Приложение

Приложение

Мнение поэта Юрия Кублановского

Говорить о религиозности другого, тем более писателя, — вещь чрезвычайно деликатная, и тут надо быть осторожным. Следует десять раз обдумать, прежде чем что-то сказать, предварительно утвердившись в том, что говоришь.

Помнится, в середине восьмидесятых годов, вскоре после моей эмиграции, я брал у Василия Аксенова интервью для газеты «Русская мысль». И спросил его, как он в принципе относится к монархии.

Он сказал, что монархия импонирует ему как культурная школа нации, как то, что бережет национальную традицию. Думаю, отчасти и религия, в частности православие, были для Аксенова именно такой школой. Во всяком случае, в отличие от многих его современников, либералов-шестидесятников, он скорее тянулся к церкви, чем от нее отшатывался или относился к ней с прохладцей. Не было в нем этого дежурного антиклерикализма. Когда он молился, а я видел это два или три раза, он делал это искренне, я бы даже сказал, красиво.

Я теперь часто его вспоминаю. Вот сейчас, например, только что вышли в «Новом мире» («Новый мир», 2010, № 9–10. — Авт.) фрагменты моих дневников, я уж и забыл, что писал об этом — о первой встрече с Аксеновым около Центрального телеграфа в семьдесят восьмом году, когда я передавал ему стихи для альманаха «МетрОполь». Он был, как я записал тогда в дневнике, «ореспектабельневший стиляга». Одет был одновременно и стильно, и элегантно.

Помнятся всякие мелочи, связанные и с ним, и с другими ушедшими. В общем, я его числил и сейчас чувствую как человека органично православного. Хотя, конечно, одновременно и как писателя, человека своего времени, своей эпохи со всеми вытекающими из этого последствиями.