Эволюция мифа: от эпохи технического прогресса к неоготике
Эволюция мифа: от эпохи технического прогресса к неоготике
По тесным улочкам промышленного предместья шагал человек. Порывы ночного ветра бессильно разбивались о его высокую, прямую фигуру, а лунный свет подчеркивал гордую осанку и орлиный профиль. Путник с трудом разбирал дорогу в тусклом свете газовых фонарей, морщился, вдыхая предутренний воздух, прогорклый от фабричного дыма и угольной копоти, и все больше ускорял шаг Посланцу из светлого будущего нужно было торопиться — слишком много работы ждало его в далеком от совершенства мире конца девятнадцатого века.
Пожалуй, из всех возможных легенд, связанных со своим происхождением, Никола Тесла выбрал бы именно эту — быть посланником будущего, призванным ускорить прогресс человечества. Но, к великому огорчению досужих журналистов, современники не могли высказать такой эффектной гипотезы, логично объясняющей многие странности и неоднозначности биографии ученого.
Научно-фантастический термин «прогрессор» и сам жанр научной фантастики в середине девятнадцатого века еще были неведомы человечеству. Эпохальный роман Герберта Уэллса «Машина времени» увидел свет только в 1895 году, когда Никола Тесла уже успел поработать на предприятиях Эдисона и Вестингауза, получить свои основные патенты и обзавелся собственной лабораторией. В конце девятнадцатого века — «века технического прогресса» — он успел снискать достаточно славы, чтобы его поклонники, как и его гонители, снова и снова задавались вопросом:
Кто же такой Никола Тесла?
Существует ли этот человек на самом деле или за непривычным американскому уху славянским именем скрывается сразу несколько лиц? Достаточно ли у этого заезжего господина знаний и навыков, чтобы самостоятельно совершать открытия подобного масштаба, или он всего лишь талантливый авантюрист и «мастер световых эффектов»?
Итак, начиная с самого факта появления на свет ученого окружали легенды. Но легенды, преследовавшие его при жизни, и мифы, плотной завесой окутавшие его имя сегодня, отличаются самым кардинальным образом и служат разным целям. Чтобы осознать это важнейшее различие, предпримем небольшой экскурс в недавнюю историю и вспомним, как менялись некоторые доминанты общественного сознания за прошедшие полтора столетия.
Никола Тесла родился 10 июля 1856 года, когда девятнадцатый век уверенно шагнул во вторую половину и по праву стал называться «веком технического прогресса». Наука вытеснила религию на задворки сознания человека нового времени, а прогресс превратился в главную идеологию.
Достижения теоретической науки воплощались в практические изобретения быстрее, чем труды ученых мужей выходили из-под типографского станка, а новые технические достижения меняли жизнь каждого — от высокопоставленных политиков и урожденных аристократов до простых обывателей самым радикальным образом. Вчерашние наездники пересаживались из седла и коляски в поезда, а затем — на механические «самодвижущиеся коляски»; вчерашние портнихи откладывали иглу и осваивали швейные машины; доктора прославляли прививки и гигиенические процедуры, рассматривали человеческое тело как сложный и совершенный механизм; военные приценивались к новейшим взрывчатым веществам и воздухоплавательным шарам; цирюльники обесцвечивали волосы клиенток химическими порошками и завивали посредством электричества; домохозяйки привыкали зажигать примусы с вечной иглой и газовые плиты; детишки тянулись к механическим игрушкам, самой желанной из которых очень быстро стала «железная дорога». Даже сыщику теперь полагалось орудовать лупой и микроскопом не менее ловко, чем револьвером, и руководствоваться в умозаключениях безупречным, сугубо научным «дедуктивным методом». С наивной искренностью неофита человечество уверовало в безграничную силу прогресса: победа над болезнями, голодом, стихиями, нищетой и социальным неравенством представлялась многим всего лишь вопросом времени и развития науки и техники.
Героями нового времени становились путешественники и естествоиспытатели, покорившие пространство при помощи прогресса; военные и политики, несущие прогресс далеким от цивилизации обитателям Азии и Африки; археологи, раскрывшие тайны времени; барышни-суфражистки, отважно требующие равного избирательного права; промышленники — особенно если они были выходцами из социальных низов, сумевшими разбогатеть благодаря достижениям технического прогресса, как Генри Форд или Август Вильгельм Майбах. Но вершина в пантеоне славы девятнадцатого века безоговорочно принадлежала главным творцам прогресса — людям науки.
