Муэдзин как символ сионизма
Муэдзин как символ сионизма
Израиль – это страна, где евреи арабов жутко дискриминируют. Постоянно, по всем направлениям и безо всякой причины. Просто какая-то страна апартеида. Так ей мировые лидеры и говорят, постоянно угрожая статусом Южно-Африканской Республики. Санкции прилагаются – смотри новейшую историю ЮАР. Когда проваливается очередной раунд палестино-израильских переговоров, из-под какого-нибудь тернового куста обязательно выползает бывший американский президент или нынешний госсекретарь и говорит: страной апартеида будете! Под санкции ООН попадёте! И ждёт: подействует или нет?
Как, спрашивается, эти переговоры могут не провалиться, если арабы подписать ничего путного не могут и не хотят – да, вообще-то, с самого начала и не собирались, они не для этого их начинали. Что до евреев, то они ещё не до конца сошли с ума, чтобы подписывать всё, что им их «союзники» подсовывают. Так что пока угрозы не подействовали. Что само по себе характеризует американскую дипломатию в её лучших проявлениях.
Зато в любом израильском городе, большом или маленьком, куда ни приедешь, с утра тебя разбудит муэдзин. Для тех, кто не в курсе, – это не еврейский персонаж. Это такой голосистый араб. Который пять раз в день, как положено по всем канонам ислама, пронзительными руладами вызывает правоверных с минарета ближайшей мечети на молитву. Называется «азан». Протяжный долгий крик нараспев, разной степени мелодичности, зависящей от наличия или отсутствия у данного конкретного муэдзина музыкального слуха. Появившийся по причине того, что молиться мусульманину надо регулярно, а наручных часов в те века, когда возник ислам, не существовало.
Не то чтобы не было их только у простого населения, а эмиры и султаны могли в своё удовольствие пользоваться швейцарским «Брегетом», японскими «Сейко» или немецким «Глашюттом». Их вообще ни у кого в мире не было. Не изобрели их ещё. Ни каминные и напольные. Ни настенные, с кукушкой и без. Ни на цепочке, для жилетного кармана, – мечта вора-щипача и скупщика краденого. И как без них только народ обходился? А ведь обходился же!
Солнечные стационарные были – садовые. А где ещё их ставить? Вещь редкая, дорогая. Водяные были – во дворцах. И прочие тяжёлые стационарные дурынды разной степени замысловатости и точности, но примерно одинаковой громоздкости. Их не то что носить в кармане или на руке – с места стронуть было невозможно. Возить же их за владыкой на слоне или верблюде было совершенно бесполезно. Какой в этом смысл? Ну, теоретически возить, конечно, можно. Хватило бы дури. Но потом-то что? Снимать. Устанавливать. Проверять. Пока узнаешь, сколько времени, озверевший от ожидания монарх голову отрубит – и слугам, и слону, и часовых дел мастеру.
Муэдзин для исламского мира оказался приемлемым выходом из ситуации. Профессия древняя, почтенная. В Израиле встречается на каждом шагу. Притом что страна, как мы помним, еврейская. И тем не менее, христианские колокола там по всем положенным праздникам в урочные часы бьют. Муэдзины на пятикратную молитву правоверных мусульман собирают. Пронзительно-гнусавые еврейские шофары на соответствующие даты трубят. Так что в Израиле для туриста именно муэдзин является символом сионизма. Поскольку их в этой стране слышишь куда чаще, чем церковные колокола, сконцентрированные в крупных христианских центрах – Иерусалиме, Назарете и ещё нескольких точках.
Опять-таки в шофар трубят раз в год по обещанью. Точнее, в канун еврейского Нового года – в течение месяца элул, что есть обычай сравнительно поздний. А также во время богослужения на сам этот Новый год – Рош а-Шана – и в день общенационального траура и покаяния Йом-Кипур. А муэдзин зовёт на молитву ежедневно – и не один раз, а, как уже сказано, пять. Его слышишь, где бы ты в Израиле ни жил. В Иерусалиме. Тель-Авиве. Хайфе. Негеве или Галилее. Поселениях Иудеи и Самарии – мечетей там, понятное дело, нет, но в соседних арабских деревнях они есть. И ничего. Все уживаются друг с другом. Нормально живут. Не кашляют.
Может, оно кого и раздражает – не без этого, но что поделаешь? Приходится терпеть. Такая региональная специфика. Это в сверхдемократичной Швейцарии местные жители запретили мусульманам, которые там обосновались, строить при мечетях минареты. Да и муэдзина там не услышишь. Молиться – молись. Дома или в специально отведённых местах. Но чтобы соседей беспокоить – думать забудь. И даже не заикайся про то, чтобы дополнить местную традицию своими архитектурными изысками и изменить ландшафт с церковными колокольнями, разбавив колокольни минаретами. Толерантности тебе? Равных прав с аборигенами? А вылететь из страны без права на возвращение не хочешь?
