ДАНЕЛИЯ МЕРДО!

ДАНЕЛИЯ МЕРДО!

В советском посольстве в Вене прочитали сценарий и также, как пограничники, запретили снимать на своей территории.

— Высмеивать сотрудников советского посольства мы вам помогать не будем! — сказали нам.

Что делать? Завтра съемка.

— Гия, звони своему Шахназарову, — сказал Саша Хайт.

— Не могу, это уже неприлично. Давай искать похожее здание.

К вечеру нашли. Договорились. Когда вернулись в гостиницу, нам сказали, что звонили из посольства и просили перезвонить по такому-то номеру. Позвонили. Женский голос на том конце провода сообщил, что наш сценарий они еще раз внимательно прочитали и решили, что это комедия, все условно.

— Так что снимайте, как было запланировано.

— Посол, наверное, прочитал. Умный, — решили мы.

На следующее утро, когда начали снимать сцены у посольства, ко мне подошел дежурный дипломат и протянул записную книжку:

— Ваша?

— Моя.

— Вы вчера забыли на столе в приемной.

— Вот теперь все встало на место, — сказал Саша Хайт, когда дежурный отошел. — Раскрыли они твою книжицу, полистали и видят: на букву К — Крючков (председатель КГБ), на букву М — Матросов (начальник пограничных войск СССР), на букву С — Степанов (начальник секретариата министра иностранных дел), на букву Ш — два: Шахназаров (помощник президента) и Шеварднадзе (министр иностранных дел). И они поняли: с владельцем этой записной книжки лучше не связываться.

В тот день мы первый и последний раз поссорились с Жераром Дармоном. Снимали сцену, как Мераб лезет через чугунную ограду советского посольства, а австрийские полицейские пытаются его задержать. Жерар попросил снять этот кадр без репетиции. Включили камеру.

— Начали! — скомандовал я.

Жерар подпрыгнул, схватился за чугунные прутья, подтянулся и полез через ограду. Австрийские актеры в форме полицейских подбежали, схватили его за ноги и потянули. Жерар начал кричать и брыкаться. Он так истошно орал и так отчаянно лягался, а полицейские так правдоподобно отдирали его от ограды, что мне не хотелось останавливать камеру. А когда наконец я скомандовал «стоп!» и «полицейские» отпустили Жерара, он содрал с руки часы, что есть силы бросил их об асфальт и, указав на меня пальцем, заорал:

— Мердо! Данелия мердо! — и убежал.

— Что с ним? — спросил я Зураба.

— Он возмущен, что вы не остановили съемку.

— А ты почему молчал?

— Я говорил, вы не реагировали…

Выяснилось, что австрийские актеры не изображали, что отдирают Жерара, а на самом деле что есть силы тянули его за ноги, и он еле удержался, чтобы не отпустить руки и не разбить лицо об асфальт.

— Тогда съемки остановились бы надолго, — сказал мне Жерар, когда я вечером пришел к нему в номер извиняться.

— А часы при чем?

— А часы так врезались мне в запястье, что казалось — кость сломают.

За все время съемок этот конфликт был у нас первым и последним. Работали мы дружно. Жерар доверял мне, а я ему.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.