УЧЕНЫЙ — аскет и интеллектуал, уединившийся в лаборатории среди чудесных механизмов, со всклокоченными волосами, в рубахе с исчерканными формулами манжетами и забрызганном химическими реагентами переднике. Экспериментатор, рассеянный и далекий от бытовых мелочей, мало заботящийся о деньгах и начисто позабывший о сне ради нового великого открытия — чуда, несущего благо всему человечеству, — таким был истинный и главный герой эпохи прогресса.
Вполне закономерно, что повзрослевший в эти удивительные, полные оптимизма годы Никола совершил выбор, симптоматичный для своего времени. Выходец из династии православных священнослужителей, он предпочел церковной карьере путь изобретателя и первооткрывателя, путь ученого. Он с готовностью сложил к подножию пьедестала науки и личное счастье, и бытовой комфорт, и собственные финансовые средства. Многообещающий физик и талантливый инженер-электрик, юноша оказался фанатично трудолюбив, удачлив и достаточно практичен, чтобы добиться впечатляющего профессионального и финансового успеха, в меру эксцентричен и артистичен, чтобы привлечь к своим «проектам» внимание прессы и столпов финансового общества.
Его изобретения изменили лицо прогресса и стали частью повседневного быта тысяч людей достаточно быстро, чтобы наделить ореолом «практической ценности» любую его новую идею. Так что еще до начала нового, двадцатого столетия Тесла уже по праву занял место ключевой фигуры своего времени — технического гения.
В ту безоблачную эпоху даже привычная мистика хирела и чахла в тени «его Величества Прогресса». Вездесущие естествоиспытатели пробирались на спиритические сеансы и пытались записать на фонограф потусторонние голоса, журналисты таились в темных нишах старинных замков в надежде произвести фотосъемку призраков, врачи с легкостью объясняли феномен «вампиризма» врожденными патологиями кровеносной системы и советовали хатха-йогу как «доступное домашнее средство в лечении геморроя», химики исследовали чародейские средства Вуду и обнаруживали в них банальный змеиный яд. Механические устройства, «производящие целительные магнетические волны», подавались как горячие пирожки, авторитетные физики искали научных объяснений феномену автоматического письма. Казалось, что последняя преграда между наукой и необъяснимым вот-вот рухнет, явив миру самые тайные пружины мироздания.
Потому и мифы, которыми дарил своих современников век прогресса, были неизобретательны, однообразны и попросту скучны.
На протяжении долгой жизни Николы Теслы приоритеты его научных интересов, взаимоотношения с родственниками, привычки, характер, почерк и даже внешность несколько раз менялись внезапно и необъяснимо. Но в эпоху прогресса даже самым яростным ненавистникам не приходило в голову объявить, что ученого подменили в детском или более зрелом возрасте «выходцем с планеты Венера», как предполагает Маргарет Сторм в мистической биографии Николы Теслы «Возвращение миротворца». Авторы сегодняшних популярных публикаций соревнуются в измышлении все более и более экзотичных версий происхождения ученого: «Он был искусственно созданной особью, наделенной особым, сверхчеловеческим интеллектом» или же «Место сербского юноши занял заблудившийся во времени прогрессор — человек из будущего». В то же время у современников Николы Теслы не нашлось достаточно фантазии хотя бы объявить талантливого серба незаконнорожденным наследником королевской династии — как, в частности, приписывалось светской молвой его близкому знакомому, поэту-декаденту Георгу Виреку, якобы являвшемуся внебрачным внуком Вильгельма II, отрекшегося от престола германского кайзера.
Напротив, современники — недоброжелатели и конкуренты — предпочитали с завидным упорством называть Николу Теслу «создателем иллюзий», «главным электрическим чародеем», «магом» и «кудесником». На то имелись веские причины, к которым стоит вернуться несколько позднее.