И главное, никто на свете слова не говорит, что Швейцария – это страна апартеида. Хотя решает там всё, что решается, не толерантность высокого начальства, от результатов воплощения которой на практике население потом начинает крутиться как ветряная мельница, а голосование этого по большей части несознательного населения. По отдельно взятым кантонам и коммунам. Чего хочет либеральная Женева, мало кого интересует за её пределами. Консервативный Цюрих или Гштаад, как правило, хотят другого. И добиваются своего – вне зависимости от того, кто что по этому поводу думает или говорит. А если это кого-то из европейских политиков расстраивает, так это не швейцарская проблема.
Желающие строго укорить Израиль за то, какая эта страна агрессивная и нетерпимая к арабам, могут съездить в Саудовскую Аравию, Йемен или Египет, проверить, как там обстоят дела у христиан. Не стоит даже заикаться о евреях – их в регионе практически не осталось: немного в Тунисе, Марокко и Турции да средних размеров община в Иране. И всё. Из нескольких миллионов, которые на Ближнем и Среднем Востоке жили ещё в начале ХХ века! Но христиане там в это время составляли четверть населения. А в Сирии, Ираке или Палестине – куда больше. И где они теперь?
Осталось два процента – по БСВ в целом. До десяти процентов в Египте, где коптам в правящей элите мало кто рад, и нет у них ни малейших перспектив. Хотя с новой военной хунтой есть шанс протянуть ещё немного. В отличие от «Братьев-мусульман», которые правили в АРЕ всего-то год после свержения президента Мубарака. Но церкви и соборы там в этот период горели, как свечи, кресты с них сбивали – есть там такое народное развлечение. В итоге примерно треть миллиона христиан покинули родную для них египетскую землю, сбежав куда глаза глядят.
В Ираке, после десятилетнего пребывания в этой стране оккупационного американского контингента, на предмет установления там демократии и свержения диктатуры Саддама Хусейна, христиан осталась десятая часть. О Сирии и говорить не стоит. Гражданская война там на момент, когда пишется настоящая книга, в разгаре, и у христиан в ней меньше шансов уцелеть, чем у всех прочих жителей страны. Поскольку если кого-то террористы на Ближнем Востоке громят с особенным удовольствием, то это христианские общины. А в Сирии против президента Асада воюют не просто исламисты, а самая что ни на есть «Аль-Каида». Будь то её местный клон «Джабхат ан-Нусра» или их враги – салафиты из «Исламского государства Ирака и Леванта».
Что до Ливана, страны, которая в своё время и образована-то была на месте бывшего автономного района, выделенного из турецких вилайетов под давлением европейских великих держав на том основании, что заселён он был преимущественно маронитами, греками, армянами и приверженцами прочих христианских общин, то численно они там более не доминируют. Да и вообще за пределами Ливана живёт больше местных христиан, чем в самой стране. Поскольку демографию не обманешь. Рождаемость в христианских семьях ниже, чем у мусульман. В исламском населении Ливана у суннитов она ниже, чем у шиитов. Что характерно и для прочих стран арабского Ближнего Востока.
Соответственно, привилегии, которые когда-то были у одних, умножаются на ноль их соседями. Которые, становясь большинством, припоминают бывшим хозяевам жизни всё. Причём именно теми методами, которые в регионе приняты – хотя в той же Африке принято и не такое. Особого внимания ООН это не привлекает. Они там заняты Израилем и его отношениями с палестинцами. Хотя любой сторонний наблюдатель, особенно если он за происходящим в данном уголке Средиземноморья наблюдал на протяжении двух десятков лет, может отметить, что в Израиле, вопреки истерикам, которые ему периодически закатывает ЮНЕСКО и прочие неровно дышащие в его адрес международные конторы, будущее ближневосточного христианства под вопросом не стоит.
Как не стоит оно в Иране. При понимании того, что меньшинства – зороастрийцы-парсы, евреи и христиане – в этой стране живут под жёстким контролем, по прописанным раз и навсегда правилам, и не дай им Б-г отклониться от генеральной линии. В случае чего им может быть не просто плохо, а очень плохо. Хотя с отношениями между суннитами и шиитами в том же Иране всё не так благостно. Старая вражда. Плюс опасения по поводу сепаратизма – христиане, евреи и прочие мелкие группы никуда не денутся, а сунниты, особенно те, что живут на окраинах страны – туркмены, курды и белуджи, – денутся вполне. И ещё как!
Так вот, в регионе, вообще-то, все традиционно притесняют всех. Сунниты шиитов и наоборот. Салафиты, монопольно правящие в Саудовской Аравии и Катаре, всех остальных – в пределах государственных границ. Этноконфессиональные меньшинства – везде. И исключения крайне редки. К примеру, в Омане ибадиты, сохраняя жёсткий контроль на границах и полностью выкорчевав любые проявления внутриполитической, общественной и религиозной самодеятельности, особенно никого не притесняют. Торгуй. Живи в своё удовольствие. Правда, землю в Султанате в собственность никто, кроме аборигенов, купить не может, сколько поколений там ни живи, – но такие в этой стране правила игры. По сравнению с соседями так даже очень ничего.
