Time-101
Time-101
Перед Эвом, Бизом и Джеком вспыхнули яркие белые огни, подобно мини-салюту: «Хлоп, хлоп, хлоп».
– Сюда! Посмотрите на меня! – кричали фотографы, стрекоча затворами фотокамер, словно пулеметчики.
Дружеский огонь: клик, клик, клик.
– Сюда! Посмотрите сюда!
Основатели Twitter приостанавливались каждые несколько метров – хлоп, клик, хлоп – и продолжали путь по красной ковровой дорожке. Витые белые провода от наушников украшали шеи сотрудников секретной службы.
– Привет, Джек Дорси, – сказала женщина, приблизившись с планшетом в руке.
– Привет, Эван Уильямс! – радостно выкрикнула другая, ни разу прежде не видевшая Эва. – А вы, наверное, Сара, – добавила она, обращаясь к его жене.
– Мистер и миссис Стоун, – будничным тоном заявила третья.
– Я буду сопровождать вас внутри, – эти слова услышал каждый.
Проходя дальше, они еще долго могли слышать крики папарацци:
– Лив! Лив Тайлер! Кейт! Ву-у-упи, подойдите к нам!
Они прошли по красной дороже мимо красного задника, через металлоискатели и второй кордон безопасности. А потом еще одна ковровая дорожка, уже для телевизионных интервью.
– Эй, это же парни из Twitter! – слышали они, когда микрофоны и телекамеры приближались к ним на расстояние десятка сантиметров. Вопросы заданы, шутки отпущены. Еще несколько метров до следующего микрофона, следующей камеры. Следующий набор вопросов и шуток. В конце прохода сквозь строй они очутились у последнего шатра, где им выдали карточку с номером стола на торжественном ужине.
– Прежде чем вы зайдете внутрь, я должен вам вручить еще кое-что, – сказал сопровождающий. – Вот это вы должны приколоть к лацкану, чтобы гости знали: вы входите в список «100 самых влиятельных людей в мире» по версии журнала Time.
И вот к их костюмам приколоты яркие желто-красные бейджи.
Внутри в воздухе носились белые перчатки, держащие подносы с шампанским. Они мягко парили, словно ковры-самолеты, неподвластные турбулентным потокам, исходящим от лидеров мировой политики, музыкантов, актеров, CEO-миллиардеров, медиамагнатов, нобелевских лауреатов, первых леди, вторых леди… Все вокруг блестит, время от времени люди чокаются бокалами и время от времени оглядываются, оценивая, кто присутствует.
Посреди всего этого стояли Джек, Биз и Эв. Вот как далеко они продвинулись. Еще пару лет назад «кто-то среди никого», известные только айтишникам из Сан-Франциско. А еще раньше они и вправду были «никем»: Джек носил синие дреды и катал коляску по Беркли, компьютерщик-нянь, спящий на кушетке; Биз боялся самолетов и искусно манипулировал кредитными картами, чтобы платить за квартиру при 50 тысячах долга на счету; Эв жил в конуре на крыше чьего-то гаража за 600 долларов в месяц, ездил на взятом взаймы велосипеде на работу по грязным дорогам и работал в кабинке, где молча сидел целый день. Все они были одиноки и чего-то искали. И вот – нашли. По крайней мере, им так казалось.
Одним людям самой судьбой назначено быть наверху, другим приходится карабкаться.
Джек оглядел комнату и понял, что должен рассказать всему миру, где он находится: «Пью шампанское на приеме Time-100», – написал он в Twitter.
– А, а вы Вупи Голдберг, – произнес Биз, столкнувшись с оскароносной актрисой. – Вы мне нравитесь в «Звездном пути», – с радостью сказал он. Ее это не развеселило. За спиной у Биза стояла всемирно известный дизайнер Стелла Маккартни в кругу почитательниц, среди которых были Лив Тайлер и Кейт Хадсон. У каждой в руке был бокал с модным коктейлем. В воздухе носились легкий гул светской беседы и отголоски смеха.
Зал был полон знаменитостями, но многие обсуждали именно трех парней из Twitter.
Джон Ледженд сказал операторам:
– Я тоже поддался массовому увлечению и завел Twitter. За несколько недель у меня набралось 230 тысяч фолловеров, не так уж плохо.
– Вау, это же Майа, – сказал Джек Бизу с воодушевлением ребенка, увидевшего своего любимого мультперсонажа в реальной жизни. Он резко пошел в ее сторону, и шампанское в бокале забурлило, словно гигантский шторм в крохотном океане.
Майа, певица из Западного Лондона, присоединилась к Twitter несколько месяцев назад, но мгновенно нырнула в 140-символьном мире на самую большую глубину. Она сказала Джеку, что влюбилась в Twitter, потому что он позволяет ей общаться с поклонниками и говорить всё, что ей хочется. Они мирно беседовали, когда к ним подошел Эв и представился.
– А вы тоже из Twitter? – спросила Майа.