Маг и чародей суть человек, лишенный фундаментальных знаний. Самоучка, неспособный внятно — языком формул и патентов — объяснить сущность собственных изобретений, в силу чего его эксперименты не могут быть воспроизведены коллегами с тем же эффектом. Самозванец, не создавший научной школы и не имевший солидного академического образования, а потому неспособный перенести собственные открытия в практическую плоскость и поставить на конвейер серийного производства. Иными словами, «мастер иллюзий» не кто иной, как псевдоученый, шарлатан от науки. Не было мифа страшнее и губительнее для репутации ученого в век торжества прогресса!
Подобные оценки стали ядовитым облаком скапливаться вокруг имени Николы Теслы еще в дни его расцвета и могли бы начисто стереть память о выдающихся достижениях естествоиспытателя из научных анналов, если бы век прогресса в одночасье не повернулся к миру темной стороной.
Разрушение мифа:
«Катушка Теслы» для «чайников» (простым и понятным языком) — единственное изобретение технического гения, удостоившееся носить его имя, до сих пор окружено наукообразными мифами. Но в действительности «катушка Теслы» мало похожа на вечный двигатель, на устройство для приема космических лучей, аппарат антигравитации или аннигиляции и даже на оборудование из аттракциона иллюзионистов.
«Катушка Теслы» всего лишь разновидность трансформатора, которому тоже требуется источник питания.
Источник переменного напряжения подключают к первичной обмотке, обмотка создает магнитное поле. Вторичная обмотка вместе с собственной паразитной (Cs) емкостью образуют колебательный контур, в нем накапливается переданная ему энергия. Часть времени вся энергия в колебательном контуре хранится в форме напряжения. Таким образом, чем больше энергии поступает в контур, тем выше полученное напряжение. Основные характеристики «катушки Теслы» — резонансная частота вторичного контура, коэффициент связи первичной и вторичной обмоток, добротность вторичного контура.
Коэффициент связи определяет, как быстро энергия из первичной обмотки передается во вторичную, а добротность — насколько долго колебательный контур может сохранять энергию. Эксперты, самостоятельно конструирующие «катушки Теслы», сравнивают принцип их работы с качелями: качели — это колебательный контур; человек, который приводит качели в движение толчком, — первичная обмотка. Скорость качелей—ток во вторичной обмотке, а высота подъема — напряжение. Человек толкает качели, таким образом передает в них энергию. После нескольких толчков качели взлетают на предельную высоту — они накопили много энергии. Нечто подобное происходит и с «катушкой Теслы»: только когда энергии становится слишком много, происходит пробой воздуха и возникают красочные эффекты — стримеры (газовые разряды) — разветвленные светящиеся пучки, искровые, коронные и дуговые разряды.
Конструкция катушки проста и доступна для любого, кто прослушал курс физики средней школы: в верхней части располагается похожее на бублик кольцо — тероид, именно оно накапливает энергию, необходимую для образования стримера, и формирует электростатическое поле, которое отталкивает стример от вторичной обмотки катушки:
далее, если перемещать внимание по рисунку сверху вниз, расположена главная часть катушки — вторичная обмотка: от 800—1200 витков проволоки, плотно расположенных друг к другу. Эксперты рекомендуют соблюдать пропорцию в соотношении длины обмотки катушки к диаметру намотки 4:1–5:1. В целях защиты катушки вторичную обмотку вскрывают несколькими тонкими слоями специальных лаков или эпоксидной смолой;
затем следует защитное кольцо — незамкнутый виток медного провода, его функция защищать первичную обмотку от прямого попадания стримера. Защитное кольцо требует заземления отдельным проводом;
первичная обмотка изготавливается из провода большого сечения или тонкой трубки с низким сопротивлением — только так она сможет пропускать большой ток. Важно правильно установить первичную обмотку относительно вторичной обмотки, чтобы обеспечить нужный коэффициент связи. Первичные обмотки бывают цилиндрическими, плоскими или коническими;
заземление — банальная, но очень важная деталь «катушки Теслы». Без достаточно мощного заземления стримеры, вместо того чтобы извергаться в воздух, будут бить прямиком в катушку, вызывая ее замыкание.