Соответственно, когда мы говорим об Израиле, имеет смысл понять, что это еврейское государство не потому, что все его жители живут только и исключительно по еврейским законам. Религиозное право и соответствующее этому праву судопроизводство там у каждой общины своё. У христиан, друзов и мусульман свои суды. Свои храмы и праздники. Полная свобода исповедания веры и исполнения всех соответствующих этой вере обрядов. И прочие привилегии современного общества, не слишком характерные для Ближнего Востока. Отчего храм и сопутствующие ему сады бахаистов, религия которых зародилась в Персии, находятся как раз в Израиле – в Хайфе. Являясь украшением и туристической достопримечательностью этого расположенного на спускающихся к Средиземному морю горных террасах города.
Всё вышесказанное для израильтян – нормально. Никого не удивляет, что Иерусалим – город, основное население которого составляют восточные евреи, ортодоксы и арабы. С серьёзным христианским, причём далеко не только арабским, присутствием. То есть город в высшей мере ориентальный. Благо еврейские ортодоксы с их патриархальным укладом по всем своим жизненным параметрам скорее напоминают арабов из самой замшелой глубинки, чем современных евреев. И кстати, чувствуют себя с ними куда легче. Поскольку общество западного типа со всеми его характерными проявлениями – наподобие публичных проявлений однополой культуры вроде гей-парадов – их бесит. И арабов бесит. Легко понять, почему.
Автору во время проведения в Иерусалиме очередного съезда Всемирной сионистской организации, членом совета директоров которой ему довелось быть, пришлось наблюдать полушабаш-полуцирк под радужными знамёнами, который за каким-то чёртом организаторы вознамерились провести именно в этом городе, а не в традиционно ими выбираемом в качестве жертвы Тель-Авиве. Нельзя сказать, что мордобой был большой, – обошлось без кровопролития. Благо правоохранители бдили и обеспечивали закон и порядок. Но было не без шансов на него…
Полиция в Иерусалиме натренирована на славу. Без чего тяжёлые стычки армян, греков и арабов-христиан во время схождения Благодатного огня могли бы разнести Храм Гроба Господня вдребезги и пополам. Про то, что происходит после очередного теракта или в случае, когда и если кто-то из лидеров ультраортодоксальной еврейской общины задумал по какому-нибудь поводу потрясти муниципальную казну и отправил на демонстрацию протеста своих ешиботников, не стоит даже упоминать. Но и без этого святой город трёх авраамических религий, он же единая и неделимая столица Государства Израиль, – место не самое спокойное. Евреи там не менее буйные, чем мусульмане. По крайней мере, часть евреев. Да и среди христиан встречается много народу, который полностью оправдывает категорическое нежелание британского военно-территориального руководства начала ХХ столетия признавать этих туземцев своими братьями по вере.
Однако, что характерно, идея гей-парада сплотила всех. Ортодоксы-евреи, мусульмане и христиане объединились в едином порыве, требуя от мэрии пресечь и запретить. Все те светские арабы и соблюдающие традицию неортодоксальные евреи, которые обычно от своих жестоковыйных сородичей держались подальше, шарахаясь от этих на всю голову сдвинутых «мешугасов» как чёрт от ладана, были с ними совершенно солидарны. Да и русские евреи, которых полно в окраинных кварталах города, типа Неве-Яков (именуемого ими Ново-Яковкой) и Пизгат-Зеэв (молчать, господа гусары, молчать!), возмущались не меньше. То есть друг друга они, может, по отдельности и не любили. Но оказалось, что «голубое» братство и его «розовую» противоположность, единую с гомосексуалистами в проведении «Парада гордости», они не любят ещё больше.
Парадоксальным образом единение «иерушалайми» всех национальностей и религий смогла вызвать только провокационная идея прохода по их городу толпы, которая была бы там уместна разве что во времена римских сатурналий или пары столетий вавилонского владычества за шесть веков до того. Астарта там, Мардук, храмовые блудницы… Самое то – с точки зрения аналогий с современными гей-парадами. Ну и реакция городской толпы соответствующая. Поскольку в этих вопросах евреи, арабы, греки, армяне и все прочие расхаживающие по иерусалимским улицам представители рода человеческого особенно друг от друга не отличались никогда и вряд ли будут отличаться впредь.
С другой стороны, если муэдзин – символ сионизма, так почему бы нет? Ни в какой из мусульманских постсоветских стран Центральной Азии или Закавказья азана в таких масштабах не услышишь. Точнее, или его вообще не услышишь, или услышишь в глухой провинции. А в Израиле – пожалуйста. Специфика места и жанра. И ведь американцы, европейцы и прочая полудурочная бригада борцов за чужие права с этой страной бьются за права человека, не покладая рук и языка… Хотя, судя по ситуации на Украине того 2014 года, когда всё вышенаписанное укладывается автором на бумагу, оно у них везде так. Где пройдут, там всё и развалят. Если, конечно, им это сделать дадут более или менее беспрепятственно. Что, по крайней мере, в отношении России и Израиля пока ещё не так.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.