– Да.
– Классно. А чем занимаетесь?
– Я CEO.
Внимание Майи тут же переключилось на Эва. Джек обозлился: Эв украл у него собеседницу, да к тому же он может называть себя CEO Twitter.
– Вы не могли бы встать рядом, чтобы я сфотографировал?
Пока Джек хмурился, фотограф нацеливал объектив. Подошел муж Майи. Она чуть ссутулилась и наклонила голову. Эв повернулся и улыбнулся, его черная бабочка чуть съехала набок. Джек так и остался стоять с поджатыми губами и сведенными бровями. Хлоп, клик – сцена запечатлена навсегда.
Вскоре всех пригласили в главную залу Линкольн-центра на ужин. Биз и Ливия получили места за столиком номер 10. Они болтали с Лорен Буш, Джоном Фавро – личным спичрайтером президента Соединенных Штатов.
Джек занял свое место на верхнем ярусе, откуда мог сканировать зал в поисках Эва. Он перехватил взгляд Мишель Обамы, заметил Лорна Майклза. Продюсер шоу «В субботу вечером» был похож на подростка – он играл со своим телефоном и не замечал никого вокруг. Рядом с ним стоял Гленн Бек, консервативный ведущий канала Fox, снимавший происходящее смартфоном, одновременно болтая с либеральной блогершей Арианной Хаффингтон. За ними Джимми Фаллон усмехнулся какой-то шутке.
А затем Джек увидел его. Эв сидел за столиком № 2, на лучшем месте, напротив сцены, на которой стояла Мишель Обама. Эв сидел рядом с Джой Бехар, соведущей программы «Взгляд», и Moot[25], завоевавшим титул «самый влиятельный человек в мире» после того, как его имиджборд 4Chan подделал голосование Time.
Джек отпил большой глоток из бокала с шампанским. Даже на гала-церемонии премии «100 самых влиятельных людей в мире по версии Time» есть своя неофициальная иерархия. А в конце 2009 года на самом верху списка[26] находился Эван Уильямс, CEO Twitter.
На верхнем ярусе собрались менее значительные персоны, такие как Кристина Тайген, Джон Ледженд и Лу Рид (Опра тоже оказалась там, но только потому, что ей надо было раньше уйти). Очередной приступ ярости Джека был прерван хлопком по плечу:
– А вы кто? – спросила его пожилая женщина с пальцами, украшенными изысканными кольцами. Ей пришлось вытянуться во весь рост, чтобы поздороваться.
– Я Джек Дорси, основатель Twitter.
– О, а вы придете на завтрашнюю программу? – спросила женщина и представилась: – Меня зовут Барбара Уолтерс.
На ней было черное платье и сетчатый топ, открывающий плечи. Огромные яркие серьги свисали из ушей, как люстры во французском дворце.
– Нет, наверное. А что за программа?
Уолтерс объяснила, что на следующее утро после церемонии соучредители Twitter приглашены на ток-шоу «Взгляд», которое ведут Джой Бехар и Вупи Голдберг.
Джек тут же перестроился и начал излагать свою версию событий последнего года, будто Уолтерс берет у него интервью для своей персональной программы.
Он рассказал, как несколькими неделями ранее услышал, будто в ближайшем выпуске Time – который читают 25 миллионов человек – будет объявлена сотня самых влиятельных персон в мире. 98 мест займут политики, ученые, нобелевские лауреаты, экономисты, музыканты, короли и королевы списка «А» звездных джунглей. Два оставшихся места зарезервированы для Эвана Уильямса и Биза Стоуна. А Джека Дорси не включили[27]. Когда Джек узнал об этом, он послал Бизу злобную записку и потребовал своего присутствия в списке. Биз ответил, что это не в его власти. Редакторы журнала Time не увидели Джека в списке сотрудников компании и поэтому решили, что его бессмысленно включать. Биз понимал, насколько деликатна эта ситуация, и попробовал сам добавить Джека, но успеха эта затея не имела. Между Бизом, Джеком, Эвом и редакторами Time шла интенсивная переписка. Time еще раз обозначил свою позицию, объяснив невключение Джека его неучастием в повседневных операциях компании. Постепенно, после долгих и напряженных переговоров, Бизу удалось включить Джека в приглашение на ужин, но формально он все равно не попал в список Time-100. Поэтому ужин превратился в Time-101. Впрочем, об этом не знал никто, кроме редакторов Time, соучредителей Twitter и вот теперь Барбары Уолтерс.
Уолтерс выслушала всё это с видом мамы, чей ребенок только что вернулся домой после драки с лучшим другом.
– Мы разберемся, – сказала Барбара, объяснив, что Эв уже приглашен и она обсудит с ним неразбериху. Но Джек еще не закончил. Самый знаменитый интервьюер мира, обычно выслушивающая президентов, королей и принцесс, была вынуждена внимать продолжению жалоб Джека на Биза и Эва.