Сам ученый изготавливал катушки только одного типа — на разряднике, в современной классификации их обозначают SGTC (Spark Gap Tesla Coil). Материалы и методы их обработки существенно изменились за сто лет, и теперь изготавливают целый спектр различных катушек — с использованием ламп, полупроводников, катушки с несколькими резонансными контурами и т. д. Типы катушек традиционно обозначают аббревиатурой, составленной из названия типа катушки, определенного на английском языке.
Тесла мечтал превратить свое детище в устройство, способное генерировать и распространять электрическую энергию без проводов. В конце двадцатых годов прошлого века научные сотрудники в Институте Карнеги пытались использовать «катушки Теслы» для расщепления атома, но по иронии судьбы — «катушка Теслы» далеко не самое востребованное из его изобретений. Их использование крайне ограничено — «катушки Теслы» применяются в радио- и телевизионном оборудовании, а также как генератор эффектных газовых разрядов или как лабораторное оборудование[1]
Новое, двадцатое столетие начиналось с войны, страшной и разрушительной. Детища прогресса — отравляющие газы, субмарины и глубинные бомбы, аэростаты со смертоносным грузом на борту, бронепоезда и самоходные бронированные машины, оборудованные гаубицами и скорострельными пулеметами, день за днем уносили тысячи солдатских жизней, не приближая желанной победы. Именно Первая мировая война с мощнейшим арсеналом невиданного доселе оружия пробила серьезную брешь в непогрешимом авторитете прогресса.
Сам Никола Тесла — как истинный апостол технических решений — верил, что в будущем новых изматывающих и опустошительных войн можно избежать посредством невиданного по мощности оружия — оружия сдерживания, одинаково губительного для всех участников конфликта.
…Недалеко то время, когда все ужасающие военные потери будут прекращены, и тогда битвы, если и будут существовать, станут вестись с помощью силы воды и электрических волн. То, что человечество быстро двигается к претворению этого в жизнь, очевидно из многих показателей…»
Но лучшие умы «прогрессивного человечества» были слишком напуганы, чтобы услышать аргументы ученого-провидца. Политическая доктрина «военных паритетов и взаимного сдерживания» оформится и восторжествует только в 60—70-х годах двадцатого века, до которых миру предстояло прожить еще множество бесконечно долгих, кровавых десятилетий.
Человечество отшатнулось от прогресса технического и обратило полные надежды взоры к прогрессу социальному: по миру прокатилась еще одна разрушительная волна — шквал социальных революций, лишь усугубивший разочарование в возможностях прогресса. Конкуренция политических систем, естественный итог революционного движения, лишь на некоторый срок отодвинула окончательный крах прогресса как главного стимула и цели развития человечества.
Зато, рухнув вместе с Берлинской стеной, идея прогресса окончательно похоронила под обломками еще один крайне привлекательный вектор движения человечества — идею достижимого социального равенства, и тогда профессор Фукуяма объявил «конец истории» высшей точкой человеческого прогресса.[2]
Изнанка прогресса обернулась волной эсхатологических ожиданий. Перспектива атомной войны, ядерной зимы, новых эпидемий, масштабной техногенной или экологической катастрофы — наполнила мир предчувствием скорого Апокалипсиса и дискредитировала академическую науку. Классовая структура общества начала замещаться корпоративными иерархиями, а технологии — как производственные, так финансовые и политические — стали слишком сложны для понимании простыми потребителями. В обществе, уязвимом для информационных потоков, лишенном привычных консьюмеристских ориентиров и отвыкшем за эпоху торжества прогресса от религиозных ценностей, стали стремительно формироваться заместительные механизмы — новая магическая мифология и соответствующий ей культурологический пласт.
Для описания современного общества, болезненно зависимого от сложных технологий и в то же время склонного искать магическое объяснение явлений и процессов, российский культуролог Дина Хапаева использует весьма уместный термин «готическое общество»[3]
«Готическое общество».
