Два стихотворения из «Сестры моей – жизни»

Два стихотворения из «Сестры моей – жизни»

Сложа весла

Лодка колотится в сонной груди,

Ивы нависли, целуют в ключицы,

В локти, в уключины – о, погоди,

Это ведь может со всяким случиться!

Этим ведь в песне тешатся все.

Это ведь значит – пепел сиреневый,

Роскошь крошеной ромашки в росе,

Губы и губы на звезды выменивать!

Это ведь значит – обнять небосвод,

Руки сплести вкруг Геракла громадного,

Это ведь значит – века напролет

Ночи на щелканье славок проматывать!

«Сложа весла» – стихотворение из цикла «Развлечения любимой» «Сестры моей – жизни» было подробно разобрано Н. О. Нильсоном в докладе на парижском конгрессе, посвященном Пастернаку, в 1975 году. За докладом последовало обсуждение, в ходе которого ряд ценных замечаний о содержании и форме стихотворения был высказан Е. Эткиндом, А. Синявским и др. Так, в дискуссии было указано на возможную связь упоминающейся в «Сложа весла» песни («этим ведь в песне тешатся все») с народной песней «Мы на лодочке катались…» и предложено прочесть Геракла в последней строфе («обнять небосвод, / Руки сплести вкруг Геракла громадного…») как созвездие Геракла.

Нильсон, проанализировав стихотворение в сопоставлении с текстами А. Фета и К. Бальмонта, посвященными любовным свиданиям в лодке, делает вывод о том, что Пастернак отталкивается от традиции: любовная пара в лодке описана им лишь в первой строфе, далее через утверждение, что «это» (в смысле «любовь») может «случиться со всяким», он отношение двоих отодвигает на второй план, а описывает охваченные страстью природу, вселенную, влюбленные становятся лишь одной из частей свидетельства о силе страсти. В заключение статьи Нильсон подчеркивает, что «Сложа весла» «содержит новую концепцию любви. В ней выступают новые отношения между человеком, жизнью и вселенной». На основании этого положения попробуем предложить несколько отличное от предшествующих прочтение стихотворения.

Итак, в 1-й строфе описаны сердцебиение, уподобленное колеблющейся на воде лодке, и свисающие ветки ив, соприкасающиеся с частями лодки и человеческого тела; уподобленность лодки и человека задана до этого уже заглавием – фразеологизм «сложа руки» применен к веслам.

Дальше, после прерывающего повествовательную конструкцию обращения «о, погоди» (скорее всего к самому себе) появляются два утверждения: «Это ведь может со всяким случиться!» и «Этим ведь в песне тешатся все». Естественно, возникает вопрос: что скрывается за указательным местоимением «это»? Читатели поэмы Маяковского «Про это», написанной после пастернаковских стихов, склоняются к тому, что речь идет о любви, однако внимательный анализ стихотворения позволяет несколько сузить это чрезмерно широкое объяснение.

Прежде всего обратим внимание, что в стихотворении ни разу не идет речи ни о «ней», ни о «двоих». Кроме того, предположению о том, что в тексте присутствует описание катания в лодке (как, например, в стихотворении «Ты так играла эту роль…»), противоречит не только заглавие, но и 6–7-я строки. «Пепел сиреневый» и «Роскошь крошеной ромашки в росе» – очевидно, находятся не в воде, а на берегу. Наконец, упоминаемая «крошеная ромашка» может быть связана с Гаданием на ромашке «любит – не любит» и т. д. Все это в совокупности дает возможность предположить, что речь идет не столько о свидании, сколько об ожидании свидания, причем ожидании настолько затянувшемся, что грудь становится «сонной» (может быть, успокоение сердцебиения можно связать и с происходящей сменой типа рифмовки – на место чередованию МЖМЖ приходит МДМД). Если принять, что речь идет об ожидании свидания, то и в упоминаемой песне, вероятно, можно увидеть не столько «Мы на лодочке катались», сколько «Коробейники», где герой ждет возлюбленную, а когда она приходит, с нею «торгуется», предлагая «ситец и парчу» в обмен на «губки алые». Однако пастернаковский герой предлагает, наоборот, «губы и губы» в обмен на звезды, то есть ищет не поцелуев, а контакта со звездами, стремится «обнять небосвод», «руки сплести вкруг» созвездия Геракла.

На основании всех выдвинутых предположений возможно дать следующее прочтение стихотворения: герой на берегу рядом со стоящей лодкой ждет прихода возлюбленной, в ожидании ощипывает лепестки с ромашек. Постепенно ожидание возлюбленной теряет для него свое значение, и все его мысли и чувства устремляются к звездам, небосводу, щелканью птиц, он забывает о конкретном времени («века напролет»).