Когда Джек взял печатный вариант журнала, то быстро долистал до страницы «Парни из Twitter» и начал читать. Про каждого из членов списка Time попросил кого-то из известных людей написать 300 слов. Twitter представлял Эштон Катчер.
«Через много лет, – писал Катчер, – когда историки будут изучать наше время, имена Биза Стоуна и Эвана Уильямса будут упоминаться рядом с именами Сэмюэла Морзе, Александра Грэма Белла, Гульельмо Маркони, Фило Фарнсуорта[28], Билла Гейтса и Стива Джобса». Джек упоминался в статье далее, но только походя, как один из создателей Twitter, и не фигурировал на фотографии, сопровождавшей статью. На снимке Биз и Эв смотрят друг на друга, а над ними на ветках сидят пририсованные птички.
Джек не обратил внимания ни на то, что Катчер провозгласил Twitter «парадным входом в интернет», ни на то, что Time назвал Twitter «новым этапом для человечества и связи между людьми», ни тем более на два триллиона твитов, посланных через систему с момента ее основания. Для него было важно только то, что про Джека Дорси в статье только полслова. Не его сравнивали с изобретателем телефона, азбуки Морзе и телевизионным гением.
Биз и Эв вызвали Джека в офис Twitter, чтобы обсудить путаницу, возникшую вокруг рейтинга Time-100. Джек начал громко жаловаться всем причастным к Twitter на безумное давление, возникшее вокруг компании, и на недостаток внимания к нему лично.
Эв редко на кого-либо злился. Управляемая им компания выросла, а он по-прежнему не любил споров и старался любой ценой избегать конфронтации. Но и у него существовала своя точка кипения, и Джек, превратившийся в один большой информационный повод и сам-себе-СМИ, начал его не по-хорошему злить. Совет директоров начало также беспокоить и то, что Джек давал комментарии по вопросам, в которых он мало что понимал, включая внутреннее развитие компании, о котором его никто не извещал. Биза напрягало, что Джек часто говорил, будто именно он является «изобретателем» Twitter – единственным творцом идеи, у которой на самом деле было много отцов.
Джек приехал на встречу. Офис Twitter перестраивался и расширялся. Трио решило поговорить наедине, вдали от любопытных глаз сотрудников с аккаунтами в Twitter. Они пошли в одну из переговорок, в которой как раз шел ремонт. Как только они уселись за длинным прямоугольным столом, Эв сказал Джеку, что тот должен «заморозить» поток информации в прессе, который изливал.
– Это плохо для компании, – объяснил Эв. – Это подает ложные сигналы.
Биз, сидевший между ними, со стороны напоминал зрителя на теннисном матче. Затем Эв также сказал Джеку поправить профиль в Twitter, где было указано, что Джек является основателем и изобретателем Twitter.
– Но ведь я и придумал Twitter, – сказал Джек.
– Нет, не ты, – парировал Эв. – И не я. И не Биз. Люди в интернете вообще ничего не изобретают. Они просто распространяют уже существующую идею.
При последних словах Эва Биз согласно кивнул и предложил схожий комментарий.
Эв сказал Джеку, что тот не работает в компании уже больше семи месяцев, но по-прежнему считает Twitter сервисом по обновлению статусов, хотя он уже давно стал чем-то совершенно иным. Он напомнил Джеку, что тот видел компанию как реализатора идеи статуса, ответа на вопрос: «Что ты делаешь?» – тогда как Эв считал Twitter ближе к идее блога, в котором рассказывается, что происходит. Для Джека он был прежде всего местом, где можно рассказать о себе – о Джеке. Для Эва Twitter – это место для рассказа о других.
Но Twitter продолжал развиваться по пути, который не предначертал ни один из них. Ранние дискуссии о сервисе, которым пользуются для того, чтобы поделиться своим статусом, теперь были стерты новой ролью Twitter как круглосуточной новостной службы и сети источников, на которые ссылаются новостные издания. И что более важно, службой отражения того, что видят люди в реальной жизни. Удостоверение «пресса» и должность «журналист» теперь заменены смартфоном и аккаунтом в Twitter.
Но Джек был слишком подвержен эмоциям, чтобы внять резонам Эва. Он считал, что его выпихнули из компании в результате переворота, сделанного во имя борьбы за власть и влияние. Если он хочет говорить, что изобрел Twitter, он так и будет делать. И чем крупнее становилась компания, тем больше жаждал Джек вернуться на трон.
И даже сидя за ужином рядом со ста самыми влиятельными людьми в мире, Джек никак не мог забыть, что именно Эва, а не его представили как CEO Twitter. Что именно Эв, а не Джек сидит за столиком № 2. Что именно Эв находится в нескольких метрах от первой леди Соединенных Штатов Америки, которая говорит на сцене в микрофон – об инновациях, предпринимательстве, глядя при этом прямо на Эва, а не на него, Джека.
Эв.
А не Джек.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.