Приложение

Приложение

Из романа «МОСКВА КВА-КВА»

ЧЕРТОГ ЧИСТЫХ ЧУВСТВ

В начале 50-х годов XX века в Москве, словно в одночасье, выросла семерка гигантских зданий, или, как в народе их окрестили, «высоток». Примечательны они были не только размерами, но и величием архитектуры. Советские архитекторы и скульпторы, создавшие и украсившие эти строения, недвусмысленно подчеркнули свою связь с великой традицией, с творениями таких мастеров «Золотого века Афин», как Иктинус, Фидий и Калликратус.

Эта связь времен особенно заметна в том жилом великане, что раскинул свои соединенные воедино корпуса при слиянии Москва-реки и Яузы. Именно в нем расселяются все основные герои наших сцен, именно в нем суждено им будет пройти через горнило чистых, едва ли не утопических чувств, характерных для того безмикробного времени. Возьмите его центральную, то есть наиболее возвышенную часть. Циклопический ее шпиль зиждется на колоннадах, вызывающих в культурной памяти афинский Акрополь с его незабываемым Парфеноном, с той лишь разницей, что роль могучей городской скалы здесь играет само гигантское, многоступенчатое здание, все отроги которого предназначены не для поклонения богам, а для горделивого проживания лучших граждан атеистического Союза Республик.

С точки зрения связи с античным наследием любопытно будет рассмотреть также рельефные группы, венчающие исполинские, в несколько этажей въездные арки строения. Периферийные группы изображают порыв к счастью, в то время как центральные обобщают эти порывы в апофеоз — счастье достигнуто! Мужские фигуры рельефов обнажены до пояса, демонстрируя поистине олимпийскую мощь плечевых сочленений, равно как и несокрушимую твердыню торсов. Женские же фигуры, хоть и задрапированные в подобие греческих туник, создают отчетливое впечатление внутренних богатств. Что касается детских фигур, то они подчеркивают вечный ленинизм подрастающего поколения: шортики по колено, рукавчики по локоть, летящие галстуки, призывные горны. Над всеми этими рельефными группами порывов и апофеозов реют каменные знамена. Грозди, снопы и полные чаши завершают композицию и олицетворяют благоденствие. Интересно, что динамика рельефов как бы завершается статикой полнофигурных скульптур, расположенных то там, то сям на высотных карнизах. Эти могучие изваяния с обобщенными орудиями труда вполне логично олицетворяют завершенность цели.

Анатолий Гладилин

Из статьи

«АКСЕНОВСКАЯ “ТАИНСТВЕННАЯ СТРАСТЬ” В ЗАКОНЕ ЖАНРА» Журнал «Казань», 2010, № 3

Журнальный вариант — своего рода эвфемизм: значит, книга печатается со значительными сокращениями. Ну слишком мала журнальная площадь для книги, не влезает она. В советское время авторы охотно шли на это, поскольку журнальная публикация гарантировала успех будущего книжного издания. Но чтоб отдельной книгой издавать журнальный вариант — такого в истории мировой литературы еще не наблюдалось. Бумаги в издательстве не хватило?

Неужели непонятно, что в словах «печатаем журнальный вариант» звучит скрытая издевка: бедный автор (в данном случае — Аксенов) написал какую-то муру, а в журнале (в данном случае — «Караван историй») гламурные дамы привели рукопись в божеский вид, и теперь благодарный автор прижимает к груди этот самый журнальный вариант и слышать не желает об издании книги в первозданном виде. Я решил провести самостоятельное исследование — может, найду, откуда взялась эта тарабарщина? Меня запугивают авторским правом и издательской тайной, поэтому еще раз подчеркиваю: оперирую только книгой «Таинственная страсть» издательства «Семь дней» и номерами журнала «Коллекция. Караван историй». Все это можно найти в свободной продаже.

Итак, в № 2 журнала (апрель — май 2008 года), где началась публикация «Таинственной страсти», под аксеновским заголовком значится: «Отрывки из романа». В номере третьем (июнь — июль 2008 года) — «Журнальная версия». (Ну, на мой взгляд, «отрывки из романа» — это больше соответствует действительности, а в «журнальной версии» звучит некоторая претензия, но можно и так.) В № 4 (август — сентябрь 2008 года) читаем: «Публикуется в авторской редакции. Журнальная версия». В № 1 (февраль — март 2009-го) — новое пояснение: «Журнальная версия. Публикуется в авторской редакции». Вот, наконец-то правильная формулировка. Она встречалась в советских журналах, когда автор хотел показать, что не редакция его кромсала, а он сам выбрасывал куски из книги, чтобы влезть в журнальное прокрустово ложе.

Ну что ж, так могло быть, все это время шла интенсивная работа с автором, и вот — нашли приемлемый для обеих сторон компромисс. Но в версии «Каравана историй» присутствует одна десятая, в лучшем случае одна пятая аксеновского текста, вышедшего в издательстве «Семь дней». Для какого же другого таинственного журнала готовился журнальный вариант объемом в 589 страниц, как в книге? Ни хрена не понимаю. И потом, и в апреле — мае 2008 года, и в феврале — марте 2009 года, а точнее, с 15 января 2008 года Аксенов в коме, лежит в Склифе, потом в Бурденко. Спрашивается, где и как редакция работала с автором?

На протяжении всей статьи у меня повторяется: «мне рассказывали, мне говорили, я знаю», но, может, все это глупая самонадеянность? И от меня сокрыто существо дела? Может, в какой-то теплый вечер 2008 года Аксенов очнулся, осмотрелся, дождался последнего медицинского обхода, потом встал, отключил себя от всех проводов и датчиков, каким-то чудесным образом выкрутился из капельницы, оделся, спустился вниз, позвонил из уличного автомата домой какому-нибудь редакционному работнику, поймал такси, приехал в издательство, куда все уже подтянулись, взял стило, твердой рукой почеркал страницы своей рукописи, подписался, успел вернуться в институт Бурденко до утреннего обхода врачей, подключился ко всем датчикам и капельницам и опять ушел в кому?

Если все происходило именно так, то приношу глубочайшие извинения руководству издательства и журнала за свои мелочные придирки.