил. Я даже не хотела брать фамилию мужа. Мне было удобно со своей, и у нас в загсе даже разгорелся из-за этого скандал. Я хотела остаться Жуковой, а мне говорили - будь Пороховщиковой. Наконец я согласилась быть Жуковой-Пороховщиковой, но из-за сложностей с паспортом (пришлось бы долго это все переоформлять) на этот раз мне пришлось уступить...»
В 1996 году правительство Москвы сдало в аренду Пороховщиковым особняк в Староконюшенном переулке, который до 1917 года принадлежал их предку - Александру Александровичу Пороховщикову. Теперь, по задумке актера, там должен появиться не только музей, но и выставка детских игрушек, музыкальный салон. Дело за малым - найти деньги.
И еще о недвижимости Пороховщиковых. В конце сентября того же года центральная печать сообщила о неприятном инцинденте, произошедшем на даче Пороховщиковых на Николиной горе. Когда в один из дней актер приехал туда отдохнуть, он не
обнаружил хозяйственной пристройки с туалетом. Эта пристройка была точной копией жилого дома скандинавского типа (бело-коричневая, со скошенной крышей) - стоимостью около 10 тысяч долларов. Судя по всему, воры с помощью подъемного крана погрузили пристройку на грузовик и увезли в неизвестном направлении. При этом было непонятно, куда смотрели постовые ГАИ элитного Рублево-Успенского шоссе? (Стоит отметить что дачными соседями Пороховщиковых являются Жириновский, Якубовский, один из помощников Черномырдина.)
Сегодня Пороховщиков по-прежнему работает в Театре имени Пушкина (играет Городничего в «Ревизоре», ряд других ролей), редко, но снимается в кино. По его словам: «Предложения сниматься есть, но все это так неинтересно - примитивно, шаблонно, поверхностно. Я не хочу тратить на это время. Искусство все же призвано потрясать - или взлетом, или хотя бы провалом. А здесь - только серость».
Его жена Ирина работает на Центральном телевидении редактором в программе Валерия Комиссарова «Моя семья».
Из интервью А. Пороховщикова: «Я бесконечно люблю детей... Но ведь как странно: я воспитан как семьянин, мечтал, чтобы в доме всегда стоял большой стол, семья садилась, шум, гам стоял и я кого-то катал на спине. Вот это - мое! А у меня ни одного ребенка. Я все думаю, что же это такое: вроде не бесплодный, все как-то в порядке. Но... Что получается: я по положению в этой профессии честным трудом добился всего, чего нужно. Но... я концы с концами еле свожу. А все потому, что я не ворую, не умею воровать и не буду. Я не могу своей матери даже сиделку нанять. Что же я за человек? Если я не могу создать условия для своей матери, то какие условия я для своего ребенка могу создать? Масса моих товарищей так живут. Мне говорят: «Ты не знаешь, как детей растить. Вот мы впятером в комнате живем...» Да, я не рожаю по этой причине, не хочу своего ребенка загонять в комнатенку, где собачка, я, жена, мама...
Я не подарок. Масса сложностей в характере. И счастье, что Ира поняла это. Мне хотелось взять ее на руки и укачивать. Я люблю ее как женщину и как ребенка. Знаете, какая у меня мечта? Я хочу венчаться с ней, и, если мне разрешат, я отнесу ее в церковь на руках. Я так перед этой девочкой виноват. Я много боли ей доставил. Хочу повиниться. Как? В подвенечном платье отнести на руках в церковь...»
P. S. В декабре 1997 года умерла мама А. Пороховщикова. Четыре месяца спустя, касаясь этого печального события, он сказал: «Я сейчас нахожусь в таком состоянии, будто сорвался со скалы. И только благодаря любви моей жены и моего старенького отца я здесь немного задержался, а не свалился вниз, в пропасть. О маме говорить ничего не могу: сколько бы ни говорил, это все слова, потому что, когда мамы нет - печально. Выше ее в мире просто ничего не существует: ни государства, ни правительства - чушь собачья. Всю свою жизнь, все свои поступки я просматриваю через маму, для меня мама - это ходячая доброта, а без доброты жизнь невозможна. Я готов все отдать за то, чтобы открыть глаза и увидеть, как она нежной рукой проводит по моей лысине... Она была святой...»
Данный текст является ознакомительным фрагментом.