БУБА, ПОМОГИ!

БУБА, ПОМОГИ!

В 98 году побывал в Грузии. Очень расстроился. Раньше, когда я прилетал в Тбилиси и выходил из самолета, было ощущение праздника. Над городом светлая аура. Глаза у встречных веселые. А в этот раз много нищих, беженцев, улицы не убраны, у встречных в глазах тоска.

Кладбище. Пожилой человек в поношенном, когда-то добротном костюме, оглядываясь, взял букетик увядших цветов с соседней могилы и положил к подножию запущенного памятника из белого мрамора. Горькое зрелище.

Многие мои друзья остались без работы, бедствовали. Поэтому я навещал их без предупреждения, чтобы у них не было времени занять деньги и приготовить для меня обед. К Бубе Кикабидзе я тоже явился без предупреждения, но там меня угостили вкусным ужином. Оказалось, что накануне Буба вернулся с рыбалки с хорошим уловом и его жена Ира приготовила рыбу с ореховым соусом.

— Очень вкусно. Форель? — спросил я.

— Хариус.

— Где поймал?

— На Тертере.

— Ты что, в Карабах ездишь? Бываю.

— Буба, ты расскажи, как вы с Вилли там того сазана поймали, — сказала Ира.

— Николаич, а я тебе не рассказывал про сазана на восемь килограмм?

— 8 килограмм 475 граммов, — уточнила Ира. — Бадур взвесил.

— Нет, не рассказывал.

— Тогда слушай. Года четыре назад мы с Вилли на его «Ниве» поехали на рыбалку. В Азербайджане нас остановили военные, говорят, дальше ехать нельзя.

Война. Карабахский конфликт. Я объяснил, что мы едем на озеро Алагёль рыбачить, это тут, рядом. Ну, узнали меня, пропустили. Но предупредили, дальше никуда не ехать. Опасно. Приехали на место. Вилли с удочками пошел к озеру, а я задержался, спиннинг налаживал. Подъехал военный газик, вышел офицер:

— Ваши документы.

Я протянул паспорт. Он посмотрел в паспорт, потом на меня и заулыбался.

— А я все думаю — он или не он?

— Он, — сознался я.

— Вот и хорошо. Товарищ Кикабидзе, в машине кассета с вашими песнями. Автограф напишете?

И вдруг загрохотали взрывы, и над нами со свистом полетели снаряды.

— Ложись! — скомандовал офицер.

Мы легли. Тут слышу истошный крик Вилли:

— Буба, помоги! Буба, иди сюда! Быстрее! Буба!

«Вилли ранило!» Вскочил, скатился вниз к озеру. Вилли стоял на берегу, на камне со спиннингом, выгнутым дугой, и с трудом крутил катушку. Увидев меня, он завопил:

— Буба, мне одному не справиться! Бери сачок! Вот тогда мы и вытащили сазана на 8 килограмм 475 граммов. Свидетельство есть. Подписывал Бадур Цуладзе, он же и взвешивал. Можешь его спросить.

— И так верю.

— Но все же, Николаич, самая хорошая рыбалка была у нас на «Совсем пропащем».

Тогда мы жили на корабле, и Буба рыбачил на Днепре каждый день и утром, и вечером.

— Сними еще какую-нибудь картину на Днепре.

— Днепр теперь в другом государстве, Вахтанг Константинович.

— Не обязательно Днепр. У вас в России рек много. И на Волге неплохая рыбалка.

— Я там, в Астрахани, судака поймал, — похвастался я. — Рыба в Волге есть, только про что там снимать? Нужна какая-нибудь история.

— Подожди, а помнишь, ты рассказывал про старого капитана, который, когда корабль стал тонуть, надел парадную форму со всеми орденами, вышел на капитанский мостик и взял под козырек.

— Помню.

— Давай сними этот сюжет. А я капитана сыграю. По возрасту уже подхожу.

— Какой сюжет? Гия, расскажи, — попросила Ира. И я рассказал. В 62-м году, когда в Мурманске снимали фильм «Путь к причалу», нам для съемок нужен был старый, ржавый корабль. Военные моряки дали нам древний сухогруз «Витязь», он стоял на приколе недалеко от мурманского порта. На нем ничего не работало. Двенадцать лет тому назад его хотели разрезать и переплавить на металл. Но капитан «Витязя», человек опытный и мудрый, написал Хрущеву, что это идеологическая ошибка, а может быть, и преступление. На этом революционном корабле в 1919 году выступал Владимир Ильич Ленин! И командующий Северным флотом получил бумагу: «Витязь» не трогать!

И с тех пор стоит этот утюг посреди Кольского залива. А раз корабль на плаву, на нем должна быть и вся команда: капитан, помощники, матросы, фельдшер, повар. Все получают зарплату и полярные надбавки. А мудрый капитан еще и за выслугу лет. А от нечего делать матросы все с корабля воруют и продают. Однажды своровали и свой якорь. Было это так. Боцман откуда-то возвращался на лодке, увидел на дне большой якорь. Якорь — металл, металл можно хорошо продать. Боцман взял в долю водолаза и механика, и они с помощью лебедки подняли якорь на две спаренные шлюпки. Корабль поплыл и врезался в какой-то лесовоз. Оказалось, они украли собственный якорь.

Тогда, после «Пути к причалу», я хотел снять обо всем этом фильм и придумал такой финал. Когда матросы подняли свой якорь и корабль поплыл, тяжелый якорь продавил прогнившую палубу, пробил днище — и корабль пошел ко дну. Команда попрыгала в воду и поплыла к берегу. А капитан надел парадный китель с орденами, вышел на капитанский мостик и взял под козырек. А когда вода дошла капитану до горла, корабль килем встал на грунт. И финальный кадр: посреди моря голова в капитанской фуражке с рукой под козырек.

— Забавная история, — сказала Ира. — И хорошая роль для Бубы. Гия, сними это кино.

— Ирочка, сегодня на тему, как мы у себя воруем, уже много чего наснято.

— Тут финал со смыслом, — сказал Буба. — Жалко, если пропадет.

— Ладно. Подумаю.