Культурологические истоки определения «готическое» применительно к современному обществу коренятся не в архитектурном стиле былых времен, а в эпохе романтизма, когда возник жанр «готического романа». Книги этого жанра с непременным мрачным колоритом средневекового замка, сложными композиционными приемами, персонажами, наделенными магической силой, переполняли легендарные существа — эльфы, волшебники, гоблины и вампиры. Готический роман обычно завершался открытым финалом или полной победой демонических сил. Жанр возник на самом пике эпохи прогресса, во второй половине девятнадцатого века, как своеобразная форма протеста — так интеллектуалы выражали свое презрение к традиционным ценностям «эпохи Просвещения» и перспективам самого великого прогресса. Жанр, возникший как забава узкого круга литераторов, очень быстро обрел широкую популярность, перешел в разряд «бульварных». Еще через несколько десятилетий «готический роман» стал основой самых популярных направлений современной массовой культуры — комиксов, аниме, мистики, фэнтези, хоррора, даже треша и техно-панка, огромного числа сюжетно-ролевых и компьютерных игр. Апофеозом нового магического мировоззрения стал всемирный успех романов Джоан Роулинг о маленьком волшебнике Гарри Поттере, киносаги «Властелин колец», а в России — кинодилогии «Ночной дозор» и «Дневной дозор».
Но магическое мировоззрение проникло далеко за рамки кино, литературы и молодежных субкультур. С восьмидесятых годов прошлого века в мире набирает силу движение «нью-эйдж» — совокупность разнородных псевдорелигиозных групп, экологических, духовных организаций, адептов оздоровительных или медитативных практик, основанных на смеси нескольких религий или психологических школ. Еще одна характерная черта «нью-эйдж» — вольная трактовка научных постулатов; например, психологическую методику достижения личных желаний посредством творческого воображения (или «творческой визуализации») объясняют, пользуясь постулатами квантовой физики, как в популярнейшей книге Ронды Берн «Тайна»[4] или более ранних работах Хосе Сильвы, Роберта Стоуна и Джеймса Рэдфилда. Сторонники «нью-эйдж» активно пропагандируют альтернативные медицинские практики, отказ от многих достижений прогресса в пользу более экологичных технологий, добровольное ограничение потребления.
Хотя на постсоветском пространстве термин «нью-эйдж» не получил широкого распространения, фактически число его сторонников — адептов «нетрадиционной медицины и биоэнергетики», оздоровительных практик Иванова, Малахова и Норбекова, последователей психологических школ Вадима Зеланда, Дмитрия Верищагина, Александра Свияша и прочих подобных авторов велико как никогда, а еженедельники с многозначительными названиями «Нострадамус», «Оракул», «Народные снадобья и заговоры» расходятся многотысячными тиражами, и даже религиозные православные обряды зачастую рассматриваются «новыми верующими» как разновидность некоей магической практики, что с тревогой отмечают церковные иерархи.
Магическое мышление стало общемировой тенденцией и поразило мышление и общественную жизнь российских граждан ничуть не меньше, чем их европейских и американских современников.
В рамках успеха новой мифологии, возникшей в «готическом обществе», фигура Николы Теслы вновь оказалась актуальной именно благодаря закрепившейся за изобретателем славе «мага и чародея», то есть личности почти оккультной. Тесла стал прототипом множества безумных ученых и гениев-одиночек в романах и кинолентах, его имя использовала в качестве названия популярная музыкальная группа, а культовая рок-звезда Дэвид Боуи исполнил роль Теслы — ученого-инопланетянина — в фильме Николса Рэга «Человек, который упал на землю».
Симптоматично, что маститый британский литератор Кристофер Прист в романе «Престиж»[5] реализовал метафорическое определение «мастер иллюзий» и представил Теслу не столько как «покорителя переменного тока», а именно как создателя уникального оборудования для фокусника — не просто авантюриста, а настоящего декларированного иллюзиониста. В 2007 году роман «Престиж» был экранизирован, режиссером выступил Кристофер Нолан, фильм сразу же получил статус культового.
Никола Тесла предстал перед новыми поколениями вовсе не как изобретатель, наделенный особым даром технической перспективы, чьи изобретения — от дистанционного управления до индивидуальных приборов мобильной связи — были успешно реализованы на новом витке технологического развития, а в первую очередь как могущественный маг, ступающий по земле в ореоле сверкающих молний и искр, эдакий вытянувшийся и повзрослевший Гарри Поттер, сжимающий в руках вместо волшебной палочки беспроводную электролампу «холодного света».
Оставим в стороне мифологический флер, насколько это возможно, и вернемся к фактам биографии, техническому и в особенности философскому наследию ученого.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.